Шепот жертвы

 Тяжёлые, чёрные гардины, наглухо запечатали когда-то светлую и уютную комнату. Теперь здесь царил вечный полумрак. Невозможно было понять, день сейчас или ночь, время потеряло всякий смысл. Лишь одинокий ночник возле кровати робко пробивался сквозь завесу тьмы, отбрасывая дрожащие тени на стены. Он нужен был чтобы успокоить чужую душу. Под толстым одеялом, с головой укутавшись в кокон, лежал человеческий силуэт. Тусклый свет от экрана телефона выхватывал из мрака бледное лицо с тёмными кругами под глазами, а из динамика доносилась очередная прилипчивая мелодия из TikTok – навязчивый саундтрек затянувшейся реальности. Уже несколько месяцев я не выходила из дома, превратив свою комнату в тюрьму. Бесконечные уговоры родителей, настойчивые сообщения подруги... Всё это – пустой звук, бессмысленный шум, неспособный пробиться сквозь толстую стену моей апатии.

"Разве Дина не виновата? Если бы она не поддразнила меня в переписке, не вызвала его гнев моими оскорблениями, он бы просто отпустил меня... Если бы она перезвонила сразу, если бы вызвала полицию... Ненавижу её!"

 Сердце – мастер самообмана. Разум, измученный страхом и болью, отчаянно цеплялся за возможность переложить ответственность за произошедшее на чужие плечи, лишь бы не остаться один на один со своей виной. На экране телефона мелькало очередное видео об языке жестов. Жестокая ирония! Осознание того, что голос, возможно, никогда не вернётся, терзало душу, а проклятое приложение будто бы издевалось, подсовывая эти видео снова и снова, напоминая о моей неполноценности. Рука, уже готовая смахнуть это очередное напоминание о сломанной жизни, вдруг замерла. Я села в кровати, спиной ощущая холод стены, и начала повторять движения из видео.

 Аккуратно сжала кулак правой руки. Выпрямила большой палец вверх, как будто показывала "Класс". После расслабила руку и медленно подняла её к голове, прямо к виску. Осторожно опустила руку вперед и немного в сторону, словно приветствуя кого-то. Снова расслабила пальцы и перешла к следующему жесту: подняла палец к груди, дальше указательный палец отправился к губам и провела им по ним горизонтально вправо, как бы запечатывая их.

 "Это «А». Это «Здравствуйте». А это... «Я... Немая»... C'est n'importe quoi" – хотелось горько рассмеяться, но вместо этого горло сдавил болезненный спазм.

 Лёгкий стук в дверь, и в комнате неслышно появилась мама. Её взгляд, полный тревоги и сочувствия, резал мне сердце. Честно, мне было её искренне жаль. За последнее время они с отцом практически не спали по ночам, боясь пропустить мой следующий кошмар, сменяя друг друга у моей кровати, чтобы успокоить после очередного приступа паники. Даже когда я начинала задыхаться, мама научилась справляться с ними, возвращая меня в реальность. Она смотрела мне прямо в глаза, её голос – тихий и ровный – был единственным якорем в бушующем море страха. Снова и снова, как с маленьким ребёнком, мама уговаривала и обнимала меня так крепко, словно боялась, что я вот-вот исчезну.

 Она никогда не говорила, как ей тяжело, но порой по ночам я слышала, как она тихо плачет в своей комнате, и как папа нежно шепчет ей, что всё обязательно будет хорошо. Они были единственными людьми, которые отчаянно пытались разделить мою боль и помочь с ней справиться, даже когда я яростно сопротивлялась, захлёбываясь в своей пучине отчаяния.

– Там пришёл К... – Она запнулась, перевела взгляд с моего лица на экран телефона. – Ты решила выучить язык жестов? Покажешь, что уже знаешь?

 В её взгляде читалась надежда, крохотный лучик света, пробивающийся сквозь мглу печали. Она действительно была счастлива, видя, как её дочь наконец-то проявляет хоть какой-то интерес к жизни. В последнее время я игнорировала все её попытки заговорить о встрече с психологом. В целом, любые разговоры давались мне "плохо", каждое слово отдавалось болью. Быстро выключив видео, я набрала в телефоне вопрос: "Кто пришёл?" и показала ей.

– А, точно! Корбин Наумов пришёл! Говорит, что хочет пообщаться, просит тебя выйти.

 "Не мог написать? Что-то случилось?"

 Я медленно встала с кровати. Комната была до жути чистой, прибранной до идеального блеска. Никто бы и не догадался, что ещё недавно в ней царил хаос, что она была свидетелем моих истерик и бессонных ночей. Единственным неправильным, чужеродным пятном в этом стерильном пространстве была я сама. Серое, бесформенное худи и растянутые треники, грязные, растрёпанные волосы, пустой, потухший взгляд. Будь это раньше, настоящая Айна, всегда следившая за собой, давно бы исправила это упущение, но нынешняя я не имела сил для этого, да и желания, если честно, тоже.

- Здравствуйте. Извините, что так внезапно. Можем поговорить? Выйдем.

 Полицейский, как всегда, был одет в свою безупречно выглаженную форму. В его взгляде не читалось ничего, кроме профессионального спокойствия. Лёгкий кивок в ответ на моё молчаливое согласие, и мы вышли из квартиры. Это была моя первая прогулка за долгие месяцы заточения.

 Закатное солнце мягко согревало лицо. На обычной детской площадке, обычно заполненной визгом и смехом детворы, сегодня не было ни души. Но казалось, вот-вот можно было услышать звонкий смех детворы и весёлые возгласы. Ветер лениво качал зелёные ветви огромного дерева, заботливо укрывающего тенью свежевыкрашенные качели. Всё вокруг дышало покоем и умиротворением.

"Неужели только я не в порядке? Только мой мир потерпел крушение?"

 Эта мысль, словно навязчивая мелодия, крутилась в усталой голове. Вокруг все были счастливы, жили своей жизнью, двигались дальше. Ребята из группы выпустились из университета и скоро получат свои дипломы. Ещё немного, и кто-то будет поступать в магистратуру, кто-то пойдёт работать, все найдут свой путь, пусть немного трудный, но явно светлый и счастливый... А я? Что ждёт меня?

– Мы нашли несколько тел. В разное время. У всех... Похожая внешность.

 Корбин начал разговор словно с середины, без предисловий и объяснений. Тяжело было понять, к чему он клонит. Но что-то подсказывало, что он не стал бы говорить что-то лишнее просто так. Тревога нарастала. Я нервно забила в телефоне свой вопрос: "На кого похожа внешность?". Полицейский поджал губы, словно ему было трудно подобрать слова, чтобы правильно выразить мысль.

– На тебя. Светлые волосы. Карие глаза. Хорошо сложенная фигура. Рост выше 170. – Я замерла, внимательно вглядываясь в глаза собеседника, пытаясь понять, что стоит за его словами. Он продолжил: – Случаев немного, три. Не сразу связали их вместе, поэтому не говорил. Думаю, что это может быть связано и с твоим делом. Знаю, ты всё описала в протоколе, но попробуй вспомнить, о чём вы общались с ним в целом? Это может помочь.

 Впервые услышала этого сдержанного человека столько слов разом. Но кроме тревоги они не приносили мне больше ничего. Хотелось бы ответить, что я ничего не помню, что в моей памяти – зияющая пустота. Но даже когда реальный мир казался размытым, даже когда сознание было словно в полусне, каждое слово Морта, его движения, его прикосновения – всё это всплывало в памяти живыми, пугающими образами. Нервно я набрала на телефоне несколько строк:

 "В переписке он мало писал о себе, в основном рассказывал что-то про коллекционирование, говорил, что это его хобби. Писал, что работает кредитным контролёром и следит, чтобы долги возвращали вовремя."

– Это не то. О чём вы говорили в день происшествия?

 "Мы говорили о новостях, он рассказывал о какой-то криминальной хронике, про сумасшедшего, который сбежал из психиатрической больницы и начал убивать людей. Говорил что-то про природу человека, про то, что он недавно переехал в квартиру..."

 "Он что-то предъявлял мне про ложь, хотя сам обманул. Это была не его квартира, а бедняги, которого ограбили и оставили истекать кровью где-то за городом... "

– Не слышал ничего про сбежавшего. – Резко заметил Корбин. Он наклонился ко мне, оказавшись слишком близко, вглядываясь в экран смартфона. От внезапной близости стало некомфортно, я почувствовала, как по спине пробежал холодок. Пальцы перестали стучать по клавиатуре. Я замерла, пытаясь подавить нарастающую тревогу. Ощущение рядом другого человека всё ещё вызывало во мне ужас с того рокового дня. – Нужно посмотреть записи. Он говорил, в каком городе это произошло?

 В его голосе прозвучала неприкрытое беспокойство. Парень нахмурился, увидев мой отрицательный поворот головы. Кажется, он глубоко задумался. Мне тоже стало не по себе. Ещё немного прогулявшись по району, мы начали возвращаться домой. Я думала, что Корбин будет молчать до самого конца, но он смог меня удивить на прощание:

– Ваши родители очень волнуются за вас. Вам действительно стоит обратиться к специалисту. Не избегайте проблему. Вы красивая девушка, и у вас всё ещё впереди. Не разрушайте свою жизнь из-за этого подонка.

 Его слова были полны искренней заботы. В них не было лишних эпитетов или глупых пустых утешений, только голая правда. Возможно, он действительно прав. Я не смогу спрятаться от всего мира, как бы мне этого ни хотелось. Если Морт начал действовать, то однажды он доберётся и до меня. Даже не помня его последних слов и не представляя, почему он меня отпустил, я понимала, что он может вернуться. Должна ли я всю жизнь трястись под одеялом, ожидая этого момента? Разве не логичнее было бы научиться жить дальше и бороться, несмотря ни на что? Должна ли я похоронить себя заживо из-за этого мудака?

 После разговора с полицейским во мне проснулась необъяснимая решимость. Впервые за долгое время я действительно захотела хоть что-то сделать. Не просто быть жертвой. Жить дальше. Вернувшись домой, я обрадовала маму тем, что попросила её назначить встречу с психологом.