Глава 3
«мамы — они, как пуговки, на них все держится» (цитата из настенного календаря)
Лежа на кровати, я заканчивала составлять в новом блокноте список вещей, которые собиралась взять с собой. Блокнотики и тетрадки — это моя слабость, каждый раз, когда я начинаю какое-нибудь новое дело, то обязательно иду покупать новый блокнот. Правда исписываю в итоге всего пару страниц, но это уже не важно, главное, он должен быть.
Закончив со списком, я подошла к шкафу, чтобы все примерить. Достала одни из своих любимых джинс, которые мне купил Деда. Они клевые, сильно потертые и все усыпаны блестками, девочки в школе много раз просили меня дать их поносить. Но я не люблю меняться одеждой.
Надев джинсы, я почувствовала что-то странное: как-то туговато они сидят. С трудом, но все же застегнув ширинку, я опустила глаза вниз и тут же беспомощно их закрыла: длина едва доходила до щиколотки. Но ведь всего полтора месяца назад я носила их в школу! Одну за одной я стала примерять свои вещи и, в итоге, так и осталась стоять в куче раскиданной одежды, в очередных подстреленных, незастегнутых, застрявших на бедрах штанах.
– Мааааам, - почти простонала я, - Кажется, у нас проблема!
С обеспокоенным: «Что случилось?», - Мама зашла в комнату и, увидев меня в таком виде, от души засмеялась.
– Моя девочка выросла? - сквозь смех спросила она, ласково меня обняв.
– И что теперь делать? - нахмурив брови, капризно поинтересовалась я.
Мама, наверное, единственный человек, с которым можно быть в первозданном виде и не получить за это трындюлей. Поныть, покапризничать, побыть невыносимой и ненарядной... и она не пойдет общаться с кем-то, кто не ноет, с кем-то, кто повеселей или с тем, кто послушней. Она все равно обнимет, вкусно назовет тебя «своей» и не перестанет с тобой дружить. Вот и сейчас. Как же я нервничаю, даже самой противно, а она:
– Не переживай, Дочь, мы что-нибудь придумаем! - Мама легкой походкой вышла из комнаты и вернулась с сантиметровой лентой.
Ловко обхватывая ей то мои бедра, то талию, то грудь, вертя меня в своих руках, она бормотала еле слышное: «Так, девяносто, здесь шестьдесят, ии.. семьдесят восемь, ну тут еще надо подрасти...хихихи».
– Надо же, да ты модель! Даже записывать не буду! Завтра посмотрим тебе что-нибудь... - она оборвала фразу и серьезно посмотрела мне в глаза, - дочь, даже не переживай из-за вещей. Ты растешь. - и от этой фразы вдруг повеяло более воодушвляющим масштабом, чем от прошлогодней «ой, как ты вытянулась!» - Ты становишься взрослой. И ты — красавица! - Мама снова притянула меня к себе, и я улыбнулась в ответ.
– Спасибо, Мам! - ласково промурчала я и уютно свернулась клубочком на ее коленях.
– Всегда пожалуйста, - деловито пропела она и, поцеловав макушку, умело спихнула меня с коленок. - Надо лук помешать, - объяснила она, поймав мой удивленный взгляд.
Я снова переползла в кучу одежды. Почему-то меня совсем не впечатлили мои ново-приобретенные модельные параметры и рост в 170 сантиметров. Гораздо больше меня волновало, что было решительно нечего брать с собой к Бабушке!
Сидя на полу я погрустила и повздыхала еще пару десятков минут, и, по итогу, решила не заморачиваться и взять то, во что еще влезаю. В конце концов, какая разница в чем ходить на даче? Все равно кроме Бабушки и Макса меня никто видеть не будет. Хотя....может стрельну у Димки рыжие шорты, они все равно ему уже маленькие!
Позитив, кстати, — это тоже моя коронка.