Глава 2
в которой есть немного о надежных руках, в которые (теоретически) может попасть Лёля.
Спустя полчаса телефон снова зазвонил. Я точно знала кто это, поэтому специально понизила голос.
– Алло, - сказала я максимально низко и очень серьезно.
– Здравствуйте, а Вику можно?
– Можно, - также низко ответила я. И замолчала. Виталик мялся на другом конце провода.
– ЭЭЭЭ. Тогда позовите, пожалуйста.
– Хорошо. А кто ее спрашивает?
– Ну здесь, конечно, свершилась ошибка, и на первой же длинной фразе Виталик сообразил. Бубнил он долго, но смешно. Можно было послушать.
– ….ты вообще странная, когда-нибудь перестаешь ржать? - закончил он свою тираду.
– Так а ты разве не за этим мне звонишь? Чтобы весело было? - пожала плечами я.
– Возможно, - озадаченно согласился он после небольшой паузы. А дальше свершился странный диалог: - Придешь ко мне во двор?
– Зачем? - мой тон был подчеркнуто безразличным, - под окнами у тебя постоять?
– Нет, я выйду.
Я нетерпеливо переступила с ноги на ногу и протороторила очередью:
– Как? Ты уже не наказан? Тебя простили? Или ты отработал? Что случилось-то? Говори быстрей!
– Да наказан я, наказан. Но я выйду через окно.
Я резко закашлялась.
– В смысле через окно? А то, что ты живешь на втором этаже тебя не смущает, нет?
– Не парься. Я так уже делал.
– Я не приду! - отрезала я, по тону понимая, что он не шутит.
– Да ладно, говорю тебе, не парься. Приходи, - его голос звучал как всегда ровно, тихо и безымоционально, и это меня немного успокоило.
– Мне надо спросить у Мамы, - после коротких раздумий проговорила я.
– Знаю, батан, иди спрашивай, могу подождать на трубке.
– Я не батан.
– Батан. Еще какой, - и он заученно начал перечислять, - гуляешь до обеда. Чтобы сходить в соседний двор, вон, отпрашиваешься у родителей. И самое главное: ты дружишь с другими батанами. С ужасными батанами. Отвратительными. Кстати, зачем ты вообще с ними общаешься? Ты же вроде нормальная...
– Я гуляю до темноты, - спокойно поправила я, дальше спорить я не стала, потому что, во-первых, этот разговор происходил почти каждый день и доказательная база Виталика не менялась, во-вторых, он только что назвал меня «нормальной», а в устах Виталика это звучало почти как «ты круче всех, кого я знаю, отвечаю, ты классная!»
– Короче, иди отпрашивайся, если отпустят — перезвони.
– Хорошо, - сказала я отключая трубку, которая опять начала пищать.
Придя в соседний двор, я с волнением оглядела балкон: его окна выходили прямо на козырек подъезда. Дальше можно было бы легко спуститься по сетке, по которой вился виноград. В принципе, не так страшно, как я думала. Главное, чтобы хрупкая конструкция выдержала этого длинного дурачка.
Через пару минут из окна выглянула довольная физиономия, показались плечи, живот... я зажмурила левый глаз, но правым все равно подглядывала. Несколько мгновений и вот он уже благополучно стоял на земле. Это было даже ловко, я бы сказала.
–Часто делал так раньше? - спросила я, подходя к отряхивающему ладони Виталику.
– Пффф, даже не представляешь, - этот Рембо и не пытался скрыть самодовольства, отвечая мне.
– Надо сказать твоей маме, чтобы привязывала еще, - вполне серьезно озвучила я свои мысли.
Мы сели на лавочку и Виталик протянул мне пакет с семечками, который только что извлек из кармана джинс. Я отмахнулась. А он пожал плечами и начал их грызть.
– Блин, вот Лёля крутая... - задумчиво почти простонал он.
– И у нее такие мягкие рукиии... - еле сдерживая смех, протянула я в его манере.
– Да, мягкие! Что смешного... - он возмущенно и резко развернул голову, но, встретившись со мной взглядом, тут же расплылся в улыбке, и от этого его глаза снова стали похожи на глаза сонного китайца. - Вика, короче, дела плохи. Мне как никогда нужен план...
Обычно с этих слов и начинаются все наши многочасовые разговоры, которые потом перерастают в шутливые споры или просто беспочвенный хохот. Мы одноклассники, но никогда не гуляем в одной компании, никогда не ходим в школу вместе, (хоть и живем практически в соседних домах), но не смотря на это, умудряемся много времени проводить в общении. По телефону или просто сидя во дворе, как будто от нечего делать. Эта странная дружба длится уже почти 5 лет. Я знаю Виталика, как облупленного, и нашим мамам, кажется, на этой почве грозит стать лучшими подругами в самое ближайшее время.
Недавно, кстати, он совершил какой-то отчаянный шаг, который так и не смог мне объяснить... заявился ко мне домой. Вечером! Часов в семь. Просто так взял и впервые в жизни позвонил в дверь нашей квартиры, чтобы поболтать. Здравый смысл иногда подводит моего друга..., но и мое везение в этот раз не подкачало: в первые за много-много лет в столь ранний час дома оказался мой Папа. Если сгладить все углы, можно сказать, что Папа был... не в восторге от вторжения какого-то непонятного парня, на территорию, где проживает его дочь. Судя по выражению его лица, он вообще не думал, что мы уже вышли из того возраста, когда разговаривать с лицом противоположного пола уже не считается позором.
В итоге, Виталик под Папкиным испепеляющим взглядом пару минут потоптался на пороге и ушел. А мне было смешно, стыдно и страшно. Но Папа, хоть и припечатал меня отуманенным тяжелыми мыслями взглядом, больше вообще никак не прокомментировал этот инцидент. По крайней мере, при мне...
– Здравствуй, Виталик, - мы подняли головы на голос моей Мамы - Ну что пойдем? - а этот вопрос был адресован уже мне.
Я с готовностью встала, удивившись, как быстро пролетело время. Сегодня мы с Мамой собирались идти в парикмахерскую, я давно хотела подстричься «лесенкой».
– Здрасте,- улыбаясь, поздоровался Виталик, - не забирайте ее, - взмолился он, - по-моему, тут можно ничего и не стричь. Смотрите какие у нее волосы...эээ... нормальные! - он неуклюже тыкнул пальцем мне в лопатку, наглядно все демонстрируя.
Мама только посмеялась и, покачав головой, отошла в сторону, чтобы дать нам попрощаться.
– Красивая она у тебя, - вырвалось у Виталика, и он вдруг застыл с семечкой в руке, как будто сам удивился своим словам, и быстро добавил, опасливо покосившись через плечо, - Только не говори, что я так сказал.
– Хорошо, - успокоила я, - но знай, что комплименты не твой конек. Если пойдешь гулять с Лёлей, пока я буду у Бабушки — просто молчи.
– Ты это..., - встав, он опустил глаза вниз, - давай дуй в свою Белоруссию. Предательница...
Я ничего не успела ему ответить, потому что воздух прорезал пронзительный крик:
– ВИТАЛИЙ! А-НУ БЫСТРО-ИДИ-СЮ-ДА!!!
Тетя Света стояла и сердито сверлила взглядом сына, который театрально закатил глаза в ответ.
– Здравствуйте, - тихонечко поздоровалась я, очень сильно подозревая, что именно меня считают главной причиной побега.
– Здравствуй, Вика, - мягко-нейтрально ответила она и одновременно железной хваткой схватила сына за ухо. - Пойдем! - тетя Света направилась вверх по лестнице. Виталик заботливо наклонил к маме голову, чтобы той было легче дотянуться до уха, и при этом улыбался во весь рот.
Я же только успела развернуться и сделать несколько шагов, как вдруг услышала его отчаянный вопль:
– Вика! Обязательно расскажи об этом всем Лёле! - прокричал он, показывая пальцем на балкон, - Пусть знает, кто герой! Расскажешь?
– Нет! - крикнула я в ответ.
– Ну! Ты же мой друг! - с нажимом пророкотал он.
– Прости, не могу, иначе у тебя точно не останется шансов! Девочки любят умных! - Виталик, сильно сузив глаза, смотрел на меня, не обращая никакого внимания на безуспешные попытки тети Светы сдвинуть его с места. А я лишь лучезарно улыбалась в ответ, потому что пусть знает, что комплименты - не только его коронка.
Я дошла до Мамы, и мы, обнявшись и похихикивая, пошли в сторону парикмахерской.
– Да ну поднимайся же ты, Дон Жуан! - раздался вымученный вздох тети Светы. Она последний раз дернула сына за ухо. Затем махнула на него рукой и стала подниматься по лестнице сама.
Виталика наказали еще на неделю. Все прошло четко по нашему по плану.