Глава 4
Ночь мягкой поступью сменила морозный осенний день. За полупрозрачными облаками прячется почти что полная луна – осталось подождать еще совсем немного, и люди смогут рассмотреть каждый миллиметр возвышающегося над землей серебряного диска.
Природа беспокойна. Ветер нервно спешит куда-то, забираясь в самую глубь леса, и завывает свою беспокойную мелодию, побуждая ветви диких кустарников бесконтрольно стучать по деревянным ставням окна над головой Людвига. Сегодня мужчине не удается уснуть, как бы он не пытался. Мысли роем носятся в голове, не позволяя сфокусироваться ни на одной из них.
Что-то не так.
Сквозь легкую полудрему Людвигу мерещится, что входная дверь аккуратно скрепит замком, царапая заржавевший металл задвижки.
Он открывает глаза. Весь дом погружен в темноту – лишь свет луны, пробивающийся через ветви могучих деревьев, роняет рассеянные лучи сквозь мутные стекла хижины. Бросает взгляд на дверь – закрыта.
Показалось.
Людвиг поднимается с придвинутой к стене лавки, заменяющей ему кровать, и потягивается. Спина ноет из-за жесткости поверхности дерева, все мышцы окованы каменным напряжением. Невыносимо. Но он терпит. Ради Эллен. Главное, чтобы ей было комфортно. Мужчина поворачивается к двери, ведущей в его комнату. Сейчас там мирно спит Эллен, открывая для себя новые и еще более прекрасные тропы в бескрайнем мире Морфея.
Что-то внутри требует открыть эту дверь и ворваться в ее добровольно ограниченный невидимой стеной мирок. Почему она не пускает его? Он готов ее принять со всеми ее недостатками и недугами. Ему все равно. Она не монстр. Он ненавидит, когда она себя так называет. Была бы монстром, в его сердце не родись бы тогда все те теплые чувства к ней.
Не монстр.
Людвиг силой заставляет себя отойти от двери в комнату, а в голове снова начинает стучать «что-то не так». Но что именно?
И тут он понимает.
Замок.
Открыт изнутри.
Она ушла.
Людвиг даже не успевает ничего подумать, тело будто не слушает его. Он молниеносно выбегает из дома. Сильные, витиеватые порывы ветра резко бьют в лицо, забивая легкие. Куда она могла уйти? Да куда угодно!
Паника обволакивает сознание мужчины, а сердце больно сжимается. Где она? Куда идти? Он рассеяно крутится кругом, стараясь найти хоть какой-нибудь знак, который помог бы ему понять, куда убежала эта глупая Эллен.
Подобное чувство он испытывал в последний раз месяц назад, когда его Миа убежала ночью в лес за цветами. Тогда он знал, куда направилась его девочка – он не терял времени, но сейчас...
Новый резкий порыв ветра бьет в лицо, раня частичками земной пыли глаза мужчины. Людвиг жмурится и пытается промограться, вытряхивая пылинки из глаз. Через мгновение он благодарит ветер за причиненный ему дискомфорт – взгляд мокрых глаз падает на следы босых ног на влажной из-за сохнущего белья земле.
Она пошла на восток.
***
– Эллен!
Истошный крик где-то позади привлекает внимание стремительно удаляющейся от своего нового «дома» девушки. Она оборачивается и видит в темноте ночи отчетливый силуэт мужчины на границе леса и поля, где Эллен обожает гулять с Мией. Нет, обожала. Ей нужно забыть о них. У нее с ними больше не может быть ни настоящего, ни будущего. Она и так позволила себе слишком многое. Ей нужно бежать. Бежать от счастья, как она делает всю свою жизнь.
Эллен воспринимает свои мысли буквально – срывается с места и резво бежит прочь от мужчины. Она старается изо всех сил, но Людвиг оказывается быстрее – догоняет, хватает за руку и падает. Падает вместе с ней на сухую, высокую траву, придавливая к ледяной земле. Эллен бьет его в грудь своими хрупкими кулачками и кричит, захлебываясь слезами горечи. Людвиг перехватывает ее руки и, обвив ее запястья, прижимает их к поваленным стеблям травы по обе стороны от головы девушки. Эллен вырывается и кричит еще более отчаянно. Бранит себя, умоляет отпустить, бросить, забыть. А Людвиг не выдерживает – резко и жадно припадает к ее губам.
Тишина.
Она врезается в уши обоих. Сердца колотятся слишком быстро, слишком синхронно. Эллен больше не вырывается. Неожиданность оковывает все ее тело, а мужчина продолжает целовать требовательно, нежно, до приятного покалывания на губах. Разум протестует, но девушка все равно решается ответить на поцелуй. Счастье и наслаждение разливаются по ее венам. Людвиг освобождает руки девушки, и уже через мгновение они опутывают его шею. Ему не хочется отрываться от нее, не хочется прерывать эту настолько желанную минуту. Но воздуха не хватает, и им приходится отстраниться друг от друга. Кончиком носа он ласково касается ее щеки, и радостная улыбка расцветает на его губах. Эллен не может прийти в себя. Мысли путаются, блаженство перемешивается со страхом и отчаяньем. Она прикрывает глаза и чувствует, как теплые губы контрастом с морозным осенним воздухом обжигают ее шею и ключицы.
– Люблю... люблю... – еле осязаемо шепчет Людвиг между частыми поцелуями.
Такого не может быть. Это сон. Самый желанный сон девушки наяву. Она не может поверить.
Слишком хорошо.
– Я тоже... – выдыхает Эллен.
Людвиг замирает и ждет, пока заветные слова мягко рассеиваются по ветру. Он приподнимается и устремляет свой взгляд на девушку, широко улыбаясь.
– Повтори, – ласковым шепотом просит он.
– Я люблю... тебя. – Эллен словно сдается.
Ее ладонь ложится на его щеку, и Людвиг блаженно прикрывает глаза.
– Но я должна уйти.
Улыбка моментально пропадает с лица мужчины, а глаза резко распахиваются. Идеальный витраж счастливого будущего дает трещину, и от досады хочется выть.
– Почему?
– Ты знаешь. – Грусть в голосе и нежелание произносить эти слова явно просачиваются наружу, но девушка все равно продолжает: – Завтра полнолуние. Я должна уйти...
– Уйдешь завтра, на одну ночь, – мужчина перебивает, не хочет слушать это все вновь, но девушка отрицательно мотает головой.
– Навсегда. Я больше не могу здесь оставаться.
Мужчину пробивает крупная дрожь, и он сильнее прижимает девушку к земле, словно запрещая ей двигаться.
– Не пущу, – рычит ей в шею он, а она лишь мягко гладит его по голове.
Эллен знает, что не отпустит, поэтому и сбежала. Она больше не может, готова сдаться. Уже устала с ним спорить – он все равно побежит за ней, куда бы она не пошла. Ей не скрыться от Людвига. От ее Людвига.
– Хорошо.
Мужчина не верит. Она действительно это сказала? Упрямая глупышка сдалась? Он смотрит на нее и видит: да, сдалась. Теперь она не уйдет, не убежит. Он победил.
Она теперь его.
Цветастый витраж счастливого, светлого будущего снова цел.