Изумрудные сказки [ФАНФИК О ЛОКИ]

    Служанка была в покоях Трикстера, натянув на себя свои старые вещи, а изумрудное платье лежало аккуратно сложенным, как и до прихода рыжеволосой. Закутавшись в теплое одеяло, она лежала, свернувшись в калачик и обняв колени руками. О Боги, она уже устала сегодня плакать.

    Вдруг раздался резкий звук проворачивания ключа в дверной скважине, и в покои Младшего Принца вошла Царица Фригга. Она охнула, заметив кого-то на кровати сына, но потом расслабилась, узнав в силуэте одну из своих служанок.

- Ты не пошла в Ванахейм? - голос Царицы был мягок и немного встревожен, она присела рядом с девушкой, смотря ей в лицо.

- Почему Вы, Царица Асгарда, относитесь ко мне намного лучше, чем моя семья?., - осипши спросила девушка, совершенно не двигаясь. - Простите, что я нахожусь в покоях вашего сына... Мне не стоило.., - но женщина поспешила её перебить.

- Если Локи отдал тебе ключ, значит сам этого пожелал, Сигюн. Ты совсем не должна извиняться, - вставила своё Царица. - Неужели кто-то из твоей семьи ударил тебя? - Фригга возмущенно нахмурила брови, с удивлением смотря на служанку. Она протянула к веснушчатому лицу, но рыжеволосая остановила её, вежливым отказом:

- Не стоит, Царица Фригга... Это лишь царапина.., - вздохнула она, и старшая женщина с тревогой осмотрела девичье лицо, которое от ударов покрылось синяками, а потом прошлась глазами по покоям сына, пытаясь собрать свои мысли в строй.

- Локи заступился за твою сестру, - начала Фригг, которую немного передёрнуло т воспоминания о камере, испачканной кровью её сына. - У него сильные ожоги на руке, и.., - женщина тяжело вздохнула.

- Да, Царица, я обработаю его рану сию же минуту, - Сигюн откинула одеяло, завязала волосы в тугую косу, взяла всё, что ей было нужно и о чём просил её Принц, а потом она поспешила покинуть его покои.

    Девушке было немного неудобно нести и медикаменты для Принца, и несколько его альбомов и принадлежности для рисования, но, сложив альбомы под мышку, как и ящичек с бинтами, её руки стали свободны и теперь нести тушь, перья и карандаши было намного легче. Стража недоверчиво оборачивалась на служанку, чей стук каблучков наполнял молчаливый коридор. Зазвенела связка ключей, послышался скрежет открывающейся двери и её скрип, и девушка вошла в камеру. Она аккуратно положила альбомы и художественную атрибутику на маленький столик, подошла к Лофту, мирно лежащему на кровати, присела на её край и стала внимательно вглядываться в мужское лицо. Красивые и пропорциональные черты восхищали, тонкие губы были чуть искусаны и, как всегда, сжаты, черные волосы рассыпались по подушкам, а глаза были закрыты, и ресницы чуть подрагивали. Тёмный, кожаный камзол, небрежно сложенный, висел на спинке кресла. Сигюн откинула от лица Трикстера несколько черных прядей и, положиа его руку на свои колени, начала снимать тряпичную повязку. Резко проснувшись, Локи сел на кровати, отталкивая от себя рыжеволосую и сжав больную ладонь. Сдавленно что-то промычав от боли, девушка встала с пола, отряхнула юбку и села рядом с заключённым, не сказав ни слова. Она снова взяла его руку в свои веснушчатые ладони, начиная медленно снимать повязку. Её сосредоточенное лицо было опущено вниз, а сама Сигюн, казалось, излучала обиду и захлестнувшую её ненависть. Столь тщательная работа над раной была наигранна лишь ради попытки отвлечь себя от гнусных мыслей, неприятно царапавших мозг.

- Мне больно, - укоризненно прошипел Лофт, сжав в свободной руке простынь и посмотрел на служанку из-под сведённых бровей.

- Что мне тогда сделать? - пустым голосом произнесла девушка, останавливаясь и поднимая глаза на Локи, который в одно мгновение опустил взгляд в пол, буркнув неразборчивое "Ничего". Серо-голубые глаза Ванийки, на цвет которых Младший Принц только обратил внимание, прожгли его насквозь. Трикстер отвернулся, устремив свой взгляд за пределы камеры и стараясь не обращать внимания на жгучую боль в руке. Сам он в этом виноват. Служанка отложила обрывки окровавленной ткани, взяв мазь и бинты.

    Послышалось пьяное, неравномерное шарканье ног по полу. По звукам казалось, что шла женщина. Локи и Сигюн подняли на прозрачный барьер свои глаза и, с нетерпением вглядываясь в тёмный коридор, ждали силуэт той, кто заявился сюда в таком состоянии. Показалась тень высокой девушки с длинными волосами, собранными в конский хвост, на груди бликовали серебряные вставки экипировки, а на поясе поблёскивал меч. Служанка опасливо глянула на оружие, потом на помрачневшее лицо Младшего Принца, потом опять на лезвие и так несколько раз. Её руки, обрабатывающие рану, замерли, чуть приоткрылся рот, а глаза бешено бегали с фигуры за защитным стеклом на сосредоточенное лицо Бога Лжи. Из всех троих она одна не понимала, что происходит.

- Локи, - казалось, голос был ей вполне знаком, но за пьяным бормотанием и погрешностями из-за барьера было не разобрать.

- Сиф, - произнёс в ответ Лофт, с неприязнью поморщившись от самого её имени. Ну конечно же, это была воительница, Сигюн могла бы догадаться сразу. Брюнетка приблизилась к камере на два шага, прожигая Трикстера пьяным, озлобленным взглядом.

    Из всей компании знаменитых стражей Асгарда она, казалось, ненавидела Локи сильнее всех остальных. Всегда выставляла на показ все его ошибки. Особенно фраза "Хоть он и говорит о благе Асгарда, сам же всё время завидовал Тору" в тот момент задела Лофта очень сильно. О, нет, он на самом деле никогда не завидовал. Не хотел иметь такой же бронзовый загар на рельефных мышцах, не хотел яро размахивать молотом или слушать безумные крики народа каждый раз, когда побеждал очередного врага. Ему это было вовсе не нужно. Единственное, в чём он тогда, в свои юные годы, нуждался было призванием, прекращением издевательств сверстников и хоть чуточку того внимания, которое Один уделял родному сыну.

- Локи, - снова по темнице разлетелся женский голос, но теперь гласные буквы были более растянуты. - Тебе тут самое место.

- Так же, как и тебе, - спокойно произнёс Лофт, поворачивая свое лицо к пришедшей воительнице. - Да и любому из вашей компании. Сколько жизней вы унесли? - повисло молчание, Сиф яростно посмотрела на Локи.

- Жестокий обманщик, оборвыш и монстр, не способный на жалость! - дело переходило на личные оскорбления. - И не вини нас в твоем поведении, ты с рождения был ужасен. Мелкое отродье Короля Йотунов, не достойное жизни ни в родно мире, ни одном из других!

Локи промолчал. Слова всколыхнули его давние обиды и ярость. Он знал, что был монстром, что был жалким выродком, но Лофт знал это только где-то глубоко внутри себя, не признавая ни единой мысли об этом и пресекая их до того, как они выберутся из глубин его разума. Сигюн замерла от таких слов. Отродье Короля Йотунов. Она не знала о его крови. Она подняла на Трикстера полные понимания и скорби глаза и буквально каждой фиброй души почувствовала его смешанные, яростные чувства, отравленные болью. Служанка нашла для себя прекрасное оправдание для него. Обида. Принц повернул к Ванийке голову и она встретилась с ним глазами. Нет, не простая обида. Это те ощущения, которые чувствуешь, когда тебя используют. Используют нагло и мастерски. А потом с насмешкой окунают тебя в чан, который наполнен кипящей правдой, насмешками и предательством, смеясь над тобой. Эта сжигающая кислота не обожжет твое лицо, а заставит сгнить душу. Она выжжет её из тебя.

- Пожалуйста, не слушайте её.., - тихо, шепотом, еле шевеля губами, произнесла рыжеволосая. - Она не права...

- А ты! - женская рука с ровным загаром резко взметнулась, теперь указывая на молодую девчушку. - А ты прислуживаешь подонку, который и... И секунды твоей не достоин!

В девичьем сердце заиграла ненависть. Сигюн хотела в одно мгновение резко развернуться к Сиф лицом, прожечь её взглядом и заявить, что для неё Бог Лжи был достоин всего на этом и том свете. И, чёрт побери, он был достоин хоть целой её жизни. Сигюн зажмурила глаза, со всей силы сжимая ладони в крепко сжатые кулаки. Взгляд Локи пал на её оскорблённое выражение лица. Плотно сжатые губы и ее напряжённое тела отдавала тревогой, будто Ванийку переполняли слова, которые вот-вот могли вырваться наружу, как шумная река, прорвавшая плотину. Пытаясь успокоить себя она то сжимала, то разжимала ладони, от чего костяшки проступали через тонкую кожу.

    Послышались тяжелые, синхронные шаги стражей, они взяли Сиф за локти и увели из темницы. До хлопка двери слышались её недовольные возгласы, да и после того, как тяжелая железная преграда захлопнулась, и зазвенели ключи, а потом до ушей заключенных долетел и шум закрывающейся створки, её грязные фразы были еще слышны.

    Служанка почувствовала облегчение, в чём-то смешанное с разочарованием, и она вновь приступила к обработке раны своего господина. Рыжеволосая старалась обработать рану очень аккуратно и быстро, чтобы перед её глазами больше не было ужасного зрелища из опаленной кожи и засохшей крови. Завязав последний узелок, Сигюн спокойно вздохнула.

- Я могу помочь вам чем-то еще, Принц Локи? - вставая, спросила она, сложив на животе руки. Заблестели два крохотных изумруда на кольце из черного, гладко отшлифованного, но не натёртого до блеска золота. Она не сняла его кольцо. Забывчивая прислуга. Рот Локи было открылся, чтобы еще одна тирада была услышана, но он понял, что ему, по сути, нет дела до какой-то девчушки. Будто бы это кольцо ему вообще пригодится. Да и зачем тратить свои силы и нервы на ту, на которую он и не взглянет без надобности?

- Мне скучно, - начал Локи. - Потешь меня историей. Как прошел визит в родной дом? - его лицо искривила скептическая ухмылка. Сигюн прикрыла глаза, жмурясь, всё её тело напряглось и она нахмурила брови.

- Я не хочу об этом, - колеблясь, нервно произнесла девушка и больше не посмела вновь поднять своих глаз на Принца. В горле стоял ком от отвратительных воспоминаний.

- Это приказ, - строже произнёс Трикстер, нахмурив брови. Он поморщился, опираясь на поврежденную руку, и встал с кровати. Его высокая, стройная фигура нависла над хрупким телом Ванийки. Он, грубо схватив служанку за скулы, больно надавливая на щеки, резко поднял ее лицо, заставляя смотреть себе в глаза. Он внимательно осматривал каждую черту. За отеком было почти не видно веснушек, вот ожог от пощечины, а это синяк от резкого удара о стену. - Расскажи мне, - отчеканил Локи, делая большие паузы между словами.

- Я... - рыжеволосая замешкалась. - Пожалуйста... Я не хочу... - ее глаза начинали слезится.

- Боги, зачем эти жалкие слезы?! Выполняй мой приказ, жалкая тряпка! - он с отвращением оттолкнул от себя лицо девушки, и по инерции она упала на спину, не удержав равновесия. - Ты слабая девка и ещё смеешь мне перечить? Ты настолько тупа? Или тебе так влетело в Ванахейме, что ты потеряла весь страх передо мной?!

Девушка опустила в страхе глаза, она сжалась, низко опустив голову, и начала отползать от заключенного. Он схватил ее за волосы, останавливая, и поднял молодое, девичье лицо, с ненавистью и отвращением вглядываясь в её ссадины и синяки.

- Новые, - задумчиво произнёс Лофт - Откуда? - девушка молчала. - Откуда?!

- Мой брат... - плача, произнесла Сигюн, не смея поднять на Принца глаз полных слез. Одна из горячих капель упала на ладонь мужчины, и от этого места по всей руке и телу разошелся электрический импульс, сопрвождаемый неприятными силами мурашек.

- Дальше, - сухо произнес Бог Лжи. Он изучающе наклонил голову в бок, рассматривая неумело скрытые раны. Вот ссадины на плечах, вот синяки на шее. Но все же, каким же красивым для Локи лицом обладала эта девушка, Трикстер мог подолгу смотреть на эти чудные, сейчас дрожащие от плача, ресницы, эмоциональные, глубокого цвета глаза, веснусшатые щеки, нос и плечи и приоткрытые губы.

- Мой брат хотел... - служанка заикнулась. - Хотел изнасиловать меня...

Он и так это понял. Даже раньше, чем рыжеволосая начала плакать. Поэтому сейчас Локи вальяжно выпрямил ноги, сидя в кресле и взглядом указал на дверь. Лицо Сигюн в одно мгновение переменилось, ее плечи напряженно опустились, охладело в один миг ее трогательное лицо. Девушка встала с колен, выпрямилась и легким движением руки сняла с себя кольцо со звоном клада металлический обод на столик.

- Отныне мне оно не принадлежит и принадлежать не будет, - потухшим голосом произнесла она и поспешил удалиться. Локи сидел, тараня взглядом это кольцо, потом дверь, место, где сидела его послушница, и потом снова его взгляд пал на бижутерию. Каким же громким оказался ее поступок...

***

    Прошло ещё несколько дней. Сигюн за эти дни потускнела, охладела и затихла. Больше Локи не слышал ее кратких историй из дворца, которые она рассказывала ему вполголоса, сидя на маленьком низком пуфике, поджав ноги, сложив на подлокотнике его кресла руки и уткнувшись в них виском. При этих монологах служанка нечасто на него смотрела, ее взгляд, яркий и насыщенный, полностью не подходя под атмосферу камеры, был устремлен куда-то далеко-далеко отсюда. Казалось, ее глаза светились. А теперь, все, что она говорила было простой формальностью.

***

    Сигюн вошла в камеру со стальным выражением лица, застав Локи в нелучшем его виде. Мужчина лежал спиной к ней, иногда вздрагивая непонятно из-за чего. Казалось, он спал. Служанка подошла к столику, поставила на него поднос с едой, но никакой реакции не последовало. Она подошла к Богу, положила руку на его ужасно холодное плечо и до жути испугалась. Его кожа, казалось, была как у трупа, и послушница вскрикнула, разворачивая заключенного к себе лицом и положив голову на его голую грудь, чтобы проверить бьется ли сердце. Она не обратила внимание на голубую кожу Йотуна, прижимаясь виском к поджарому телу. В ее ушах прозвучали частые, сбивчивые удары, заставившие ее отказаться от одного из ее опасений. Он жив. Это не могло не радовать. И тут ее лицо в изумление застыло. Как же он был красив. Как завораживали ее незабудковый цвет его кожи, изрезанный геометрическими узорами.

    Трикстер дернулся в сторону девушки, сопровождая движение слабым стоном, и в мгновение Сигюн забыла о его красоте. Она положила на его лоб свою ладонь, обеспокоенно всматриваясь в искаженное мукой лицо. Он был слишком горяч для Йотуна. Служанка вскочила с места и вскоре вернулась с ёмкостью ледяной воды и маленьким махровым полотенцем. Ее трогательная фигура опустилась на край кровати, а руки, которые иногда сводила от холодной воды судорога, нежно протирали лоб Бога, его плечи и грудь. Она сидела так весь день. Несколько часов подряд она смотрела на его морщившиеся черты лица, нежно проводя по его лбу ладонью, чтобы убрать волосы от его глаз и обеспокоенно беря Локи за руку и прислоняя запястье к губам.

    Температура не спадала еще очень долго, но к 4 часам утра Лофт мог трезво оценивать происходящее вокруг. Он повернул лицо к служанке, нежно гладившей его лоб и с державшей его за руку. Она выглядела такой уставшей. От редких слез у нее припухли и покраснели глаза, от нервов обсохли изящные губы, а волосы, вечно аккуратно собранные, растрепались. У Бога Лжи совсем не было сил язвить ей, такой искренно встревоженной за него.

- Сигюн... - он впервые позвал ее по имени. Как прекрасно оно звучало, произносимое тихим шепотом, будто перед уходом ко сну. Девушка встрепенулась от низкого, осипшего, но в то же время бархотного голоса. Она постаралась прикинуться хладнокровной, но на ее лицо все время выползали улыбка и слезки. Она помогла Трикстеру сесть и протянула ему трясущимися руками стакан воды. Он накрыл своей ладонью руки служанки, чтобы взять ёмкость, и рыжеволосая покрылась легким румянцем, вынужденная терпеть жжение в руках от его прикосновений. Становилось очень больно и, как только Локи допил, Сигюн стремительно поставила стакан на столик и прижала свои руки к груди. Нежность прикосновений превратилась в жгучую боль. Локи, бывало, потянулся к ней, но понял, что боль доставил именно он и отстранился, потупя взгляд.

- Ничего страшного, Принц Локи... - тихо произнесла она и потянулась за бинтами, чтобы перевязать обмороженную кожу. Послушница аккуратно провела руками по волосам Йотуна, стараясь не встречаться с узником глазами. Он изучающе наклонил голову в бок, привстал на подушках, и начал будто сканировать ее глазами. Он посмотрел на обожженные холодом запястья и понял, что крепко держал ее руки, когда был в бреду. Посмотрел на ее помятый внешний вид, сделав вывод, что она сидела тут очень долго, не уходила, пока он не очнется. Кинул взгляд на маленькие ожоги на ее губах, поняв, она целовала его. Она видела его таким слабым. Больным, посиневшим в бреду, наверняка еще плачущим от кошмара. От этого Трикстеру стало тошно, он нахмурился, сложил руки на согнутых коленях и отвернулся.

- Убирайся, - хрипло произнес он, отворачиваясь и хмуря брови. На что девушка мягко ответила:

- Я хочу остаться... - ее голос наполнил теплом и светом мрачную камеру темницы, и в груди Трикстера приятно кольнуло от этих слов. Он повернул к ней свою голову, с прищуром посмотрев на хрупкую фигуру молодой девицы, а потом снова отвернулся. Сигюн продолжила смирно сидеть на краю его кровати, выжидающе смотря на плечи Локи. Прошла минута. Две. Дальше пять и десять. Трикстер недовольно фыркнул в ответ на свои мысли, развернулся снова к служанке лицом и резко, хмуро кивнул. У него вновь закружилась голова, он ослаб и начал терять равновесие, вследствие чего, оперся на локти и уставше лег на кровать. Его глаза были прикрыты в попытках избавиться от неприятных ощущений, и сквозь темноту он почувствовал, как нежные руки поправляют его подушки, как его накрывают одеялом и начинают вновь снимать его температуру. Он, притворяясь спящим, следил за дрожью в ее руках слушал сбивчивчивое, обеспокоенное дыхание, даже, чего уж там скрывать, любовался красотами женского тела.

    Сигюн сидела так несколько часов, пока она не убедилась, что температура нормальзовалась, и Локи не заснул. После она встала с его кровати и поспешила покинуть комнату.

- Ты хотела остаться.., - до ушей молодой служанки донесся спокойный и сухой голос. Ванийка вздрогнула, резко развернулись и растрепанный пучок из волос рассыпался. Медные нити плавными, шелковыми волнами упали на ее плечи и спину, короткие отдельные пряди застлали лицо.

- Вы не спали?.. - растерянно спросила она, пытаясь снова собрать волосы.

- И не думал.

- Но уже довольно поздно... - рыжеволосая оказалась перебита.

- Не боишься меня в таком виде? - резко спросил Бог Лжи, садясь на кровати и откидывая от лица волосы. Сигюн оценивающе осмотрела его. Голубая кожа, кровавого цвета глаза маленькие рожки на лбу, загнутые назад. Он не выглядел устрашающим для девушки, скорее наоборот.

- Вы невероятно красивы, Принц Локи, - прямо сказала она, ведь врать тут не было смысла.

- Разве монстры красивы, Сигюн?

- А кто сказал, что Вы монстр, Ваше Высочестао?

Трикстер задумался, опустив взгляд в пол. Этот вопрос был хорош, причем действительно хорош, во всех смыслах этого слова. Впервые в диалоге последняя фраза осталась не за ним, удивительно. Лофт поднял на служанку хмурые глаза, окинул строгим взглядом и без слов дал понять, чтобы она убиралась отсюда. Ванийка стремительно поклонилась, сказала два последних слова "Спокойной ночи" и удалилась. Длинные рыжие волосы взметнулись при повороте и исчезли в дверном проеме.

    Что ж, теперь Локи остался наедине со своими мыслями. Интересно, а какие волосы на ощупь? Так, нет, эту мысль сразу же откидываем прочь. А вот поступок с фамильным кольцом можно и обдумать. Она отдала его прямо в руки хозяину, и теперь заключенный постоянно теребил украшение в руках. Наверно, те его слова сильно сказались на ее отношении к нему. Даже сегодня от нее не веяло теплом, как обычно, слишком холодно.

- Солнышко потухло.., - для себя произнес Лофт, поворачивая кольцо на свет. Два изумруда сверкнули при удачном градусе и померкли. Может извиниться? Нет, не в его стиле. Хотя их ситуации довольно похожие - проблема "Старший брат". Была возможность, что служанка могла бы понять Локи, а ему уже неплохо было бы выговориться, Тор доводит его до белого каления почти каждый день, это уже начинает сказываться на постоянном настроении и равновесии Трикстера. А без противовеса в роли наивной девочки Сигюн становилось вообще худо. Но извиняться он точно не будет. Может со временем она и забудет. Хотя нет, слишком ярким было действие, чтобы вот так просто исчезнуть. Извиниться можно и незначительным действием, необязательно словами. Она же девушка мелочная, внимательная, все заметит, любое изменение голоса. А хотя стоп, с чего вообще нужна ее теплота? Ну, а ведь привычно вроде уже с кем-то общаться. А то так не от казни помрешь, а уж от скуки. Выбирать из двух зол надо всегда меньшее, и в данном случае меньшее зло - это извинение перед Сигюн. Будет хоть отрада для его глаз. А когда совсем уже обыденная жизнь наскучит, с ней можно будет и поразвлечься, не так ли? Девушка была явно в его вкусе, низенькая, хрупкая куколка. Да и какие шикарные у нее были волосы и глаза, просто не оторваться, прям радовала взгляд. Как же Локи, оказывается, повезло. Не заточение, а праздник какой-то. Личная, прекрасная служанка есть, кормят восхитительно и почти никто не достает его. Но как же скучно...