Глава 27: Последний аккорд.
«Совсем немного времени и больше мы никогда не встретимся».
Госпожа Чан Бан Сок
Сеул, квартал Мёндон, заведение «Сытый тигр — довольный тигр», 2024 год.
По окончанию рабочего дня в детективном агентстве «Луна», все ребята решили собраться разом в, уже проверенном, барбекю-ресторане «Сытый тигр — довольный тигр».
Детективы и полицейские, наконец, были вместе. Только в этот раз они расслаблялись под спокойную и атмосферную корейскую мелодию, наслаждаясь аппетитными ароматами барбекю.
Чун Джи Хун и Юн Минсо сидели возле друг друга, то и дело соприкасаясь плечами и руками... Им ничего говорить не нужно было. Глаза мужчины и девушки всё выдавали.
Влюблённые взгляды ни с какими другими невозможно спутать.
Заведение наполнилось большим количеством людей.
В основном туристами, желающими отведать именитое корейское барбекю. Не где-то в инородных ресторанах, предоставляющих блюда всей азиатской кухни, а именно в Корее. Это дорогого стоит.
Являлось заметным, насколько сильно искрятся глаза тех, кто мечтал попасть на улицы Южной Кореи. Грезил перед сном, мысленно вырисовывая в различных красках, какого это очутиться здесь.
Почувствовать местный колорит, пообщаться с местными, отведать национальной еды, услышать речь, которую изо дня в день изучал с помощью хангыля (прим.)...
В нашем мире не существует магии, какая описывается в фэнтезийных книгах и показывается в фильмах, сериалах, мультиках.
Но есть нечто большее:
Магия внутри нас. Магия в исполнении мечт. Магия путешествий, где погружаешься в совершенно новый мир с головой, впитывая в себя многообразные грани Вселенной. Магия в опробовании нового блюда, напитка... Магия повсюду. И мы в силах создавать её вокруг нас.
Ребята заняли самый большой стол в заведении. Конечно, ведь их было аж девятеро!
Госпожа Чан Бан и Ким Ён Джун расположились около друг друга посередине стола, ведь они являлись главными в этой необычной компании.
Чо Тэ Хён сидел между Ан Аёнг и Лим Чан Бемом.
Ли Ий уселся возле Аёнг и Тэ Хёна это не особо привлекало. Его бесило, что полицейский хакер так активно вьётся около девушки, хотя никаких явных намёков на симпатию к ней с его стороны не проявлялось. Скорее, имелась завязка на крепкую дружбу. Ийю было интересно с Аёнг, девушка казалась ему отличной собеседницей, с которой можно обсудить новинки в мире программирования, поделиться рабочим опытом и набраться его от девушки...
Сон Куён расположилась возле госпожи Чан и влюблёнными: Джи Хуном и Минсо.
На удивление, все ребята выглядели дружными.
Широко улыбались, что-то бурно обсуждали между собой, кушали бульгоги и запивали всё соджу.
Кроме госпожи Чан... Женщина казалась задумчивой, будто находилась вовсе не в заведении с другими, а где-то в совершенно ином месте... Там, куда завели Бан Сок её собственные мысли.
Госпожа Чан смотрела на каждого с толикой грусти. В зрачках женщины считывался некий трагизм. Будто после этого вечера она потеряет нечто важное... И больше никогда его не вернёт.
«Немного времени и больше мы никогда не встретимся», — пронеслось в голове госпожи Чан, отдаваясь болезненным эхом в сердце. Бан Сок стало затруднительно дышать, но несмотря на это, она сидела с бесстрастным выражением лица и совершала глоток за глотком крепкого кофе.
Чан Бан Сок задержала взгляд на каждом из своих подопечных и её лицо слегка осунулось. Если очень внимательно приглядеться в госпожу Чан, то в уголках её глаз можно было бы увидеть скопившиеся слёзы. Они так и застыли, не найдя выхода. Не ощутив тепло кожи хозяйки.
«Я вас люблю. Каждого из вас. Несмотря ни на что», — думалось больно. Госпожа Чан была на грани.
Сделав очередной глоток ободряющего напитка, женщина отмахнулась от собственных тоскливых мыслей. Чем конкретно они были вызваны — неизвестно.
Чан Бан Сок, Вы, как и всегда, закрытая книга, не позволяющая прочесть ни единой строчки...
Чо Тэ Хён тоже являлся сам не свой. Он практически не ел, и пил соджу с неохотой.
Тэ Хён не ест и не пьёт соджу! Произошло явно нечто ужасное!
Ан Аёнг изредка кидала взгляд на коллегу, и каждый раз в её душе возрастало беспокойство.
Было что-то не так...
Лим Чан Бем также заметил странное состояние Тэ Хёна и не постеснялся разузнать у него.
Следователь ссылался на скверное самочувствие и невероятную мигрень. Домой идти не хотел, ведь ночные кошмары и навязчивые мысли в последние дни терзали его с невероятной силой. Парню было страшно. Он не желал оставаться наедине с собой.
Тэ Хёна утешило лишь то, что после обеда с ним связалась До Ён и обрадовала его новостью, что она примирилась с отцом. Оказывается, он был при смерти... Тяжёлая болезнь сломила мужчину и полицейской пришлось отправиться в Ульсан.
По словам До Ён, папа искренне раскаивается в равнодушии, которое он проявлял к дочери на протяжении многих лет. Мужчина искренне извинился и дал обещание, что если выживет, то они с дочерью обязательно куда-то слетают вместе и будут проводить много времени в компании друг друга.
Чо Тэ Хён сердечно обрадовался за новую знакомую и выдохнул с облегчением, ведь До Ён не имела никакого отношения к отцу Йону. Она не являлась его дочерью.
Лим Чан Бем улыбался больше всех. Раздольная улыбка не сходила с его лица, а всё потому, что госпожа Чан предложила полицейскому работать в детективном агентстве «Луна». Под её опекой.
Женщина увидела в Чан Беме потенциал и неподдельное желание помогать людям, оказывать полезность обществу. Его горящие глаза и душевная заинтересованность не могли остаться незамеченными. Чан Бем безумно обрадовался. В тот момент он был похож на маленького ребёнка, получившего долгожданную игрушку, о которой давно мечтал.
Госпожа Чан дала обещание разобраться с формальностями после раскрытия дел Судьи.
Улицы погрузились в глубокий, беспросветный вечер. Слегка похолодало. За окнами заведений люди ёжились от холода, но внутри детективов разгорался жар, как от радушного времяпровождения в приятной компании, так и от соджу.
— А давайте каждый расскажет о себе какой-то факт! — с энтузиазмом предложил Чан Бем.
Ли Ий закатил глаза.
— О, нет. Сейчас нормальное было настроение, вечер, всё прекрасно, так зачем ты всё портишь? — приструнил порыв коллеги хакер.
Сон Куён туловищем наклонилась вперёд, а Ён Джун и госпожа Чан подались назад, заприметив, что женщина желает что-то сказать Ийю.
— Ий, может, хватит? Ты постоянно словесно пинаешь нашего Чан Бема, хотя он ничего плохого не делает. Ну ты посмотри на него...
Некоторые взглянули на полицейского, раскрывшего рот от неожиданности, что Куён вступилась за него. Щёки парня порозовели, а глаза забегали.
— Он же милашка. Как ребёночек. И как у тебя только язык поворачивается обижать его? — Куён плотоядно усмехнулась, продемонстрировав собственные белоснежные зубы.
— Вот это на тебе! Куён, с каких пор ты защищаешь кого-то? Что делается с нашей чёрствой королевой? — сэмоционировал Ий. Из-за соджу его общение и реакции являлись более развязными.
— Та меня заколебало слушать, как ты пинаешь это маршмеллоу, будто футбольный мяч. Угомонись, Ий. Иначе вступишь в словесную перепалку со мной, и победителем тебе из неё не выйти, — хоть Куён и звучала хитро, но говорила она вполне серьёзно. Женщина с теплотой относилась к Чан Бему. Он казался ей хорошим, искренним и ничуть не порочным парнем, потому она не могла себе позволить промолчать, когда милашку Чан Бема в очередной раз обижает Ли Ий.
— С-спасибо, Куён... Не стоило... — Лим Чан Бем слегка заикался, полностью окунувшись в смущение.
— Айщ, брось! Но будешь должен, — кажется, некоторые части души Куён сегодняшним вечером обнажились. Оказывается, женщина была не такой уж чёрствой и равнодушной... Имелось в ней нечто нежное, хрупкое и ласковое. Она умела сочувствовать и видеть хорошее.
Все рассмеялись, переведя случившееся в шутку. Ли Ий даже извинился перед Чан Бемом. Никому не хотелось заострять внимание на негативном. Не сегодняшним вечером. Нет.
Внезапно со своего места поднялась Юн Минсо, держа в руках стопочку, наполненную прозрачной жидкостью клубничного соджу. Все сидящие за столом с вниманием взглянули на девушку.
— Я хочу сказать всем вам огромное спасибо за то, что вы появились в моей жизни! С моими коллегами, и с Вами, госпожа Чан, — Минсо посмотрела на начальницу, — я прошла многое. Благодаря вам я ощутила собственную важность обрела друзей и... любовь. Спасибо вам! И не могу промолчать также о вас, — девушка бегло осмотрела своих новых коллег и широко улыбнулась. — Да, сперва у нас имелись недопонимания, но с каждым новым днём я привязываюсь к вам всем всё больше. Особенно... — неожиданно для Сон Куён Минсо кинула взор именно на неё, — ... тебе, Куён. Спасибо, что вселяешь уверенность, подсказываешь, направляешь, помогаешь. Я благодарна тебе.
Куён деликатно прикоснулась руки Минсо, коротко махнув подбородком и смотря на девушку, как на собственное дитя. С любовью. С уважением.
— Спасибо всем вам! Я обожаю вас! — Юн Минсо подняла выше стопочку с соджу, а затем осушила её одним глотком.
— Врёшь, в тебе говорит соджу, — Ли Ий расхохотался.
— А вот и нет! Просто на работе мы всегда трезвые, а, как многие знают, трезвым произносить некоторые вещи сложнее, — Минсо в шутку надула губы.
Чан Бем кротко потянул руку к верху, неуверенно проговаривая:
— Ну так, как насчёт факта о себе?..
— Айщ! Не отцепишься! Давайте! — произнёс Ли Ий.
На удивление, все были согласны на такую малую шалость. Даже госпожа Чан.
— Ты предложил, Чан Бем, ты и начинай, — выдвинула решение Ан Аёнг.
— Согласен с тучкой, — проглотив нежный и тонкий ломтик мяса, поддержал предложение коллеги Ий.
— Ладно... Эм... Я люблю высаживать цветы. Моя бабушка занималась садоводством и часто наблюдал за этим, будучи маленьким...
— А какие больше всего любишь? — поинтересовалась Куён, подперев подбородок рукой.
— О... — полицейский снова засмущался, неожидавший подобного любопытства в свою сторону. — Замиокулькас.
— Желаешь привносить в собственный дом удачу и финансовое благополучие? Довольно мило, — прокомментировала женщина, одарив полицейского улыбкой.
Следующий на очереди был Тэ Хён.
— Ну... Я бы хотел посетить космос, — неуверенно проговорил Тэ Хён. Парень до сих пор выглядел грустным и безучастным, но не желал портить вечер своим скверным настроением, потому поддержал затею с фактами о себе.
— Ух ты. А почему? — уточнил Ён Джун. Мужчина постоянно жевал и осушил уже три бутылки соджу. Но проводить время с ребятами ему нравилось и ничуть не обременяло мужчину.
Следователь задумался и произнёс тоскливым тоном, смотря перед собой:
— Спокойствие. В космосе красиво и спокойно. Там ощущаешь безмятежность и все прежние проблемы блекнут на фоне происходящего за пределами Земли...
— Да ты у нас философ! — вскрикнул старший полицейский.
Ан Аёнг незамедлительно продолжила игру:
— По вечерам я люблю смотреть в чужие окна. Ну, не то, чтобы прям заглядывать, я же не маньячка, — программистка нервно усмехнулась. — А вот просто смотреть. Смотреть и рассуждать про себя, кто там живёт, что происходит у этих людей, в каком настроении они проводят вечер, как всё обставлено внутри...
— Сколько работаем с тобой, Аёнг, ни разу не слышали этого от тебя, — сказал Джи Хун.
— Я полна сюрпризов.
— Это точно... — прошептал себе под нос Тэ Хён. Аёнг услышала и лишь посмотрела на коллегу, но ничего ему не сказала...
Ли Ий навалился на мягую спинку дивана и произнёс:
— Так, моя очередь? М-м-м-... — полицейский хакер задумался. — Ну, я бы, возможно, хотел сняться в какой-нибудь дораме, — Ий запил собственные слова соджу, будто промолвил тост.
— О, тебе бы подошло. Ты красавчик, это грех отрицать, — с обольщением в тоне констатировала Сон Куён.
Полицейский хакер обратился глазами к коллеге, играя бровями.
— Думаешь?
— Уверена, — Куён подмигнула мужчине.
Ребята дружелюбно расхохотались.
— Так, ну, моя очередь, — Ён Джун хлопнул себя по ногам, плеснул в свою стопку соджу и залпом выпил всё содержимое в ней. Слегка скривившись от мизерной горечи напитка, мужчина закусил мясом. Вздохнув, наконец, начал собственную речь:
— Я мало кому говорю об этом, но у меня есть дочь. И даже уже внучка. Все выпучили глаза от удивления. Только госпожа Чан оставалась хладнокровной.
— Неужели? — обратилась к старшему полицейскому начальница агентства. Тот посмотрел на неё с неким вызовом.
— А то. Знаю, что не выгляжу, как семьянин, отец и дедушка, но это так. С женой мы давно в разводе, но поддерживаем хорошую связь. Мы уважаем друг друга, ведь когда-то между нами цвела настоящая любовь, подарившая нам замечательные плоды: дочь и внучку. Пусть любовь и завяла, но взаимоуважение — нет. Я уважаю собственный выбор и ни разу не пожалел, что связал свою жизнь с этой женщиной. Просто так бывает. Люди могут разлюбить друг друга, но главное — оставаться человеком после разрыва романтических отношений. Мои дочь с внучкой живут не в Корее. Они обустраиваются в Испании, ведь её муж родом оттуда. Он кореец, но его родители ещё до его рождения перебрались в Мадрид. Так что да, я имею огромное сокровище в этой жизни. Правда веду себя иногда, как падлюка, но этот гадкий дефект в себе уже не могу исправить, — мужчина вновь наполнил свою стопку соджу.
— Что правда, то правда, господин Ким, — госпожа Чан по-доброму ухмыльнулась. Речь старшего полицейского её приятно удивила.
Порой люди вовсе не такие, каковыми кажутся на первый взгляд. Некоторых нужно разгадывать, словно книгу с загадками.
— Раз уж все раскрывают некоторую часть себя, то и я не буду белой вороной. Я желаю приобрести дом, походящий на музей. Ну, или обустроить дом подобным образом, — госпожа Чан обхватила пальцами ручку небольшой кофейной чашки и совершила глоток кофе. От женщины веяло королевской аристократичностью... Чем-то утончённым и благородным, словно Бан Сок родилась в семье императоров.
— Вам подходит, госпожа Чан, — прокомментировал Тэ Хён.
Сон Куён поведала ребятам о том, что ей хотелось бы заниматься благотворительностью.
Минсо сообщила, что мечтает о свадьбе в традиционном корейском стиле. Хочет надеть на себя ханбок (прим.) и мечтает увидеть в нём мужа. Все ребята поддержали желание Минсо, сказав, что ценить национальные традиции и восхищаться ими — прелестно.
Чун Джи Хун рассказал, что мечтает о детях. Безумно хочет сына и дочку. Ребята умилились, ведь представили, как большой и суровый Джи Хун будет сюсюкаться с малютками.
Вечер протекал прекрасно. Между детективами царила дружеская, тёплая и сплочённая атмосфера. Казалось, домой никто не собирался, несмотря на то, что время близилось к девяти часам вечера.
Внезапно на личный телефон госпожи Чан пришло уведомление. Женщина незамедлительно достала смартфон. Разблокировав его, она прочла сообщение, вызвавшее в ней неоднозначные чувства.
Женщина извинилась перед всеми и поспешила покинуть барбекю ресторан «Сытый тигр — довольный тигр», сославшись на усталость и некоторые дела.
Никто из присутствующих не возражал. Подопечные Бан Сок так вообще были осведомлены, что женщина предпочитает тщательно следить за собственным режимом сна и ложиться спать пораньше, если к тому располагают обстоятельства.
Чо Тэ Хён ощутил, как духота помещения давит на него. Ему захотелось выйти на свежий воздух и стать свидетелем появления звёзд на ночном безграничном небе.
Спустя десять минут, Ан Аёнг вышла за парнем, решив, что ему необходима компания.
Чо Тэ Хён стоял у выхода, скрестив руки на груди и неотрывно смотря на небо. Серебристая Луна освещала задумчивое лицо парня. Его блондинистые локоны, казалось, сияют под взором ночной императрицы.
Аёнг, как ни в чём не бывало, остановилась около следователя, достав из кармана кожаных облегающих штанов сигарету. Девушка щёлкнула зажигалкой и никотиновая палочка задымилась, распространяя вокруг едкий запах.
— Опять травишь себя? — серьёзным голосом уточнил Тэ Хён, не отрывая глаз от неба.
— Снова.
— Зачем? — присущая весёлость тона следователя испарилась.
— Всё равно мы все умрём, так какая разница? — Ан Аёнг затянулась и, подняв подбородок к звёздному покрову, выдохнула полупрозрачную струйку дыма.
— Хреновая логика, Аёнг.
Девушка усмехнулась, вновь затянувшись.
— Какая есть.
— Ты нервничаешь? — парень с момента, как программистка вышла к нему, ни разу так и не взглянул на неё.
— С чего взял?
Только сейчас Тэ Хён соизволил посмотреть на Аёнг. Прямо в её глаза...
— Ты предпочитаешь травить себя, когда тебя что-то беспокоит, когда расстроена. Как твоя лодыжка? — блондин намерено отвлёк внимание коллеги, будто не хотел слышать истинную причину её курения.
— Терпимо. Заживает уже. Скоро, наконец, оседлаю мотоцикл.
Между ребята воцарилось тягостное молчание. Чо Тэ Хён вернул взор на луну.
— Меня беспокоишь ты, — внезапно нарушила тишину Аёнг. — С тобой что-то не так. Тебя что-то беспокоит? Ты волнуешься? У тебя что-то случилось?
Чо Тэ Хён разглядывал серебристый ночной диск, внимая его великолепию и величию.
— Луна сегодня красивая, правда? (прим.) — негромко произнёс блондин.
— А... — девушка растерялась, затем взглянула на луну. — И правда.
Ан Аёнг так и не поняла, какой смысл вложил Чо Тэ Хён в заданный ей вопрос...
— Мне плохо, Аёнг. С каждым новым днём я чувствую себя всё хуже. Из меня будто высасывает соки какой-то паразит, и я не в силах его уничтожить. Аёнг... — следователь посмотрел на программистку жалобным взглядом. В глазах парня застыли страх, смятение и сожаление... — Если я вдруг умру, пожалуйста, не плачь по мне. Я не хочу видеть твоих слёз на том свете. Я хочу видеть твою улыбку. Всегда.
Ан Аёнг опешила. Но девушка не успела возразить и разузнать, с чего Тэ Хён решил, что он вдруг распрощается с жизнью...
Парень покинул коллегу, зайдя обратно внутрь заведения и оставив её наедине с собственными мыслями и догадками.
Ребята завершили посиделки ближе к полуночи. Довольные и опьянёные они отправились по домам, пообещав друг другу, что это не последний раз, когда они вот так собираются вместе...
****************************************************************
Ливень беспощадно стучал по асфальту, крышам домов и ханоков, словно вместо капель воды имел точёные стрелы.
Улицы погрузились в глубокую ночь. Повсюду властвовала синева.
Мрачно. Холодно и мокро.
Всё вокруг отдавало некой опасностью, будто угрожало и призывало сидеть дома, не рискуя выползать за пределы стен жилища.
Луна сегодняшней ночью действительно являлась необычной.
Безмерно велика, сияющая и наполненная насыщенными свинцовыми красками. Она казалась такой досягаемой... Словно вот-вот приблизиться к Земле, уничтожив, напрочь испепелив всё живое.
Имелось в ночном диске нечто недовольное...
На самом краю крыши высокого здания многоквартирного дома стоял молодой парень... Его волосы впитывали холодные капли дождя, но он проявлял совершенное равнодушие к этому.
Носки его налакированных туфель практически свисали. Одно неверное движение и мужское тело полетит вниз, разлетевшись по влажному асфальту, оставив на нём кровавую кляксу.
Парень глядел ровно перед собой.
Его одеяние... Со спины было затруднительно понять, точно ли на парне надето то, что может показаться на первый взгляд.
Позади себя он услышал шорох. Прислушавшись, он понял, что это являлось чужими шагами. Парень развернулся и перед ним предстала фигура в судейской мантии и маске тигра.
Лицо стоящего на крыше парня и его одеяние уже не являлось секретом...
Это был Чай Минхо. На нём уже не имелась дорогая шёлковая рубашка и брюки высокого качества. Минхо нацепил на собственное тело мантию судьи.
Завидев пришедшего, парень низко, со всем почтением поклонился ему.
— Господин Судья... Вы пришли. Я...
— Молчать, — прогремел суровый голос Судьи. Он приближался к Минхо сходно акуле, учуявшей металлический запах свежей крови.
Когда между парнем и палачом осталось совсем крохотная дистанция, Судья остановился. Он наклонял голову, то вправо, то влево, всматриваясь и изучая черты Минхо.
— Ты психопат, — бескомпромиссно произнёс Судья, в данный момент взявши на себя роль психиатра.
Чай Минхо болезненно, с надрывом рассмеялся. Его глаза засверкали, а ливень продолжал омывать кожу лица парня.
— Аха-ха-ха-ха-ха!! Ах-ха-ха-ха-ха! Я знал, что Вы умный, господин Судья! Вы божество! Я восхищаюсь тем, как филигранно и безжалостно Вы лишали жизни тех подонков! — парень прервал свою речь, отдышавшись. А после улыбнулся настолько широко, насколько ему хватало сил. Он наклонил голову вправо. — Я тоже так хочу. Доверьте мне какого-то грешника. Вы не пожалеете. Обещаю Вам. Я заживо отрежу ему голову и поднесу её к Вашим ногам!
— Ты же убил собственных родителей, не так ли? — бесстрастным, хладнокровным тоном спросил Судья.
Чай Минхо продолжал инородно улыбаться. В маску тигра Судьи будто скалился душевнобольной, только-только сбежавший из психиатрической лечебницы.
—- Дога-а-а-адались... Да-а-а-а... Это действительно был я. Я перерезал им глотки. Только так, чтобы они не сдохли сразу. Некоторое время я наслаждался их конвульсиями и жалкими попытками выжить. Они так на меня смотрели! Этот жалобный взгляд, утухающий с каждой секундой всё больше! Никогда не забуду! Аха-ха-ха-ха-хах! — Минхо громко, противно расхохотался. Затем резко замолк.
— Они раздражали меня. Слишком много говорили. Слишком часто смотрели на меня. Я не был их любимым сыном. Чувствовал это. Они поплатились за то, что обращались со мной, как с вещью!
Неожиданно Судья коснулся щеки Минхо, на которой располагался страшный шрам. Парень ластился об ладонь палача, словно требующий ласки кот. Он прикрыл веки, наслаждаясь этими ощущениями.
— Этот шрам... — не разлепляя глаз, начал говорить Минхо. — Родители подарили мне кота, посчитав, что я буду получать удовольствие от ухода за ним. Посчитав, что он станет мне другом... — парень окончательно открыл глаза, смотря прямо на маску тигра. — Чику раздражал меня с самого начала, как только появился в нашем доме. В один день он накинулся на меня и вонзился своими гадкими когтями мне в щеку просто за то, что я хотел выгнать его с дивана, — губы Минхо вновь растянулись в улыбке. — Я прикончил его. Вспорол ему брюхо и выкинул на тротуар, чтобы его переехала машина.
Судья убрал руку с щеки Чай Минхо. Парню тут же стало тоскливо без прикосновения идола.
— Слышали что-то о безумце, обитающем на улице Ссанмундон?! Это я! Аха-ха-ха-ха-хах!
Палач наклонил голову вправо, продолжая молчать.
Наконец он подал голос:
— Говоришь, хочешь быть, как я? Желаешь быть мной?
Чай Минхо надрывно расхохотался, укусив себя за указательный палец, оставив на нём алые следы от зубов.
— Да! Да! Да, господин Судья! Я сделаю всё, что Вы скажете!
Судья бархатно рассмеялся, достав из внутреннего кармана мантии нож с деревянной рукоятью. Палач протянул холодное оружие Минхо.
— Убей себя.
Парень обезумевшими глазами смотрел на того, кому готов был поклоняться... Кому хотелось служить.
— Тогда я стану избранным? Тогда Вы увидите во мне достойного?
— Да, — без тени сомнений ответил Судья. — Убей себя и твоё имя будет на моих устах, каждый раз, когда я буду лишать жизни очередного подонка. Ты станешь избранным. Будешь наравне со мной. Но для этого тебе стоит отдать дань мне. Собственной жертвой доказать верность.
Чай Минхо, не раздумывая, схватил нож с протянутой ладони Судьи. Парень поднёс холодное лезвие к шее.
— Я люблю Вас, господин Судья. Я хочу, чтобы Вы выкрикивали моё имя, каждый раз, когда будет пролита Вами кровь. Помните меня. Я Ваш слуга! А Вы мой идол! — Минхо залился смехом и всего одним движением полоснул себя по горлу. Он вложил немало сил в содеянный суицид, потому из разрезанной глотки брызнуло щедрое количество багряной крови. Маска тигра Судьи вновь измазалась чужой кровью.
Чай Минхо даже после смерти продолжал улыбаться.
Асфальт, всё же, принял его тело. Парень свалился на него лицом вниз, конвульсируя в собственной луже крови.
Судья подошёл к краю крыши, взглянув вниз.
— Никто тебя не будет вспоминать, тварь. От тебя было слишком легко избавиться. Весьма лёгкая добыча.
Дождь поливал мёртвое тело на асфальте, а палач незамедлительно покинул место суицида Чай Минхо, отправившись навстречу с новыми жертвами...
КОНЕЦ 27 ГЛАВЫ.
АВТОРСКИЕ ПРИМЕЧАНИЯ:
Хангыль — уникальное фонематическое письмо корейского языка.
Ханбок — корейская традиционная одежда.
«Луна сегодня красивая, правда?» — выражение являющееся признанием в любви, и означает, что Луна красива только, когда рядом любимый человек. Авторство принадлежит японскому писателю Нацумэ Сосэки.