10.
Ночь была тихой и спокойной, а город внизу был усыпан огоньками, отражающимися в бескрайних улицах и зданиях. Я сидела на своём балконе, поглощённая чтением. Кексы, которые я только что приготовила, уже стояли на кухне, но есть не хотелось. Мысли снова возвращались к Питеру, его опасным приключениям и всем тем вещам, о которых я не знала, но так хотелось понять. Мама звонила мне ещё час назад, сообщив, что из-за болезни одной из работниц, она вынуждена заменить её и остаться на ночной смене. Я уже привыкла к её ночным сменам, но всё равно это как-то оставляло ощущение пустоты в доме.
Я продолжала читать, но книга не могла полностью поглотить моё внимание. Моё сознание всё равно снова и снова отвлекалось на Питера. Вдохнув глубоко, я закрыла книгу, отложив её в сторону. Решила немного отдохнуть и просто насладиться ночью. Лёгкий ветерок играл с моими волосами, а мне вдруг стало ещё более одиноко. Я смотрела на город, как миллионы огоньков, точно маленькие звёзды, воссоздавали свой мир, и думала о Питере.
В этот момент, как по волшебству, передо мной резко появился Питер. Он был вверх ногами, прикреплённый к паутине, его костюм, как всегда, выглядел непривычно, а он сам — совершенно не обеспокоен тем, что я могла его увидеть в такой ситуации. Это меня немного испугало.
— Питер, боже, ты меня испугал! — воскликнула я, оглядывая его фигуру в паутине.
Он начал смеяться, аккуратно спускаясь вниз по паутине. Ещё несколько мгновений — и он оказался на балконе, стоя передо мной. Я, не успев расслабиться, смотрела на него, пытаясь понять, почему он решил появиться так неожиданно.
— Не надо больше так, ладно? — сказала я, немного запыхавшись от неожиданности. Но его взгляд был тёплым и уверенным.
Питер слегка усмехнулся и сказал, его голос был тёплым, но с оттенком шутливой тревоги:
— Извини, я просто... не хотел оставлять тебя одну. Но я не мог не увидеть твою реакцию.
Я ощущала, как его слова мягко затрагивают меня, как тепло, которое он мне дарит. Молча я подошла к нему, подняла руку и аккуратно сняла его маску до половины, открывая его губы, нос и прекрасные глаза. В его глазах я увидела что-то тёплое и знакомое, словно они говорили: "Я здесь". Мои губы невольно притянулись к его, и я поцеловала его быстро и нежно. Этот поцелуй был полон эмоций, которые я не могла выразить словами. И, почувствовав, как его реакция сильнее, Питер углубил поцелуй.
Он осторожно снял маску до конца, и в ту же секунду соскользнул с паутины, приблизив меня к себе. Я не могла думать о чём-то другом, кроме того, что мы были здесь, вдвоём, в этом моменте. Его руки крепко обвивали мою талию, и я почувствовала его тепло, которое исходило от него. Мы целовали друг друга долго и страстно, забыв обо всём вокруг.
Чувствуя, как Питер нежно сжал мои ягодицы в поцелуе, я резко отстранилась, ощущая, как сердце колотится от неожиданности. Мои глаза мгновенно встретились с его взглядом, и я поспешила сказать:
— Мне всего пятнадцать, Питер. Я не могу… — голос дрожал от смеси смущения и растерянности.
Питер сразу понял, что ошибся. Он слегка отступил, его лицо сразу стало более серьёзным.
— Ладно, извини, — сказал он тихо, — я не хотел тебя напугать. Но, честно, тебе стоит одеться потеплее, холодно ведь на улице.
Я кивнула, пытаясь собраться с мыслями, и пропустила его в комнату. Питер поставил рюкзак рядом и начал доставать вещи. Когда я развернулась, чтобы закрыть дверь, неожиданно столкнулась с ним, уже одетым в белую футболку и чёрные штаны. Он сделал это мгновенно.
— Ого, ты быстрый, — не удержалась я от удивлённого комментария.
Он улыбнулся, но не стал отвечать, и тут я решила, что лучше поговорить о другом.
— Как всё прошло? — спросила я, наблюдая за его изменившимся выражением лица. — Ты выглядишь тускло. Это из-за того, что случилось?
Питер медленно сел на край кровати, вздохнул и начал говорить.
— Мои родители… они не просто погибли, их убили. Это было сделано специально, с намерением. Они не просто ушли, как кажется на первый взгляд. Это было убийство, но не простое. Это было частью чего-то гораздо большего. Я давно уже начинаю понимать, что это не случайность, и что они были частью какого-то плана.
Я замолчала, вдыхая слова, пытаясь осознать, что он только что сказал. Этот рассказ будто заставил пространство вокруг нас притихнуть, наполнив комнату тяжёлым молчанием.
Питер продолжал говорить, его голос стал более напряжённым, будто каждое слово давалось ему с усилием. Он пытался собрать мысли, чтобы объяснить мне всё, что происходило, но я чувствовала, что это было сложно для него.
— Я знаю, что ты не всё понимаешь, но постараюсь объяснить. Как я понял, всё началось с того, что мой отец, он был не просто учёным. Он работал в одной секретной лаборатории, её называли "Оскорб". Там они проводили эксперименты на людях, пытались создать что-то новое. Он был одним из ведущих специалистов. Но, как это часто бывает в таких местах, всё пошло не так, как планировалось.
Я внимательно следила за его лицом, пытаясь понять, что же ему так тяжело вспоминать. Питер продолжал, будто не замечая, как каждое слово становится тяжёлым грузом для него.
— В какой-то момент его кровь стала ключом ко всему этому. Он обнаружил, что можно передавать свои способности другим людям. Не просто передавать, а делать их такими, как он сам — человеком-пауком. Это было не просто преобразование, а почти мутация. Через его кровь они могли передавать силу и способности. Так они создавали новых существ, контролируя их. Эти люди, как и мой отец, стали чем-то не совсем людьми, но и не совсем животными. Что-то между ними.
Я молчала, переваривая то, что услышала, но Питер не остановился, продолжая рассказывать, будто не мог остановиться.
— А этот ящер… Это был один из учёных с Оскорба, он пытался создать что-то похожее на "человека-паука", но с другой целью. Этот ящер — на самом деле человек, который тоже проходил через эти эксперименты в лаборатории. Он стал тем, кем стал, из-за этого "Оскорба". Всё, что с ним случилось — это результат их работы. Они пытались сделать что-то, что было бы сильнее и опаснее, чем обычный человек.
Я попыталась представить, что это всё может значить. Это казалось настолько фантастическим и страшным, что я едва могла понять, как такое вообще могло быть возможно. Питер заметил мой растерянный взгляд и снова заговорил, его голос стал более мягким, как будто он пытался объяснить мне, почему это так важно.
— Я знаю, что это звучит безумно, но поверь мне, всё это правда. Мой отец, всё, что с ним происходило, всё, что произошло с этим ящером — это только начало. Те, кто стоял за лабораторией, они не остановятся. У них есть силы и ресурсы, чтобы продолжать эксперименты. И если я не найду способ остановить их, всё может выйти из-под контроля.
В его глазах появилась решимость, и я поняла, что он говорил не только о себе, но и о чём-то гораздо большем, что грозило всему миру.
— Ты же понимаешь, что это не просто про меня или про моего отца, — сказал Питер. — Это про то, что может случиться с людьми, если такие лаборатории продолжат свои эксперименты. Они могут создать целую армию таких существ, как я, или хуже. Я не могу позволить этому случиться. Я должен остановить их.
Я почувствовала, как тяжесть его слов падает на меня, и в груди образовалась пустота от осознания, насколько всё это опасно. Всё было связано — и его прошлое, и то, что происходило сейчас. Время от времени, его лицо становилось мрачным, и я видела, как тяжело ему приходилось рассказывать обо всём этом. Но, несмотря на боль, он продолжал бороться за правду и за людей, которым грозила опасность.
— Я не могу сделать это один, — сказал он наконец, глядя мне в глаза. — Мне нужно твоё понимание, твоё участие, если ты готова.
Я молчала, но в этот момент я поняла, что это больше, чем просто его личная борьба. Всё это касалось меня тоже.
Я смотрела на Питера, ощущая, как его слова проникают в меня, словно холодный ветер, пронизывающий до самой глубины. Всё, о чём он говорил, казалось таким грандиозным и страшным, что вначале я не могла поверить, что это может быть правдой. Но, глядя в его глаза, я видела искренность и решимость, которые невозможно было игнорировать.
Он не просто рассказал мне историю, он раскрыл часть себя, свою боль, свои страхи. Он не пытался играть, не пытался найти легкие пути. Он был честен, даже если эта правда была ужасной.
Я подсела ближе в нему, сердце сжалось, но в груди всё же появился какой-то странный отклик. Он не был один. Он не должен был быть один.
— Я согласна, — сказала я, голос слегка дрожал, но я понимала, что не могу поступить иначе. Что я не могу закрыть глаза на то, что произошло и что будет происходить, если я отвернусь.
Питер замолчал, не сразу веря моим словам. Он выглядел так, будто не ожидал, что я соглашусь. Но потом, увидев, что я не отступаю, он мягко кивнул, и его лицо вдруг прояснилось, словно огромная тяжесть спала с его плеч.
— Ты уверена? — спросил он с лёгким сомнением, но в его голосе уже не было страха. Это было скорее удивление. — Ты понимаешь, что это может быть опасно?
— Я понимаю, — ответила я, — но если это правда, если ты действительно хочешь остановить всё это, я не могу просто сидеть и смотреть. Я не могу жить в мире, где такие вещи происходят, и не попытаться что-то сделать.
Он глубоко вздохнул, его взгляд стал немного мягче, но всё же полон решимости. Он взял меня за руку, словно пытаясь убедиться, что я не передумала. Я почувствовала тепло его прикосновения и силу, которую он внёс в этот момент.
— Спасибо, — сказал он тихо. — Ты не знаешь, как много это для меня значит. Я… я не могу всё сделать сам. Если ты будешь рядом, если ты мне поможешь, мы сможем остановить их. Мы сможем сделать это вместе.
Слова, которые он произнёс, звучали так, будто они не просто благодарность, а целое обещание. Обещание, что вместе мы сможем выжить, что мы можем быть силой против того, что стоит перед нами.
Я не знала, что нас ждёт, и я не могла представить себе, что именно предстоит пережить. Но я была уверена в одном: я не могу оставить его одного. Даже если это будет стоить мне всего, я должна быть рядом. Для него, для себя, для всех.
— Что нам делать дальше? — спросила я, чувствуя, как в груди начинает бушевать непонятная смесь страха и решимости.
Питер задумался на мгновение, а потом, глядя мне в глаза, ответил с такой уверенностью, что я почувствовала, как всё внутри меня находит своё место:
— Нам нужно найти лабораторию. Нам нужно попасть туда и выяснить, кто стоит за всеми этими экспериментами. Кто управляет "Оскорбом". И тогда мы сможем остановить их. Но для этого нам нужно подготовиться. Нам нужно быть готовыми ко всему.
Я кивнула, понимая, что это будет непросто, что нас ждут опасности и, возможно, предательства. Но я также понимала, что я не могу отступить. В этот момент я поняла: я не просто оказываюсь втянутой в какую-то борьбу — я сама выбираю быть частью этой истории. Я не знала, что нас ждёт в будущем, но я знала одно — я не могла повернуться спиной, теперь, когда я осознала всё, что стояло на кону.
— Мы сделаем это, — сказала я твердо, уверенно, как никогда раньше. — Мы остановим их.