Глава 19
Крыница
– Так, Максим, Вика! Я вам поставила бидоны и тачку, схОдите сегодня на крыницу, натаскаете воды.
Я услышала только половину речи Бабули. И из пяти слов одно не поняла.
– Ти слышали вы меня?! - теперь голос Ба звучал достаточно громко для того, чтобы мы подпрыгнули на кровати и сделали вид, что не спим. Мы с готовностью кивнули, на всякий случай согласные на всё.
– Ну добре. - удовлетворенно сказала Ба. - Поспите еще. Завтрак на столе.
И мы поспешили воспользоваться ее советом.
Сразу после завтрака Макс начал снаряжать тачку в поход. Я, конечно, очень удивилась такому небывалому рвению к труду, но брат тут же заверил меня, что ходить на крыницу — классно. И я, охотно ему поверив, прыгнула в шлепки.
Предвосхищая события, могу сказать, что ходить на крыницу — стало моим самым любимым занятием этим летом (после вечернего поедания бутербродов с чаем, разумеется). Чтобы туда попасть надо было выйти на ту самую асфальтированную дорогу, и пойти по ней дальше. Дорога упиралась прямо в лес, а метров за двадцать до ее конца на очередном повороте, под деревом, очень живописно стояли самодельные стол и лавочка. Макс сказал, что они с ребятами часто сидят на этом «пяточке». Как раз возле этой лавки нужно было свернуть на маленькую тропинку, на которой и начиналось то самое «классно». Старенькие маленькие ухоженные домики с большими палисадниками, старые заброшенные деревянные сараи, такие харизматичные и фактурные, ну прямо как в кино, тонкая тропинка среди травы и цветов, все это напоминало одновременно и Тома Сойера, и Хроники Нарнии, и Хоббитов, и Индианна Джонса... Вишенкой на торте был небольшой бревенчатый мост: он проходил достаточно высоко над совсем тоненьким ручейком, берег которого полностью зарос крапивой. Вот уж точно не хотелось бы туда упасть... Поручень у моста был всего с одной стороны, поэтому пробираться по нему с тачкой было тяжело и достаточно опасно, особенно в тех местах, где колеса цеплялись за огромные железные скобы, скрепляющие бревна. Дальше надо было преодолеть подъем в горку и, наконец, появлялась она: крыница. Она представляла из себя странное сооружение, похожее на закрытый колодец, с торчащей из него огромной ржавой ручкой-насосом, стоящее на пригорке посреди высоких деревьев. И вокруг ни-ду-ши. Ну очень атмосферно, каждый раз прямо дух захватывало.
Набрав целый бидон воды, мы двинулись в обратный путь. Я чувствовала себя настоящей Ларой Крофт, или кто там еще крутой есть из девчонок? Не очень разбираюсь. Все это было настолько классно, что было даже совсем не лень сходить туда два раза.
Когда мы возвращались уже со вторым бидоном, то на повороте увидели Славика. Он был не похож на себя: прилично одетый, но угрюмый и усталый, он вяло помахал нам рукой, кисло улыбнулся и, открыв свою калитку, медленно зашел внутрь.
– С работы, наверно, - понимающе кивнул Макс. И я не стала его ни о чем расспрашивать. Потому что меня жутко напрягало количество вопросов, возникающих в моей голове, вокруг персоны этого заносчивого странного парня. Мысленно я прогнала непрошенные мысли веником из сорго, и выкинула их куда подальше, но они, как пыль, все равно были повсюду.
Вечером, когда Бабуля была уже дома, Славик снова заявился к нам. В целом, он выглядел уже как обычно: веселый, со знакомой ухмылкой на губах, в спортивных штанах и такой же футболке, как вчера, только теперь черного цвета. Глядя на него, я снова приготовилась давать отпор его наглым шуточкам, выдерживать тяжелый взгляд. Но вместо того, чтобы сказать очередную острОту, он просто проговорил:
– Привет. Выходите гулять. - А потом посмотрел на Бабушку и добавил: - Отпустите?
Славик выглядел настолько спокойным и миролюбивым, что я даже разочаровалась немного. Это было примерно как, если ты готовишься к контрольной по алгебре, а тебе уже на уроке говорят, что вместо математики будет ОБЖ. Вроде это и хорошо, но зачем тогда вот это вот все было? Нервы эти, напряжение...
В общем, удивленная, но страшно заинтересованная происходящим, я выжидательно посмотрела на Бабулю.
– Идите, конечно, - без тени колебания ответила она. И мы пошли. Такие послушные дети!
Втроем мы вышли на дорогу и, пройдя мимо дома Славика, спустились вниз с горы. Не доходя до магазина, свернули на поляну, поросшую травой и ромашками, ровно посередине которой, стояла брошенная «копейка». Чистая, красивая, как будто даже мытая, только вот без окон и колес. Вокруг бегала совершенно разношерстная компания: от шестнадцати-летнего высоченного Ромы, до шестилетнего Никиты. Всего их было человек восемь, и каждый их них — мальчишка. Наше появление (к моему великому облегчению) не вызвало никакого ажиотажа, и все тут же вернулись к своим делам: трое остались сидеть в салоне автомобиля, остальные продолжили играть в какую-то игру с теннисным мячом и палкой. Макс тут же примкнул к играющим. Я внимательно смотрела за действием на поле, но так и не поняла, ни правил, ни смысла происходящего. А после того, как из машины кто-то выкрикнул: «Дрон, ты пропустил, это штрафной!». И кто-то на поле (надеюсь, это был Дрон, а не просто так) тут же наклонился, отставив назад свою пятую точку, и все остальные начали по очереди отвешивать ему пенделей, я точно поняла, что это игра не для меня. Славка по-прежнему стоял поблизости и тоже наблюдал за развитием событий, и с удовольствием посмотрев, как Дрон хорошенько отпинал парня не рассчитавшего силу своего пенделя, повернулся ко мне.
– Пойдем на крышу? - сказал он и кивнул в сторону копейки.
– Пойдем, - ответила я, и пробубнила себе под нос: «Если конечно я только смогу туда залезть».
– Помогу. - Сказал Славик, непонятно как уловивший мои слова своими локаторами. Он действительно помог мне забраться на машину, даже не дав мне шанса провалить самостоятельную попытку, и некоторое время мы молча продолжили наблюдать за игрой.
– Так Краснодар — это в горах? - спустя некоторое время спросил он.
– Нет, горы недалеко, но до них надо ехать. Минут сорок. А до ближайшего побережья, где-то час-двадцать.
– А до Сочи?
– Шесть часов.- ответила я и, спустя минуту, добавила: - Но это если не сезон. В сезон гораздо дольше.
Вот так церемонно начался наш разговор. Почти как погоду обсудили по-английски. «Зе везе из файн». Но дальше все пошло гораздо лучше: в его речи снова появилась некая бестактность, а в моей фраза паразит: «Не, ну нормально вообще?!». Вот уж терпеть не могу эту фразочку. Ее говорит наша одноклассница, и звучит она очень даже прикольно, но во-первых, это не моя «фишка», во-вторых, она въедается в речь похуже всяких «блин», «че» и «короче». Каждый, кто пообщается с нашей подругой хоть денек, потом долго вынужден выкорчевывать из своего лексикона эту восклицательную паразитку.
Честное слово, мы так отлично болтали, что мне даже показалось, что осядем на этой крыше на всю ночь. Небо уже потемнело и на нем проступили яркие, низкие звезды. Из той чепухи, которую мы несли, я смогла выудить несколько важных фактов: например, что ему пятнадцать лет. Что у него есть младшая сестра, которую зовут Кира, и ей 8. Сейчас она в городе с мамой, но на днях должна приехать. Вместе с мамой, разумеется (о, неужели, здесь будет еще хоть одна девочка!). Знает Макса около года. Ну и бесполезные факты тоже были: не курит, хотя все говорят, что надо бы, глаза серые (спасибо, кэп, а я-то думала, что за цвет такой?), рост 180 (а может уже и 2, или 3, или 4, кто ж его знает, если уже месяц назад измеряли).
Так бы мы и сидели, если бы ему в голову не прилетел теннисный мяч.
– Прости! - крикнул с поля уже примелькавшийся мне Дрон.
– Я тебя ненавижу! - крикнул в ответ Славка. И эта грубая, резкая фраза была сказана с такой легкостью и добрым выражением лица, что по итогу прозвучала на редкость дружелюбно. Думаю, если бы нас в тот момент снимали в кино, то эту фразу можно было бы легко заменить на: «Какие пустяки, Андрей! Брось беспокоиться!», - и никто не заметил бы подвоха. Я покосилась на Славку и незадумваясь сообщила, что у него талант презентовать отвратительные вещи со сносным лицом. Сначала он просто повернулся ко мне, предоставив возможность завороженно наблюдать, как из щетинистого его взгляд становится дружелюбным. Затем, его губы дрогнули в подобии улыбки, и он резко отвернулся. При этом беззвучно повторив мои слова «сносное лицо».
– Пойду домой, - сказала я через пару минут, потирая замерзшие пальцы.
– Я тоже, а то прям здесь отрублюсь, - ответил он, зевая. Спрыгнув с крыши, он моментально спустил и меня, подхватив за подмышки. Я взвизгнула от неожиданности и сердито уставилась на него.
– Да ладно тебе, если уж залезть не смогла, то точно и не спустилась бы, - он проговорил это так устало, с таким вялым подобием улыбки, что всякое желание спорить у меня отпало. И мы втроем пошли в сторону дома.
– А прикольно жить в горах? - спросил он, уже стоя возле своей калитки. Я закатила глаза:
– Да ну не живу я в горах!
– Нет, подожди. Вот вопрос: у тебя из окна горы видно?
– Нет. - отрезала я. А потом, вспомнив вид со своего балкона, добавила,- нууу... только перед дождем. Редко. И оооочень далеко.
– Вооооот, - довольно протянул он, - а у меня из окна ни в какую погоду их не видно. Нет, все-таки прикольно, наверное, жить в горах, - мечтательно протянул он.
– Ну, наверное. Откуда мне знать, если я в них не живу.
– Ладно, упрямая, пока. Я спать. Доброй ночи, Максик.
– Пока, - сказала я.
– Пока, - ответил Макс.
И быстро умывшись ледяной водой во дворе, мы тихонечко вошли в хату. Было уже очень поздно, и Ба делала вид, что спит. Но мы, как две увесистые мышки пробрались в ее комнату и громко прошептали:
– Ба!
– Бабууууууляяяя!
– М? - сонно протянула Бабушка в ответ.
– Ты спишь? - спросил Макс, и мы громко захихикали прямо у нее над ухом.
– Чего вам надо?
– А пойдем пить чай? - уже в полный голос предложила я.
– Чааай...- задумчиво протянула она, - ну пойдем, попьем чай...- Ба, отбросила одеяло и сделала попытку встать, но тут же опустилась, потому что мы завалили ее обратно в кровать своим синхронным поцелуем в обе щеки. И сами улеглись рядом прям как были: в уличной одежде. И Ба так хохотала, что даже не стала нас за это ругать.