Глава четвёртая - Дура
Оправившегося бельчонка отдали Коле спустя месяц, в июле, и предупредили: наведываться к ветеринару первое время придётся не меньше двух раз в неделю. Ожоги зверь получил несерьёзные, но без должного надзора и таким ранам быстро не зажить, — подытожил при встрече Анатолий Павлович. Перед мамой он держался по-особенному важно.
Что означало выражение «первое время», для Коли осталось загадкой (белка выглядела здоровой! Но, видимо, не изнутри), мысли о которой развеял куций хвост мельком возникший рыжим пятном над коробкой, стоявшей на рабочем столе доктора.
— Буду внимательно за ней смотреть!
— Конечно! — Анатолий Павлович опустил тяжёлую ладонь на Колино плечо. — И про себя не забывай. Сам, как белка. Ма-аленький.
Он вложил в детскую ладошку две карамельки «Дюшес», про Вику тоже не забыл: и ей передал «привет». И, Колька никому не рассказал, Павлыч незаметно вместе с конфетами дал ему бумажку.
Деньги.
Чтобы избежать неудобных расспросов матери, Коля улучил момент во время её беседы с Анатолием Павловичем, запрятал купюру в раскрытый, потому что прятать было нечего, кошелёк на дне сумки и с видом нашкодившего котёнка вышел из кабинета. Сейчас отвлечь его от чувства стыда могли только пряничные сокровища тёти Вали.
Слоняться по медпункту не пришлось. Тётя Валя отважно лупила соседа, живущего у начала улицы Лесной рядом с автобусной остановкой, шваброй по ногам. На швабре серым флагом колыхалась мокрая тряпка. Дядька едва держался на своих двоих и бессвязно бормотал глупости, ругался грязными словами. За последние тётя Валя могла без зазрения совести стукнуть чудовище тряпкой и по губам, но старательно делала вид, что её заботит лишь вверенная ей в обязанности чистота медпункта.
Коля занял стул рядом с кабинетом Павлыча и решил ожидать мать здесь. За время короткой ссоры к тёте Вале никто не подошёл. Немногочисленные пациенты перешёптывались (некоторые посмеивались!), а высокий фельдшер, чьё прямоугольное длинное лицо показалось из процедурной, ни на секунду не усомнился в правоте своих действий и закрыл дверь, чтобы продолжить обсуждение личных тем по рабочему стационарному телефону. А Павлыч... Павлыч в своём кабинете был дальше всех от тёти Вали и потому знать, что происходит на выходе, не мог. «Вот если бы он услышал, — Коля плотнее придвинулся к спинке стула, — Он бы одним своим видом заставил этого дурака уйти!»
Тётя Валя выдохлась быстро. Раскрасневшаяся, злая, она промчалась мимо ожидающих приёма зрителей и ненадолго скрылась за дверью без опознавательных знаков. Вышла она всё такая же раздосадованная. Не обращая на громкий шёпот внимания всучила нарушителю порядка небольшой бутылёк и пригрозила милицией, на случай, если этот «пропойца» найдёт наглость вернуться.
«Найду!» — счастливо прогундел сосед в ответ.
Медсестра сняла тряпку со швабры и кинула алкоголику вслед: «Помыться время найди!»
Последнее слово было за ней, но выглядела она далеко не победившей. Уборочный инвентарь остался подпирать стойку у входа, а тётя Валя закрылась в помещении для медперсонала.
— Ну и дура, — произнесла старушка, сидевшая рядом с Колькой.
— Ему в тутошнем месте теперь мёдом смазано, — поддержал старичок.
«Сами такие...» — Коля сполз со стула и просунул нос в щёлку двери кабинета Анатолия Павловича.
— Сейчас-сейчас, — мама поправляла ручки сумки на плече.
Отчего-то сердце Коли забилось быстрее. Медпункт захотелось покинуть незамедлительно.