Глава 4. Дождь
The Ranchhands — When
Я проснулась от синхронных перестуков за окном. Весенний дождь звонко тарабанил по стеклам. Время подползало к девяти. Голова раскалывалась. И все же я обрадовалась непогоде. По ощущениям, тело, как и мозг не были готовы к пробежке в лесу. Но если бы я пропустила утренние тренировку и медитацию, сославшись на свое неважное самочувствие, меня бы замучила совесть. Все-таки подрывать дисциплину я не любила ни при каких обстоятельствах. А так, уважительная причина диктовала мне сегодня проваляться в постели чуть дольше обычного.
Я перевернулась на спину и уставилась в потолок. В комнате было темно из-за туч. Я прислушалась ко внутренностям дома. Гудели настенные часы в прихожей. Тарахтел холодильник в кухне. Тихо повизгивали соседские трубы за стеной, накручивая счетчик. Сегодня у меня был выходной. Тишина дома, дождь за окном и протискивающийся в форточку ветер создавали впечатление, будто я осталась одна на краю мира. Но вот я почувствовала, как в квартиру едва уловимо потянуло жареным беконом — Паша готовил свой фирменный завтрак, мироточащий уютом его квартирки через лестничную клетку. Значит, я все-таки была не одна.
Взгляд выхватил телефон с тумбочки, лежащий экраном вниз. Я не спешила брать его, прекрасно зная, что меня там ждет. Хотелось отвлечься на что-то хорошее, подольше растянуть спокойствие дождливого апрельского утра наедине с собой. Но все-таки пришлось. Я растерла сонные веки.
Два пропущенных от мамы и... целый скоп уведомлений напротив черно-белой фотографии в профиль. Странное дело, внутри меня ничего не шевельнулось. А разве должно было? Учитывая, что за какую-то неделю я успела привязаться к нашим живым разговорам и долгим обсуждениям, порой затягивающимся до глубокой ночи... И почему-то когда я ждала от него сообщения, он мог подолгу не писать, но стоило мне отстраниться и забыть, как мой экран буквально ломился от количества его писем.
20:30. Nazar (оффлайн-сообщение): Знаешь, я заметил, что оказывается все в этом мире зависит от нашего восприятия.
20:32. Nazar (оффлайн-сообщение): Я имею в виду: все ведь нейтрально. И по сути своей не имеет хорошего или плохого. Например, взять любой город. Это же просто точка на карте. Его характеризует не то, насколько он плох или хорош, а именно наше отношение к нему. Вот ты не любишь крупные мегаполисы и чувствуешь себя там некомфортно, отчего Москва тебе кажется пугающей. И меня она раньше опустошала. А сейчас я выбрал воспринимать ее проще. И теперь она мне кажется приветливой. Иногда.
20:33. Nazar (оффлайн-сообщение): Вот такая вот самотерапия.
20:36. Nazar (оффлайн-сообщение): Да-да, я все еще размышляю над тем твоим стихотворением. Метро может производить впечатление огромного железного монстра, съедающего людей за секунды, а может и стать добрым другом, помогающим быстро добраться в любой конец города. Все зависит от того, как к нему отнесешься.
20:40. Nazar (оффлайн-сообщение): Но все-таки, несмотря на все мои старания, твой уютный живой лес за окном на краю города и речка Гет почему-то привлекают куда больше, чем панорамный вид на огромную ночную Москву. Наверное, это из-за загадки и флера. Тут-то все перед глазами, как раскрытая книга.
20:45. Nazar (оффлайн-сообщение): Кажется, чашка американо на ночь была лишней. Что поделать, иначе мозговой штурм уже не расшевелить.
20:46. Nazar (оффлайн-сообщение): Унесло меня, как обычно. Вот что бывает, когда оставляешь собеседника наедине с самим собой. Так ведь и с ума сойти недолго. Разговоры с собой ничем хорошим не заканчиваются))
20:48. Nazar (оффлайн-сообщение): А я все еще надеюсь как-нибудь выпить с тобой кофе. Естественно, не на ночь. И явно не в моем скучном пустом офисе с видом на беспокойную россыпь огней, опутавшую дороги, мосты и непролазные высотки.
22:05. Nazar (оффлайн-сообщение): Кажется, твою историю я сегодня уже не дождусь.
23:41. Nazar (оффлайн-сообщение): Деля, у тебя все хорошо?
00:20. Nazar (оффлайн-сообщение): Доброй ночи. Напиши, как зайдешь. Я переживаю.
Я оторвалась от экрана и приложила телефон к груди. Существует ли у человека виртуальный почерк? Если так, то я была уверена: напиши мне Назар и через сто лет — я все равно узнаю его сообщения с первых строк. И мне вовсе не нужны будут для этого его фотография и ник.
Adelya: Доброе утро, Назар...
Adelya: Прости, вчера вернулась домой поздно. Не было сил заходить в сеть. Сразу уснула.
Nazar: Доброе утро, Деля! Рад, что с тобой все в порядке.
Adelya: Спасибо)
Nazar: У тебя точно все хорошо?
Adelya: Более чем.
Nazar: Не чувствую.
Adelya: Ты умеешь чувствовать людей через экран?)
Nazar: Людей нет. Тебя — да. По крайней мере, пытаюсь.
Сердце екнуло, отбив ударную дробь. Я решила перевести тему.
Adelya: Сегодня у тебя спокойное утро? Много работы?
Nazar: Сегодня уныло. Пятница. За окном беспрерывно хлещет дождь. Почти все сотрудники на удаленке. Офис полупустой. Но мне так почему-то больше нравится — сидеть и спокойно работать в своем интровертском уголке, отделенном прозрачной перегородкой от всего остального «опен-спейса». Тишина и покой.
Adelya: Так вот от кого к нам дождь принесло)
Nazar: Да, это я постарался. Знал ведь, что снова побежишь в лес, не жалея себя, и решил устроить тебе внеплановый выходной. Удалось договориться с Перуном.
Adelya: Не знала, что Перун обитает в Москве)
Nazar: У него тут головной офис по соседству с моим. А так, он странствует по всему миру. Сейчас вот добрался до тебя. Выгляни в окно, я передал тебе привет через него.
Я и правда развернулась к окну, даже не заметив, в какой момент моим лицом овладела глупая улыбка. Грязные подтеки заливали стекла за прозрачными занавесками. Небо над лесом сверкнуло. Белый всполох на секунду озарил комнату. Я усмехнулась.
Adelya: Ну и как тебе удалось это провернуть, господин исполнительный директор?)
Nazar: Что именно?)
Adelya: «Весточка» твоя долетела.
Nazar: А! Говорю же, удалось договориться))
Я выдохнула. Как странно. Нас разделяют километры расстояния, но мы по-прежнему находимся под одним небом и видим одни и те же звезды по ночам. Это удивительно — осознавать, что мы связаны незримой нитью звездной карты, в какой бы точке мира ни находились.
Nazar: Хочешь, расскажу тебе, что я сейчас вижу?
Adelya: Хочу)
Пока Назар печатал, я все-таки выскользнула из постели и, немного размявшись, направилась в ванную. Душ взбодрил меня. Я окончательно проснулась и отошла от вчерашнего. С новым днем на плечи опустились легкость и новизна. Отражение в зеркале напомнило мне о главном. Все испытания и неурядицы, даже такие маленькие, даны нам не просто так. И определенно чему-то учат. Надо лишь уметь замечать это.
Быть взрослым и осмысленным — значит, бережно проживать каждый период своей жизни, любить себя сильнее с каждым днем. И ни в коем случае не обесценивать ни единого переживания, как и не позволять себе умалять свои достижения и мечты. Важно быть в том, что ты любишь, в том, что дарит тебе жизнеутверждающую силу и приятные ощущения. А в этом мне больше всего помогают практики наедине с собой и природой. Исцеляющая сила земли, объятия лесного воздуха, гармония здесь и сейчас. Именно в такие моменты приходит осознание легкости и взрослой жизни.
Я улыбнулась, глядя на то, как струйки воды стекают со светло-зеленых волос. Чуть взлохматила рваные пряди. Пар обволакивал кожу. Изумрудные глаза смотрели уверенно. Разве должно быть мне дело до того, что думают о моей жизни другие? Я сама устроила ее такой, какой желала, и это ценнее всего на свете. Никакие неосторожные языки, путь даже кровные, не должны позволять мне усомниться в себе.
Это мой выбор. Значит, он правильный.
В кухне было светлее, чем в комнате, хотя по стенам нет-нет да блуждали теневые разводы, преломляющиеся в тюле. Больше всего на свете я любила утреннюю рутину. Какой бы ни была погода за окном, куда бы мне ни нужно было собираться — бесценное время завтрака наедине с собой у меня никто не отнимет.
Я готовила омлет под спокойную песню The Ranchhands — When, навевающую ностальгию по былому, давно прожитому. Помню, под нее я придумывала первые обрывки своего романа в девятом классе. Тогда я даже думать не смела, что напишу книгу. И тем более — что буду рассылать ее по издательствам, надеясь получить ответ. Эта история была очень ценной для меня. В ней хранилась память о моей школьной юности, о моем взрослении. Наверное, поэтому я захотела увековечить ее. Мне не нужны были ни слава, ни деньги. Быть услышанной — вот, чего по-настоящему желало мое сердце.
Бодрящий запах кофе, приготовленного в турке, окончательно вернул меня в равновесие. Я вдохнула терпкий клубящийся пар. И улыбнулась. Устроилась за столиком, удобно подогнув одну ногу под себя, и еще раз выглянула в окно. Лес был залит косыми росчерками, отчего создавалось впечатление, будто он плывет. Вымокшее насквозь поле сверкало влажной зеленью. Небо хмурилось. А я завтракала, читая сообщения Назара. Это уже вошло в традицию — начинать утро с нашего диалога, держа в голове тот факт, что в это же самое время он находится на самом высоком этаже стеклянной башни-высотки и смотрит на бездушный вид каменных широт.
Что может быть приятнее, чем утренние электронные письма рядом с утренней чашкой кофе?
Nazar: Сейчас я вижу смесь серых красок, полностью окутавших Москву до краев. Бесконечные дома, дороги, Москва-река — все это поглощено косой дымкой ливня. Мостовые залиты водой, крошечные машины резво скользят по зеркалу, а люди-муравьи бегут мелкими стайками. Зеркальную гладь реки рассекают медленные теплоходы, уходя куда-то по своим делам. Капли уныло стекают по окнам, затмевая весь вид, и кажется, будто город перед глазами плывет. Но стеклянные башки-высотки, нагроможденные в округе, упорно закрывают весь обзор и не дают свободно вздохнуть...
Я не успела дочитать сообщение — телефон в руках настойчиво завибрировал. Улыбка сошла на нет. Я вздохнула. Дожевала кусок омлета и отпила еще немного кофе.
— Да?
— Наконец-то! — раздался знакомый голос в динамике. — Доброе утро.
— Доброе утро. Мам.
— У тебя выходной? — Этот вопрос прозвучал претенциозно. Пожав плечами, хоть она не видела этого, я ответила:
— Да.
— Понятно. И что это было вчера, объяснишь?
Мои брови непроизвольно сомкнулись. Я еще раз выглянула в окно, надеясь, что родимый, дорогой моему сердцу лес послужит мне опорой в этом непростом разговоре. Со стороны прихожей послышался шум. Дверь в подъезде захлопнулась, размножив звук по лестничной клетке. Паша вышел на работу. Теперь я действительно осталась одна на краю мира.
— Ты о чем?
— Не притворяйся, Дель. Я слышала, как ты вошла. И тут же убежала. Подслушала мой разговор с Надей?
Я помешала черную жидкость в кружке. Ложка нервно звякнула по стеклу.
— Мам, я ничего не подслушивала. Не понимаю, что ты хочешь...
— Деля, прекращай, — оборвала она. Натянутая строгость в голосе заставила меня сжаться. — Мы с тобой взрослые люди. Если у тебя есть ко мне какие-то вопросы или претензии, давай поговорим и обсудим это голосом. А не будем убегать и обижаться, как маленькие девочки, игнорируя все звонки.
— Я не игнорировала тебя, мам. — Я устало приложила ладонь ко лбу. Голова начала раскалываться от этого разговора. — Я пришла домой и сразу же уснула. Проснулась только недавно и увидела твои пропущенные. Сама собиралась перезвонить, только чуть позже. У меня тоже есть дела. — Последнее я нарочито подчеркнула, чтобы она не думала, что мною все еще можно верховодить, вынуждая срываться по первому ее звонку.
— Ясно. Как дела? — дежурно поинтересовалась мама.
— Все хорошо, спасибо. Как у тебя?
— Потихоньку. Давно к бабуле заходила?
Я напряглась. Неискоренимая тема нашей семьи...
— Пару недель назад, в начале месяца.
— Понятно.
— У нее все хорошо, если ты об этом. Она часто спрашивает о тебе. Могла бы и зайти, проведать. Она ждет тебя.
— О, Деля, ты же знаешь, как мне сложно поладить с ней, — обронила мама так беззаботно, будто речь шла о походе в магазин. — Мы с ней совсем не сходимся характерами, даже не верится, что она меня родила.
— Знакомо...
— Что-что?
Я спохватилась.
— Ничего. Э... мам. Мне пора. Ты все-таки загляни как-нибудь к ба. Она ведь твоя мать. И в любом случае принимает тебя такой, какая ты есть, даже несмотря на то, что вы разные.
«В отличие от тебя», — предательски промелькнула мысль в моей голове. Но я сдержалась. Спокойно, Деля. Ты училась этому искусству много лет. Искусству оставаться собой, несмотря ни на что.
— Пока, мам.
— Ну пока. — Она первая положила трубку.
Глядя на погасший экран, я тихо вздохнула. Кофе немного остыл. Да уж. Утро неотвратимо испорчено. А как хорошо все начиналось...
Я помотала головой. Нет. Ничего не испорчено. Мы ведь сами выбираем, как воспринимать те или иные события. Сами по себе они нейтральны — все зависит от нашего восприятия. Это утро сохранит свою безмятежность. Я снова открыла недочитанное сообщение Назара.
Nazar: ...им тоже тяжко, им нечем дышать в пустоте огромного густонаселенного мегаполиса. А я просто пью кофе и смотрю на панорамный вид за окном, думая о том, что больше всего хотел бы оказаться этим утром где-нибудь у леса, откуда дорога привела бы к заболоченному Гету. Где легкие наполнились бы чистым свежим воздухом и настоящей жизнью. Где можно было бы вдохнуть полной грудью и прокричать на всю округу о том, как ты целостен, как свободен. Вот что ты чувствуешь каждый день поутру? Ты правда настоящая молодец, если не струсила выбрать ту жизнь, которая тебе по сердцу, невзирая на стандарты и ярлыки общества, навешиваемые на нас с рождения.
Внутри зашевелилось странное чувство. А я ведь только сейчас по-настоящему задумалась о том, с кем имею дело. Раньше я видела только самого Назара. Его буквы, аккуратно выведенные в строке сообщений, голос и жесты, искажающиеся виртуальностью, расстояние между нами... Даже считывала эмоции, взгляд, настроение, выраженные текстуально. И ни разу не задумалась о том, какую должность он занимает. Исполнительный директор книготорговой компании, у которого есть свой отдельный кабинет с окнами во всю стену. Наверное, это внушает почтение. Если бы я не чувствовала его душу, никогда бы не подумала, что такому серьезному уважаемому человеку будет интересно переписываться с девушкой из захолустья, предпочетшей жить в маленьком домике на окраине леса. Все-таки, почему наши миры столкнулись?
Впрочем, и руководители ведь тоже люди, несмотря на высокий статус, заведомо затмевающий человеческое. Уверена, Назар не из тех, кого портит власть. Он из тех, кого она ломает. Но кто упорно находит в себе силы вставать и двигаться дальше с улыбкой, беззаботными шутками и смехом.
Adelya: Назар, ты даже не представляешь, как мне помогло твое сообщение. Спасибо тебе.
Nazar: Всегда пожалуйста, Деля. Не грусти. Что бы у тебя ни случилось, это не навечно. И скоро закончится. Доверяй себе. Ты все делаешь правильно.
В груди теплым солнечным зайчиком разлилось спокойствие. Я убрала со стола и решила заняться йогой, после чего снова сесть за рукопись. Через пять минут телефон на подоконнике завибрировал.
Nazar: Я рядом.