Глава 14: Здравствуй, Хангук!
«Все грешники будут жестоко наказаны!»
Судья
Сеул, 2024 год.
— Здравствуй, Хангук! — Судья громко похлопал в ладоши, затем развёл руки в кожаных перчатках в стороны, словно в данный момент купался в лучах славы наблюдающих за ним людей.
Неизвестный в маске тигра приготовился сказать следующие слова...
— Я безмерно рад приветствовать каждого, кто в настоящий момент смотрит на меня. Признаюсь, польщён вашим вниманием.
— Конечно смотрим, ты же занял все большие экраны Сеула! — кто-то громко выкрикнул из толпы.
Но Судья никак не мог услышать возмущения в свою сторону, продолжая наклонять голову в объёмной маске тигра из стороны в сторону, точно дикий и любопытный хищник из семейства кошачьих.
Тем временем, под экранами собиралось всё больше людей, желающих поглазеть на эпатажного смельчака.
Толпы внимали его образу и словам, сами не понимая, чем именно их чарует оккупант сеульских экранов.
Судья не томил народ и достал из судейской мантии белоснежный лотос, не без удовольствия демонстрируя его людям.
— Знаете, что это, дорогие сограждане? — протянул Судья, осматривая цветок в руках, словно сам видит его впервые.
— Лотос! — возбуждённо крикнула толпа.
Судья продолжил несколько вальяжным и высокомерным тоном, не отрывая глаз от священного растения:
— Символ чистоты, благородства, жизни и счастья. Уверен, множество людей в нашей замечательной и процветающей стране ведут именно такой образ жизни: чистый, благородный, не отравляющий существование других... Но есть те, — внезапно Судья вытащил из внутреннего кармана судейской мантии небольшой прозрачный мешочек из силикона, наполненный густой красной жидкостью, и разбрызгал крохотные капли по белоснежным упругим лепесткам цветка, — кто желает отравлять жизни остальных. Те, чья душа давно покрылась чёрной смолой и её окутал грех.
Зрители, смотрящие в экраны, разом ахнули от происходящего.
— Что он делает?
— Он что, ненормальный?!
— Что это у него в мешочке? Кровь???
Люди начали активно перешёптываться друг с другом.
Вдали уже слышался вой полицейской сирены.
— Порок, если его не искоренять, размножается в душе и превращается в яд, подобно плесени. Грешники становятся опасными не только для самих себя, но и для других. Болезненное желание власти. Стремление причинять другим невыносимую боль. Такие люди трансформируются в голодных существ, желающих отхватить, как можно сочнее кусок человеческой плоти. Это вовсе не люди! Это — дикие, кровожадные животные! А таковым не место среди благородных и чистых существ!
— Что он несёт?!
— Он ненормальный?! Кто его вообще пустил на экраны!
— Куда смотрят власти?!
Люди сгруппировались в несколько отдельных кучек, чтобы было легче обсуждать происходящее на экранах.
В основном толпы осуждали действия Судьи, абсолютно не понимая его слов...
Хотя некоторые девушки и даже парни краснели, стоило им только вновь взглянуть на Судью. Их привлекал и будоражил образ незнакомца.
Маска тигра... Мантия Судьи... Кожаные перчатки... Красиво поставленная речь, уверенно звучащая из уст оратора...
Пробирающая до костей тайна... Ведь вовсе было непонятно, кто же скрывается за маской.
Всё таинственное и неизвестное всегда привлекает людей.
Внутри нечто загорается, образовывая неподдельный интерес, и заставляет искать разгадку, вызывающую множество мурашек по коже.
По голосу также являлось непонятным, кто вещает с экранов. Слышалось, что голос был изменен.
Но, тем не менее, это не мешало наслаждаться мелодичным тембром Судьи, который завлекал в свои сети всё больше, с каждым звучащим словом из его уст.
Но ещё, под экранами стояли те толпы, которых восхищал Судья. И они были с ним целиком и полностью согласны.
Это... Пугало?..
Последователи сумасшедших и преступников зачастую в разы страшнее самих сумасшедших и преступников.
Судья медленно опустил руку с лотосом вниз и снова начал активно глагольствовать. Маска тигра содрогалась с каждым его новым словом.
— Я пришёл, чтобы всё изменить! Я очищу мир от диких и кровожадных животных, несущих в наши жизни лишь зло и грязь, отправив их в капканы! Я защищу под крылом лотоса тех, кто проходит свой жизненный путь благородно, не оставляя за собой гнилых пятен. Все грешники будут жестоко наказаны!
— Что?
— Какие грешники?!
— О чём это он говорит?! Каким образом они будут наказаны?..
Жители и туристы Сеула взбудоражились от сказанного Судьёй. Все начали испуганно переглядываться друг с другом. Даже те, кто восхищённо внимал словам незнакомца в маске тигра.
Кроме одного...
Поодаль от всех стоял совсем молодой парень.
Его угольные волосы имели взъерошенный и влажный вид, словно незнакомец обильно измазал их специальным гелем.
Худое, но подтянутое тело парня было облачено в тёмную одежду: слегка помятая рубашка вольного кроя застёгнута лишь до середины. Несколько верхних пуговиц так и остались свободными, потому, несмотря на верхнюю одежду, торс парня являлся полуобнажённым; классические широкие брюки с кожаным коричневым поясом.
На шее незнакомца виднелась серебряная цепь, плотно облегающая тонкую кожу, сквозь которую проступали вздутые кровеносные сосуды.
Вены на руках наблюдающего незнакомца так же, как и на шее, набухли, протягиваясь под фарфоровой кожей синюшно-фиолетовыми плотными нитями.
Кисть правой руки молодого красавца украшали дорогие дизайнерские часы с тёмно-коричневым кожаным ремешком, и несколько цепей. Вероятно, парень нацепил на себя сегодня весь имеющийся комплект аксессуаров.
Загадочный брюнет внимательно смотрел на огромный экран. Его тонкие губы насыщенного малинового цвета расплылись в ядовитой ухмылке, отчего шрам на левой щеке пополз вверх.
Любой участок кожи, каждая черта лица парня являлась идеальной, кроме... рубцовых царапин, оставленных острыми когтями.
Белоснежные набухшие полосы на тонкой коже были длинными и задевали даже кончик густой чёрной брови неизвестного.
На переносице у брюнета располагались очки округлой формы с прозрачными стёклами и оправой.
Одна рука наблюдающего была в кармане чёрных классических брюк, другой — он докуривал сигарету.
— Как интересно... — парень продолжал ухмыляться, не сводя глаз с Судьи.
Докурив, он бесцеремонно кинул бычок на дождливый асфальт и затушил тлеющий окурок носком лакового эбонитового (прим.) туфля.
— Да начнётся игра, — с коварством потерев ладони друг о друга, незнакомец развернулся и покинул пространство напротив экрана.
В это время улицы Сеула всё больше пополнялись зеваками. Бурные обсуждения лились из ртов излишне эмоциональных людей.
Повсюду был шум и хаос.
Даже солнце выскочило из облаков, изъявляя желание понаблюдать за неизвестным на экранах, который продолжал вещать.
— Прошлой ночью я наказал за грех всеми известную госпожу Ким Ха Ын, являющуюся директором детского дома «Пингвин». Ха Ын была алчной и высокомерной сукой, уверенной в своей безнаказанности.
Услышав слова Судьи, люди заволновались ещё пуще.
— Так это он убил госпожу Ким?
— Как он мог её убить? В детском доме совсем нет охраны?!!
Поднеся указательный палец к губам, Судья приказал всем замолчать.
— Тш-ш-ш. Я предугадал вашу реакцию, дорогие сограждане. Не шумите.
На больших экранах около Судьи начали появляться фотографии.
— Посмотрите внимательно. На изображениях вы можете увидеть несчастных детей, брошенных собственными родителями. Их некому защитить. Казалось бы... госпожа Ким должна оберегать этих измученных. Но что она делала вместо этого?
Фотографии сменились видеофрагментами, на которых отчётливо виднелось, как Ким Ха Ын сначала берёт в руки внушительную пачку денег, затем, как в пустую алую комнату заносится бессознательный ребёнок, а за ним... мужчина.
Не стоило работать физиономистом, чтобы понять эмоции, испытываемые мужчиной и отражающиеся на его лице.
Похоть. Животная похоть.
Толпы людей ужаснулись от увиденного и прикрыли свои рты ладонями.
Голоса наблюдающих стали громче.
Судья усмехнулся.
— Вы и сами всё видите. В моих дополнительных объяснениях это не нуждается. Я наказал эту женщину заслуженно! Она была грязной грешницей и калечила жизнь беззащитных!
Но это еще не всё, дорогие сограждане.
Видеофрагменты около Судьи вновь сменились изображениями.
Три фотографии людей выстроились в ряд.
— Узнаёте? Все эти люди — грешники. Чхве Тхэ Чжо — похоть. Он нагло пользовался женскими телами, из года в год изменяя собственной жене, болеющей шизофренией. Несчастная не выдержала увиденной своими глазами измены мужа и спалила заживо себя и двух дочек.
Похотливый козёл даже после случившейся трагедии не перестал сношаться со всем, на кого падёт глаз. За что был наказан, — Судья направил указательный палец к следующему фото. — Ханыль Ден Дык — чревоугодие. Состоятельный мерзавец, бравший под свою опеку сломленных жизнью людей. А затем ломал их ещё больше, заставляя готовить ему еду день и ночь. За любой промах мерзкая свинья жестоко наказывала несчастных. Он существовал, как свинья, и сдох, как свинья, не волнуйтесь.
И, наконец, Ким Ха Ын — алчность. За её гадкие деяния вы уже знаете, дорогие сограждане.
Люди не могли поверить своим глазам и ушам.
Кто-то даже расплакался и затрясся от страха...
— Я наказываю лишь грешников. Убиваю тех, кто не заслужил на жизнь. От мусора всегда стоит избавляться. Не так ли, святой отец Йон?
— Что?
— Что? Он обращается к отцу Йону?
— Безумец!
Толпа собравшихся вновь подняла волну обсуждений и возмущений.
Судья же наклонил голову вправо. Люди ощущали его каторжный взгляд на своей плоти.
— Это же Вы впускаете в священное место мусор. Будьте предельно внимательны и избавляйтесь от него вовремя.
Палач выровнял голову. Его голос стал твёрже и угрожающей...
— Иначе это буду делать я.
Судья выдержал паузу, затем поднял руки в кожаных перчатках кверху.
— Я — Судья. Палач для нечестивых и спаситель для честивых. Благодарю вас за внимание, дорогие сограждане, — Судья глубоко поклонился. После маска тигра снова устремилась в экран.
— Госпожа Чан Бан Сок. Господин Ким Ён Джун. Попробуйте найти меня. Я ближе, чем вам кажется. Питаю искреннюю веру в вас. До скорых встреч! — Судья звонко хлопнул в ладони и изображение схлопнулось. На экраны вернулись реклама и видеоролики с айдолами.
Буквально несколько минут люди стояли с недоумёнными лицами, после чего принялись безудержно обсуждать произошедшее.
Никто не знал, как им реагировать на подобное заявление безумца и кто будет следующей жертвой маньяка, возомнившего себя Богом.
— Как именно он выбирает жертв?!
— А вдруг я буду следующей?! В младшей школе однажды я своровала у девочки расчёску, она мне очень понравилась, ведь невероятно красиво блестела и переливалась на солнце!
— Дурочки, вы не слышали? Судья намекнул, что все те, кого он убил, ходили в собор Мёндон! И он убил действительно гадких людей! Вы что не слышали, что они творили?! За твою расчёску ничего не будет, Арисоль!
— Ты что, защищаешь и оправдываешь его, Кун Су?
Между толпами начались активные дебаты.
Люди разделились на три лагеря: кто-то искренне поддерживал Судью, считая, что он поступает правильно, убивая плохих личностей; другие были категоричны к действиям палача. По их мнению, убийца есть убийца и ничто его не оправдывает; третьи же оставались равнодушными. Их это не касается, нечего переживать. Чужие жизни не стоят того, чтобы лишний раз нервировать свою психику.
Детский дом «Пингвин».
Обгоревшая пристройка при дневном свете казалась ещё более удручающей.
Некоторые обломки, облизанные жадными языками пламени, с грохотом продолжали валиться на сырую землю. Вокруг стоял удушающий запах гари и сгоревших человеческих тел.
На небе образовались густые серые тучи, напоминающие обугленные субстанции, словно их тоже успел поглотить огонь.
Моросил небольшой дождь, но это не мешало сыскной команде выполнять свою работу на месте преступления.
Запечёных мужчин под руководством Сон Куён на носилках из здания выносила группа судмедэкспертов. Женщина провожала внимательным взглядом каждого работника в белоснежных комбинезонах и крупных масках, переживая, чтобы те не совершили лишних движений и не навредили бездыханным туловищам.
Тело одного из парней словно сдалось под пожирающими глазами Куён, и работник споткнулся о кусок обломков, валяющихся на земле.
Носилка с обгоревшим трупом покачнулась.
Судмедэксперт скривилась и пронзила неуклюжего очередной порцией уничтожающего взгляда, только теперь он был приправлен ещё и презрением.
— Смотри, куда идёшь Гён Хи, — сурово предупредила Куён.
— Прошу прощения, госпожа Сон, — проскулил споткнувшийся.
— Не отвлекайся, — ответила ему судмедэксперт.
Никакой хитрой улыбки, непрерывно сияющей в детективном агентстве «Луна», на лице женщины не было. Никакой ехидности в тоне голоса. Никаких коварных телодвижений.
Лишь сосредоточенность на работе и педантичная внимательность к деталям.
Пожалуй, в этом и была вся Сон Куён.
Она даже наплевала на обращение Судьи.
По словам женщины, её это не касается. Не ей искать преступника. Основная задача Куён стояла в изучении трупов и анализе найденных улик. Потому она предпочла направить свою энергию именно на это и не тратить свои силы понапрасну.
Лим Чан Бем также выполнял свои рабочие обязанности в сгоревшем здании.
Остальные же: госпожа Чан, Ким Ён Джун, Ли Ий и Чун Джи Хун внимательно смотрели в экран смартфона Бан Сок.
Ан Аёнг так и не явилась на место преступления...
— Теперь мы хоть знаем почему ненормальный оставляет лотос на местах преступления. Радует, — лениво протянул Ли Ий.
Госпожа Чан оторвала взгляд от телефона и устремила его в парня, хладнокровно проговаривая:
— Не вижу в этом ничего радостного, господин Ли.
— Почему же? Минус одна загадка. Что в этом плохого, госпожа Чан? — невозмутимо ответил Ий.
Рядом стоящий около него Джи Хун аккуратно пнул парня локтём, шепнув в ухо:
— Лучше не спорь.
Ли Ий перевёл равнодушный взгляд на телохранителя, подняв брови вверх в немом вопросе:
«С чего это вдруг?»
Ким Ён Джун решил разбавить обстановку, внезапно заговорив:
— Меня больше смущает его обращение к нам лично, госпожа Чан. Разве где-то афишировалось, что именно мы с Вами ведём эти дела?
— На моей памяти, нет. Господин Син отдал приказ о временном неразглашении имён, ведущих данные дела, — бесстрастно ответила старшему полицейскому госпожа Чан.
— Значит, убийца связан с правоохранительными органами. Иного разумного объяснения я пока не вижу, — озвучил свою догадку Джи Хун.
Рядом стоящий Ли Ий закатил глаза и обыденным равнодушным тоном протянул:
— Это очевидно, Джи Хун. Я же могу называть тебя просто Джи Хун, а не господин Чун?
Телохранитель сурово взглянул на парня и проговорил:
— Можешь.
— Славно. Так вот, это очевидно, Джи Хун.
Черты лица Чун Джи Хуна несколько искривились, выражая внутреннее негодование реакцией нового коллеги.
— Очевидно говоришь? Поясни.
Выражение Ли Ийа сделалось куда значительнее ленивым, чем обычно. Ему не нравилось, что его заставляли лишний раз напрягаться.
— Как бы ещё убийца узнал подобные детали расследования? Верно, только в том случае, если является сотрудником правоохранительных органов. Причём занимает не самую низшую должность. Обычным «смертным» полицейским такие подробности не разглашают. Ну, или преступник связан с полицией. Например, у него родственники или друзья, занимающие определённые должности.
Ли Ий стоял слишком близко к Чун Джи Хуну. Его локоть то и дело задевал кожу телохранителя. Ийа, видимо, ничего не смущало. А вот телохранителю это уже несколько надоело.
— Отодвинься от меня.
Ий поднял обе руки вверх ладонями к Джи Хуну, как бы сдаваясь, и сделал пару шагов назад.
— Как скажешь. Не злись. Просто это и правда очевидно. Я думал, уже многие догадались, что мы имеем дело с непростым преступником. Много фактов указывает на то, что наш Судья, либо полицейский, либо судмедэксперт. На крайний случай — элитный врач. Чего только «парализол» стоит. Обычные смертные его никак не смогут достать. Ладно, те, у кого уйма денег, возможно, и смогут. Но я считаю, что если ты давишься купюрами, то не будешь тратить их на подобную ересь. Богачи недостаточно умные для такого способа убийства. У них всё гораздо проще. А тут мы имеем дело с преступным гением, — Ий поочерёдно смотрел то на Ён Джуна, то на Бан Сок, то на Джи Хуна. В его зрачках проскочило удивление. — Что, я один догадался?..
Старший полицейский фыркнул.
— Сними корону, Ли Ий. Мы, по-твоему, тут совсем дураки все?
— Господин Ким, Вы бываете таким грубияном.
Госпожа Чан усмехнулась словам Ийа, но ничего не сказала.
— Следи за словами, Ий. С каких пор у полицейских хакеров такие длинные языки? — бескомпромиссно произнес Ён Джун, строя недовольную гримасу.
— Вы закончили? Может, вернёмся к более важным делам? — остановила перепалку госпожа Чан.
— Вернёмся, госпожа Чан.
Ткнув указательным пальцем в грудную клетку Ли Ийа, старший полицейский продолжил:
— А с тобой я ещё не договорил.
— Да пожалуйста, — равнодушно ответил на нападки Ён Джуна Ли Ий.
Всё это время молчавший Чун Джи Хун посмотрел на полицейского хакера и в его глазах заиграло уважение к Ийю, а в голове пронеслись мысли:
«Совсем, как он когда-то.»
Чтобы не предаваться печальным воспоминаниям, телохранитель решил заговорить:
— Каким образом преступник пробился в экраны? Как он взломал систему?
— Это в очередной раз подтверждает мою... — взглянув на Джи Хуна после слова «мою», Ли Ий решил немного изменить формулировку своего предложения, — ... нашу версию, Джи Хун. Судья — полицейский или судмедэксперт. Он даже сам об этом намекнул: «Я ближе, чем вам кажется». Чёрт, а он хорош, — Ий засунул руки в карманы синих брюк, поджавши губы и закивав подбородком в удивленном восхищении.
— Восхищаться преступником — крайне плохая идея, господин Ли, — безэмоционально предупредила госпожа, даже не смотря на парня.
— Нет, ну он правда хорош. А что, если это кто-то из нас? — посмотрев на всех, невозмутимо выпалил Ли Ий. Остальные непонимающе посмотрели на него в ответ.
— Думай, прежде чем говорить, Ий, — раздражённо ответил Ён Джун.
Полицейский хакер закатил глаза.
— Да шучу я. Ш-у-ч-у. Но исключать не стоит...
— Закрой уже рот, — не выдержал старший полицейский.
От надвигающегося цунами в виде возможного конфликта между Ли Ийем и Ким Ён Джуном всех спасла Сон Куён.
Женщина направлялась к ребятам на своих каблуках. На её лице вновь заиграла привычная коварная ухмылка.
— Что у вас тут? Чего грустные такие?
Госпожа Чан тут же оторвала взгляд от экрана смартфона и посмотрела на Куён. Угол верхней губы Бан Сок пополз вверх.
— А должно быть весело, госпожа Ким? Что за нелепые вопросы?
— Ну что Вы, госпожа Чан, я же...
Сон Куён не успела договорить. К ребятам непонятно откуда подскочила Ан Аёнг.
Куён тут же замолчала.
Хищно ухмыляясь, она сложила перед собой руки в замок, выжидающе смотря на программистку.
— Госпожа... — виновато посмотрев на свою начальницу, Аёнг глубоко поклонилась ей.
— Ан Аёнг. Поднимись, — ответила на действия сотрудницы Бан Сок.
Программистка тут же исполнила приказ, возвращая виноватый взгляд на начальницу.
— Госпожа, я...
Госпожа Чан подняла ладонь в останавливающем жесте.
— Все объяснения позже.
— Как скажете, госпожа Чан, — проговорила Аёнг.
Видимо, Сон Куён было мало представления и она решила подколоть новоприбывшую программистку.
— Потерявшаяся птичка вернулась. Где летала?
Аёнг повернула свою голову к судмедэксперту и, не растерявшись, выпалила:
— Не твоё дело.
Плотоядная ухмылка тут же испарилась. Куён приблизила своё лицо к программистке, шипя ей практически в губы:
— Следи за словами, девочка. Я старше тебя.
Аёнг в ответ приблизилась к Куён, также проговаривая ей так практически в сами губы, и не отводя взгляда от глаз судмедэксперта:
— А ты не лезь не в своё дело, женщина.
Сон Куён в миг отдалилась от Аёнг, понимая, что этот крепкий орешек ей не по зубам.
— Какая горячая штучка, — обнажив передние зубы, судмедэксперт кончиком языка облизнула верхнюю губу.
«Больная», — озвучила у себя в голове Ан Аёнг.
Произносить свои мысли в слух девушке не хотелось, ведь она и так очень некрасиво повела себя сегодня по отношению к госпоже Чан, потому нарываться на конфликт в данный момент ей вовсе не хотелось. Стоило сосредоточиться на работе.
Ли Ий встал между девушками, выступая в роли рефери, и обращаясь к ним:
— Девчонки, спокойней. Решите свои недопонимания потом. Сходите на свидание после рабочего дня.
Ан Аёнг и Сон Куён синхронизировались и вместе посмотрели на полицейского хакера, выражая презрение и раздражение на его слова.
— Довольно, — прогремел суровый голос госпожи Чан.
Все тотчас умолкли и не решились парировать слова Бан Сок.
Но, изредка, Аёнг и Куён, всё же, переглядывались, бросая друг в друга ядовитые взгляды...
Только со стороны судмедэксперта происходящее являлось своеобразной игрой. А вот для программистки — раздражающим событием, вызывающем внутри желание врезать своей новой коллеге...
— Госпожа Чан, смею заметить, что Вы были правы в своих предположениях касательно грехов. Поражает, — усмехнувшись и прищурив глаза, произнес Ён Джун.
Черты лица госпожи Чан смягчились, а уголки губ слегка растянулись в едва заметной улыбке.
— Если это комплимент, господин Ким, то примите мою благодарность.
— Скорее, удивление, — поспешил оправдаться старший полицейский. — Вы слишком быстро догадались. И меня интересует, каким образом.
— Подозреваете меня в чём-то? — вернув хладнокровие на лицо, настойчиво уточнила Бан Сок.
Ким Ён Джун ошеломился.
— Что Вы, госпожа Чан? Я просто пытаюсь понять...
— Пытаетесь понять что? Мои дедуктивные способности (прим.)? Вас удивляет подобный тип мышления у детектива? — бескомпромиссно обратилась к старшему полицейскому госпожа Чан.
— Ах, дедуктивное мышление... Ну, пусть будет так, — неохотно согласился Ён Джун, понимая, что у него нечем возразить.
Район Букчон, ближе к вечеру...
Приближался закат.
Небесное полотно затянулось нежными розовыми красками с ненавязчивыми жёлто-оранжевыми вкраплениями.
Слегка похолодало. Воздух пропитался влагой и надвигающимся вечером.
Городские огни в виде мерцающих магазинных вывесок постепенно становились ярче.
Улицы Сеула подготавливались к ночной жизни, что так явственно отличалась от дневной.
Молодёжи вокруг становилось больше, а пожилых всё меньше.
Ребята решили провести остаток рабочего дня в одном из заведений в районе Букчон. Обсудить насущные вопросы в каком-нибудь атмосферном месте казалось вполне хорошей идеей.
Прогуливаясь вдоль узких улочек, сотрудники детективного агентства «Луна» и полицейские наблюдали за роскошными крышами ханоков и за расстилающимися зданиями Сеула, за которыми прятались невероятной красоты холмы.
Ребята вовсе не спешили забегать в первое попавшиеся заведение. Хотелось насладиться чарующими видами родного города. Потому каждый шёл в абсолютном молчании, словно слова могут разрушить всё то прекрасное, что в данный момент перед глазами.
Пройдя очередной ханок, компания учуяла сладкий аромат, приятно ласкающий обоняние.
Сон Куён глубже вдохнула медовый аромат, проговаривая с закрытыми глазами:
— М-м-м-м... «Цветущая камелия»... Обожаю этот стильный магазинчик. В нём продаётся очень достойная уходовая косметика и парфюмерия.
Снова вдохнув конфетное благоухание, Куён продолжила:
— Считаю прекрасным решением вывесить за окна ароматизированные пакетики. Это хорошо привлекает прохожих. Лично я так и нашла этот магазинчик.
Открыв глаза, Куён посмотрела вдаль восхищёнными глазами.
— Всей душой люблю этот район. А ещё, здесь есть замечательное заведение, где просто невероятно проводят чайную церемонию. Сходим с тобой как-то, а, Аёнг? — ткнув своим локтём локоть программистки, Куён обратилась к ней.
— Я могу с тобой посетить другой место. Трассу, например. Прокачу тебя на мотоцикле на такой скорости, что вся дурь из тебя выветрится, — усмехнувшись, ехидно ответила Аёнг.
Сон Куён приблизилась к девушке, шепча ей на ухо:
— Хочешь меня напугать? Я не из пугливых. Напротив, прокатилась бы с тобой.
Ан Аёнг отпрянула от судмедэксперта будто та была заразной.
— Прекращай. Я тебе ни подруга, ни кто-то ещё. И никогда таковой не стану.
— Кто-то ещё? — с озорством уточнила Куён.
— Да иди ты. Достала, — негодующе фыркнув, Аёнг вырвалась вперёд, дабы не идти рядом с невыносимой и приставучей коллегой.
Чун Джи Хун шагал поодаль от всех, наслаждаясь предвечерним небом. Внезапно его нагнал Ли Ий.
— Тебе не кажется, что Куён заигрывает с вашей Аёнг? — любопытно уточнил он у телохранителя.
— Тебе делать нечего? Меня это не касается, — сурово ответил телохранитель.
— Ну, вообще, мне действительно делать нечего. Я не поклонник любования видами, которые видел несколько сотен раз за свою жизнь, — равнодушно протянул Ий.
Джи Хун, наконец, повернул голову к полицейскому хакеру.
— Девчонки просто общаются. Чего прицепился?
Ли Ий пожал плечами.
— Не знаю. Личные наблюдения. Я всегда отчётливо замечаю, когда Куён искренне интересуется кем-то. Мне жаль её, — выпалил Ий, устремив глаза вдаль.
— Почему? — неожиданно для самого себя уточнил Джи Хун.
Не отрывая взгляда от дальнего горизонта, Ли Ий ответил:
— Она одинока. Очень. Живёт работой. За всю работу с Куён бок о бок я ни разу не застал, как она уходила в отпуск. А работаю я с ней около пяти лет. Ни друзей. Ни родных, — полицейский хакер засунул руки в карманы брюк, словно это действие помогало ему формулировать мысль.
— Если так жаль её, то почему не позовёшь куда-нибудь? Не облегчишь ей жизнь? — с неким интересом уточнил Джи Хун.
— А зачем? Мне это не особо интересно. Та, и, честно говоря, лень заниматься подобным. Предпочитаю быть отшельником.
Джи Хун усмехнулся.
— Предпочитаешь быть отшельником, но первый подбежал ко мне, чтобы рассказать о своих подозрениях, как школьная сплетница, увидевшая целующуюся парочку в уборной.
— Во-первых, не подбежал, а спокойно подошёл. Во-вторых, мне скучно. Я же сказал об этом буквально пару минут назад. Не слушаешь меня? — Ли Ий вовсе не смотрел на телохранителя, но его губы расплылись в меру раздольной улыбке. Компания Джи Хуна ему явно была по душе.
Чун Джи Хун тоже улыбнулся.
— Слушаю, слушаю.
«Он очень на него похож...» — вновь пронеслись мысли в голове телохранителя.
Далее Джи Хун и Ли Ий шли в абсолютном молчании, но не отходили друг от друга.
Лим Чан Бем всё это время держался около госпожи Чан.
Подняв голову к небу и завидев восходящую луну, полицейский решился уточнить:
— Госпожа Чан, а можно спросить у Вас? — голос Чан Бема звучал неуверенно, словно Бан Сок может отругать его за попытку задать вопрос.
— Спрашивай.
— Почему Вы назвали своё детективное агентство «Луна»?
Госпожа Чан несколько замедлила шаг и наконец взглянула на полицейского.
В следующую секунду её голос прозвучал мягко и мелодично, точно женщина боялась обидеть Чан Бема.
Парень являлся очень нежной и хрупкой натурой. Совсем как маленький ребёнок.
Мало кто захочет обижать милых маленьких детей.
— Самые жестокие преступления происходят предпочтительно ночью. Многие решаются совершить зверство под надзором луны. Луна всё видит. Но, увы, сказать ничего не может.
Полицейский разинул рот от услышанного.
— Вау, госпожа Чан, это всё звучит так по-философски! — восторженно протянул Чан Бем.
Госпожа Чан искренне улыбнулась. Видимо, ребяческая наивность Чан Бема забавляла её. Парень казался таким чистым и невинным...
— Брось.
После, начальница агентства слегка ускорила шаг, будто присутствие парня рядом её несколько напрягало, хоть и забавляло.
Но Чан Бем не отставал. Он нагнал госпожу Чан, торопливо перебирая своими короткими ножками. Парню было безумно интересно слушать Бан Сок, потому он не стеснялся задавать ей уйму вопросов. Женщина, несмотря на желание уединения и наслаждения вечерними красками района Букчон, отвечала Лим Чан Бему на все его вопросы. Но делала это довольно сдержано.
Спустя некоторое время ребята наконец решили, где хотят перекусить и перевести дух от происходящих событий.
Заведение, носящее кричащее название «Будда».
Это невероятной красоты ресторанчик с панорамными окнами.
По стёклам сливаются кристальные капли и полосы воды, отчего возникает ощущение, будто за окнами целые водопады. Вид действительно завораживающий.
Уличная площадка заведения вся усыпана зеленью. Вокруг множество разнообразных растений, отгораживающих ресторан от наружнего мира и посторонних глаз, что создаёт атмосферу умиротворения и защищённости.
Посреди площадки стоит средних размеров каменная статуя Будды. Под ней выстроили небольшой ручей, благодаря чему слышались натуральные звуки стекающей воды.
Смотря на величественную статую духовного учителя и слушая пленящие звуки воды, в ту же секунду все проблемы словно покидали голову, а тело обретало ощущение невесомости.
Даже голоса других посетителей заведения не способны прервать эту чарующую атмосферу покоя и умиротворённости.
Крыша ресторана являлась деревянной и походила на чибун (прим.).
Под деревянными балками висели розовые фонарики в форме лотоса, светящие тёплым жёлтым цветом.
Видимо, несмотря на осень, зведение «Будда» уже готовилось к весеннему фестивалю лотосовых фонарей (прим.).
Гармоничный жёлтый цвет, лёгкий вечерний ветерок, звуки водопада и успокаивающей мелодии из небольших колонок создавали атмосферу комфорта. В данном ресторане хотелось задержаться, как можно дольше отягивая момент возвращение в реальный мир, который полон проблем и ежедневных забот.
Полицейские и сотрудники детективного агентства «Луна» вошли в заведение и ступили на каменную плитку. Их головы тут же опустились назад, а глаза поднялись вверх. Каждый из ребят наслаждался прекрасными видами светящихся лотосовых фонариков.
Сон Куён не сдержалась и первой прокомментировала увиденное:
— Вот это ничего себе. Слушайте, отличное заведение мы выбрали. Хоть я в Букчоне и бываю часто, но редко позволяю себе посидеть где-то. Обычно, перехвачу кофе в ближайшей кофейне и снова по делам. Та и бываю я здесь зачастую именно по рабочим вопросам, — последние строки девушка проговорила с неким сожалением.
К судмедэксперту подошёл Ли Ий. Продолжая смотреть на лотосовые фонари, он равнодушно констатировал:
— Конечно, ты же на работе постоянно. Личной жизни вообще не имеешь. Тебе бы на свидание сходить, — мужчина оторвал взгляд от деревянных балок и внимательно посмотрел на Куён, держа руки в карманах. — Ты когда в последний раз на свидании была? И была ли вообще? — тон Ийа продолжал звучать равнодушно и лениво, но в нём проскочили искры лукавства и некой насмешки.
Сон Куён фыркнула.
— Не твоё дело, красавчик, — женщина плотоядно улыбнулась, а её зрачки блеснули под медовым светом фонарей, точно хищница. — А что? Может, хочешь пригласить меня на свидание? Аккуратнее. Боюсь, не откажусь, — судмедэксперт слегка приблизилась к шее мужчины, будто пытаясь вдохнуть его аромат, либо оставить лёгкий поцелуй на тонкой коже.
Ли Ий сделал пару спокойных шагов назад.
— Нет. Ты слишком трудолюбива. Мне с тобой будет скучно, — безучастно протянул программист.
Сон Куён хитро улыбнулась, ничего не ответив.
Рядом стоящая возле них Аёнг закатила глаза, раздражённо уточнив:
— Закончили свой тошнотворный флирт? Может, наконец, выберем место, куда сесть?
Госпожа Чан поспешила успокоить свою работницу:
— Не трать понапрасну свои нервные клетки, Аёнг. Пока ребята общались, я выбрала нам приличное место.
Женщина рукой указала на самый отдалённый угол в заведении, в котором стоял длинный прямоугольный стол и несколькими стульев с высокими спинками. Вокруг стола было множество растений, что делало место укромным и обезопасенным от взглядов и внимания посетителей.
— Прошу, — хладнокровно пригласила ребят к столу женщина.
— Госпожа Чан, у Вас не только дедуктивные способности хороши, а ещё и зрительные. Я не заметил этот стол изначально. А вот Вы заметили, — проговорил Ким Ён Джун.
Госпожа Чан посмотрела на старшего полицейского пронзительным взглядом и слегка приподняла правую бровь.
— Господин Ким. Сарказм — не Ваша сильная сторона.
Ён Джун широко улыбнулся и попытался изобразить удивление.
— Что Вы, госпожа Чан. Какой сарказм? Я абсолютно серьёзен.
Бан Сок оставила мужчину без ответа, лишив его удовольствия прыснуть своим ядом, либо перекрутить её слова.
Женщина прошла к столу, держа руки опущенными перед собой в замок. Подол её платья слегка волочился по каменной плитке, собирая с неё всю пыль и грязь.
Полицейские и сотрудники агентства последовали за Бан Сок.
Ли Ий, опустив голову вниз и посмотрев на волочащийся по плитке подол госпожи Чан, поспешил уточнить:
— Госпожа Чан, Вам комфортно ходить в таких длинных и закрытых платьях? Я костюм надеваю сквозь скрежет зубов, и на протяжении всего рабочего дня мечтаю снять его, как можно скорее. А Вы, я вижу, удовольствие получаете от своих нарядов. Ещё ни разу мне не приходилось видеть Вас в более свободных и повседневных нарядах.
— И не увидите, господин Ий. Если я ношу подобные платья, значит, мне удобно. Впредь не обременяйте меня такими бессмысленными вопросами, — безэмоционально ответила начальница агентства.
Все заняли свои места за столом и начали изучать меню.
Спустя десять минут к ребятам подошла официантка с небольшим блокнотом и ручкой в руках.
Поклонившись, девушка мило улыбнулась.
— Добрый вечер. Добро пожаловать в «Будда». Уже определились с заказом?
Госпожа Чан посмотрела на всех присутствующих за столом и поняла, что они готовы сделать заказ.
— Да. Мне, пожалуйста, крепкий кофе без каких-либо добавок.
Официантка кивнула и спешно записала в блокнот озвученный заказ.
После, она подняла голову, выжидающе смотря на других.
— Сучжонгва (прим.) и крунджи (прим.), — Сон Куён подняла взгляд с меню, устремив его в официантку. Затем добавила:
— Пожалуйста.
— Сучжонгва в данный момент предпочитаете тёплый или холодный? — уточнила официантка мелодичным голосом.
— Тёплый.
Далее свой заказ озвучил Ким Ён Джун:
— Соджу.
— И всё? — удивлённо переспросила официантка.
— Да.
— Господин Ким. Если Вы не забыли, мы всё ещё на работе, — бескомпромиссно обратилась к мужчине госпожа Чан.
— Госпожа Чан. Я попрошу. Я не Ваш подопечный, учить меня не нужно, — сурово парировал старший полицейский.
Бан Сок усмехнулась и предпочла промолчать.
— Мне, пожалуйста, банановое молоко и кимпаб (прим.). То-о-о-олько, пожалуйста, — Чан Бем жалостливо посмотрел на официантку, — можете как-то усилить вкус банана?
Ли Ий закатил глаза и прикрыл их ладонью, будто ему было стыдно за просьбу коллеги.
— Боже...
Официантка улыбнулась шире. Её миловидное лицо, казалось, засмущало Чан Бема.
— Да, конечно, господин. Могу попросить добавить бананового сиропа. Я тоже люблю банановое молоко и часто добавляю сироп в него для насыщенности вкуса. Что скажете?
Щёки полицейского порозовели.
— О... Да... Буду очень благодарен. Да... Спасибо... Большое спасибо...
Ли Ий прошипел:
— Одного спасибо было вполне достаточно.
Но Лим Чан Бем проигнорировал колкость хакера, завороженно наблюдая за официанткой. Та посмотрела на сидящих друг возле друга Чун Джи Хуна и Ли Ийа.
Парни точно синхронизировались, ибо когда работница заведения посмотрела на них, они в один голос протянули:
— Женьшеневый чай.
— Женьшеневый чай.
После сказанного ребята непонимающе посмотрели друг на друга.
— Да ладно, Джи Хун? Тоже предпочитаешь зелёный чай?
— Предпочитаю. Особенно женьшеневый.
— Вот так сюрприз. Я тоже. С тобой, оказывается, не всё потеряно.
Джи Хун закатил глаза и шутливо пнул в бок Ийа.
— Чего не скажешь о тебе, друг.
Ан Аёнг решила ничего не заказывать.
Девушке после сегодняшних событий не хотелось ни есть, ни пить.
В горле стоял тошнотворный ком, а внутри, словно образовался вулкан, готовившийся к извержению.
Девушке в компании коллег и начальницы было как-то...пусто?..
Не было в данный момент того, кто непроизвольно заполнил бы эту пустоту.
Хоть рядом возле неё сидела Сон Куён, но Аёнг казалось, будто в заведении она совсем одна. В бёдра было холодно, словно рядом буйствовал сквозняк. В моменте захотелось крепко обнять себя за плечи.
«Где он? Как он? Почему не отвечает?» — девушка задумалась о том, кто своим присутствием и навязчивым поведением постоянно раздражал её.
Но, на удивление девушки, без него ей было пусто. Точно от неё оторвали значимый кусок плоти.
Голоса коллег затихли, и всё вокруг также затихло. Аёнг слышала лишь свои мысли и громко стучащее внутри сердце.
Программистка сидела в самом углу стола, поодаль от ребят, словно пытаясь оградиться от коллег, начальницы и рабочих проблем. Девушка уткнулась локтём в подлокотник стула и подпёрла ладонью подбородок, устремив глаза вдаль.
Луна постепенно восходила на небесный трон, озаряя Букчон серебристым светом. На улицах образовался дымчатый туман. Вокруг властвовали синие оттенки, будто Сеул окунули в синюю краску.
Ан Аёнг было по-настоящему тоскливо. И она не понимала, почему придурок Тэ Хён вызывает у неё такие эмоции внутри. От того и ядовито злилась.
«Тэ Хён, скотина... Как объявишься, убью!.. Мне... Мне не хватает тебя рядом... Очень, придурка ты кусок...» — раздражаться на назойливого коллегу долго не получилось.
«Да, Чо Тэ Хён сегодня знатно провинился, но и я перегнула палку... Любой адекватный человек будет защищать себя от нападок. Может, он действительно не виноват?.. Может, я зря на него надавила? Но что это за одежда была на кровати и где Тэ Хён поцарапал руки? Где пропадал ночью? Мне это не даёт покоя. И сегодняшняя новость об убийстве Ким Ха Ын. Столько совпадений... Разве я только из-за этого подозреваю Тэ Хёна? Может, есть что-то ещё? Может, что-то маячит перед моими глазами, а я этого упорно не замечаю, а подсознание пытается мне что-то подсказать?..» — Ан Аёнг предалась размышлениям.
Из них её вывел звук чавканья.
Лим Чан Бем, поедая кимпаб, абсолютно не обращал внимание на то, что его чавканье заполнило практически всю уличную площадку заведения.
Заметив, что Аёнг на него смотрит, парень поспешил оправдаться:
— Что-о-о? Очень вкусный кимпаб. Хочешь? — полицейский взял тарелку в руки и поднес её практически к самому носу Аёнг.
Девушка скривилась.
— Поставь обратно.
Чан Бем послушался, и, поняв, что девушка не желает пробовать его еду, вернулся к трапезе.
Ан Аёнг снова отвернулась в сторону.
Госпожа Чан, заметив состояние своей работницы, аккуратно прикоснулась к руке девушки.
Ладонь начальницы агентства была ледяной, потому Аёнг, ощутив холод на своей коже, тут же отпрянула.
Увидев, что это была ладонь Бан Сок, программистка слегка поклонилась.
— Простите, госпожа. Не поняла, что это Вы...
Госпожа Чан вернула ладонь на дымящуюся кружку с кофе. Женщина мягко и сдержанно улыбнулась.
— Брось. Моё прикосновение было резким. Просто... — женщина отвела взгляд. Пауза в предложениях являлась не присущей для Бан Сок. Речь госпожи Чан всегда была уверенной и чёткой. Потому внезапная заминка насторожила Аёнг.
— Госпожа?.. — аккуратно уточнила девушка.
Женщина сделала глоток крепкого горячего напитка и вновь посмотрела на Аёнг.
— Прости. Ты выглядишь подавленной. Тебя что-то беспокоит?
— Нет... — программистка ответила тихо и неуверенно, опустив глаза в пол. Госпожа Чан сразу поняла, что её подопечная врет.
— Хочешь поговорить об этом?
Ан Аёнг подняла взгляд и с некой печалью взглянула на свою начальницу.
— Госпожа, Вы не обязаны...
— Аёнг. Это уже мне решать. Поверь, я готова выслушать тебя. В любой день. В любую минуту. В любую секунду. Ты только дай знать.
Девушка удивилась подобной заботе от госпожи Чан.
Женщина опекалась своими сотрудниками. Всегда выражала поддержку в нужные моменты, но делала это сдержанно, что часто походило на некую формальность или обязанность.
Но сейчас... Ан Аёнг чувствовала нечто большее.
Долго не думая, девушка выпалила:
— Да. Я... Я хочу поговорить, госпожа.
«Ну чем ты думаешь, дура? И что ты ей скажешь?!» — Аёнг в ту же секунду пожалела о своих словах. Но, также, внутри себя она понимала, что это правильные слова. Ей нужен этот разговор.
Девушка не привыкла изливать людям душу и посвящать в свои проблемы, но госпоже Чан отчего-то хотелось открыться.
— Точно? — словно ощущая сомнения работницы на физическом уровне, уточнила Бан Сок.
— Да, — несмотря на то, что буквально несколько секунд назад девушка мысленно отругала себя за соглашение на предложение госпожи Чан, Аёнг ответила увереннее прежнего.
Госпожа Чан посмотрела на остальных ребят, сидящих за столом.
Лим Чан Бем с упоением поедал кимпаб, будто это была последняя еда в его жизни, запивая это всё сладким банановым молоком.
Сон Куён отрезала по маленькому кусочку крунджи, делая несколько глотков сучжонгва. Параллельно Куён сидела в телефоне, активно что-то печатая.
Ким Ён Джун пил соджу, смотря куда-то вдаль. Казалось, мужчина абсолютно не готов к обсуждению рабочих вопросов.
Ли Ий и Чун Джи Хун всё больше находили общий язык. Мужчины бурно обсуждали что-то, жестикулируя руками. Видимо, женьшеневый чай сблизил хакера и телохранителя...
Госпожа Чан поняла, что ребятам нужна передышка перед обсуждением важных вопросов.
Улики, убийства, появление Судьи на экранах Сеула, подозрения... — всё это каждый из ребят пока решил оставить на второй план и расслабиться хотя бы на полчаса.
Госпожа Чан Бан Сок медленно поднялась со своего места, расправив складки платья.
— Пойдём, — обратилась женщина к Аёнг.
— Куда? — удивлённо уточнила девушка.
— Увидишь, — ответила женщина сквозь ненавязчивую улыбку.
Ан Аёнг и Чан Бан Сок аккуратно вышли за пределы стола. Остальные ребята недоумённо покосились на них.
Слегка опьянённый Ён Джун поинтересовался:
— Куда это вы?
— У нас с Ан Аёнг есть некоторые личные дела. Мы скоро вернёмся.
— Вам нужна помощь? — спросил Джи Хун.
— Нет, Чун Джи Хун. Благодарю. Мы справимся.
— На связи? — уточнил телохранитель.
— Как и всегда, — сдержанно ответила Бан Сок.
Деликатно взяв за руку Аёнг, Бан Сок повела девушку за собой, как маленького ребёнка.
— Госпожа, куда мы? — программистка не покидала попыток узнать местоположение, куда ведёт её начальница агентства.
— Набережная реки Ханган.
Ан Аёнг вскинула брови.
— Госпожа... Далеко же... Почти пятьдесят минут езды...
Госпожа Чан замедлила шаг и отпустила руку девушки, повернув к ней голову.
— Я быстро доеду, Ан Аёнг. Не волнуйся.
Ан Аёнг отчего-то искренне улыбнулась. Пожалуй, впервые за сегодняшний вечер и... вообще за весь день.
— Это на Вас не похоже, госпожа.
Чан Бан Сок подарила девушке свою неподдельную улыбку в ответ на её.
— Иногда нужно позволять себе вольность. Главное не увлекаться.
Программистка и начальница агентства к этому времени подошли к рабочей машине, врученной господин Сином госпоже Чан.
Автомобиль был припаркован на специальной автостоянке слегка поодаль от входа в район Букчон.
Женщина открыла дверцу, рукой приглашая Аёнг на переднее сиденье.
— Госпожа, не стоило... Я бы и сама... — оробела девушка.
— Брось, — оградилась от смущённой речи Бан Сок.
Ан Аёнг заняла предложенное госпожой Чан сиденье.
Закрыв дверцу кроссовера марки Kia, женщина направилась к своему месту.
Сев за руль, Бан Сок завела машину и автомобиль двинулся по вечерней трассе.
Начальница агентства и программистка ехали в тишине. Она не являлась напряжённой и не сквозила неловкостью, каким часто бывало молчание между людьми.
Наоборот, госпоже Чан и Аёнг в данный момент было комфортно. Они обе любили тишину, потому никто из них не ощущал тяжести молчания.
Первой заговорила госпожа Чан:
— Как твоя лодыжка?
Аёнг оторвалась от окна и поспешила ответить:
— Становится легче, госпожа.
— Почему ты задержалась сегодня? — не отрываясь от дороги, задала вопрос Бан Сок.
— Я... — Аёнг, не думая, хотела выпалить правду. Но вдруг резко остановилась, прикусив язык. Пока стоит не упоминать о своих подозрениях. — Я должна посетить очень важное мероприятие, касающееся мотоспорта (прим.). Мне внезапно позвонили, назначив встречу и я не успела предупредить Вас, госпожа Чан. Пришлось резко сорваться, ведь встреча действительно важная, пропустить нельзя было. Мне очень стыдно и я прошу прощение за своё поведение.
«Какого членистоногого, Аёнг? Что ты мелешь?» — подумала про себя программистка, но выражение лица девушки абсолютно не изменилось, оставаясь безмятежным.
Госпожа Чан крепче сжала руль автомобиля.
Женщина ощутила ложь, но решила подыграть Аёнг.
— Правда? Что за мероприятие? — невозмутимо уточнила Бан Сок.
Аёнг на секунду растерялась, не ожидая уточняющих вопросов от начальницы. Но девушка спешно взяла себя в руки.
— Гонки, госпожа.
Госпожа Чан усмехнулась.
— Будешь участвовать?
— Да, — не подумав, выпалила девушка.
«Какое да???» — внутри программистки стремительно нарастала паника.
— Как же ты будешь участвовать с больной лодыжкой? — хладнокровно уточнила Бан Сок.
— Мероприятие будет проходить через несколько месяцев... — неуверенно проговорила Аёнг, прекрасно понимая, что начальница давно уловила её обман.
— Ан Аёнг. Я знаю, что ты лжёшь. Давить на тебя не буду. Если предпочитаешь умалчивать о реальных причинах, значит, это что-то крайне личное для тебя. Но прошу не забывать, что рабочее время — это рабочее время. Ты не можешь просто взять и сбежать, не предупредив меня. На этот раз я тебя прощаю. Сделаю вид, что того, что сегодня произошло, не было. Но это лишь на этот раз. Если данный прецедент повторится, мне придётся принять серьёзные меры, — женщина не отводила глаз с дороги и говорила очень спокойно, но в её словах чувствовалась суровость и железное предупреждение.
— Я поняла, госпожа Чан. Ещё раз прошу прощение. Такого больше не повторится, — тихим голосом заверила программистка.
— Надеюсь.
Кроссовер припарковался около входа в набережную реки Ханган.
Госпожа Чан Бан Сок и Ан Аёнг вышли из автомобиля и направились к воде.
Парк Ханган постепенно погружался в темноту, окутывая уличное пространство в сине-фиолетовое одеяло.
Туристы и жители блуждали вдоль травянистого ковра, наслаждаясь ночной панорамой Сеула.
Небоскрёбы и многоэтажки возвышались над рекой, в данный момент напоминающую смолистую жидкость из-за коварно приближающейся ночи. В воде отражались все огни, загоревшиеся в окнах высоток.
На ночном полотне возвышалась величественная луна, оставляя на слегка бушующих волнах из-за поднявшегося вечернего ветра, серебристые отблески.
Пахло свежестью, аппетитными ароматами вблизи готовящейся уличной еды и свободой.
Аёнг, прихрамывая, посмотрела на парочку влюблённых, сидящих на траве и облокотившихся об небольшое тонкое дерево. Парень и девушка неотрывно смотрели друг на друга, поедая кукурузное мороженое (прим.).
Рядом возле них стояла трекинговая палатка (прим.). Видимо, ребята решили остаться в парке на ночь, что является распространённой практикой среди молодёжи и туристов.
Неподалёку программистка также заметила парочку кемпинговых палаток (прим.). Их владельцы, вероятно, изъявили желание насладиться атмосферой Хангана несколько ночей подряд, потому подготовились к этому более предусмотрительно.
Возлюбленные продолжали плениться лицами друг друга, широко улыбаясь. В их улыбках читалось счастье, которое в данный момент почему-то взбесило Аёнг.
Программистка фыркнула и отвернулась, решив насладиться медитативными звуками реки.
Госпожа Чан боковым зрением уловила негодование девушки. Не поворачивая головы, женщина спросила:
— Тебя раздражают любящие друг друга люди?
Аёнг удивилась и слегка замедлила шаг, смотря вдаль на горящие высотки.
— Да, — решила не таить девушка.
— Меня тоже, — безразлично констатировала Бан Сок.
Аёнг в очередной раз поразилась.
Который раз уже за сегодня начальница её удивляет своими словами и действиями?
«Иногда мы очень похожи», — подумала девушка.
Ан Аёнг и госпожа Чан, миновав надпись «Я люблю Сеул», возле которой собралась небольшая компания людей для того, чтобы сделать фото, наконец дошли к воде. Благо, людей возле неё было очень мало.
Подойдя к самому краю каменной плиты, госпожа Чан присела на корточки, засунув руку в речную воду.
Из-за низкой температуры воздуха и ежедневных ливней, вода являлась очень холодной. Аёнг заметила, как на оголённых участках кожи госпожи Чан пробежали острые мурашки, но женщина, несмотря на явный холод, руку убирать не спешила.
Бан Сок повернула голову вправо, взглянув на высокий мост вдали и прячущимися за ним очертания холмов.
Затем, не разворачивая шеи к Аёнг, обратилась к ней:
— Люблю это место. Тихо, спокойно, художественные виды перед глазами. Ты знаешь, что шум волн способствует успокоению нервной системы и служит медитацией? Если не хочешь сосредотачиваться на размышлениях и внутреннем состоянии классическим и привычным для всех способом, можешь приходить сюда. Слушая мелодию реки и вдыхая аромат свежести, почувствуешь, что с каждым разом тебе становится легче.
Аёнг приблизилась к начальнице агентства, намереваясь сесть около неё на корточки.
Только девушка попыталась опуститься, как тут же скривилась от острой боли, пронзающей повреждённую щиколотку.
Чан Бан Сок, не поворачивая головы, строго проговорила:
— Совсем не жалеешь себя. Стой.
Госпожа Чан поднялась и сняла с себя чёрный вязаный кардиган. Женщина вручила его программистке.
Аёнг недоумённо посмотрела на Бан Сок.
— Бери. Сложи вдвое, постели себе, затем садись. Не хватало, чтобы ты заболела, или твоей лодыжке хуже стало от твоей упёртости.
— Благодарю, госпожа, — девушка, поклонившись, осторожно взяла кардиган с рук начальницы. От него исходил пряный сосновый аромат вперемешку с кофе.
Госпожа Чан вновь присела на корточки.
Аёнг, постелив на каменную плиту врученный Бан Сок кардиган, устроилась около неё.
Первые несколько минут проходили в тягостном молчании. Слышались лишь голоса людей, шум волн и пение ветра.
Госпожа Чан первой прервала тишину:
— Я готова выслушать тебя, Ан Аёнг. Прошу, воспринимай меня в данный момент, как обычного собеседника, а не как свою начальницу. Обещаю, что наш разговор останется между нами.
— Я в этом и не сомневалась, госпожа, — тихо произнесла девушка.
— Я слушаю, — Бан Сок приняла менее официальную позу, подперев обеими ладонями, сложенными в замок, подбородок.
Ан Аёнг впервые посмотрела на свою начальницу, как на... обычного человека?..
Что чувствует, госпожа Чан? Какие эмоции ежедневно испытывает? Что она любит? Есть ли у неё ещё какие-нибудь занятия помимо агентства?
Казалось, внутри суровой женщины столько всего происходит...
Откроет ли она когда-нибудь своё сердце?..
— Я... — для Аёнг говорить о своих проблемах оказалось намного сложнее, чем из раза в раз прокручивать их в голове. Но отключив все сомнения, словно для этого была специальная кнопка (жаль, что это не так), девушка, наконец, решилась заговорить. — Я чувствую себя какой-то потерянной, госпожа Чан. Внутри меня много всего и одновременно нет ничего. Утром мне хочется делать одно, а уже к обеду совершенно иное. Я не знаю, чего я хочу. Я не понимаю, какие у меня цели. Я... Я не понимаю себя, госпожа.
Женщина внимательно слушала исповедь своей работницы, не перебивая.
Аёнг же продолжала:
— Мне кажется, я давно потеряла частичку себя. Наверное, это произошло ещё в детстве. Тогда, когда... — программистка запнулась. Слова рыбной костью застряли в горле.
Чан Бан Сок аккуратно накрыла своей зябкой ладонью, руку девушки.
— Всё в порядке. Я рядом. Когда?..
Ан Аёнг помогло это прикосновение.
— Когда потеряла свою старшую сестру.
Начальница детективного агентства, казалось, вздрогнула.
Только было непонятно, что послужило этому: промёрзлый речной ветер или нечто другое.
— Старшая сестра? — уточнила госпожа Чан бесстрастным голосом.
— Да, госпожа Чан. Совсем недавно я узнала, что у меня есть старшая сестра. Нас разлучили ещё в детстве. Её удочерила приёмная семья. Меня взять не захотели. Я слышала, что... родных детей нельзя разделять, иначе разлученные всю жизнь будут чувствовать тоску, пока не найдут друг друга. Раньше я не верила в эту чушь, пока... Пока не узнала, что имею такого родного человека. С тех пор я себя чувствую неполноценной картиной, потерявшей свой пазл. Как думаете, госпожа, мы... Мы сможем её найти?.. Я... Я пыталась, правда пыталась... Но никаких данных о ней абсолютной нет. Приёмные родители, наверное, целиком и полностью сменили ей имя и фамилию. Я прекрасно понимаю... Но, несмотря на это, я очень хочу её найти. Мы же сможем, да?..
Из глаз Аёнг покатилась слеза. Одна единственная и скупая.
Госпожа Чан впервые увидела, как её подопечная плачет.
Программистка посмотрела на женщину щенячьими глазами, в которых читались тоска и печаль.
Бан Сок тут же стало не по себе. Грудную клетку словно что-то сдавило и не позволяло полноценно дышать.
«Моя бедная девочка...» — женщине стало искренне жаль Аёнг.
Подавив в себе нежелательные нарастающие эмоции, госпожа Чан приблизилась к девушке и осторожно обвила руки вокруг её плеч, разрешая подопечной уткнуться шмыгающим носом в свою шею.
Женщина ненавязчиво погладила макушку девушки, позволяя Аёнг высвободить свои чувства.
Программистка впервые за последнее время ощутила себя слабой. Но в данный момент слабость не была ей противна. Ведь помимо неё Аёнг почувствовала поддержку.
Настоящее человеческое тепло женщины, которая откровенно за неё переживает.
— Сможем, Аёнг. Мы найдём её. Даю тебе слово.
Дыхание Аёнг после услышанного обещания выровнялось, замедляя бешеный стук сердца.
Словам госпожи Чан точно можно верить.
Аёнг верила, что этот человек никогда её не предаст и выполнит данное обещание.
Госпожа Чан продолжала мо-матерински гладить макушку девушки, тихо проговаривая слова убаюкивающим тоном, точно колыбель:
— Аёнг. Людям подарен такой чудесный дар — чувствовать. Благодаря ему мы имеем возможность испытывать радость, счастье, удовлетворение. Но мы не можем чувствовать лишь хорошее. Порой нашу душу заполняет и плохое. Возможно, удивлю, но это совершенно нормально. Людям бывает плохо. Мне тоже бывает плохо. Руки опускаются. Кажется, что дни протекают не так, как прежде. Многие вещи становятся противными. Мир внезапно теряет прежние краски.
Тебе нужно понять: иногда мы устаём. В жизни столько всего происходит. И лишь кажется, что оно никак не влияет на нас или же оказывает незначительное влияние. Влияет, и ещё как. Грубое слово сказанное в твою сторону. Косой взгляд. Плохая новость. Особенно, учитывая нашу работу. Предоставь себе возможность прожить данное состояние. Отпусти всё накопленное напряжение. Тягостные чувства не покинут твоё нутро, пока ты полноценно их не проживёшь. Если хочешь, могу дать тебе отпуск на несколько дней. Или недель. Мы справимся с рабочими обязанностями. Твоё самочувствие для меня важнее. Помни, блуждая по беспросветному туннелю, рано или поздно ты увидишь озарение. Вот только зажечь фонарь, который в кратчайшие сроки выведет тебя из туннеля можешь только ты сама. Спасти себя можешь только ты. Но... если тебе будет чрезмерно сложно, я спасу тебя. Мы найдём твою старшую сестру. Обещаю.
Тебе не холодно? — женщина прервала свою несколько меланхоличную речь так же быстро, как и начала её.
— Нет, — коротко ответила Аёнг.
Девушка никак не прокомментировала прежние слова начальницы, но на душе ей стало значительно теплее.
Аёнг придвинулась к госпоже Чан, положив голову ей на плечо.
«Всё плохое уйдёт. Обязательно уйдёт», — успокоила себя девушка.
Программистка и начальница детективного агентства просидели на каменной плите возле воды реки Ханган около пятнадцати минут, пока Ан Аёнг не решилась признаться ещё в кое-чём.
Подняв голову, девушка пристально взглянула в непроницаемые глаза госпожи Чан. Женщина мягко отпустила подопечную, ожидая её дальнейших слов, ведь Бан Сок чувствовала, что Аёнг хочет сказать ей нечто ещё.
— Госпожа Чан, я должна... сказать Вам кое-что. Это касается Тэ Хёна...
Аёнг в одно мгновенье показалось, что зрачки начальницы блеснули под холодным светом луны подобно хищнику, а на лице образовалась ухмылка.
Моргнув пару раз, программистка поняла, что ей всего лишь показалось...
— Я имею некоторые подозрения...
— Какие? — мелодично протянула Бан Сок.
— Мне... Мне кажется, что Тэ Хён убийца.
КОНЕЦ 14 ГЛАВЫ.
АВТОРСКИЕ ПРИМЕЧАНИЯ:
Эбонитовый (служит в тексте в качестве цвета) — очень чёрный.
Дедуктивные способности — умственные способности, помогающие использовать логику для того, чтобы делать выводы, проверять информацию и принимать обоснованные решения относительно ситуации.
Чибун — так называется крыша ханока (традиционного корейского дома).
Фестиваль лотосовых фонарей — буддийский культурный фестиваль, который проводится в Корее, чтобы отпраздновать рождение Будды. Проводится в начале мая.
Сучжонгва — традиционный корейский напиток, который готовится с корицы и имбиря.
Крунджи — плоский круассан, который покрыт глазурью и посыпан орехами.
Кимпаб — популярное корейское блюдо, представляющее собой роллы, завёрнутые в нори. Внутрь добавляются рис, лишь готовые продукты и множество овощей.
Мотоспорт — вид спорта, основу которого составляет взаимодействия спортсмена с различной мотоциклетной техникой.
Кукурузное мороженое — мороженое в форме початка кукурузы, имеющее сливочный вкус в сочетании со сладкими зёрнами кукурузы. Данное мороженое очень популярно в Южной Корее.
Трекинговая палатка — компактная, простая в установке и лёгкая на весу палатка, используемая во время походов для ночёвок.
Кемпинговая палатка — тяжёлые, большие палатки с максимальным количеством деталей, которые приносят в кемпинговый отдых больше комфорта.