Запах ночных разговоров
В липком лимонном свете луны Он сидит молча, склонившись над книгой. Так близко было Его лицо к угольным страницам, что Ей кажется: еще немного, и все множество веснушек осыпется прямо на них. Брови сдвигаются ближе, словно стараясь как можно надежнее спрятать в тени черные глаза.
— Кыш! Пошли прочь, дурные! — Она машет руками над огненно-рыжей макушкой парня, прогоняя сгустившиеся тени. Они сползаются из любого потаенного уголка, как только чувствуют — в Его голове родилась новая мысль, новое знание. И вообще отовсюду.
— Потише, — говорит Он. Недобро зыркает на Нее, белокурую девчонку с двумя кристально чистыми озерами вместо глаз.
— Чего расщебеталась, птаха? — любой другой бы усмехнулся, насмехаясь, но только не Он. Хлопнули мрачные страницы закрывшейся книги.
Она потирает переносицу, вновь услышав прилипшее как смола прозвище. Из-за маленькой горбинки на носу Он стал называть Ее "птахой", только Она не обижалась. Не горда для того, и потому на все упреки и подколы молчала в ответ да ждала, когда начнется их ночной разговор.
Эту необычную черностраничную книгу Он выменял у старой ведьмы из витражной лавки; в обмен на занимательную историю, которую нашептал ветер в солнечных рыжих космах, и пару старинных монет. Он и Она виделись раз в неделю, и не было еще ни одного вечера, в который бы парень не притронулся к книге.
— И что ты вычитал на этот раз? — спрашивает Она, затягивая потуже резинку на узком хвосте снежных волос.
Тонкие, но сильные пальцы тянутся к витражу в квадратной рамочке. Подарок, сделанный добродушной ведьмой. Ей очень понравилась история.
— Я узнал, что есть некто, помогающий нам. Что они способны на все.
— Даже на воскрешение из мертвых?
Он подумал с минуту. Ответ слетает с губ, приземлившись на нос девушки.
— Не думаю. Нет. Очень маловероятно.
Она не сдерживается. Прыскает со смеху. Родинка у губ скрывается в морщинах улыбки.
— Глупость-то какая! Неужели ты веришь в это?
Хоть Он и дал Ей ответ, он был не нужен. Она знает, что это дело Его жизни — верить. А еще придумывать, мечтать, фантазировать и, что самое главное, — рассказывать. Эти истории, конечно, не пахнут, как ночные разговоры, но от них захватывает дух настолько, что ты явственно чувствуешь на своих плечах когти уносящего тебя дракона. Вам даже слышатся взмахи многометровых крыльев.
Сейчас слышится только острый, как нож, Ее смех. Разрещающий мрак комнаты.
— А ты думаешь, что все чудеса происходят сами собой? — Он спрашивает, а сам уносится мыслями куда-то далеко-далеко. В другую вселенную или даже галактику.
— Не сами, конечно, но и не с помощью волшебства. Его попросту нет. А вот физика — это уже что-то более реальное. — Она смотрит на книгу, такую непонятную для нее и от этого глупую. Впрочем, так часто случается: проще обозвать вещь глупой, чем попытаться ее понять.
Разумеется, Она не знает о том, что милая старушка в витражной лавке по определенным дням летает на шабаши на метле, стоящей за прилавком в рабочие часы. Иногда по лавке гуляет стройный черный кот с лоснящейся и блестящей шерстью, но ведь Она не знает о волшебстве. Для Нее он просто кот с пронзительными, все понимающими глазами.
— А в Сказочника, значит, разговоры с которым имеют свой запах, ты веришь?
Витраж опускается на стол со звуком камешка, брошенного балующимся мальчишкой и попавшим в дерево. Она не знает, что сказать. Слишком красиво говорит Он, чересчур сказочный Его голос, очень загадочно Он смотрит в даль с непоколебимой серьезностью своих убеждений. Ему хочется верить.
Молчание девушки и подмигнувшая парню фея на витраже вгоняют его в вязкую тоску. Уголки губ опускаются, словно их пригнул ветер.
Едва Она видит грусть на веснушчатом лице — хочет петь. Так было всегда, из раза в раз Она хотела петь, видя эти глубокие грустные глаза. Потому что через несколько секунд она уже чувствует запах разговора, приходящий откуда-то издалека. Сейчас в тесной комнатушке общежития запахло кострами, дымными и горячими. Девушка с удовольствием тянет птичьим носом воздух.
— Думаю, мне пора, — говорит Она. Девичья рука ложится на ручку двери. — Спокойной ночи, Сказочник.
Парадокс. Она — ходячий парадокс, всегда готовый разнести вашу веру в чудеса в пух и прах, но всегда окруженный ими. Он поражается Ей. Они всегда пели разные песни. Он — о далеком, вечном. Она — о простом, приземленном.
Так и проходит эта ночь — грустный Сказочник создает новую историю, а Она, человек, ничего не знающий о волшебстве, идет. Уходит на запах костров, разведенных ведьмовским шабашем в небольшом лесу. И старушка из витражной лавки с поблекшими, но все еще зелеными глазами уже там со своей метлой и преданным черным котом.