Изумрудные сказки [ФАНФИК О ЛОКИ]

    Наступил следующий день. Все было, как и до этого: пробуждение, зевок, переодевание, легкая разминка, завтрак. Локи никогда не видел Сигюн по утрам, она приходила, пока Трикстер еще спал и, стараясь не разбудить его, оставляла завтрак на столике, после удаляясь. После нее обычно ничего никогда не оставалось. Он взгрустнул, растроганный тем фактом, что ему было бы безмерно приятно получать какие-нибудь маленькие подарки от служанки. Например, ключик от камеры, если можно. Лофт жутко не любил этот промежуток времени, когда его служанка была занята чем-то и, не дай Бог, кем-то кроме него. В эти моменты часы шли раздражительно медленно.

    Послушница вернулась к обеду. В ее руках был поднос с едой, а волосы, как всегда, были туго собраны. Локи собирался с мыслями, сидя в кресле к девушке спиной.

- Сигюн, покажи мне свои ожоги. - ну, возможно это было лучшее, на что он способен. Девушка обогнула кресло, поставила поднос на столик и протянула Богу свои ладони. Локи прикоснулся к ним кончиками пальцев, замер, а потом аккуратно сжал эти прохладные кисти в своих руках. Ему была несвойственна нежность, но когда Сигюн с той же скромностью повторила действия Трикстера, стало довольно приятно. Он сосредоточился, направляя свою магию в нужное русло, и ожоги на руках рыжеволосой зажили. Это тяжело ему далось, лоб Принца покрылся испариной, и так бледный он побелел еще сильнее и совсем ослаб.

- Принц Локи... Зачем?.. - она начала вытирать его лоб платком. - Вам лучше прилечь...

Локи встал с кресла и, направляясь к кровати, по привычке снял свою рубашку, кидая на пол. Сигюн помогла ему лечь. Она снова присела на край кровати, снова обеспокоено прикусила нижнюю губу и принялась снимать его температуру.

- Почему ты такая?.. - спросил Лофт, ловя недоуменный взгляд служанки. - Ты всегда такая... Вот такая!.. - он надолго замолчал. - Трепетная...

- Принц Локи, у Вас просто высокая температура, Вы бредете... Все будет хорошо... - ее лицо побагровело. - Вы поспите или желаете поесть?..

Мужчина неожиданно сел, быстро вытащил бира из ее пучка и рыжие волосы стремительно рассыпались по худым плечам. Девушка сконфуженно ахнула и начала пальцами искать заколку со скромными украшениями на ней и цепочками по 7 сантиметров, свисающих с кромки. Не найдя символ своего безбрачия, она стыдливо закрыла рукой рот.

- Принц Локи...

Лофт что-то невнятно прошептал, медленно отключаясь от реальности. Он закрыл глаза, его тело полностью расслабилось. Сигюн тяжело вздохнула, она сильно переживала за господина. Ванийка присела на свободную половину кровати. Она пробежалась по его лицу глазами, одной рукой убрала от его глаз прядку волос. Ее душа пархала рядом с ним. Хотелось все время прикасаться. Но на сейчас, не время, ее господин болен. Чем же он заболел? Его будто совсем покинули силы, у него быстро иссякали все волшебство, это было странно для такого сильного мага, как Локи. Сигюн поняла, что ей самой браться за лечение Принца не стоит, может произойти что-то, что только ухудшит его состояние и лучше спросить об этом Царицу.

***

    Послушница зашла в покои правительницы Асгарда, вначале вежливо постучав в высокую дверь. Конечно, ей разрешено было войти. Она вежливо поздоровалась с Фриггой, поклонилась и, как всегда, присела в креслице. На столе стоял ароматный чай, в маленькой мисочке лежали сладкие орехи.

- Что случилось, дорогая? - Царица как всегда была нежна и ласкова с девушкой.

- Локи болен. Я совсем не знаю, что делать. Вы можете мне помочь? Он сильно ослаб, - обеспокоено произнесла Сигюн, вертя в руках кружку горячего чая. Женщина взгрустнула, опустив голову и потирая подушечками пальцев позолоченные края фарфорового сосуда.

- Он с рождения был очень болезненным ребенком... Один недавно забрал у него всю магию, поэтому Локи сейчас так слаб, - с грустью сказала Фригга, смотря в окно. - Я дам тебе нужные лекарства, но не уверена, что что-то ему поможет, - женщина встала с кресла, прошла к небольшому шкафчику, стоявшему в углу ее светлой комнаты и взяла оттуда несколько маленьких флакончиков и склянок. В некоторых из них аккуратно лежали меленькие таблетки, но чаще в них были отвары и эликсиры из разных лечебных трав. Сигюн аккуратно взяла ёмкости, поняла на Царицу неловкий взгляд.

- Ваше Величество... - начала она. - Я... Я запуталась в том, как мне надо относиться к Локи. Я не знаю, что мне с собой делать, он мне... Я... - девушка запнулась, ее лицо покрыл яркий румянец.

- Милая Сигюн... Локи... Хоть он и мой сын, я не могу не предупреждать тебя. Будь осторожна, - тихо говорила Царица, опустив в пол глаза. Эти слова будто бы оскорбили Сигюн, она почувствовала обиду и желание защитить Локи перед его матерью, но рыжеволосая лишь вежливо поблагодарила женщину за совет и покинула ее покои.

***

    Она вошла в темницу Принца тихо и аккуратно, еще через золотой барьер заметив, что ее больной все еще спит. Служанка присела на край кровати со стороны мужчины и начала ласково поглаживать большим пальцем отдельные детали его лица. Аккуратной кучкой она расставила на тумбочке все пузырьки и встала с кровати мужчины. Девушка прикоснулась тыльной стороной ладошки ко лбу Локи, и он показался ей довольно прохладным. Ей совсем не хотелось будить его, поэтому Ванийка скромно покинула его камеру

    Ее не было совсем не долго. Вскоре, перед этим поужинав, рыжеволосая вошла в камеру Асгардского пленника с подносом в руках. Ее не удивил факт того, что Принц еще спал. Служанка поставила поднос с горячим супом на столик, отодвинув его блестящим краем лекарства, и наклонилась над кроватью Локи, начав с трепетом толкать господина в плечо. Мужчина недовольно сморщил нос, перевернулся на спину, зажмурил глаза и постарался спрятаться от света ламп. Вскоре, огонь был сильно приглушен, девушка зажгла несколько свечей, и Локи мог спокойно приоткрыть сонные глаза. До него донесся запах свежесваренного супа, и в животе неприятно заурчало. Он привстал на кровати, бросая взгляд на поднос. Аккуратное изделие из серебра с ювелирной резьбой стояло на прикроватном столике, на нем строгая, без излишеств, фарфоровая тарелка с золотыми краями, в которой стыл приятно пахнущий суп. На маленьком блюдце рядом лежали два ломтика свежего хлеба.

- Добрый вечер, Принц Локи, - Сигюн говорила тихим и ласковым голосом, чтобы не раздражать только проснувшегося мужчину. Заключенный сел на кровати, стараясь оставить на себе как можно больше теплого одеяла, потому что его бил озноб, и протянул руки к подносу. Послушница пересекла его ладони, сама взяла поднос, села на кровати и принялась кормить Трикстера с ложечки.

- Ты издеваешься?! - хрипло произнес Лофт, сморщив недовольную гримасу лица. Он отвернулся от ложки и недовольно фыркнул. Хотя потом все-таки сдался и начал есть, продолжая приговаривать проклятья в сторону Одина, своей слабости, этого супа, Сигюн и вообще всего на свете. Но суп был вкусный. И забота была приятной.

    После того, как служанка накормила Локи, она отставила поднос в сторону, взяла чайную ложечку, налила в нее несколько капель лекарства и дала в руки господину стакан воды. Сиреневая жидкость была отврвтительно приторной, от чего Лофта начало тошнить. Молодое лицо Принца сморщилось от этого вкуса, и он, крепко зажмурив глаза, осушил стакан с водой.

- Я понимаю, Ваше Величество, лекарства, чаще всего, ужасны на вкус, - она почти прошептала это.

- Держи язык за зубами, мелочь. Забудь все то, что я говорил в бреду. Те слова бессмысленны, - озлобленно произнес Лофт, хмуря брови. Он не заслуживал такого отношения к себе. Ничем в мире он не был достоин такой бархотной и упоительной любви. - Найди себе другой предмет обожания.

- Я не хочу искать кого-то другого, Принц Локи, - стойко произнесла Сигюн. - Это будет совсем неправильно, я так не могу.

- Ты совершаешь большую ошибку, глупая девочка, - прошипел заключенный принц, вставая с кровати. - У тебя последний шанс уйти.

- Я сказала нет! - Ванийка повысила на него голос, с жаром беря бледные, жилистые руки в свои. На секунду между ними повисло молчание, и девушка начала делать шаг, чтобы прижаться всем своим телом к мужскому торсу, ощутить, как вздымается от тяжелого дыхания его грудь, услышать сбивчивое биение сердца, но она не успела.

- Не трогай меня! - закричал Бог, отталкивая бедную служанку от себя с такой силой, что ее хрупкая фигура отлетела к стене. Трикстер приблизился к ней, резко ударил бетонный блок около головы Сигюн одной рукой, а второй больно сжал ее щеки. Из ее глаз полились крупные слезы. Она накрыла запястье мужской руки своими потными от страха ладонями и, зажмурив глаза, нежно провела ими по коже Принца. Он оцепенел, и его холодное до этого сердце разбилось. То, что послушница все еще могла проявлять в его сторону доброту и ласку, восхищало его. Ему... Ему было невероятно стыдно! Лофт ослабил хватку, закрыл свои глаза и уткнулся лбом в макушку Ванийки. Она ощутила его дыхание на своих губах, а после и горький вкус его поцелуя. Руки Локи с ее шеи переместились на талию, гнев сменился грустной нежностью. Бог аккуратно пробовал женские губы на вкус. Они были сладкими, как он и ожидал. Сладкими и очень податливыми. Редко ощущающие теплоту прикосновений девичьих рук плечи вздрогнули, когда Сигюн накрыла их своими дрожащим ладонями. Она провела нежными подушечками пальцев по его шее, поднимаясь к скулам. У Принца было прекрасное, аристократичное лицо. Бледное, выразительное. Локи всегда был обворожителен. Служанка утопала в его поцелуе. Поцелуй шершавых, потрескавшихся губ возможно не был самым прекрасным этом мире, но это не было важно сейчас. Это не просо удовлетворение плотских потребностей, это тяга двух человек к ласке, которую они могли друг другу подарить. Она хотела прижаться к нему настолько сильно, чтобы почувствовать, как по его венам бежит кровь, как стучит сердце, она хотела ощущать его частью себя.

- Уйди... Уходи сейчас же!.. Пошла вон!!! - Локи закричал на всю темницу, вытолкнул свою служанку из камеры, с силой прижался спиной к стене и сполз вдоль нее на пол. Он сжал ладонями свои виски, сожмурил глаза так, что перед ним заплясали искры всех цветов. Лофт резко взмахнул рукой, ударя воздух, зарычал и запрокинул голову. Он чувствовал себя недостаточно хорошим для нее, недостаточно ласковым. Он просто был недостаточным. Он знал, она не захочет слушать все его страхи, Сигюн не будет ухаживать за ним за просто так. Трикстер не верил в это, просто не мог. Его глаза застлала пелена слез, Бог Лжи часто заморгал, прошелся ладонями по глазам, убирая влагу. Он тяжело вздохнул, зарываясь длинными пальцами в свои волосы, сжал до скрипа челюсти, его плечи вздрогнули и с кончика носа упала пара капель, сопровождаемые сдавленным всхлипом. Эта хрупкая служанка стала для мужчины родным, близким человеком, но Локи считал, что был не достоин ее. Он встал с пола, опрокинув по дороге дорогое кресло, и устало упал на кровать лицом вниз. Черные волосы разметались по подушкам, бледное тело тяжело опустилось на матрас, и Локи постарался расслабиться. Он перевернулся на спину, откинул от лица свои волосы, шедшие мелкой волной. Боже, она даже называла его не как все служанки! Все говорили "Мой Принц", что не оставляло никакого личного пространства, и не было следов приличия, она же называла его "Принц Локи", по титулу, с таким уважением, что Бог Обмана не мне оставить это без внимания. Он жаждал услышать именно от нее "Мой Принц", это бы утешило его, и хотел не слышать это не от кого другого. Локи утонул в своих мыслях и его унесло далеко-далеко вглубь своих воспоминаний, мечт и желаний.

***

    Сигюн даже не дошла до своих покоев. Она сидела на одинокой, узкой лестнице, прижав ноги друг к дружке, от холода ее не спасал тонкий шарф, в который девушка пыталась укутаться, и при этом всем из маленьких окошек сквозил холодный ветер. Осень подходила к концу. Камень был шершавым, где-то покрытый мхом, и на него сквозь тонкие девичьи пальцы капали слезы. Служанка плакала, не переставая, из ее красивых, выразительных глаз сейчас лились реки соленой воды, они раскраснелись, покрылись сеточкой лопнувших от стресса сосудиков. В ее голове вертелись мысли о том, что Фригга была права, что Локи использовал ее ради простого развлечения, что может быть было бы и лучше, не подайся она в служанки, может стоило остаться там, в Ванахейме, с отцом, вдруг сейчас ей было бы намного лучше, чем здесь, на холодной, каменной лестнице? Невероятная печаль перерастала в обиду и злость, а после в необъяснимую решимость и тягу что-то в себе изменить. Рыжеволосая вытерла свои слезы, встала с ледяного камня, расправила руками юбки своего скромного одеяния и побежала прочь из этого места.

    Когда она дошла до покоев Царицы Фригги, Сигюн постучаласьи стало ждать привычного "Войдите". Когда фраза была услышана, служанка вошла в помещение немного потрепанная, но решительная.

- Вы были правы, Ваше Величество. Локи, он... Он действительно сильно меня обидел. И я не готова больше служить ему, Царица Фригга. Мне жаль, что я Вас подвела, - тихо закончила девушка, но все равно, ее слова были увереннее, чем обычно. Сигюн незаметно вздохнула и опустила глаза.

- Я понимаю, милая, - начала женщина. - Ты свободна на сегодня. Тебе нужен отдых, - она провела по плечу рыжеволосой девушки, и та удалилась.

    Она вздохнула, успокоилась, умыла свое лицо холодной водой, освежаясь и прошла в свою спальню. Царица была права, ей абсолютно точно нужен отдых. Причем долгий и качественный, с кружкой хорошего, горячего чая, маленьким кусочком пирожного, и это все обязательно должно быть в теплой, уютной постели. Что ж, у нее точно не было пирожного, но был чай и теплая кровать. Ванийка поставила чайник на огонь, достала из шкафчика льняной мешочек, наполненный маленькими, сухими листочками чайного куста и достала кружку. Она сменила платье на просторную ночную рубашку и заколола волосы шпилькой. Вода вскипела, а вскоре и сам чай был готов. От кружки исходил приятный аромат шиповника и яблока, пар грел замерзший нос. Девушка взяла кружку в руки, и отправилась в свою спальню. Проветрив комнату, а после, зашторив полностью окна, она допила чай, поставила кружку на стол, легла на мягкую кровать под одеяло и разревелась. Сигюн не выдержала.

***

    Она отдыхала примерно около недели, а потом опять вышла в свет. Теперь же в основном она работала на кухне и в Большом Зале. Она больше не приходила в темницу, и старалась даже не думать о том заключенном внутри нее. Она даже не называла его по имени в своей голове. Просто "тот заключенный". Сильная душевная травма, конечно же, оставила свой след. Служанка потускнела, потеряла эмоциональность, стала относиться ко всему с холодностью и апатией. Рыжеволосая девочка повзрослела, превратившись в элегантную, стойкую девушку, не доступную для понимания. Она была такой только на публике, на работе. Когда же вечером Сигюн возвращались домой, в свои покои, она, бывало, прижимала ключ от его покоев к своей груди, даже не доходила до кровати, а ее лицо уже было мокрым от слез. В эти моменты маска спадала с ее лица, обнажая грубые раны от обид. Ее сердце было не просто разбито, оно было сожжено и после размолото в пыль. Она могла плакать пол ночи, пока, не обессилив, Ванийка не ложилась на кровать и не отворачивалась к стене. Капли слез глухо развивались о подушку, черные ресницы были склеены влагой, а в горле было совсем сухо. Перед сном она выпивала стакан воды и после отключалась от мира.

***

    Был день. День такой же как все обыденные ее дни работы. Зима ступала по Асгарду, стеклянные окна покрылись причудливыми узорами, дети, тепло одетые, выбегали в сады, валялись в снегу и резвились. Женщины надевали теплые платья, сделанные из сукна и с теплой подкладкой из меха и шерсти, их руки были спрятаны в теплые рукавицы или муфты, их лица окружали вязанные шарфы или платки из плотной ткани. Мужчины только надевали на себя толстые плащи, чаще всего с капюшоном и обшитой мехом кромкой. Все меняли обувь на теплые сапоги. Асы любили гулять зимой. Земля покрывалась пушистым белым снегом, деревья - ледяной, сверкающей корочкой, все было невероятно чистым и светлым. Сигюн, одетая в темненькое платье с длинными рукавами и воротником, в теплых, невысоких сапогах, с аккуратной заколкой с цветами, сделанными из эмали, стояла в коридоре с круглым подносом в одной ее руке. На нем стояли бокалы с вином и элем. Сегодня, как в первый день зимы, на Асгардский пир приезжали гости и знать. До ушей Ванийки доносились голоса рядом стоящих девушек, и она внимательно слушала их сплетни из интереса.

- Ты слышала? - она разговаривала приглушенным, осторожным голосом. - Локи освободили. Говорят, заболел серьезно, при смерти лежит.

- Да не верю я этому всему, наверняка Один просто потерял хватку и сжалился, - второй голос звучал более раздраженно. Казалось, девушка сильно негодовала. - Ничего он не болеет. Обманщик.

- Царица выглядит очень взволнованной, может и вправду что-то случилось?

Рыжеволосая прекратила вникать в слова. Ее глаза застлал туман, руки начали дрожать. Она подозвала другую служанку и со слезами на глазах отдала ей поднос, уходя из зала размеренным шагом. Как только Сигюн исчезла из поля зрения присутствующих, она рванулась по направлению к северному крылу. Заколка для волос упала еще в начале ее бега, зазавенев, и теперь короткие кудрявые волосы лезли в и так ничего не видящие глаза. Из-под воротника платья девушка достала ключ, поддев кожаный шнурок пальцами. Она сорвала его с шеи, сжала в руках и, опираясь руками о стены с винтовой лестницой, по которой она бежала, Ванийка готовилась к худшему. Когда она добежала до его покоев, она, даже не отдышавшись, упала на колени перед замочной скважиной и принялась открывать дверь в покои Трикстера. Девушка, не закрывая за собой дверь, ворвалась в его комнату и кинулась к кровати мужчины. Она, заметив его в действительно ужасном состоянии, начала плакать сильнее прежнего, взяла Локи за руку и уткнулась в нее лбом. Сидящий рядом с Принцем лекарь был ошеломлен и в полном недоумении. Он открыл рот издал непонятный звук, похожий на букву "А" и после снова закрыл его. Старенький мужчина в светлом длинном одеянии опустил голову, а после и вовсе удалился из помещения.

    Сигюн забралась на кровать Локи с ногами, положила его голову на свои колени и принялась, плача, гладить Принца по волосам. Он, подняв тяжелые веки, посмотрел на нее, принял сидячее положение, опираясь на спинку кровати.

- Что с вами?.. Совсем плохо?.. - она накрыла его запястья ладонями, прижимаясь к его рукам, как ласковая кошка.

- Если честно... Да...

- Так нельзя... Один нечестно поступает, он же знает, что вы можете не пережить какую-то болезнь... - плакалась девушка, вытирая ладонями вечно текущие слезы. Вдруг дверь открылась и, как бы примитивно это не было, Царь Асгарда зашел в покои приемного сына. Сигюн вскочила в панике с кровати и стремительно запрыгнула в шкаф, единственное место, где она сейчас могла спрятаться. Старик зашел в комнату к Локи, постоял в проеме дверей несколько секунд, прокашлялся, опустил в пол глаза, стараясь не смотреть на то, что стало с Младшим Принцем после его наказания. Трикстер с укором посмотрел на него, фыркнул с отвращением и отвернулся к окну. Всеотец зашел в комнату к Лофту, критично осмотрел его, тяжело вздохнул и положил одну свою ладонь на лоб больного. Младшего мужчину вмиг наполнили силы, к нему вернулась его магия, и он почувствовал, как вся она направляется на его лечение. Царь без слов вышел из покоев Локи, сидевшего в замешательстве. Принц уж подумал, что его жизнь теперь пойдет на лад, что все будет теперь хорошо, но с сильным грохотом ворвалась стража, они заковали еще совсем слабого Бога Лжи в прочные цепи и увели его обратно в темницу. В помещении повисла тишина, державшаяся еще около получаса.

    Скрипнула дверца шкафа, и взлохмаченная голова Ванийки высунулась из-под одежд Принца, оглядевшись, она вышла окончательно и побежала вон.