Глава 3. Твари Перехода
Их не создавали. Их не выводили в лабораториях.
Они просто начали появляться — из нас.
Когда Эфирные прошли сквозь города, плоть осталась. Но разум — нет.
Те, кто оказался на грани, кто дышал их присутствием, кто чувствовал шорох их прикосновений — менялись.
Сначала это были искажения. Небольшие.
Дополнительные пальцы. Ногти, которые росли бесконтрольно. Зубы в нёбе.
Но потом тела перестали слушаться привычной логики.
Позвоночники выгибались в обратную сторону. Кости начинали дышать. Глаза смещались — ближе к вискам.
Некоторые вырастали до трёх метров. Другие — съёживались в костлявые комки с десятками ртов.
Их не звали людьми. Не называли монстрами. Их не называли вообще.
Потому что они не были.
Они ползали в тумане, выли в угасающем небе, цеплялись за стены и впивались в материю, пытаясь стать частью всего.
Не чувствовали боли. Не издавали звуков.
Некоторые двигались рывками, словно кадры вырезали промежутки времени.
Другие — скользили, бесформенные, липкие, с остатками кожи и слизи на месте лиц.
Их сознание исчезло. Но в глубине было что-то — отголоски памяти, движения, повторяющие привычки.
Один из них сидел у остановки и качался вперёд-назад, изрыгая из челюстей слюну и шипящие звуки.
Другой — ходил по пустым комнатам, вечно нажимая выключатели, хотя света уже не было.
Некоторые были слишком похожи.
На друзей. На матерей. На влюблённых.
Но потом ты замечал: губы не двигаются. Лицо неестественно гладкое. Пальцы слишком длинные. Шея не сгибается.
Это были не оборотни. Не заражённые.
Это были ошибки. Эхо старого человечества, переписанное чужими законами.
И они не охотились.
Они искали.
Что — никто не знал.
Но когда они находили — мир вокруг них трескался. Внутри зданий появлялись временные пузыри, стены текли, и всё исчезало.
Вместе с ними.
Твари Перехода были не проклятием.
Они были инструментами.
Возможно, первой попыткой Эфирных понять, как нас можно вписать в их план.
И эта попытка провалилась.
Потому что человеческое несовместимо.
И теперь эти существа — брошенные, разорванные, чужие — шли по земле, вечно ища, вечно забывая, что именно.