Ненависть

Pov Финн

Весь день я наблюдал за ней в коридорах. Она была жутко раздражена и взвинчена. Отстраненно блуждала по коридорам. И я знал, что мы точно встретимся. 

Это произошло перед пятым уроком. Мой класс, полный идиотов, стоял в тесном крыле, дожидаясь звонка на урок. Её класс был рядом. Кажется, их учитель опаздывал, отчего они не могли зайти в класс. Я стоял дальше всех, моя компания вильнула ко мне. Парни стали о чем-то говорить, предлагая этим вечером здорово затусить. Но сейчас мне всё равно на них, я слежу за ней.

Мия подходит, останавливается в противоположной части коридора, замечая моих одноклассников. Она поняла, что и я здесь. Побледнела. Я хотел и дальше следить за ней, как вдруг кто-то вешается на мою шею, утягивая к себе. 

― Привет! Почему ты не звонил мне этим вечером? Я же ждала.

― Мэри, ― рыкнул я злобно. Ненавижу, когда она отвлекает меня, когда начинает тараторить на ухо, следя за похотливыми взглядами моей компании. Она думает, что я полностью покорился ей, принадлежу абсолютно, но это всё ложь. Её выдумка, за которую она так отчаянно держится. Мия дернулась, осторожно повернула голову в нашу сторону, следя внимательно, цепко. ― А, впрочем, я позвоню тебе сегодня.

― Мы опять поедем кататься? ― Наивно спрашивает она.

― Возможно. ― Я опускаю руку ниже ее талии, а она позволяет, делая смущенный фальшивый вид. Нет. Что-то противиться в самом нутре. Это будто бы не то. Закрываю на мгновение глаза, вспоминая её отражение в зеркале. Все её лицо горело в тот момент, а я задыхался от нехватки продолжения. Мне хотелось ощутить её всю, особенно её губы. Представлял, какими бы они были сладкими, будь у меня только единая возможность... А потом? Потом меня лишний час тошнило в туалете. Тошнило от ощущения её грязной близости. 

― Она опять смотрит, ― шепчет недовольно Мэри, указывая на Мию, всю бледную, дрожащую. Она точно всё понимает. Всю безысходность действительности, которую не в силах изменить. 

Я киваю парням. Да, сейчас начнётся представление, которое выведет её из равновесия. Один из шестерок вытаскивает бумагу с её номером, тут же звоня на него. Гудок прошёл, раздалась вибрация телефона в её руке. Я буквально горел от её предстоящего позора. 

― Смит! Да это ты у нас та самая дешевая шлюха! Неожиданно! ― Шестёрка загоготала, указывая на неё пальцем. ― Слушай, а за сколько отдашься мне? Учти, я готов всю ночь!

― Всю ночь? Ох, брось! Ты явно переоцениваешь себя. Максимум минут двадцать! 

― Да пусть и двадцать минут! Она их точно не позабудет. ― Часы начали отбивать ритм, процесс пошёл, его теперь не остановить. 

Мия молчала, её губы дрожали, а пальцы отчаянно хватались за телефон, звонок которого она сбрасывала, сбрасывала, сбрасывала... Ей стали названивать прямо в коридоре все мои шестёрки, а я, прислонившись вальяжно к стене, обнимая её родную сестру, равнодушно глядел, будто бы всё это зрелище было мне неинтересно. Однако это было не так. В глазах были искры, она видит это, тут же молящим взглядом обращаясь к Мэри, которая (как ей думается) имеет некоторое влияние в школе, но даже близкому человеку сейчас плевать на неё. Мэри улыбается. Так дьявольски и так противно. А я и не знал, что она способна на такую подлость, хоть и предполагал подобный исход. 

― Ну что, Смит? Косарь тебе дать за ночь? Эх, ладно! Твоя неприступность мне даже нравится. Дам два косаря. Только учти: в постели так ты молчать не сможешь. Будешь стонать моё имя каждую секунду... ― Шестёрка продолжила натиск. Всё это приносило мне неимоверную радость, до тех пор, пока не было сказано о стонах. Даже Мэри как-то напряглась, вглядываясь в отступающий силуэт сестры. 

― Не правда ли, она сейчас жалка? ― Шепнул я Мэри. Да, ты мой пластилин, который будет впитывать всё. Я сделаю из тебя себе подобную куклу, которая окажется бомбой для Мии, любимицы отца. Ты будешь, пожалуй, моим последним ударом. 

― Да, ― сухо отвечает она, но неуверенность проскользнула в её тоне. Я сжимаю её талию, хмурю взгляд. Мэри поднимает мой взгляд на меня, вопрошает, думает, что же я ожидаю от неё. ― Ты прав. Абсолютно.

― Умничка. ― Я холодно целую её щеку, тут же отталкивая от себя. Пусть подумает о своем поведении. 

В этот самый момент открывается дверь нашего кабинета. Появляется учительница, ещё молодая и работавшая здесь всего год, но шестёрку это не останавливает. 

― Шлюшка, куда же ты побежала? А как же ночь? Если попросишь, я заплачу тебе прямо сейчас! Но придется все отработать! 

Идиот. 

Он не должен был устраивать это представление на глазах учителя. Я прекрасно знаю, что весь преподавательский состав будет горой стоять на стороне идеальной ученицы. Так произошло и сейчас. Но я отвлекся на Мэри, а Мия, уже отошедшая ещё дальше, вдруг развернулась и убежала. Её телефон продолжала издавать мелодию на звонке, пока она окончательно не скрылась в коридоре. Ничего страшного. Она не посмеет прогулять урок. Слишком правильная для прогулов. 

Молоденькая учительница с удивлением взглянула на меня. С первого же дня она раскусила меня как хозяина всех потасовок. Видимо, она не была столь глупой. Кажется, ее фамилия была Эванс. Имени я не запомнил. 

― Все в класс! ― Скомандовала она, раскрывая дверь и удаляясь вслед Смит. Интересно, она ревет сейчас в туалете? О! Как бы это было прекрасно! Жаль, что я не могу увидеть этого. Обязательно заснял бы на видео, пересматривая по ночам с улыбкой на лице. 

Эванс опаздывает на урок целых десять минут. Она была несколько взволнована, но всё же начала урок, рассказывая что-то из курса истории. Я сижу за последней партой самого отдаленного ряда. Это закон для всего класса, и никто не смеет его нарушить. Учительница несколько раз бросает на меня свои злые взгляды, что мне, разумеется, не нравится. 

― Смит любимица Эванс. У них взаимная щенячья преданность. ― Шепнула шестенрка. 

Я криво улыбнулся моему соседу. 

― Может, и её наказать? Она посмела строго взглянуть на меня. Так дело не пойдет. ― Театрально качаю головой, будто бы строгий отец собирается отсчитать провинившуюся дочь. ― Дерзай. 

Шестёрка ухмыляется, поднимает руку, словно собираясь задать вопрос. Учительница обращает на нас внимание, кивает. 

― Простите, но вы так восторженно говорите нам о Леонардо, что у меня складывается впечатление, будто бы он имел вас? ― Весь класс погружается в молчание, оборачиваясь в нашу сторону. "Только вякните что-то в её защиту ― прикончу к гребанной матери", ― говорит мой взгляд. Все опустили головы мгновенно. ― Мне вот совершенно не интересно о его "подвигах" в области мира. Плевать. Лучше скажите: каков же он в постели? А его парнишка всё ещё свеж? 

― Кай... Что ты... ― Дыхание Эванс сбилось. Она цепляется за учительский стол ― вот-вот упадет на пол от подобной грубости. Теперь мы меняемся местами. Она не смела даже бросить косой взгляд в мою сторону. ― Немедленно замолчи. 

― Почему же? На больное нажал? За сколько же отдаются главам государства, чтобы потом о них лестно отзываться? ― Шестёрка продолжает. Кай всегда умел красиво говорить похотливые мыслишки, которые невольно хотелось поддержать. 

― Прекрати! ― Заверещала учительница, отчаянно оглядываясь, как загнанная мышка, на моих одноклассников. На её глазах уже выступили слезы. Слабачка. Мия продержалась и то дольше. ― Джонсон! Я знаю, что это твоих рук дело!! 

― Я то здесь при чем? Вам задал вопрос Кай. Чисто исторический. Вы же сами нам говорите, чтобы мы спрашивали у вас что-то, если есть непонятные моменты. Так что: хорош в постели ваш идол, Леонардо? 

― Замолчи сейчас же!!

― Иначе что? ― Я вскакиваю на ноги, она стоит напротив меня, вся в слезах унижения. Эванс знает, что не сможет ничего мне ответить, ничего сделать. Я сильнее её, несмотря на то, что сейчас я ― ученик, а она ― учительница. 

― К директору! Сейчас же! ― Она указывает мне на дверь, я пожимая плечами, хватая свой рюкзак. 

― Обязательно буду вас ждать там же. ― Приторно отвечаю в конце, захлопнув дверью. 

Темные коридоры не освещались лампочками в целях экономии. Я брел по ним в сторону кабинета директора, слыша стук каблуков Эванс. Идет жаловаться, думая, что это поставит меня на место. Какая же она глупая. Я выйду победителем и от директора. 

Открываю темную дверь и тут же вижу фигуру Мии, которая, вся сконфуженная, сидела, несколько сгорбившись и пялясь в одну точку. Она заметила мое появление, прямо уставившись, словно пытаясь прочитать причины моего появления. Директор замечает меня, непонимающе переводит взгляд на Эванс, которая возникла за спиной.

― Что-то случилось? Чем я могу помочь? 

― Данный ученик ведет себя просто до невозможности ужасно! Он нагрубил мне на уроке, подорвал авторитет, желал...

― Невозможно подорвать то, чего и так нет, ― грубо отвечаю, вальяжно плюхаясь на стул, возле Смит, которая заметно отодвинулась от меня. 

― Видите! ― Вскрикнула Эванс, утирая свои никчемные слезы. Мия смотрит на своего обожателя, жалеет её, будто бы понимая тот обрушившийся ураган. Ну, ничего, милая, тебя ждут приключения похуже. 

― Сейчас идёт урок. Вам не стоит надолго оставлять своих учеников. ― Равнодушно отвечает чёртов пенсионер-директор, которому давно пора на покой. 

Её заткнули так болезненно, что ещё несколько секунд Эванс стояла, раскрыв рот. Молоденькая, она ещё не понимает, что школа это вовсе не рай для твоей профессии. Как только она уходит, собирается встать и Мия, но директор ее останавливает. 

― Я думала, наш разговор уже закончен. ― Промямлила она. 

― Не совсем. Раз уж вы собрались здесь оба, то у меня есть парочка вопросов. Билл Уильямс неожиданно выбыл из жизни школы, по причине болезни. ― Он выделил последние слова, укоризненно глядя на меня. Явно все понял, старый черт. ― Вы, Мия, очень близки с Биллом. А ваш голос, Финн, был услышан учителями. Как вы объясните подобное совпадение?

Я прямо таки взглянул на Мию, позволяя сказать ей первой. Молчишь? Неужели боишься меня? Или обдумываешь, как бы выставить меня преступником?

― Во всем виноват... ― Только начала говорить она, с дрожью в голосе, как моя рука, скрытая под столом, тут же коснулась ее ноги, со всей силы сжимая её. От подобного любой другой бы закричал мгновенно, но Мия только скривила лицо. 

― Продолжайте, Смит... ― Подбодрил её директор, ожидавший продолжения. Он даже ничего и не подумал, так как лицо моё не выражало ни единой эмоции.

Мия с мольбой смотрит на меня. Я ослабляю хватку, но руку не убираю. Её ладонь пытается бороться с моей, но, разумеется, безуспешно. 

― Нет, я ничего не знаю... ― Правильный выбор. 

― Вы же только что собирались назвать имя. 

― Я правда ничего не знаю! ― Отчаянно вскрикнула она, пытаясь убрать мою руку. Но хватка мёртвая. ― Мне надо идти. Уже раздался звонок. Я не хочу опоздать на уроки. 

Директор промолчал. 

― А вы, Джонсон, не желаете высказаться?

― Моя позиция полностью совпадает с позицией Смит. Понятия не имею. 

Он пытается всякий раз поймать меня за очередной выходкой, чтобы выгнать из школы. Я надоел здесь всем, и, наверное, на выпускном, они запустят салют от счастья, что я наконец-то ухожу отсюда. 

Как только директор нас отпускает, Смит пулей вылетает из школы. Я осторожно иду за ней, не веря своим глазам. Она действительно убегает! Действительно не идет на уроки! Не могу поверить! И всё это по моей вине. Чувствую себя победителем. 

Убегает, как солдат на поле боя, тяжёло раненный. Я стою возле дверей, провожаю её взглядом, который она чувствует на себе. Оборачивается на мгновение, смотрит на меня. Я не различаю ее эмоций, но знаю, что она не собирается сдаваться. Мия готова к битве. 

Джей подъезжает по моему указанию к дверям школы через несколько минут после телефонного звонка. 

― Ты вырвал меня из уроков. ― Упрекает он. ― Что тебе нужно?

Сажусь в салон, криво улыбаясь.

― У нас с тобою очень много дел.