ГЛАВА 5
Недопонимание и поспешные выводы иногда могут не только ухудшить отношения между людьми, но и с легкостью разрушить чью-то жизнь. Не говоря уже о том, когда подобные вещи становятся предметом сплетен и слухов. И тогда уже ваше предположение обрастает новыми подробностями и становится одной из самых обсуждаемых и главных новостей. Один невинный добрый взгляд, брошенный неаккуратным юношей в сторону незамужней молодой дамы мог с легкостью, под влиянием слухов, вырасти в предложение и скорую свадьбу.
Когда Элизабет открыла глаза, щурясь от солнца, проглядывающего сквозь шторы, она еще не знала, какие сюрпризы подготовила для нее судьба. Она попросила Софи, горничную, которая пришла будить госпожу к завтраку, открыть окно. В комнату ворвалась утренняя свежесть, которая сразу же придала бодрости и сил.
- Мисс... Завтрак накрыт. Мистер Уоррен и ваши сестры уже внизу.
- А матушка? Она еще не проснулась? Или чувствует себя нехорошо?
- О нет, что вы. Она проснулась раньше всех! И чувствовала себя, как мне показалось, прекраснее обычного. Она забрала с собой Сьюзи и они отправились в Тэплсайд.
- Так рано? Куда же она так спешила?
- Не могу знать, мисс... Но вы можете быть спокойны, она была в прекрасном расположении духа - служанка улыбнулась.
- Спасибо, Софи. Я скоро спущусь. Собраться я смогу сама, можешь идти.
После того, как горничная покинула ее комнату, Элизабет, полная сил, вскочила с кровати и принялась за сборы. День предвещал быть прекрасным.
За завтраком было, на удивление, тихо. Конечно, отсутствие матушки и тишина за столом - обстоятельства, которые были тесно связаны друг с другом. Однако, Кэтрин, которая обычно во всем брала с Вероники пример, сидела тихо, задумавшись о чем-то своем. "Витает в облаках", - подумала старшая сестра. Джейн к тому времени уже быстро позавтракала и отправилась на улицу, скорее всего, снова покорять новые вершины или искать в окрестностях дома что-то неизведанное ей ранее. Тишина была настолько непривычна, что Элизабет взяла на себя инициативу нарушить ее.
- Отец, есть какие-нибудь новости? Что пишут в газетах?
Альфред посмотрел на дочь и мягко улыбнулся.
- О, ничего особенного, милая. Но и ничего хорошего для нас.. - он резко погрустнел, но тут же вернулся в свой обычный непринужденный вид. С натянутой улыбкой, он продолжил - Налоги на землю поднимаются, а земля вашей матушки уже давно не приносит нам дохода. Мы бы давно могли ее продать, что решило бы большинство из наших проблем.. Но, увы, "фамильная ценность" и "приданое"... как же без него...
- И правильно! - вступила в разговор Кэтрин - Финансовые трудности - это временно. Представьте, каково будет матушке, если продать ее фамильное гнездо. Все, что осталось от ее семьи. Думаю, отец, вам, не стоит даже думать о продаже или сдаче аренды... Я уверена, все скоро наладится. Совсем скоро - она улыбнулась, будто бы своим мыслям, затем вернулась к пище.
Элизабет почувствовала, как в ней вскипает обида за отца. Он не заслуживал порицаний от своей дочери. Как бы то ни было, но упрямство их матушки не могло быть похвальным, даже не смотря на мягкосердечность отца и его невозможность управиться с делами.
- Не думаю, что ты в полной мере понимаешь уклад дел и ситуацию, в которой находится наша семья, Кэтрин. Ты слишком юна, чтобы советовать отцу что-либо...
Кэтрин с нескрываемой обидой и удивлением посмотрела на старшую сестру.
- Я ничего плохого не имела в виду! Элизабет, тебя утром кто-то укусил? - она хитро улыбнулась - Я лишь надеюсь на лучшее! Даже не так, я уверена, что скоро все наладится.
- Отчего же такая уверенность? Неужели ты знаешь что-то, чего не знает даже наш папа?
Кэтрин покраснела, и хотела было что-то сказать, но тут же осеклась и улыбнулась сестре.
- Не будем торопить события... Просто поверьте мне...
Альфред и Элизабет с полным непониманием и даже с подозрением смотрели на Кэтрин. Но тут в глазах Альфреда что-то вспыхнуло. Он будто вспомнил что-то очень важное, что должен был непременно сообщить дочерям. Он тут же достал какое-то письмо.
- Ваша матушка зря убежала так рано. Она бы была в полном восторге вот от этого - он показал конверт.
Кэтрин и Элизабет оживились и с интересом ждали продолжения.
- Приглашение на бал. В Лондон.
Глаза Кэтрин тут же засияли. От ее грустной задумчивости не осталось и следа.
- Бал? Кто устраивает, папа?
- Герцогиня Уортон! Говорят, эта старая леди устраивает прекрасные балы...
- Она... сама герцогиня пригласила нас? Папа, ты шутишь? Не смей так шутить! - взмолилась Кэтрин - Ее балы - это нечто! Я наслышана, что туда приглашаются самые уважаемые люди! А какие там фейерверки и ... невероятно, чтобы нас туда пригласили!
- По - видимому, вы с сестрой произвели большое впечатление, что слава о вашей красоте дошла и до самой герцогини. Судя по твоей реакции, дорогая, ваша матушка и вовсе с ума сойдет от счастья.
- Непременно - с улыбкой согласилась Элизабет.
Бал леди Уортон и правда был одним из самых значимых событий каждого сезона. Разнообразие титулов в списках приглашенных поражало. Тут заключались самые яркие союзы и нередко рождались самые громкие скандалы. Каждая девушка, особенно, не замужняя, мечтала попасть на этот бал. И если уж попадет, то обязательно не упустит свой шанс обзавестись парочкой кавалеров, самых завидных женихов Англии. Но, поверьте, не только прекрасные дамы мечтали попасть сюда. Если вам хоть раз повезло быть вхожим на этот бал, вы бы ни за что не ушли оттуда разочарованным. Лучшая кухня, лучшие музыканты, прекрасные сады замка Уортон, где так любили уединяться парочки, о которых потом непременно ходили слухи. Сады, где давались самые романтичные обещания и клятвы, где не раз были слышны радостные "да, конечно, согласна". Глаза пришедшего туда радовались не только шикарному убранству замка, но и огромному разнообразию самых невероятных костюмов и платьев, что красовались на гостях, сливаясь многообразием цветов и блеска в танцах, продолжавшихся до самого утра. Здесь можно было обзавестись такими знакомствами, которыми не грех было бы хвастаться всю оставшуюся жизнь. Что говорить, ведь даже особы королевских семей со всей Европы нередко посещали бал леди Уортон. Герцогиня понимала, какое удовольствие приносит ее праздник молодым юношам и девушкам. Ведь когда-то она и сама была такой. Ей так же было лестно осознавать, что пока ее балы никто не мог превзойти, пожалуй, только королева. Поэтому она всякий раз пыталась придумать что-то более грандиозное, а молодые (и не только) люди продолжали мечтать о том, что когда-нибудь они получат этот заветный конверт с приглашением. Старая леди Уортон радовалась, когда слышала, что очередной "удачный" союз был заключен после ее празднества.
И вот, для семьи Уоррен настал тот самый момент, когда этот заветный конверт был принесен почтальоном, а затем передан слугой в руки Альфреда и прочитан за завтраком. Затем он снова был прочитан, но уже по возвращении миссис Уоррен из Тэплсайда. Радость ее была настолько необъятная, что с трудом могла уместиться в ее теле, служанке даже пришлось принести нюхательную соль. Теперь вы понимаете, насколько леди Уортон была уважаема и насколько ее балы были значимы.
- Невероятно.. какое же счастье, мои молитвы были услышаны! Интересно, кто еще приглашен? Наверняка, мистер Кроуфорд тоже будет там... Нужно немедленно навестить лорда Артура и леди Арабеллу, их сын будет сопровождать нас, я уверена, никто не будет против! - не унималась Вероника.
- Матушка, успокойся, тебе нельзя так нервничать - Пыталась унять ее старшая дочь.
- Как я могу быть спокойна, родная? У вас даже нет ни одного приличного подходящего платья! Нам завтра же нужно ехать к швее!
- Не бойся, мы все успеем. Суматоха ни к чему хорошему не приведет.
Однако, несмотря на мольбы Элизабет к своей матери, день все же прошел в невероятной суматохе. Уже были посланы письма Кроуфордам, швее в Тэплсайд и , конечно же, миссис Лэсли. К ужину уже были получены, и непременно зачитаны, ответы от всех них. После того, как восторженное письмо миссис Лэсли и вежливый ответ швеи были отложены, пришла очередь письма от леди Кроуфорд.
- Боже правый! Какая досада... - Вероника с нескрываемым разочарованием посмотрела на дочерей, остановив взгляд на Лизи.
- Что там, маменька? Неужели кто-то заболел, или того хуже?
- Лизи! Нет, конечно! Но даже не знаю, что хуже... - она глубоко вздохнула - Во-первых, наш дорогой Эндрю Бонем уехал к себе домой в Глостершир. Кажется, его матушке нездоровится... - тут же послышался обеспокоенный вздох от Кэтрин - А во-вторых, Мистер Джеймс Кроуфорд приглашен на бал к герцогине, но к сожалению, как сообщает леди Арабелла, не поедет туда! Можете себе представить? Отказаться от приглашения на бал у леди Уортон!
- В чем причина, маменька? - поинтересовалась Кэтрин? - Может, он и правда заболел? Или ему не позволяет его вредность? - она рассмеялась.
- Ох, причин тут не сообщается... - в ее глазах вдруг что-то мелькнуло. Будто какая-то идея. Но Элизабет не понравился этот нездоровый огонек, который она увидела. Матушка что-то явно придумала, и это что-то не предвещало ничего хорошего.
- Элизабет, дорогая... - видно было, что она пытается найти слова, будто ребенок, задумавший что-то и заранее знающий, что точно получит отказ - Я думаю, что тебе следует пропустить этот бал.
Элизабет, может быть и не была поклонницей балов и званых ужинов, но такое грандиозное событие она ни в коем случае не хотела пропустить. Увидеть вживую то, о чем так много и с таким восторгом рассказывают и пишут во всех газетах... Казалось, что матушка просто неудачно и жестоко пошутила.
- Что? - Вдруг вскрикнула Кэтрин - Матушка! Это же бал герцогини Уортон! Только не говори, что мы не поедем!
- Что ты! Мы, конечно же, поедем. То есть ты и я... Элизабет следует остаться дома.
Старшая дочь Уоррен пребывала в состоянии оцепенения и не имела возможности даже произнести слова. И только после нескольких глубоких вдохов она смогла сказать:
- Почему? - она старалась, чтобы ее голос не дрожал и звучал спокойно, но удавалось это с трудом.
Отец так же с непониманием и досадой уставился на жену.
- Дорогая.. ты же сама постоянно твердишь, что нашей Элизабет нужно найти достойного мужа, сетуешь на то, что она не посещает балы.. А теперь запрещаешь ей посетить одно из самых грандиозных событий? Неужели сама хочешь записать ее в старые девы?
- Что ты такое говоришь! Конечно же, нет... Как ты вообще мог такое подумать, Альфред?
- Почему? - Уже с надрывом повторила вопрос Элизабет.
- Я безумно тебя люблю, милая.. и желаю только самого лучшего! Но сжалься над сестрой! Ты однозначно получишь свое приглашение и еще не раз, я уверена... Скоро будет и королевский бал!
- Вряд ли я получу на него приглашение, если не смогу даже показаться на балу леди Уортон. Мы не в том положении... И да.. при чем тут Кэтрин?
Сестра Элизабет так же с недоумением смотрела на матушку и ждала продолжения.
- Что бы не говорили, но когда вы обе появляетесь в свете... Все взгляды устремлены на тебя, Лизи! Дай хотя бы шанс своей сестре показать себя. К тому же, - она стала серьезней, а в ее взгляде промелькнула сталь - будет полным расточительством, когда мы снова уедем ни с чем. Ведь все взгляды будут обращены на тебя, а тебе, как я поняла, женитьба неинтересна совсем! Твоя сестра в этом плане более сговорчива, и хочет, в отличии от тебя, исправить наше положение и тем самым устроить свою жизнь!
Кэтрин с грустью посмотрела на Элизабет, затем обратилась к матушке.
- Мама, но ты сама говорила, красота женщины не вечна... и с каждым годом...
- Перестань, Китти. От одного года ничего не поменяется.
- Так вот что это? - холодно сказала Элизабет - Наказание мне за то, что я отказывала всем мужчинам, что приходили свататься? Неужели, я настолько вам этим насолила, что нужно таким образом наказывать меня? Или может вы так не уверены в своей второй дочери? Кэтрин не заслуживает слышать такого - ее возмущение начинало обретать немыслимые обороты, что, конечно же, сказывалось и на ее словах, за которыми она уже переставала следить в порыве нахлынувших эмоций и обиды - Может быть запрете меня до конца жизни в комнате? Или вовсе откажетесь?
- Элизабет! - вдруг вскрикнула Вероника.
- Лизи... - забеспокоился отец. Нужно было остановить разбушевавшихся дам. И он знал, что легче договориться с дочерью - Не думаю, что ваша матушка имела в виду это... Думаю, она и правда беспокоится... - он хотел найти нужные слова, чтобы не обидеть ни одну из присутствующих дам - Не думаю, что она не уверена в Кэтрин, - он тепло взглянул на среднюю дочь - Скорее, она так уверена в тебе. И, поверь мне, я тоже.
- Папа... вы тоже так считаете? Думаете, я должна остаться здесь... пропустить такое важное событие?
- Я и думать не мог, что тебя интересуют эти празднества...
- Я, может быть, как сказала матушка, не рвусь выйти за первого встречного, - после этих слов послышался нервный вздох Вероники - но увидеть своими глазами замок Уортон, те сады и ... - она почувствовала, что от обиды у нее появляется ком в горле, и решила не продолжать.
Альфред понимал, что жизнь в деревне, в которой не так много событий и интересных людей для юных дам, очень скучна. И упустить такой шанс разнообразить это невеселое существование для его прекрасной Лизи было сравнительно затворничеству или аресту. Но пойти против жены в этом щепетильном плане... В воспитании дочерей он всегда полностью полагался на Веронику, и вряд ли, его слова в данной ситуации могли бы что-то решить. И пока он был в этих размышлениях, его жена уже начала говорить то, что впоследствии наведет его на мысль, что он слишком много думает прежде чем сказать или действовать.
- Лизи - вкрадчиво начала Вероника - я прекрасно понимаю твои обиды. Но пойми и меня... Твой отец прав, я никогда бы не желала тебе или кому-либо из вас плохого. И действительно, уверена в тебе... Но подумай. Какой хороший шанс сейчас уже предоставлен тебе судьбой, когда по соседству с нами живет такой прекрасный молодой человек как мистер Джеймс Кроуфорд. И упускать такой шанс, прохлаждаясь на балах, которые ты можешь посетить уже будучи его женой...
Элизабет нахлынула новая волна отчаяния. Она не могла поверить, что ее матушка и правда настолько слепа и, прости Боже, глупа. Ее план был на ладони. Свести свою старшую дочь с сыном графа, пока тот скучает в своем огромном поместье совсем один, без вечно снующего рядом друга. В то время, отправить Кэтрин на бал, где она, конечно же, найдет себе достойную партию. Иначе не могло быть, ведь недостойных юношей на такие балы не приглашают. Как же хотелось ей встать, и крикнуть о том, что сердце ее уже принадлежит другому. Она бы уже завтра готова была выйти замуж за Эндрю, если бы он предложил. И она была уверена в том, что как только он вернется, то они тут же поклянутся друг другу в верности.
И тут у Элизабет зародилась новая мысль. Ведь Эндрю и правда мог вернуться в любой момент. Если она в это время будет в Лондоне, то упустит встречу с ним. Как же она сейчас хотела быть рядом с возлюбленным и поддержать его. Кто знает, насколько плохо его матери. Элизабет знала, что он вернется за ней, она чувствовала. Видела, как он смотрел на нее тогда, в лесу. Ради этого взгляда, ради хотя бы мгновения встречи с ним, она готова была пожертвовать всеми балами у всех герцогинь этого мира. На душе становилось легче после таких мыслей и надежд. И да, она непременно напишет ему письмо, справится о его матушке, скажет как скучает по нему и попросит вернуться, как только это будет возможно. Эта идея полностью захватила ее влюбленный разум, отчего она даже уже не злилась на мать. Сама не понимая почему, но она очень хотела скрывать всю правду, все чувства от собственной матушки. Наверное, она боялась, что та своим навязчивым поведением испугает ее счастье. По той же причине, она не говорила ни о чем и Кэтрин. Хотя той, по-видимому, последнее время было совершенно все равно на чувства сестры. Она будто витала в облаках и сама ничего не рассказывала Элизабет. Они отдалились с тех пор, как в их окружении появились Кроуфорды и мистер Бонем. Это, конечно, расстраивало, но ни одна ни другая не собирались это как-то менять. Помимо всего прочего, Элизабет нравилось это ощущение тайны. У нее было что-то свое, что она так бережно хранила. Ее чувства, эмоции, которые были известны только ей и Эндрю, что-то сокровенное, о чем знали только они. Возможно, это из-за того, что всю жизнь она ничего не скрывала ни от сестер, ни от матушки, да и не могла, ведь Вероника буквально руководила ее судьбой. Казалось, что ее жизнь уже расписана ее матушкой, и как бы Элизабет не сопротивлялась, итог все равно был бы написан Вероникой. А сейчас, когда появился Эндрю, все это ощущение исчезло, и спугнуть его, развеять, она ни за что не могла позволить. Оставалось лишь подыграть, чтобы никто не подумал, не догадался о ее привязанностях и не увидел резкую перемену настроения.
- Что ж... - все еще с обидой, но уже спокойно сказала Элизабет - матушка, ваша взяла. Я больше не хочу с вами спорить. Надеюсь, Кэтрин, тебе понравится там, постарайся запомнить все подробно, буду ждать твоих рассказов. И также надеюсь, - она снова обратила взгляд на Веронику - что вы привезете с собой целую повозку женихов. А я тем временем, буду развлекать бедного одинокого мистера Кроуфорда, чтобы он совсем не умер тут от скуки.
В ее словах было очень много язвительных нот, но она знала, что матушка скорее их не воспримет всерьез, а может и вовсе не поймет. Поэтому она коротко улыбнулась и, отложив столовые приборы, встала из-за стола.
- Пожалуй, я пойду спать.
Миссис Уоррен хотела было что-то сказать уходящей дочери, но Кэтрин, все таки хорошо зная характеры своей сестры и матушки, положила свою ручку на плечо Вероники и мягко взглянула на нее. Тем самым дала понять, что лучше оставить бедную сестру. Сердце беспокойной матери тут же смягчилось и она снова принялась рассуждать о том, в каких нарядах они будут на балу и стала выдвигать смелые предположения о том, кто же в этот раз будет на этом торжестве.
Самой Веронике так и не посчастливилось в годы ее юности побывать на балах герцогини. В то время леди Уортон была еще при живом муже, и молодая чета уже тогда радовала шикарными торжествами высший свет. Только однажды молодая миссис Уоррен (бывшая тогда еще Перриш) посетила большой королевский бал, что, конечно же, вспоминала в каждом разговоре до сих пор. Она считала это одним из своих самых ярких достижений, что, между прочим, было недалеко от истины. В голове у Вероники уже созрел прекрасный план, как выдать своих двух прекрасных дочерей замуж. Как же замечательно, что Джеймс Кроуфорд остаётся один в своем доме, без сопровождения своего вездесущего друга. Нельзя было упускать такую удачу, шанс оставить двоих (явно неравнодушных друг к другу, как думала и надеялась она) людей. Даже если между ними еще не горят высокие чувства, то они вспыхнут, как только эти двое лучше смогут узнать друг друга. Поэтому она уже на следующий день писала Арабелле с просьбой скрасить одиночество своей бедной дочери, которой не посчастливилось поехать с ними на бал. Возможно, леди Кроуфорд будет так любезна и пригласит к себе погостить Элизабет, ведь та может составить ей отличную компанию. "Могу только представить, как вам порой одиноко без женского общества, дорогая Арабелла!"
В то же время, миссис Уоррен, хоть и была рада за Кэтрин и ее привязанности к мистеру Бонему, не исключала того факта, что ее дорогая средняя дочь может найти себе еще больше поклонников. А ведь чем их больше, тем лучше! К тому же, не исключено, что партия, найденная на таком балу, может даже оказаться для нее более удачной. А милая Кэтрин будет иметь хотя бы выбор, если мистер Бонем не решит вернуться и осчастливить их семью предложением.
Когда, не так давно упомянутая нами, миссис Кроуфорд получила письмо от Вероники, она испытала несколько стадий чувств. Поначалу, она была поражена такой наглостью, ведь миссис Уоррен в своем письме практически напрямую намекает на то, что хочет свести свою старшую дочь с их сыном. Даже если в письме не было ни слова о нем. Затем она испытала другое чувство, похожее на жалость. Ведь Элизабет ей действительно нравилась, и более того, она считала ее единственной достойной дамой в этой семье. А также единственной женщиной, с кем можно было поддержать приятный разговор. Достойная девушка, которая не трещит как ее мать, и не смеется над всем на свете как ее сестра, а может достойно промолчать и все сказать одним лишь взглядом. Действительно эталон красоты и воспитанности. Что не укладывалось в голове у Арабеллы, так это тот факт, что у такой взбалмошной матери как Вероника выросла такая достойная дочь. Но тут же вспомнила, что девушка обучалась у прекрасных репетиторов, чем, к примеру, Кэтрин, была обделена. К тому же, Альфред не кажется недалеким. Хоть и довольно меланхоличный, но вполне спокойный и приличный человек. С другим ее муж не стал бы водиться, и не потому что не хотел,а потому что она бы просто не позволила. Для нее было ужасным удивлением, что старшая дочь Уорренов не приглашена на бал, другой причины тому, что она остается дома и быть не могло. Какая девушка в здравом уме (а Элизабет была по ее мнению такой), могла бы отказать самой герцогине и отречься от поездки на такое торжество. Она бы и сама была не прочь еще раз побывать там. В свое время именно там она была представлена своему мужу. Да к тому же, только самая глупая девчонка отказалась бы от чести быть представленной леди Уортон, а значит, Элизабет попросту не пригласили. Удивление и жалость сменились на милосердие. Ведь мисс Уоррен не виновата в наглости и навязчивости ее матери. Арабелла, помимо этого, поняла, что даже была бы не против общества юной дамы в лице Элизабет. В чем-то Вероника была права, ей и правда было довольно одиноко в обществе мужчин. А в округе только одна женщина могла бы составить ей достойную компанию, и это была Элизабет. Ее так же успокаивало и то, что мисс Уоррен никак не выказывала своего расположения ее сыну. Это и удивляло, и обижало в то же время, но не могло не радовать. Ее сын был достоин внимания такой девушки, но не заслуживал участи быть связанным с ее семьей.
Взвесив все плюсы и минусы, хоть и недолгого, пребывания у них мисс Элизабет, она решительно отправила приглашение в дом Уорренов.
"Дорогая мисс Уоррен. Я наслышана от вашей матушки, что вы, к сожалению, не имеете возможности увидеть прекрасные сады и насладиться балом леди Уортон в эти выходные. Какая, должно быть, досада для вас! Я думаю, что столь достойная девушка как вы обязательно должна побывать там, и, уверяю вас, вы получите приглашение и еще не раз.
Но такие обстоятельства не должны вас огорчать. К тому же, у нас с вами выдается прекрасный шанс составить друг другу отличную компанию. Мы с мужем будем рады принять вас у себя в эти выходные. Я наслышана о том, в каком восторге вы от нашего поместья, но вы не видели и половины! Я с удовольствием покажу вам весь дом, и вы сможете наслаждаться прекрасными окрестностями Катсуорда в любое время суток, пока будете гостить у нас. Не лишайте нас удовольствия насладиться вашим обществом!
Наше пианино в холле давно уже скучает по игре на нем, думаю, вы сможете его оживить своими навыками..."
Далее в письме следовали еще пара восхваляющих и утешающих Элизабет слов и наилучшие пожелания с подписью. Мисс Уоррен была более чем удивлена такому расположению от Арабеллы, раньше она его не замечала. Эта женщина даже пугала ее своей манерой держаться и строгостью во всем ее виде. Однако, это не могло не льстить ей. Да, она прекрасно понимала, что получила в свое время достаточно хорошее образование, поэтому могла поддержать любые темы. Да, она также знала, что обладала прекрасными манерами и могла преподать себя достойно. Однако, Элизабет не замечала за миссис Кроуфорд расположения ни к себе, ни к ее сестре, что уже говорить о матери, которую Арабелла явно недолюбливала. А особенно ее удивляло то, что та пригласила ее к себе в то время, когда ее сын пребывает дома. Элизабет понимала, что миссис Кроуфорд умная женщина, что, возможно, она не видит "опасности" для своего сына от старшей Уоррен. Но и никогда не думала, что та жаждет познакомиться с ней ближе, это она практически прямо говорила в своем приглашении. Элизабет также была возмущена строчками "наслышана от вашей матушки". Видимо, леди Кроуфорд подумала со слов Вероники, что Элизабет попросту не приглашена, от чего та чувствовала себя жалко. А чувствовать, что тебя жалеют как бедную замарашку - довольно мерзко. Однако, она не могла выбросить из головы свою первую любовь, а точнее, возможность встретиться с Эндрю намного раньше! Она чувствовала, что мистер Бонем, как только справиться о здоровье матушки, тут же приедет обратно в Катсуорд к своему другу, и, конечно же, к ней. Он уехал даже не попрощавшись, но после их объяснений в парке, она уверена, так же жаждал их скорой встречи, как и она. Собственно, это и была первая и почти единственная причина, по которой наша глубоко влюбленная и еще наивная Элизабет приняла приглашение миссис Кроуфорд.
Проводив Кэтрин с матушкой в долгий путь до Лондона и пожелав им прекрасного времяпровождения, Элизабет почти сразу же отправилась к Кроуфродам. Отец снарядил для нее удобный кэб. Младшая Джейн была крайне расстроена, что ее любимая сестра оставляет ее совсем одну, лишь в компании отца, который только и делает, что проводит время за своими бумажками. Она так обрадовалась, когда узнала, что Лизи остается дома. Уже представляла их совместные вечера, прогулки и чтение книг.
- Не волнуйся дорогая, это всего лишь на несколько дней. Обещаю тебе, что буду очень скучать!
- Не веселись там слишком сильно, оставь немного веселья мне... - с обидой говорила Джейн.
После совсем недолгой дороги,взору Элизабет предстал Катсуорд во всей своей красе, возвышающийся на холме, отражающий в своих огромных окнах солнечный свет. Элизабет даже с удовольствием предвкушала те дни, что предстоит ей провести здесь. Не смотря на то, что с ней в одном доме будет находиться Джеймс Кроуфорд, было приятно осознавать, что вряд ли он будет искать общения с ней. А дом слишком большой, чтобы они могли часто пересекаться.
Как только ее кэб подъехал к широкой лестнице Катсуорда, его облепили сразу несколько лакеев. Они сразу принялись разгружать ее небольшой багаж, а один из них аккуратно подал руку мисс Уоррен. У дверей дома ее уже ждали Арабелла и Артур, на лице которых сияли самые приветственные улыбки. Элизабет не могла не заметить и то, что Джеймса Кроуфорда среди встречающих не было. Это не было столь удивительно, но почему-то немного задело молодую мисс. Однако, она тут же отругала сама себя за эти мысли и с самой прелестной улыбкой поспешила к друзьям семьи.
- Мисс Элизабет! Мы так рады! - громогласно и весело восклицал Артур.
Она подала ему свою тонкую ручку, обтянутую перчаткой. Затем они обменялись легкими поцелуями в щеки с хозяйкой дома.
- Мы очень счастливы, что вы согласились на наше приглашение, мисс Элизабет. Прошу прощения, что наш сын ...
- Все в порядке - с вежливой улыбкой перебила ее девушка - Мне уже безумно приятно, от того, какой теплый прием вы мне устроили! Я даже не ожидала всего этого - Она повела рукой в сторону слуг, что сновали вокруг - Право, не стоило напрягать так много людей для моего приезда, вы слишком добры!
После еще нескольких любезностей и радостных восклицаний, Арабелла приказала экономке показать комнату мисс Уоррен, и все отправились в дом. Их следующая встреча должна была состояться только к чаю,то есть к пяти часам. Поэтому у Элизабет было достаточно времени прогуляться по окрестностям Катсуорда и насладиться спокойствием, которое царило здесь. Не смотря на количество слуг, находящихся в доме (а их было гораздо больше чем у Уорренов), в самом Катсуорде было тихо и спокойно. Вокруг витал дух умиротворения и тишины. Возможно, всегда жить в такой атмосфере было делом достаточно скучным и унылым. Но сейчас для Элизабет не было ничего милее такого всепоглощающего спокойствия. Кроуфорды не торопились докучать ей своим гостеприимством и компанией. Арабелла наказала ей чувствовать себя как дома, а дома она любила гулять по окрестностям, чем она и занялась сразу же, как переоделась с дороги. Сменив платье на более легкое и надев туфельки для прогулки, она покинула свою комнату. Если бы виды Катсуорда не были столь притягательны, а погода не была так приятна, она ни за что так быстро не покинула бы свою обитель, что ей предоставили. Ее комната находилась в левом крыле огромного дома. Там же находились и хозяйские комнаты, помимо покоев Джеймса. Ему больше нравилось расположение в правом крыле. Вид из его комнаты как раз выходил на прекраснейший фонтан, но почти весь день в окно светило солнце, поэтому эта спальня не была выбрана в свое время Арабеллой.
Комната, предоставленная Элизабет была не столь шикарной, как хозяйские, но намного просторней и красивей, чем ее собственная. Огромная кровать с балдахином, окно тоже впечатляющих размеров, которое украшали немыслимой красоты шторы. И рядом с окном небольшой резной столик, где Элизабет, конечно же, напишет письмо Эндрю в Глостершир.
Итак, мисс Элизабет отправилась на прогулку. Посетить знаменитый фонтан она намеревалась уже к концу своего небольшого пешего путешествия. Поэтому сначала решила пойти в другую сторону. Там, где располагался каменный мост, пролегающий через маленькую речушку. За мостом открывался прекрасный вид, завораживающий своей красотой. Густая зелень, обрамляющая весь путь до большой, пестрящей разными видами цветов и других растений, оранжереи. Проходя мимо сада, который был по правую руку от нее, она заметила, что в нем кто-то прогуливается. Чуть тщательнее присмотревшись, она узнала эту статную стройную фигуру. А затем поняла, что эта фигура также разглядывает ее и тут же, покраснев, отправилась быстрым шагом в сторону оранжереи. Но девушка в достаточно длинном платье и не в удобных ботинках или сапогах как у мужчин, а в туфельках, никогда не сможет идти быстрее, чем молодой юноша.
- Мисс Уоррен! - окликнул ее Джеймс.
Она тут же остановилась, и пыталась быстро восстановить дыхание, чтобы молодой человек не понял, что она буквально бежала от него. Или от чего-то другого? Только она задумалась над этим, как он уже оказался совсем близко.
- Куда вы так спешите? Неужели я так страшен для вас?
"Все же заметил" - с досадой подумала она.
- Ну что вы, просто не хотела мешать вам в... В том, чем вы там занимались.
- Я просто прогуливался... И, видимо, вы занимаетесь тем же - Он слегка улыбнулся, чем вызвал удивленный взгляд Элизабет - Но не думайте, что я навязываю свое присутствие вам...
- О, что вы... я уверена, это последнее, что бы вы хотели делать - Она тут же отругала себя мысленно. Почему она не могла удержаться от язвительных высказываний в его адрес, она сама не понимала. Ведь он даже довольно любезен с ней.
Но, к счастью, он не заметил, или не придал этому значения.
- Я лишь хотел извиниться, что не встретил вас. Не буду лукавить и ссылаться на плохое самочувствие или нехватку времени. Не люблю эту ложь во благо и ради приличия. Просто не вижу смысла устраивать подобное представление... - Он тут же посмотрел на нее, будто сказал что-то ужасное, и хотел исправиться - Не подумайте, я не выгоняю вас из дома... и отношусь к вашему приезду... весьма...
- Терпимо?
- Ну зачем вы так... - он немного помрачнел, хотя казалось, мрачнее уже некуда. Темные глаза, темная густая копна волос, спускающаяся почти до плеч. Даже в одежде он предпочитал черный цвет. Его длинный приталенный сюртук, жилет под ним, прямые штаны.. все было в одной незамысловатой цветовой гамме. Такой же темной, как и он сам. Только рубашка, выглядывающая из жилета немного разбавляла своей белизной весь его образ.
- Я бы хотел, чтобы вы перестали так обо мне думать... Будто я вас избегаю или, того хуже, ненавижу...
- Что вы.. ненависть, это слишком грубое слово... - она начинала чувствовать, как ее щеки заливает румянец, поэтому хотела остановить его речь. Те слова, что он говорил так не сочетались с его действиями ранее, что она не могла понять и принять его таким.
- Но я вас понимаю - сказала она - Я даже посчитала лишним, что меня встретили настолько ... - она искала слово.
- Парадно?
Ей начинало не нравится, что они заканчивают фразы друг за другом.
- Да... Но ваше отсутствие рядом со своей семьей... Скажем так, даже немного задело меня - она тут же ощутила как ее уши начали гореть - Я имею в виду, что подумала, что вы специально сделали это...
- О, что вы. Напротив, считал, что этим только больше могу вас смутить и предоставить неудобства.
Именно этот разговор и начинал ей приносить неудобства, а не то, о чем он говорил.
- Ну, скажу так. Это бы изрядно меня удивило - Она улыбнулась, совсем по-доброму, уже без холодности во взгляде.
Он также ответил ей легкой улыбкой.
- Вы, должно быть, держите путь в оранжерею. Разрешите вас проводить? По пути вам встретятся интересные скульптуры... Могу вам о них рассказать, если пожелайте.
Элизабет не могла понять, откуда взялась у него эта резкая перемена отношения к ней. Что заставляет его быть таким любезным? И еще не понимала, нравится ли ей это или нет. Но знала, что все это доставляет ей некоторое беспокойство и отсутствие комфорта. Она тут же придумала десяток причин, почему она хочет пойти без него, но выпалила:
- Почему бы и нет. Буду рада вашей компании.
Невыносимый интерес к его личности и к смене настроения к ней самой, жажда раскрыть эту тайну, оказались сильнее, чем здравый смысл. Может быть, она и понимала, что зря повелась на этот нездоровый интерес, пробудившийся в ней. Но так же и знала, что она не позволит себе обмануться и никому не даст играть с собой.
Они медленно шли по тропе до оранжереи. Как и говорил Джеймс, им и правда встречались некоторые скульптуры. Он извинялся, что сам не так много знает о них как следовало бы знать наследнику рода Кроуфордов. Так как эти статуи привезены были его дедушкой. Он сам только недавно прочитал о них в семейной библиотеке и документах. Но винить его за это было бы неправильно, ведь он прожил долгое время за границей и редко бывал в поместье графа Кроуфорда и не по своей вине. Но можно было отдать ему должное хотя бы за то, что он и правда умел интересно рассказывать даже то, в чем сам был новичком.
- Позвольте спросить, мистер Кроуфорд?
- Джеймс.
- Джеймс... Могу я поинтересоваться?
- Да, конечно, Элизабет.
- Почему ваши родители так редко бывали здесь? И почему даже не Англия?
- Я думал, что это не для кого не секрет. Но раз вы спросили. Мой дед, скажем так, был не самым приветливым человеком. А на старости лет, совсем, как говорит моя мать, тронулся умом. Я, честно говоря, плохо его знал. Но вы видели моего отца. Он очень веселый и положительный человек. Хотел бы иногда и я быть таким, с такой же легкостью относиться к жизни. Наверное, поэтому я так близок с Эндрю - от его упоминания у Элизабет спина покрылась мурашками - Даже отец Эндрю чем-то напоминает старого графа Кроуфорда. В общем, не думаю, что некие конкретные ситуации и долгие рассказы об этом могут быть интересны вам сейчас. Но именно то, что мой отец не мог ужиться со своим отцом, а особенно растить сына в такой атмосфере, и сыграло главную роль в нашем переезде. А Франция была выбрана только потому, что у моей матушки там жили родственники и она сама там часто проводила время. Вот и все...
- Атмосфера, о которой вы говорите. Я бы не сказала, что Катсуорд мрачный или унылый... Здесь спокойно, это так. Но это спокойствие дарит умиротворение.
Джеймс тепло улыбнулся, что было совсем непривычно видеть на его лице. Но ему, определено, шла эта улыбка.
- Моя матушка перед нашим окончательным переездом очень много предприняла, чтобы избавиться от духа старого графа. Те яркие сады, что вы видите, все убранство дома - дело ее рук. Ну, возможно, не рук... Но идей точно.
- Значит, здесь царила пустота и мрачность?
- Именно... а дом казался не домом, а холодным склепом. Как вспомню... берет дрожь.
Элизабет поймала себя на мысли, что его образ подошел бы именно той атмосфере, в которой поместье находилось до их переезда. Однако, душа у него, видимо, была светлее, чем его наружность. По крайней мере, так начинало казаться ей.
- Хотелось бы перенестись во времени, чтобы увидеть насколько здесь все переменилось.
- А вы романтичная натура, Элизабет.
Ее щеки снова зарделись.
- Нет, явно не такая как моя сестра Кэтрин!
- Это не было оскорблением.. скорее, наоборот.
- А вы думаете, что быть похожей на мою сестру - сравнительно оскорблению?
Его глаза заметались, он явно не хотел сказать это, и не имел в виду. Но его честность не позволяла ему ответить ей на этот вопрос.
- Можете не отвечать... Я понимаю, что вы, и ваша матушка не любите ни мою сестру, ни маму. Но вам не стоит так резко судить их. Они просто люди другого склада ума и поведения.
- Конечно. - Он не знал, что добавить, но и не хотел спорить с ней (возможно, впервые).
А она все же понимала, что он сказал это скорее из вежливости, но так же не хотела нарушать их примирение спорами.
- Вот мы и дошли - Джеймс указал в сторону шикарного стеклянного здания, внутри которого бушевала зелень и цвет.
До Элизабет донесся сладкий аромат.
- Как пахнет...
- О, моя матушка любит розы, что вокруг оранжереи распорядилась засадить ими все. Посмотрите.
Там, куда он показал и правда было цветочное море. При этом розы были совершенно разных сортов и цветов. Элизабет аккуратно подошла к одному из кустов и втянула своим маленьким носиком сладкий аромат, который тут же вскружил ей голову, что она даже положила руку на шляпку.
- Вы порядке? Аккуратней, тут еще и могут быть шипы.
- Я не боюсь шипов, Джеймс. Ведь я всю дорогу от сада общалась с вами - Она рассмеялась.
И от ее улыбки Джеймс почувствовал такое тепло внутри себя, которое как растаявшее масло растекалось внутри. Невольная улыбка вдруг коснулась его губ и глаз. Он подошел ближе к Элизабет и нагнулся к цветам, сорвав одну маленькую желтую розу.
- Думаю, миссис Кроуфорд, не будет злиться, если один из ее цветков падет ради украшения вас...вашей... - он запнулся как только она взглянула с ужасающим удивлением на него. Она тут же рассмеялась снова, а он жутко покраснел. На бледной коже его смущение было еще более заметно. Затем он решил тоже подхватить ее веселье и начал смеяться.
Его тихий, бархатный и низкий смех тут же вернул ее в реальность.
- Прошу прощения за мою бестактность, мистер ... Джеймс.
- Что вы... не быть мне таким же успешным в комплиментах как мой друг Бонем.
- Вам этого и не нужно. Но.. - она взяла из его рук маленький желтый цветок - Я слышала, что желтые розы символизируют нечто... грустное - она пыталась вспомнить - Кажется, горе или ревность. А может быть и то и другое.
- По мне, так это неверное толкование. Как может такой красивый яркий и в то же время нежный цветок символизировать нечто настолько непримечательное и грустное? Я слышал о том, что желтая роза является символом дружбы и счастья. Именно поэтому... я думаю... - он снова замялся и Элизабет поняла, что он собирается опять сделать комплимент, от которого ему самому станет плохо.
Она решила его остановить немедленно:
- И правда, зачем постоянно думать о чем-то плохом. Да, думаю, вы определенно правы. Но, к сожалению, она не совсем подходит к моему сегодняшнему наряду и шляпке. А вот вам.. - она позволила себе воткнуть маленький цветок в его нагрудный карман, нежно поправив после этого его своими пальчиками.
Сердце Джеймса поневоле стало заходиться от такого маленького расстояния между ними. А как она приятно пахла! Лучше,чем все эти розы. Он вдруг перехватил ее маленькую ручку, которая поправляла его карман. Элизабет тут же испуганно взглянула в его глаза.
- Элизабет... - С тяжелым вздохом начал он.
- Ну вот - сдерживая волнение и с наигранной непринужденностью и веселостью прервала его мисс Уоррен - Так вы хоть перестанете походить на черную тучу. Да и желтый вам к лицу.
Она улыбалась, но не выхватила своей руки, хоть и могла. Он не держал ее крепко, а наоборот, совсем нежно и легко, будто боялся сломать. Он еще раз глубоко вздохнул, чтобы унять свое сердце, и уже с более серьезным видом продолжил.
- Вы мне нравитесь, Элизабет.
Ее кроткий испуганный вздох был таким громким, что свободной ладошкой она прикрыла рот.
- Джеймс... мне...
- Постойте. Я бы и правда хотел узнать вас поближе... Не могу вас выкинуть из головы - Слова мешались друг с другом, не было определенной мысли, ведь он и не думал признаваться ей в чувствах, когда шел сюда. Да и вообще никогда не собирался этого делать. Нужно было взять себя в руки - Я понимаю, все это неожиданно. Поверьте, для меня в такой же степени, как и для вас. Но я не хочу недопониманий между нами. Вы прекрасна. Я признаю это. Вы умна и интересна, с вами приятно находиться рядом... и, черт его знает, почему, но к вам безумно тянет на каком-то другом уровне, который мне совсем неизвестен. Повторюсь, я говорю это лишь потому, что не хочу недопониманий и недомолвок. Я оставлю вас в покое, я не буду вставать на пути у вас... и тем более... у своего лучшего друга.
После этих слов Элизабет могла поклясться, что действительно почувствовала удар по голове.
- Хотите сказать... вы...
- Да, я все знаю.
Она вспомнила, что тогда в лесу слышала шаги. Неужели он подглядывал за ними? Уже тогда он знал о своих чувствах?
- Вы... вы все видели.. там, в парке.
Он нежно отпустил ее руку и с легким недоумением посмотрел на нее.
- В парке? О чем вы? Какой парк? - Но увидев ее замешательство понял, что она говорила совершенно не о том, что он имел в виду. И что произошедшее "в парке" было строжайшим секретом. А меньше всего на свете он хотел ее ранить. Поэтому тут же решил сделать вид, что он ничего не услышал и не понял.
- Эндрю без ума от вас. Он твердит о вас постоянно. В недавнем письме он спросил меня о вас. Практически приказал пойти к вам в поместье и узнать как вы... и попросить от его лица извинения за его такой срочный отъезд. Но я не выполнил его просьбы. Ведь уже тогда понял, что мне слишком трудно дается общение с вами и ваше общество. Но могу передать сейчас. Ему очень жаль, и он правда скучает. Как я понимаю, он объяснился вам в своих чувствах... и я уверен, его намерения чисты и серьезны по отношению к вам.
Каждое слово, произнесенное Джеймсом откликалось в ней и радостью и болью одновременно. Мистер Кроуфорд был так многословен, что казалось все слова, что он никогда не произносил вдруг вырвались наружу. А она наоборот, не могла проронить и слова. И лишь стояла, смотрела на него, распахнув свои большие карие глаза.
- Поэтому прошу простить меня - продолжил Джеймс - Я не должен больше находиться с вами наедине, но знайте, вы всегда можете положиться на меня как на друга... - последние слова звучали так, будто он сам произнес себе приговор.
Он подошел к ней еще ближе, на самое опасное расстояние, которое может быть между молодыми людьми. Взял ее ручку и поднес к губам. После, с безумной нежностью (так не подходящей всему его виду) он оставил легкий поцелуй на ее руке и отошел на два шага назад. Взглянул на нее еще раз, коротко поклонился и пошел обратно в сторону сада. Даже не дав возможности объясниться ей. Возможно потому, что боялся причинить себе еще большую боль, когда она скажет те слова, которые он и так знал.
Можно только догадаться, какая буря эмоций и чувств одолевала Элизабет, когда Джеймс оставил ее одну возле той оранжереи. Мысли о неожиданном признании, и в то же время о серьезных намерениях к ней Эндрю. Она не сомневалась в его чувствах, но услышать это от другого человека, значительно укрепило ее уверенность. Сейчас же нужно было бежать в дом, постараться не думать о бедном Джеймсе и писать письмо Эндрю.
Конечно, не думать о мистере Кроуфорде было достаточно сложно. Она понимала, насколько сложно ему было признать даже для себя свои чувства, а признаться в них ей... Она и правда прониклась к нему, даже за столь недолгий разговор и прогулку от сада до оранжереи. Он открылся ей с новой стороны, которую, скорее всего, знали только самые близкие ему люди. А это значило лишь одно, он решил и Элизабет посвятить в этот избранный круг людей. А она не могла ответить на его чувства, за что считала себя виноватой, хоть и понимала, что не должна. И к своему стыду она заметила еще одну вещь. Если бы не Эндрю Бонем, то она бы не стала насильно останавливать свое сердце, которое безумно хотело биться от слов и прикосновений Джеймса.
А мы оставим нашу прекрасную Элизабет наедине с ее безумно чувственным письмом к мистеру Бонему и размышлениями о произошедшем. И переместимся во всеми любимый и оживленный Лондон. Миссис Уоррен с Кэтрин остановились у своих хороших знакомых Питерсов. Эта семья нам не так интересна, как все основные герои. Нам будет достаточно знать и того, что Питерсам также посчастливилось отправить свою дочь на знаменитый бал герцогини.
Кэтрин оставалось только надеть свои нежно розовые атласные длинные перчатки, чтобы завершить свой воздушный и до безумия красивый образ. Когда миссис Уоррен увидела свою среднюю дочь, тут же готова была пташкой взлететь к небу и петь всем в округе, насколько она счастлива. Кэтрин была на пике своей красоты в этом светлом, украшенном вышивкой и нежными розовыми лентами, платье. Длинные светлые кудри, обрамляющие ее светлое румяное личико. И небольшая аккуратная диадема, украшающая собранные в прическу волосы. Она выглядела не вычурно, нежно, но до безумия невинно и воздушно. От этого она будто светилась своей красотой. И теперь ее матушке стоило надеяться только на достойное поведение своей милой Кэтрин. Но ведь для этого она и сопровождает ее. Хотя, мы с вами знаем, что именно Кэтрин и нужно было опасаться за матушку, а не наоборот.
У замка леди Уортон уже было много экипажей, казалось, что вся Англия, а точнее, весь ее высший свет собрался здесь. Но все это были только избранные, те, кому посчастливилось либо в очередной, либо в первый раз получить приглашение. И Кэтрин Уоррен безумно счастлива и горда была оказаться среди этих уникальных людей, ощущать себя частью этого общества. Еще несколько дней назад она не могла и представить себе, что с ней может произойти подобное. А когда она вошла в залу, увидела всех этих красивых, сияющих роскошью людей, эти шикарные улыбки, это убранство и услышала самую красивую музыку, что когда-либо удавалось слышать ее ушам, то подумала, что вечера и ночи может быть мало. Мало, чтобы познакомиться со всеми этими красивыми людьми, потанцевать все танцы, что она знала, насладиться знаменитым лимонадом уортонского бала и прогуляться по саду. Слишком много всего, и слишком мало времени. У нее разбегались глаза, она даже не знала с чего начать. Но она и не могла ни с чего начать, пока кто-нибудь не представиться им с матушкой и не пригласит ее на танец. В конце зала, на возвышенности стояла сама герцогиня Уортон. В пышном платье и с замысловатой, украшенной цветами и драгоценными камнями прической. Видно было, что лучшие ее годы уже прошли, но она совсем не сбрасывала себя со счета. В ее взгляде читалась готовность наслаждаться вечером и веселиться, пусть и не самой пускаться в пляс как раньше, а наблюдая за юными особами и вспоминая тем самым свою молодость. Строгость в ее взгляде пугала, но статность, достоинство, с которым она держалась и глядела на всех, заслуживали трепета и восхищения.
Но единственное, что очень огорчало Кэтрин, что она не могла найти ни одного знакомого лица. А значит, что не было человека, кто мог бы представить ее тому юноше, что так весело развлекал своими остроумными высказываниями компанию рядом, или вон тому скучающему, но довольно симпатичному молодому человеку. Времени так было мало, а вот уже на протяжении получаса она стояла подле матушки, и никто даже не пригласил ее на танец. Она была прекрасна, и чувствовала это, ну неужели все юноши стали такими робкими! Хотя, она готова была поклясться, если бы Элизабет была сейчас рядом с ней, то из кавалеров тут же выстроилась бы очередь. И что же привлекало так всех в ее сестре... В своих размышлениях она продолжала обходить взглядом залу. И тут ее дыхание перехватило. Небывалая радость нахлынула на нее волной. Она не смогла ее сдержать и почти во весь голос (чем привлекла рядом стоящих людей), крикнула:
- Эндрю! Мама, посмотри, это же мистер Бонем!
Матушка чуть не подскочила от неожиданности и тут же шикнула на дочь. Но так же была рада увидеть здесь хоть одно знакомое лицо помимо также никому не приметных Питерсов.
Эндрю, к счастью, а может и к сожалению, услышал знакомый звонкий голос и тут же повернулся на зов своего имени. И после нескольких секунд уже был рядом с миссис Уоррен и Кэтрин.
- Как я рад! - его взгляд тут же начал что-то высматривать.
Кэтрин тут же защебетала.
- О,Эндрю, вы не представляете, как мы рады видеть вас. Ни одного знакомого лица!
- Как ваша матушка, мистер Бонем? - поинтересовалась Вероника.
- Ах да, уже намного лучше. К сожалению, такое случается нередко. Но мой отец позаботится о ней. Она настояла на том, чтобы я перестал сидеть у ее кровати, как только узнала о приглашении, что я получил.
- И как же нам повезло,что она вас уговорила! - не унималась Кэтрин.
- Правда, я не вижу с вами вашей старшей дочери, миссис Уоррен. С мисс Элизабет все в порядке? Или она куда-то отошла? - он стал озираться по сторонам.
- О, ее нет сегодня. Не беспокойтесь, с ней все в порядке, она дома.
- Дома? И решила пропустить такое торжество? Ведь она получила приглашение?
- Да, да, вы правы. Но... она решила все же остаться.
Кэтрин поняла,что это ее шанс, и что обсуждение сестры никак не продвинет ее к цели.
- Эндрю, вы же не уехали от нас навсегда? И посетите своего друга, а может быть и нас?
- Конечно, я как раз собирался навестить вас как только моя матушка окончательно поправится.
Эта новость перевернула все внутри Кэтрин. Ведь его визит мог быть судьбоносным, не значило ли это, что ее надежды сбываются? А как он тепло смотрел на нее после этих слов, как мечтательно.
- Мистер Бонем. Вы должны представить нас хоть кому-нибудь в этом зале. Я уверена, что вы знаете если не всех, то многих достойных людей здесь - Взмолилась миссис Уоррен.
Посетить такой бал и уехать такими же неизвестными какими они на него приехали, было пустой растратой времени и красоты ее дочери. Но тут как гром среди ясного неба прозвучал низкий женский и властный голос.
- Да, почему бы, мистер Бонем, вам не начать с меня?
Герцогиня была даже выше, чем казалась издалека. Несмотря на морщины и седину, она источала крепкое здоровье. Такое же крепкое, как и ее стать. И пока все беседующие ранее пребывали в восторге и под впечатлением от ее появления, она продолжила:
- Как поживает ваш отец? И я слышала, вашей матушке нездоровится... снова.
- Ей уже лучше. А отец... он как всегда, в полном расцвете сил - С улыбкой сообщил ей Эндрю.
- Что ж, представьте меня своим собеседницам.
Она посмотрела на Уорренов. От этого изучающего и строгого взгляда даже хотелось провалиться под землю, но от чести, которую она сейчас оказывала им, можно было взлететь в небеса. К тому же, после такого внимания, Кэтрин могла не беспокоиться о дальнейших приглашениях на танцы и высоком внимании к ее персоне.
- Это мои хорошие друзья, миссис Вероника Уоррен и ее средняя дочь мисс Кэтрин.
Женщины тут же исполнили глубокий реверанс.
- Ваша светлость - с не скрытым восхищением начала миссис Уоррен - Это большая честь для нас, присутствовать...
- Ни к чему эти длинные вежливости. Уоррен... Я помню эту фамилию. Ваша дочь произвела в прошлом году невероятный фурор! - она усмехнулась так, что нельзя было понять, добрая это ухмылка или нет.
- Ах,да, моя старшая Элизабет.
- Элизабет? Почему же вы не представите ее мне?
- К сожалению, она не смогла приехать...
- Не смогла? - ее лицо вытянулось - Не смогла приехать на свой первый бал в Уортон холле? Или, того лучше, не захотела?
Вероника не могла найти слов, оправдывающих себя и ее дочь. Любая причина отсутствия Элизабет, когда ее напрямую спрашивает герцогиня, не считалась уважительной. Но что она могла преподнести этой женщине? Правда, ей и не пришлось.
- Что ж, смелости у вашей старшей не занимать, видимо, как и красоты, о которой я наслышана. Передайте ей, что этой своей выходкой она даже заинтересовала меня, жду ее на следующий бал. Но если ее не будет и там...
Продолжать свою речь она не видела смысла. В это время у Кэтрин внутри тихо вскипала ревность и досада. Ведь она сияла сейчас как бриллиант, а все лавры и внимание все равно достались ее старшей сестре, а она не была удостоена даже взгляда герцогини. Леди Уортон уже направлялась в другую сторону от них, завидев следующую жертву.
- Вы в хороших отношениях с ее светлостью? - спросила Вероника у Эндрю.
- Скорее, мой отец. И я бы не сказал, что хорошие. Ей, кажется, просто жаль мою мать... - он тут же осекся, резко повеселел, будто ничего не говорил, и взглянул на Кэтрин.
- Что ж, мисс Кэтрин, я надеюсь, ваша матушка будет не против если я приглашу вас на танец?
Лица обеих женщин засветились счастьем.
- Конечно не против, дорогой мистер Бонем! - тут же ответила Вероника.
Он подал руку, чуть не потерявшей от счастья сознание Кэтрин, и они проследовали в центр зала. Вскоре заиграла музыка и мисс Уоррен с трепетом и радостью смотрела в глаза своему спасителю и, как она уже для себя решила, возлюбленному, ощущая его теплую руку у себя на талии. Этот миг мог считаться самым счастливым в ее жизни, счастливее могло быть только его предложение. Но и до этого момента, она была уверенна, было уже совсем недалеко.
Она еще не раз танцевала с Эндрю, который расспрашивал ее обо всем на свете. Они весело окунались в воспоминания, что пережили вместе, пока он гостил у Кроуфордов. Он спрашивал о ее сестрах, отце и прочем. Конечно, очень интересовался Элизабет, с которой успел сдружиться (как считала Кэтрин). Мисс Уоррен также приглашали и другие кавалеры, которые может и были интересны и красивы, и происходили из хороших семей, но ее взор и все ее внимание не удалось захватить ни одному из них, как удалось это мистеру Бонему. Ее матушка была безумно счастлива и уже хвасталась всем, с кем успела познакомиться и кому уже успела знатно поднадоесть, как прекрасна ее дочь, и какая замечательная пара получилась бы из нее и юного наследника барона.
Мистер Бонем все же не собирался весь вечер развлекать матушку и сестру своей возлюбленной. Он тут же потерял к ним интерес после того, как узнал, что Элизабет по какой-то причине не присутствует на балу. Поэтому тут же познакомил их со всеми, с кем только мог, потанцевал еще пару танцев с Кэтрин и решил отправиться домой. Конечно, он был любезен с ними, он не мог иначе. Но их общество и звонкие голоса начинали утомлять, как долгая дорогая из Глостершира до Лондона.
- Позвольте оставить вас, дорогие дамы - обратился он к миссис и мисс Уоррен - Завтра же я отправляюсь обратно домой, нужно хорошо отдохнуть перед дорогой.
- Ох, вы не можете нас оставить! Только если пообещайте, что очень скоро приедете погостить у нас! - затараторила Кэтрин.
- Обещаю, дорогая мисс Кэтрин! Обещаю порадовать вас не только своим приездом, но и чем-то еще.. - он подмигнул.
Сердце Кэтрин забилось, в этой фразе таилось что-то, она точно знала, что могло перевернуть ее жизнь.
- Боже... и вы даже не намекнете? Проказник! - отчитала его Вероника.
Он не знал, что ударило ему в голову, но то, что он решил, все равно должно было исполниться, поэтому он сказал следующее:
- Леди Уоррен. Уж кого-кого, но вас это порадует больше всех.
- Вы невыносим! Скажите - лукаво подмигнула она Эндрю - это касается одной из моих дочерей?
- Вы совсем не даете мне шанса, миссис Уоррен! Пожалуй я и правда пойду, пока не наговорил лишнего.
Он удалился, поклонившись двум дамам. И как бы он не хотел, но он уже сказал то, чего ему не стоило говорить. С этого самого момента, как он покинул Уортон холл, был запущен механизм, который уже будет не остановить.