ПОД КРЫЛОМ ЛОТОСА

«Если говорим, что не имеем греха, – обманываем самих себя, и истины нет в нас».
                                                           Первое послание Иоанна 1:8

Сеул, район Куро, 2024 год.
Бездыханное тело Чай Минхо пролежало на асфальте до самого раннего утра, пока прохожие, идущие на работу, не завидели мертвяка.

Около семи утра полиция и отряд криминалистов уже прочёсывали местность, собирая улики и опрашивая возможных свидетелей. Никто ничего не видел. Никто ничего не знает. Тупик.

Начальница детективного агентства «Луна» вместе со своими подопечными и группой работников правоохранительных органов, с которой она шла бок о бок с недавнего времени, также находились в районе Куро.
Сегодняшний рабочий день начался у всех раньше обычного. Уже в половину восьмого утра ребята были на ногах.

Шёл дождь, вероятно, так и не прекращавшийся всю ночь, будто намеренно стирая возможные следы на месте преступления.

Солнце не выглядывало из плотных, дымчатых туч. На улицу опустилось густое облако свинцовой мглы. Верхушки оголённых деревьев вновь утонули в непроницаемом тумане.
Ненавязчиво насвистывали птицы. Их пение являлось своеобразным. Вовсе не таким, как обычно. От него веяло некой трагичностью, словно пернатые лично провожали многострадальную и ободранную душу Минхо в мир иной под похоронную мелодию, исходящую из их острых клювов. Жёлто-горячий свет фонарей до сих пор не потух, потому его краски смазывались в сплошную массу, теряя прежнюю чёткость, из-за обильного ливня и нависшей мглистой тучи над Куро.

Оханье окружающих прохожих, выражающих испуг; бурные разговоры и обсуждения членов правоохранительных органов; шумные сигнальные звуки полицейских авто; щелчки фотоаппаратов; тягучие скрипы оградильной жёлтой ленты..., — всё это порядком утомило детективов, ведущих дела Судьи.

Чрезмерно много смертей за последнее время... Ребятам казалось, что они уже и не чувствуют других запахов. В их ноздрях поселился въедливый, металлический смрад крови.

Тело Чай Минхо, обведённое белым мелом, распласталось на влажном асфальте стального цвета в собственной багряной юшке. Его конечности вывернулись в разные стороны. Из перерезанной глотки уже не хлыстала кровь. Она засохла, и представлялось, будто человеческая жидкость окрасилась в чёрный. Окоченевшими фалангами правой руки Минхо сжимал деревянную рукоять ножа, лезвие которого измазалось его же юшкой. Лицо парня вследствие сильного падения преобразилось, и некогда симпатичного Минхо удавалось узнать с великим трудом.

Над трупом нависали все ребята из детективного агентства и группа их коллег полицейских.

Госпожа Чан обвила собственными длинными утончёнными пальцами, точно являлась пианисткой, ручку чёрного зонта. Женщина неотрывно смотрела на прежде ходячее тело, представляющее сейчас не более, чем увесистый кусок плоти, набитый мясом и костями.

Все сразу же заприметили, что Чай Минхо был одет в судейскую мантию, и это не могло не навести на определённые мысли некоторых ребят...

 — Думаете, он и есть Судья? — осведомился Чан Бем, не веря собственным глазам. Ему делалось неприятно даже от одного мимолётного взгляда на бездыханного Минхо, потому милый полицейский старался лишний раз не смотреть на мёртвого парня.
— Очень сомневаюсь. То, что на нём судейская мантия — ничего не значит. Подобную можно заказать на любом китайском сайте, ну, или сшить на заказ, — задумчивым тоном произнёс Ён Джун, не отводя взор от Минхо.
— Соглашусь с Вами, господин Ким. Мне также с трудом верится, что господин Чай имел отношение к личности Судьи. Подозреваю, в данном случае замешано нечто иное. Нечто более глубокое, — хладнокровно проговорила госпожа Чан. 

— Ну, моё мнение вы знаете. Я продолжаю настаивать на том, что Судья — женщина! А это так... — Ий пренебрежительно кивнул в сторону тела убитого. — Подделка. Может, парниша примерял на себе костюм к Хэллоуину. Фиг поймёшь, что в головах у этих богачей. Копаться в их мозгах, отыскивая мотивы совершившего, — себе дороже.

Чо Тэ Хён молчаливо наблюдал за Чай Минхо, обводя глазами его тело сверху-вниз.
— С другой стороны... — неожиданно заговорил он, почёсывая пальцами подбородок. — «Парализол», — следователь взглянул на коллег и начальницу. — Судья активно использует «Парализол», а у Минхо имелась возможность достать его.
— Это единственное, что может свидетельствовать против него, — с дерзостью встряла в разговор Ан Аёнг.
— Не всё, — подал голос Джи Хун. Остальные посмотрели на него. — Нож. Обратите внимание на нож в его руке. Деревянная рукоять. И, если меня не подводят память и зрение, толщина и форма лезвия, не побоюсь утвердить, идентичны с используемым Судьёй.
— Пф, это обычный нож, который можно купить в любом оружейном магазине или в супермаркете, — парировал утверждения Джи Хуна Ий.

Телохранитель сурово взглянул на коллегу.
— Мантию купил, нож купил. Не слишком ли много совпадений?

Полицейский хакер закатил глаза и отвернулся. Доводы Джи Хуна его не убедили.

— Ну, вообще, Чун Джи Хун прав. Нож действительно похож на тот, который фигурирует в делах Судьи. Ну, по крайней мере, это на первый взгляд. Точно нам скажет экспертиза, — заступилась за телохранителя Юн Минсо.

Рядом стоящая возле неё Куён усмехнулась.
— Тут соглашусь с милашкой Минсо. У меня на подобное глаз намётан. Без экспертизы могу утвердить на девяносто пять процентов, что это тот же нож, которым Судья штрыкал жертв, — несколько равнодушным тоном произнесла женщина. Ей, как и всегда, было совершенно плевать на чужие смерти.
— Так, хорошо, допустим, Минхо — Судья. Какой у него мотив? Ладно, можно на него повесить убийство Чхве Тхэ Чжо. Спихнуть это всё на разногласия в вопросах бизнеса. Тхэ Чжо мог вовремя не заплатить ему, узнать что-то лишнее: то, чем незаконным промышляет Минхо, например. Ну, или ещё какая-то рабочая хрень. А остальные жертвы? Зачем этому придурку убивать остальных? Да простит меня его ушедшая душа, но этот парниша вовсе не похож на расчётливого убийцу, увлекающегося религией, — озвучил собственную теорию Ким Ён Джун.

Далее началось активное обсуждение...

У ребят возникли некоторые разногласия: кто-то утверждал, что Минхо вполне мог носить маску тигра и убивать за грехи; кто-то сомневался в его прямой причастности к делам Судьи, но, по их мнению, Чай Минхо, всё же, играл некую роль в этом всём. А вот какую — предстояло выяснить; ну, и кто-то стоял на том, что Минхо абсолютно не причастен к личности Судьи...

Во всяком случае, многие спорные моменты легли на плечи экспертизы. Она точно не соврёт.

Единственное, в чём имелась стопроцентная уверенность у детективов — Чай Минхо перерезал себе горло сам. Характер раны на тонкой коже свидетельствовал об этом, и то, как пальцы парня были сжаты на рукояти ножа.
 
Личный телефон жертвы, к сожалению детективов, не нашёлся. Вероятно, Минхо предпочёл не брать его на самоказнь. Либо... кто-то неизвестный прикарманил смартфон парня себе.

Ребят также расстроило, что Чай Минхо уже не сможет отправить им копии заказов медикаментов из своей компании.
На Ан Аёнг и Ли Ийа вновь свалилась работа. Им предстоит взломать рабочую систему «Красного женьшеня».

Освободились детективы лишь к одиннадцати дня. По домам уже не разъехаться, ведь рабочий день активно начался, потому все заняли места в автомобилях и поехали в детективное агентство «Луна».

Ан Аёнг расположилась около Чо Тэ Хёна на заднем сидении. Девушка растирала ладонями свою больную лодыжку. Щиколотка уже не так беспокоила, как раньше. Но всё равно периодически напоминала о себе ноющей болью. Особенно, когда программистка долгое время находилась в стоячем положении.

Аёнг заметила, что Тэ Хён сегодня сам не свой. Снова был молчалив, угрюм, задумчив... Следователь намок из-за ливня. Его блондинистые пряди взлохматились, и из них капали крохотные капли воды. Белая рубашка прилипла к торсу парня. Ткань настолько намочилась, что сделалась практически прозрачной и сквозь неё предоставлялась возможность рассмотреть рельефы тела Тэ Хёна...
Ан Аёнг, конечно же, этого не делала...
Ну, разве что совсем чуть-чуть.

Программистку куда больше волновало душевное состояние коллеги. Чо Тэ Хён сидел будто на иголках, и постоянно звонил кому-то. Этот кто-то не отвечал ему, потому следователь, психуя, сбрасывал трубку и спустя пару минут снова звонил.

— Тэ Хён, ты в норме? — шёпотом поинтересовалась Аёнг.
— Я?.. — блондин испугался. Он погрузился в собственные переживания и накруты, совершенно позабыв, что в настоящее время он находится в машине не один. — А... Прости... 

Ан Аёнг деликатно прикоснулась к локтю коллеги.
— Ты можешь рассказать мне, если тебя что-то терзает. Не обещаю, что выручу дельным советом. Но я выслушаю.

Тэ Хён вздохнул, несколько секунд раздумывая, стоит ли обнажать свои переживания перед девушкой.
Следователь доверял Аёнг. Она была ему близка. В его сердце ютились чувства к ней. И именно сейчас они победили.
Парень решился заговорить:
— Отец... Он не отвечает со вчерашнего утра. Мы должны были встретиться, но он внезапно исчез. Вчера просто не брал трубки весь день, а сегодня телефон так вообще вне зоне доступа, — хоть Тэ Хён и ненавидел отца, но в его голосе слышалось переживание за родного человека.

Это свойственно многим людям.

Мы можем презирать, испытывать гневные эмоции на родных и близких, утомляться от их голосов, но... Когда что-то происходит с ними, мы искренне волнуемся и сердечно пытаемся помочь. Боимся опоздать... Своевременно не защитить.

Данный парадокс сейчас и испытывал Чо Тэ Хён.

— Маме звонил? — уточнила Аёнг участливым голосом.
— Да. Она тоже не знает, где отец. Дома не ночевал. Также трубки не брал вчера, а сегодня его телефон отключен. Я ненавижу отца. Он настоящий подонок. Я с детства мечтал увидеть его смерть. Услышать, что он исчез бесследно и больше никогда не будет терроризировать мою жизнь и жизнь мамы, но...
— Ты тревожишься за него, да? Тебе страшно, что с ним что-то случится?.. — продолжила Аёнг, смотря на коллегу с сожалением.
— Да... — Тэ Хён совершил глубокие вдох и выдох, отвернувшись к автомобильному окну. Капли и шум за тонированным стеклом успокаивали.

Ан Аёнг больше ничего не смолвила.
А зачем? Что сказать в данной ситуации?.. Что всё будет хорошо?.. Но это ведь ложь... Откуда она знает, как будет?.. 

Девушка без слов накрыла своей ладонью руку парня и слегка прижалась к нему. Ненавязчиво.
Чо Тэ Хён ощутил поддержку Аёнг и ему чуточку сделалось спокойнее. Они в умиротворённом безмолвии так и добрались до детективного агентства «Луна».

Все ребята зашли внутрь и плюхнулись на рабочие кресла. На каждого тут же навалилась усталость, разливаясь свинцом в икрах и голове.

Лим Чан Бем, с целью отвлечься, залез в личный телефон, начав листать короткие развлекательные видео в социальных сетях. И внезапно...
— Поглядите! — полицейский вскочил с места и повернул экран смартфона к остальным, демонстрируя небольшую вырезку из новостей.

«Позавчера ранним утром бесследно исчезла Нам Суа. Мать девушки сообщила в полицию ближе к вечеру, но по сей день о пропавшей абсолютно ничего не известно. Её местоположение до сих пор является секретом для правоохранительных органов. Следом за Суа на следующий день исчез её лучший друг — Шин Хаджун. Он не явился на соревнования по тайскому боксу. Личные телефоны обоих вне зоне доступа, отследить их возможное местоположение с помощью смартфонов пока невозможно. Нам Суа и Шин Хаджуна являлись постоянными прихожанами Собора Мёндон. Парень и девушка имели хорошие отношения с главным святым отцом Собора. Отец Йон лично выразил обеспокоенность пропажей Суа и Хаджуна...»

Позади ведущей новостей на синем экране высветились фотографии девушки и парня.

«...полиция активно занимается поисками Нам Суа и Шин Хаджуна. Пожалуйста, посмотрите на их фотографии. Если вы видели кого-то из них, или вы имеете информацию об их имоверном местоположение, просим вас сообщить в полицию...»

Новостной отрывок оборвался. Детективы переглянулись друг с другом.
— Господин Син ничего не сообщал нам об этом, — констатировал Ён Джун.
— Это имеет смысл? Поиск пропавших — не наша специализация. Этим занимаются совершенно иные отделы полиции, — равнодушно проговорила госпожа Чан.
— Меня смущает, что они... — начал речь Чан Бем.
— Прихожаны Собора Мёндон, — завершил Тэ Хён.

Милый полицейский кивнул в знак согласия.

Казалось, ребята не особо взолновались по данному поводу, но внутри Чо Тэ Хёна разрослась вязкая тревога. Его отец ведь тоже бесследно исчез. Господин Чо Бен Чхоль не подаёт абсолютно никаких признаков. Был человек и внезапно не стало человека.
Он даже на работе не появился. Ни вчера. Ни сегодня. Мужчине подобная безответственность являлась совершенно несвойственной.

«Отец, где же ты?..» — задал самому себе вопрос следователь. В сердцевине души он надеялся, что папа ему ответит. Но на вопрос парня отозвался лишь гул биения собственного сердца и противный голос тревоги.


Серый дождливый день сменялся мрачным насыщенно-синим вечером.
Рабочий день в детективном агентстве «Луна» протекал насыщенно. Ребята продуктивно поработали, потому многие уже понемногу начинали готовиться к уходу домой.
Вся группа полицейских сегодня также находилась в агентстве. Дел имелось слишком много. Потому во благо удобства сотрудники правоохранительных органов дружно решили не направляться в участок.

Внутри детективное агентство озарял тёплый жёлтый свет, придававший помещению уют и чувство защищённости. За стёклами сгущались сумерки. Блеклое, практически бесцветное солнце близилось к закату. Большинство ребят были заняты своими обязанностями, держа в руках горячие стаканчики с дымящимся кофе.

Внезапно на электронную почту Ан Аёнг, используемую девушкой в рабочих целях, пришло уведомление... Программистка поспешила открыть письмо, отправленное с применением анонимного сервиса. Отправитель предпочёл остаться анонимным.
Аёнг это смутило, но она, всё же, открыла письмо от неизвестного... И...
— О Боже! Мать вашу!!! Ребята, все сюда!!! — программистка закричала, напугав коллег.

Её вопль был услышан даже госпожой Чан, которая заперлась в своём личном кабинете. Женщина выбежала, как только до её ушей донёсся голос подопечной.  

Все детективы собрались возле Аёнг, плотно окружив девушку.

— Ан Аёнг. Что стряслось? — выдержанным тоном уточнила госпожа Чан.
— Сами поглядите, что стряслось! — голос девушки прозвучал дерзковато, точно она позабыла, что к ней обращается начальница. Но в данный момент, Аёнг, казалось, было плевать, кто перед ней. Электронное письмо от анонимного слишком шокировало её.

Программистка клацнула правой кнопкой мыши, и на мониторе развернулось целое представление настоящей казни...
Юн Минсо, завидев происходящее на экране, слегка пискнула и прикрыла рот двумя ладошками.

Электронное письмо содержало видео. Оно было отправлено без сопроводительных слов. Просто видео.

Показывалось просторное помещение с серовато-голубыми бетонными стенами и тёмным полом. Вокруг ничего не имелось. Помещение пустовало.

Посреди странной бетонной комнаты сидело три человеческих тела...

Кисти людей были крепко обмотаны толстой бежевой верёвкой, потому их руки являлись подняты и, вероятно, привязаны к потолку.
Неизвестные являлись обнажёнными. Они сидели всего лишь в одном нижнем белье.

Виновники загадочно-пугающего представления располагались в ряд.

Он начинался с молодой девушки с тёмными волосами средней длины.

Далее шёл молодой парень. Его телосложение было крупным. Мышцы имели подкачанный вид. Неизвестный точно занимался спортом. Его волосы были коротко подстрижены, потому парень носил причёску-ёжик.

А вот завершал этот пугающий ряд до боли знакомая фигура... Громоздкий мужчина. Виднелось, что он был намного старше тех, кто располагался около него. Мужчине на вид являлось точно больше тридцати. 

Ан Аёнг почувствовала, как сзади стоящий неё Тэ Хён затрясся. Следователь начал прерывисто дышать, словно ему не хватает воздуха или на шее затянули плотную удавку.

Неизвестные были без сознания. Их тела совершенно не шевелились. Они обмякли. Туловища людей удерживали от падения на тёмный бетон верёвки, привязанные к их рукам.
Незнакомцы напоминали виновников, совершивших ужасные злодеяния, и за это их сейчас публично казнят.

А дальше...

Послышался шум венских каблуков, ударяющихся об бетонный пол.

Судья.

Та же судейская мантия... Та же маска тигра... Те же кожаные перчатки на руках... Тот же белоснежный лотос в ладонях палача...

Судья остановился по центру помещения, загораживая своей фигурой бессознательного парня посередине, и положил лотос около своих ног.

— Здравствуйте, мои чудесные детективы! Прелестный сегодня вечер, не так ли? — палач развёл руки в стороны, филигранно выпячив пальцы к верху, будто вместо фаланг у него имелись натянутые струны.
— Скверные из вас сыщики, однако. Моя рука лишила жизни стольких тварей, а вы всё ещё не стянули с моего лица маску тигра. Забавно, не так ли? — Судья наклонил голову вправо — он слишком любил данный жест.

Детективы неотрывно смотрели в монитор Аёнг. Зрачки некоторых расширились. Происходящее казалось нереальным. Словно это являлось параллельной реальностью. Пьесой творца, обожающего сюрреалистические сценарии.

Судья выдержал паузу, точно наслаждаясь по ту сторону экрана реакцией детективной группы. Она являлась для палача предсказуемой.

— Мне осталось избавить мир от последних трёх гадов, совершивших самые ужасные грехи. 

Палач направился к привязанной девушке.

Схватив её волосы на затылке и беспощадно намотав их на кулак, Судья с силой оттянул голову неизвестной назад. Девушка мучительно застонала, но век не разлепила. Складывалось ощущение, словно она находится под воздействием наркотиков, либо каких-то тяжёлых лекарственных препаратов.

Когда лицо девушки предстало перед детективами в полной мере, они узнали её.
Это была Нам Суа.
Та самая пропавшая девушка, о которой говорилось в новостях.

Лоб Суа являлся изресованным зелёным крестом.

Судья подался к уху девушки, понизив тон голоса практически до интимного.
— Нам Суа. Коварная, завистливая змейка... — палач пренебрежительно отпустил девушку, продолжая стоять за её спиной. — Вы осведомлены, что её нутро испоганилось ещё в школьные годы? Суа являлась школьной задирой. Она измывалась над слабыми одноклассницами, калеча их тела и психику. Школьные директора крепко смыкали собственные веки пред бесчеловечными злодеяниями Суа. А всё почему? Деньги, мои дорогие, снова деньги! — Судья развёл руки в стороны и рассмеялся. — Однажды в класс Нам Суа явилась новенькая. Девушка происходила из бедной семьи. Хо Бёль. Отец умер, когда девочке исполнилось едва семь. Мать тяжело работала, чтобы содержать всю семью, ведь помимо Бёль одинокая мать воспитывала ещё двоих мальчишек. Казалось бы... Зачем её трогать? Бедная девчушка и так являлась несчастной. Ни денег. Ни счастья. Ни друзей. Ни полной семьи. Но имелось у неё то, чему ужасно завидовала Суа. Красота. Хо Бёль обладала невероятной красотой. Великолепные волосы. Стройная фигура. Идеальная кожа. И это с учётом того, что у бедняжки не имелось материальных благ на это! Но природа всегда благосклонна к чистым душой существам. Суа чудовищно злил сей парадокс. Её нутро пожирала зависть. И в один день отвратная змея притаилась за углом школы, выждав, когда Бёль покинет учебное заведение. Нам Суа залила волосы бедняжки бензином и подожгла их. Хо Бёль получила страшные ожоги и на всю жизнь осталась изуродованной. Нашей коварной змейке за это, конечно же, ничего не было. Богатенькие родители отлично исполнили свою роль бездушных кошельков. 

Судья прошёл дальше, остановившись за спиной молодого парня.
А детективы, тем временем, приходили в шок всё больше.

Палач сжал пальцами шею парня и также оттянул его голову назад.
Шин Хаджун.
Снова ребятам предстало лицо разыскиваемого.

— Не... Не может быть... — Аёнг присмотрелась к монитору, вгляделась в лицо Хаджуна, изучая каждую черту, каждую горбинку, неровность физиономии парня. — Это же... — программистка задрожала всем телом. В уголках её глаз скопились слёзы. Девушка начала беспощадно искусывать собственные губы.
Чо Тэ Хён наклонился к экрану компьютера.
— Это же тот урод, который наехал на тебя на велосипеде недавно, да? — уточнил следователь. Его тело также пробирала мелкая конвульсия.
— Д-да... Это он!.. М-мать вашу! Какого хрена?! — Ан Аёнг не сдержалась и вскочила с места, прилипнув пальцами к вискам. Девушка судорожно массировала их и начала мерить шагами общий зал.

Госпожа Чан тут же приблизилась к девушке, аккуратно приобняв её за плечи.
— Т-ш-ш-ш-ш. Моя девочка. Я знаю, — женщина позволила Аёнг припасть лбом к её плечам. Бан Сок сжала девушку в собственных объятиях, даруя ей неимоверную поддержку. Программистка горько захныкала.Чан Бан Сок деликатно поглаживала волосы Ан Аёнг, проговаривая мелодичным тоном, точно колыбель:
— Тише, моя хорошая. Я знаю. Знаю.
— В-вы знаете?.. — прошептала девушка.
— Шин Хаджун. Твой насильник, — госпожа Чан говорила тихо. Едва слышно для остальных. Никто из ребят больше не решался приблизиться к женщинам. В данный момент это являлось лишним. Ан Аёнг заплакала сильнее.
— Откуда, госпожа? Откуда?! 

Чан Бан Сок прижала Аёнг сильнее.
— Мы с Чо Тэ Хёном навели справки сразу же на следующий день после происшествия на квартале Мёндон. Это являлось его идеей. Он хотел разобраться. Прошу, не гневайся на него. Нам удалось выяснить, что на счету Хаджуна имеется не одно изнасилование. Ты росла с ним в детском доме. В интернете имеются ваши общие фотокарточки. Тщательнее изучив базу данных, мы с Тэ Хёном обнаружили документы о выдвинутых Шин Хаджуну обвинениях в изнасиловании девушки по имени... Ан Аёнг, — госпожа Чан произносила собственными устами ужасные вещи. Голос женщины слегка дрожал, но она держалась. Вкладывала множество сил на то, чтобы излишне несэмоционировать. Сейчас для неё в приоритете — успокоить Аёнг, несмотря ни на что.

— Его не посадили! Эту тварь отпустили! Его осматривал психиатр и тот придурок в белом халате утверждал, что мразота Хаджун психически болен! Ему поставили шизофрению и закрыли в дурке! Но... Он не был болен! Я помню его взгляд, когда она делал со мной это! Осознанный взгляд голодного животного! Он прекрасно понимал, что причиняет мне неимоверную боль, и довольствовался этим! Наслаждался! Сука! Сука! Ненавижу этого ублюдка! Ненавижу!!!!! — Ан Аёнг затряслась сильнее и госпоже Чан Бан Сок показалось, словно подопечная вот-вот впадёт в конвульсии.

Продолжая обнимать девушку, начальница агентства повела её в свой кабинет, отдав указания остальным смотреть послание от Судьи дальше.

Многим сделалось не по себе.
Особенно Чо Тэ Хёну... Ему хотелось догнать девушку и забрать её из рук госпожи Чан, взамен обвить Аёнг своими. Но в настоящее время это являлось лишним.

Ребята продолжили просмотр...

На лбу парня был нарисован жирный красный крест. Он имел такое же невменяемое состояние, как и Нам Суа. 

— Шин Хаджун. Отбитый ублюдок, использовавший собственное физическое преимущество для причинения боли и страданий женщинам. Эта мразь возомнила себя львом. Королём жизней несчастных девушек. Он годами насиловал представительниц женского пола, безжалостно избивая их после. Затем прикидывался больным. Гнев настолько разразился в его нутре, что он абсолютно потерял контроль над самим собой. Это ублюдок. Животное в человеческом теле. Таких не должно существовать в нашем мире. Таким не место среди честивых существ.

Судья подошёл к последней жертве...
— Ну, и наконец, десерт, — палач оттянул голову мужчины назад. На морщинистом лбу расположился толстый крест лилового цвета. — Непревзойдённый павлин. Чо Бен Чхоль, — слова, сказанные Судьёй, будто прошлись громом вдоль стен детективного агентства.

Чо Тэ Хён пристально взглянул в монитор, не веря собственным глазным яблокам.
— Отец... — произнёс следователь, едва шевеля губами. Его коллеги в миг устремили свои взоры на парня, не понимая, что им делать и как поступить в данной ситуации.

Судья же продолжал глагольствовать и его голос казался Тэ Хёну противным до скрежета зубов, будто в ушные раковины залезли пауки, проникая в самую глубь и начав сжирать заживо мозги.

— Господин Чо — довольно любопытная личность. Этот напыщенный павлин имеет прекрасную, милую жену. Замечательного, способного сына. Ах... — палач наигранно вздохнул. — Какая жалость, что господин Чо не ценил, чем обладал. Он утопал в собственной гордыни, плевав в лицо родным. Намеренно ставя их ниже себя...
 
Тэ Хён отошёл от монитора. Он начал активно махать головой из стороны в сторону. Казалось, будто шея следователя вот-вот издаст хруст и его тело повалится на пол.

— Нет, нет, нет!.. Этого не может быть! Не может быть! Это не правда!.. Отец! Отец!!!!!!! — Тэ Хён подскочил к экрану компьютера. Схватив монитор за ободок, следователь начал трясти его. К парню сразу же подбежал Чун Джи Хун. Крепко сжав тело парня в своей хватке, он оттащил его от компьютера.
— Отец!!!! Нет!!! Отпусти его, тварь!!! Слышишь?!!! Отпусти!!!!! — Тэ Хён извивался в руках телохранителя, пытаясь выбраться.

На крик блондина из личного кабинета выбежали госпожа Чан и заплаканная Ан Аёнг.
Они подбежали к монитору и лично улицезрели причину криков Чо Тэ Хёна...

— О... О Боже!.. — прокомментировала Аёнг, напрочь забывая о произошедшем с собою несколько минут назад.

— Зависть. Гнев. Гордыня. Данные три греха считаются самыми чудовищными. Так пусть эти твари поплатятся за собственные злодеяния, — Судья вынул из внутреннего кармана мантии нож.

— Нет! Нет! Отец!!! Отец!!! Очнись!!! Дай ему отпор!!! Убей его!!! — Тэ Хён вырывался из рук Джи Хуна, но телохранитель был силён. Он крепко держал туловище коллеги.

Больше ничего не сказав, Судья подошёл к каждой жертве и поочерёдно перерезал каждому горло всего одним движением.
Тела привязанных затряслись в конвульсвиях и их обнажённые кожи залились алыми ручьями.

Нам Суа, Шин Хаджун, Чо Бен Чхоль умерли. Лишились жизни на глазах у детективов.

Ан Аёнг стала свидетелем смерти собственного насильника. А Чо Тэ Хёну выпала ужасная участь увидеть гибель собственного отца.

— Папа!!! Нет!!!!!! Па-а-а-а-апа!!!!!!! — всё, что происходило дальше, являлось для Тэ Хёна, как в замедленной съёмке. Он истошно кричал. Его лицо заливалось горькими слезами. От сердца точно безжалостно оторвали кусок, выкинув его на помойку.

Его кровь действительно замкнула страшный круг грешников.

Теперь он это осознал. 

Смерть ненавистного родителя не принесла Тэ Хёну абсолютно никакой радости. Он так много раз представлял гибель отца... Так красочно мечтал об его исчезновении... Несчастном случае с ним...
Но... Когда это, наконец, произошло, Тэ Хён вовсе не ощутил облегчения.

Наоборот, парень почувствовал боль. Страшную, въедливую, нарастающую с каждой секундой агонию.

Боль потери — одна из самых страшных. После пережитого человек уже никогда не будет прежним...

Последующие события вечера происходили словно в тумане... Началась неимоверная суматоха.

Госпожа Чан тут же сорвалась с места, объяснив остальным, что её в срочном порядке вызвал к себе господин Син...

Остальные ребята остались в агентстве разбираться.

Ли Ий взял на себя обязанность попытаться установить электронный адрес отправителя страшного видео. Несмотря на то, что отправка совершилась с помощью использования анонимного сервиса веб-почты, шанс установить автора видео, всё же, имелся. Мизерный, но имелся. А это главное.

Ан Аёнг и Чо Тэ Хён находились в разбитом состоянии. Программистка ещё могла себя собрать, а вот Тэ Хён, казалось, умер внутри...

— Папа... Папочка... Прости меня... Прости, что ненавидел... Папа... — следователь шептал слова прощения мёртвому отцу, заливаясь слезами. Его коллеги успокаивали его. Были рядом и не отходили от парня ни на шаг.

То, что произошло сегодня — изменит всё. Начинался новый этап. Ничего не будет, как прежде. Никто не будет прежним. 

****************************************************************
Луна уже вступала в свои права. И под серебристый свет королевы ночи к Собору Мёндон приближалась фигура в судейской мантии и маске тигра.
Его стопы в массивных чёрных туфлях грузно ступали по влажной асфальтированной тропе.

Дойдя до величественного готического объекта, Судья завидел на узком куполе святого здания тонкий крест, светящийся красным.
Палач про себя горько усмехнулся.

Вот она...

Долгожданная месть.

Судья потянулся к маске тигра.

Наконец он может её снять!

Наконец-то можно прекратить скрываться, прятать собственное лицо, утаивать от всего мира внешность человека, очищающего землю от грешных мразней!

Палач ненавистно стянул её, задышав полной грудью. Он с наслаждением напитался чистым вечерним воздухом, кинув мимолётный взор на луну.

Судья ухмыльнулся королеве ночи, мысленно благодаря её за то, что она всё это время сопровождала его. Была свидетелем его очищающих ритуалов. Освещала его путь. Подсказывала дорогу. Безмолвно шла с ним рука об руку. Не осуждала. Лишь внимательно наблюдала.

Никто не знал, какое великое значение имела луна в жизни Судьи...
А ведь столько намёков было...

Когда маска тигра слетела с лица палача, на его плечи упали густые тёмные волосы. Судья тряхнул ими, не сводя глаз, наполненных безумным, сверкающим желанием.

Палач в очередной раз усмехнулся, произнеся тонкими малиновыми губами сладострастные для себя слова. Нежный, мелодичный женский голос наполнил опустошённое уличное пространство около Собора Мёндон:
— Ну здравствуй, папа.

КОНЕЦ 28 ГЛАВЫ.