ПОД КРЫЛОМ ЛОТОСА

«Доверие является лучшим способом, чтобы показать, насколько люди дорожат друг другом. Ни один человек не оголит свою душу перед тем, в ком не чувствует уверенности».
                                                    Чун Джи Хун

Детективное агентство «Луна», 2024 год.
Сеул беспрерывно заливало осенним дождём, но люди всё равно продолжали суетиться на увлажнённых улицах, как ни в чём не бывало.
Золотистая дневная звезда то выглядывала из-за стены свинцовых туч, то снова пряталась от взора, не желая быть замеченной людьми.
Не покидало ощущение, что солнцу крайне надоели человеческие глаза и пристальное внимание к себе, потому оно вовсе не сопротивлялось тому, чтобы его ограждали небесные заслоны.

Время рабочего дня в детективном агентстве «Луна» уже пришло. Часы показывали десять утра.

Юн Минсо изучала сведения об уликах на теле жертвы, собранные ею и госпожой Чан в клубе для взрослых «Ночная лапшичка».
Джи Хуна с самого утра охватило некое глубокомыслие. Он с задумчивым выражением лица сидел в одном из кресел за общим столом для переговоров, ожидая прибытия господина Хан Ёнсика и остальных работников клуба. Свидетели должны были явиться в одиннадцать для дачи показаний.
Госпожа Чан Бан Сок, как и обычно, пропадала в своём кабинете. Изредка из-за деревянных дверей слышался её властный голос: она с кем-то общалась по телефону, и, судя по её тону, разговор являлся не из приятных.
Рабочие места Ан Аёнг и Тэ Хёна пустовали: они вместе пошли в больницу, чтобы проверить состояние лодыжки Аёнг.

Программистка рвалась посетить медицинское учреждение одна, но светловолосый следователь настоял на том, чтобы пойти вместе с ней. Девушка активно сопротивлялась, но в конечном итоге сдалась... помощь действительно не помешала бы. Нужно было, чтобы кто-то придерживал пострадавшую, ведь шагать одной ногой довольно сложно; и, конечно же, моральная поддержка. Аёнг до тошноты не любила врачей. Люди в белых халатах вызывали у неё тревогу и раздражение.
Конечно... Тэ Хён являлся не самой приятной компанией, по мнению Аёнг, но лучше с ним, чем одной. Парень даже вовремя проснулся, несмотря на лёгкое похмелье, и явился к дому девушки раньше положенного, чтобы она его не ждала! Абсолютно не свойственное Тэ Хёну поведение.

Входная дверь в агентство отворилась, что позволило очищенному воздуху оставить в помещении свежий отголосок.
Ан Аёнг и Чо Тэ Хён вернулись из больницы. Девушка продолжала прихрамывать, крепко держась за локоть следователя. В свободной руке парня оказался стаканчик с айс-американо.
Юн Минсо подняла голову и посмотрела на ребят: на её лице образовалась лучезарная улыбка. Приход коллег явно обрадовал девушку.
Чун Джи Хун поднялся с кресла и подошёл ближе, чтобы помочь Аёнг дойти до своего рабочего места. При виде хромающей девушки лицо телохранителя ещё больше помрачнело.
Госпожа Чан Бан Сок, услышав, что кто-то пришёл, незамедлительно покинула свой кабинет. Сегодня её платье было ещё более закрытым, чем обычно, а его шлейф волочился по полу. И, конечно же, оно являлось чёрным... Никак иначе. 

Начальница размеренным шагом приблизилась к пришедшим работникам, очищая всю паркетную доску от пыли подолом своего наряда.
Она положила руку на плечо Аёнг и по-матерински погладила его.

Тишина в детективном агентстве тут же нарушилась голосами работников.

— Доброе утро. Рада, что вы вернулись до прихода свидетелей. Аёнг, как ты? — без излишеств уточнила госпожа Чан. Черты тонких губ смягчились в едва заметной улыбке. Она не переставала поглаживать плечо своей работницы, но делала это крайне осторожно, словно кости девушки отличались нечеловеческой хрупкостью и, если женщина начнёт гладить интенсивней, то произойдёт перелом.

Ан Аёнг тоже легонько улыбнулась госпоже Чан. Не убирая руки со своего плеча, ответила:
— Здравствуйте, госпожа Чан. Спасибо... — туловище девушки уже приготовилось к поклону, но суровый голос начальницы остановил этот порыв.
— Не вздумай. И ты, Чо Тэ Хён, тоже. Лучше крепче придерживай Аёнг. Невооружённым глазом видно, как ей тяжело, — обратилась к следователю Бан Сок.
— О... хорошо, госпожа... я и не думал отпускать... И Вам доброе утро! — громко поздоровался с начальницей следователь.
— Продолжай, Аёнг. Прошу прощения, что не дала договорить, — снова обратилась к Аёнг начальница.
Девушка немного смутилась. На её щеках отчего-то появился румянец, но достаточно скоротечно исчез.
— Не страшно, госпожа. Спасибо. Всё не так плохо, как могло бы быть...

Тэ Хён тут же возмутился подобному обесцениванию Аёнг своей травмы.

— Не так плохо?! Аёнг, ты сейчас шутишь? Госпожа Чан, да у неё ушиб средней тяжести! Повязку с щиколотки нельзя снимать около четырёх недель! А про езду на мотоцикле и вовсе можно забыть на пару месяцев!
— Тэ Хён... закрой рот, — прошипела программистка.

Следователь возмутился с новой силой:
— А ты меня тут не закрывай! Госпожа Чан и ребята должны знать, что велосипедист крайне постарался причинить тебе боль. Конченный ублюдок... — изо рта следователя вырвались ругательства. Парень редко позволял себе употреблять скверные слова, но случай с травмой Ан Аёнг стал исключением.
— Да молчи ты уже. Придурок... — Аёнг отвернулась от Тэ Хёна. Её глаза забегали.
Нет, она не злилась на парня за то, что он выложил госпоже Чан положение дел подчистую. Её раздражала забота Тэ Хёна и его чрезмерно экспрессивная реакция на произошедшее.
Словно...
Словно ему было до этого дело. Будто он волновался. Но Аёнг ведь знала, что это не так. По её мнению, ни один мужчина не печётся о девушке просто так. За этим всегда стоял какой-то прок.
В случае с мужским полом, зачастую, это интим. Они желали лишь тело, не более.

Юн Минсо, услышав слова Тэ Хёна о состоянии коллеги, ахнула и прикрыла рот рукой. Эмоция радости на красивом лице с ярким макияжем и веснушками сменилась на сожаление.
Девушка приблизилась к Аёнг и аккуратно взяла её за свободную руку.
— Мне жаль, Аёнг... Тебе, наверное, очень больно...
Программистка ехидно ухмыльнулась в своей манере.
— Нет, Минсо, приятно.
Осознав, что сболтнула глупость, Минсо понурила голову и отпустила коллегу, стыдливо пробормотав:
— Прости... ерунду ляпнула...
Лицо Ан Аёнг тут же лишилось твёрдости. Она поняла, что своей неуместной язвительностью обидела Минсо.
Программистка снова взяла руку девушки и заговорила более доброжелательным тоном:
— Это ты прости, Минсо. Мне не стоило так реагировать. Ощущения не из приятных, но терпимо.
Минутная хандра отпустила Юн Минсо, и к ней вернулась прежняя солнечная улыбка.

Чун Джи Хун тоже не молчал. Спешно, без излишнего напора, похлопав коллегу по плечу, серьёзным голосом произнёс:
— Мне жаль, — телохранитель двинулся было к своему прежнему месту, но на середине пути остановился. Развернувшись к Аёнг, уточнил: — Очень.

Программистка с печалью посмотрела на Джи Хуна. На душе стало как-то тягостно: девушка прекрасно знала, что тому свойственны холодность и немногословность, но сегодня эти черты смазались, будто краски на палитре, и больше напоминали тоскливость и беспокойство. Аёнг чувствовала, что это из-за неё. Точнее, из-за вечернего происшествия в торговом квартале Мёндона.

«Джи Хун... Нужно обязательно обсудить это с тобой», — подумала про себя девушка.
Она должна... нет, обязана поговорить с телохранителем. Ведь, вполне вероятно, произошедшее сорвало пластырь с не до конца зажившей раны, напоминавшей о том, как Джи Хун из-за невнимательности потерял в армии лучшего друга. Из-за того, что вовремя не помог родственной душе. Мужчина по сей день винил себя. Незажившая язва всё кровоточила, кровоточила и кровоточила...
Телохранитель никогда не вдавался в подробности. Упомянул лишь раз, когда Тэ Хён начал подкалывать его из-за отсутствия друзей.
— Мой единственный друг умер в армии. По моей вине. Я не успел вовремя среагировать, — всё, что сказал он тогда. Больше никто не смел подшучивать над отчуждённостью телохранителя.
Болезненное воспоминание являлось его слабостью. А это чувство мужчина не привык проявлять. Он подавлял в себе эмоции, изо дня в день захлёбываясь чувством вины.

Ан Аёнг оперативно вернулась в реальность, прерывая собственные мысли на половине предложения.
Минсо, Тэ Хён и Бан Сок продолжали поддерживать работницу прикосновениями. Девушке вмиг стало некомфортно. Слишком много касаний... слишком долго...
— Так, хватит обо мне. Я в норме. К тому же приятно снова быть здесь. Белые стены и запах лекарств жуть как раздражали. У меня больная нога, а не голова, потому не терпится приступить к работе, — попыталась как можно тактичней освободиться от заботы коллег и начальницы Ан Аёнг.
— Прекрасно понимаю тебя, Аёнг. Я тоже не переношу аромат медикаментов: интенсивно ударяет по обонянию, — госпожа Чан напоследок одарила Аёнг материнской улыбкой и отпустила плечо девушки.
От взора женщины не укрылось, что работнице стало дискомфортно от большого количества прикосновений и такого пристального внимания, хоть Аёнг и всеми силами старалась не выдавать себя. Но свои наблюдения Бан Сок озвучивать не стала, лишь постаралась поддержать:
— Что ж. Давайте все вернёмся к работе. Не будем наседать на Аёнг и предоставим возможность занять своё рабочее место. Тэ Хён, помоги ей дойти и незамедлительно приступай к обязанностям.

Ан Аёнг одними лишь глазами поблагодарила госпожу Чан за то, что от неё сейчас отстанут. Казалось, госпожа таким же взглядом ответила ей: «Пожалуйста».

Девушка в последние дни всё чаще ловила себя на мысли, что между ней и Бан Сок имелась некая связь... она тянулась промеж их душами подобно невесомой полупрозрачной нити.
Но Аёнг из раза в раз трактовала это как полную несуразицу. И сегодня тоже...
Тряхнув головой, чтобы избавиться от секундного наваждения, она дёрнула Тэ Хёна за рукав белоснежной рубашки, дабы тот помог ей дойти до кресла. Девушке хотелось как можно скорее забыться в мониторе и звуках клавиатуры компьютера. 

Чо Тэ Хён молча помог Аёнг дойти до рабочего места и сесть. Затем направился к своему.

Госпожа Чан Бан Сок, внимание которой всё это время захватывала Ан Аёнг, наконец увидела стакан с айс-американо в руке у блондина. Она незамедлительно направилась к столу следователя. Стоило проверить, есть ли что-то в стакане, помимо кофе, ведь воспоминание о том, как Тэ Хён добавил себе в крепкий напиток соджу, никуда не улетучилось, ярким пятном отпечатавшись в сознании госпожи.

Подойдя к своему работнику за спину и наклонившись, госпожа Чан шепнула ему на ухо:
— Надеюсь, в стакане только кофе?
Чо Тэ Хён от неожиданности подпрыгнул в кресле: за такое короткое время он, на удивление, уже успел включиться в работу.
— Соджу мне в глотку! Госпожа! Вы зачем пугаете так? — схватившись за сердце, вскрикнул следователь.
— Только кофе? — всё тем же хладнокровным тоном повторила вопрос госпожа Чан.
— Да, госпожа! Да! Только кофе! Айс-американо! Очень вкусный айс-американо! — не сбавляя громкости голоса, ответил Тэ Хён. Он продолжал театрально держаться за сердце, а на его лице читалось искреннее возмущение обвинениями госпожи Чан.
Будто эти обвинения были безосновательны...

— Убавь тон. Я прекрасно слышу тебя. Мне не стоит пробовать? — уточнила госпожа Чан.
— Ну, если хотите отведать вкусный охлаждённый кофе с сахаром, то пробуйте! Мне для Вас абсолютно ничего не жалко, госпожа!

Бан Сок слегка скривилась от упоминания сахара в кофе. Она продолжила:
— Не стоит. Верю. Не забывай, что в скором времени у нас состоится приватный разговор в моём кабинете. Меня крайне беспокоит твоё состояние, Чо Тэ Хён. Я хочу тебе помочь.

Следователь малость сжался. Нынешнее моральное состояние приносило парню неимоверный дискомфорт. Внутри таилось ощущение чего-то инородного, плохого, паразитирующего... с каждым новым днём это что-то росло и жаждало...
Крови.

Чуть дрожащим голосом он ответил своей начальнице:
— Д-да... да, госпожа Чан... помню...

Бан Сок выровнялась и перешла с шёпота на нормальный голос:
— Славно. Разговор состоится в ближайшие дни. Будь готов.

Следователь неуверенно кивнул.

Она и ранее не раз проводила с ним беседы.
Её голос, манера общения, искреннее стремление помочь успокаивали...
К тому же госпожа Чан знала своё дело — высшее медицинское образование в области психиатрии не прошло даром. Бан Сок являлась поистине грамотным специалистом.
Она не воспринимала Чо Тэ Хёна как пациента, нет... это восприятие в корне противоречило бы врачебной этике. Врач-психиатр не имеет права консультировать друзей, знакомых или родных.
Госпожа Чан лишь использовала некоторые знания в беседе с подопечным, давала ему пищу для размышлений, просто находилась рядом как разумный друг.
В конце концов, её работник уже проходил длительную терапию у другого специалиста. Бан Сок служила лишь неким маяком, чтобы парень чётче понимал, куда ему двигаться и как лучше справляться с болезненным внутренним состоянием.

Госпожа Чан отошла от своего работника. Посмотрев на настенные часы, констатировала:
— Десять тридцать. Через полчаса нас ожидает допрос. Готовьтесь.

Ан Аёнг оторвалась от монитора, раздражённо уточнив:
— Эти остолопы ещё не приходили?

Тэ Хён также развернулся, смотря на программистку.
— Как некультурно, Аёнг! Это же наши свидетели!

Аёнг, удостоив следователя мимолётным взглядом, фыркнула:
— Закрой рот. Тебя забыла спросить, как мне выражаться.

Следователь, покачав головой, подобно пожилой женщине, возмущённой поведением молодого поколения, вернулся к рабочим бумагам, хаотично разбросанным по столу.
— Соджу мне в глотку, какое хамство и неуважение в мою сторону... уже в который раз...

Ан Аёнг, услышав возмущённый шёпот коллеги, насмешливо кинула ему в спину:
— Не ворчи там, соджевая брюзга.
— Грубиянка... — пробубнил себе под нос блондин, не отрываясь от рабочей документации.
Аёнг вспыхнула, намереваясь ответить:
— Ты...

Чан Бан Сок поспешила приструнить своих работников:
— Достаточно. Нет, Аёнг. Не пришли. Они явятся сюда в одиннадцать.

Все работники агентства утонули в рабочих обязанностях, ожидая прихода владельца клуба для взрослых и его сотрудников. 

Юн Минсо, бегая от одного стола к другому с кучей бумаг в руках, слегка покачивалась, а её лицо было бледнее обычного.
Джи Хун, завидев состояние коллеги, обеспокоенно задал вопрос:
— Может, помочь?
Минсо негодующе фыркнула:
— С чего ты взял? Нет.
— Точно? — настойчивей уточнил Джи Хун.

Мимо внимания Аёнг тоже не ускользнуло состояние Минсо, потому она подключилась к разговору.
— Минсо, и правда. Выглядишь болезненно. Ты как?

Заинтересованность Аёнг заставила девушку сдаться. Она плюхнулась в ближайшее кресло, уткнувшись локтями в стол, схватилась за голову и страдальчески простонала:
— Это всё из-за вчерашних посиделок...
Аёнг усмехнулась, уточнив:
— Макколи даёт о себе знать?
— Фу-у-у-у, не вспоминай о нём! Меня сейчас стошнит! — зажав рукой рот, жалобно проговорила девушка.
— Нужно знать меру. Либо вообще не пить. На будущее: зелёный чай расслабляет не хуже, — поучительным тоном проговорил Чун Джи Хун.
— Ой, знаешь что? — возмущённо вскрикнула Минсо.
— Что? — хладнокровно конкретизировал телохранитель.
— Ты достал со своим чаем, вот что! Ведёшь себя, как дед старый!

Джи Хун слегка усмехнулся.
— Я и есть дед старый, пуноппан. Тридцать три года, как-никак.

Глаза Минсо расширились от удивления.
Шероховатый узкорот выдал что-то наподобие шутки?..
Девушка никак не ожидала такого поворота событий.

Тэ Хён засмеялся.
— Аха-ха, это было хорошо.
— Не льсти ему, Тэ Хён! Юмор такой же старческий, как и он сам! — попыталась парировать шутку телохранителя Юн Минсо.

Джи Хун лишь пристально посмотрел на Минсо. На его лице не дрогнул ни единый мускул. Разве сладкое печенье в форме рыбки может обидеть?
Конечно же, нет.

— Согласна. Меня тоже немного мутит от сомэка (прим.), — не удержалась от небольшой жалобы Ан Аёнг.
— Ой, да ладно вам! Весело же было! Я даже не помню, сколько бутылок соджу выпил! Но точно знаю, что не меньше пяти, и чувствую себя свежим огурчиком! — влез в алкогольное обсуждение Тэ Хён.
— Да ты три ящика можешь выпить, и тебе ничего не будет. По венам вместо крови соджу течёт. Попробовал бы что-то другое, покрепче. Я бы посмотрела на тебя, — процедила блондину Аёнг.
— И что такого?! Завидуешь, что я фактически чемпион по употреблению соджу?
— Ты алкоголик, Тэ Хён, — бесцеременно наименовала своего коллегу программистка, издевательски усмехаясь. 
— А ты грубиянка! Самая настоящая! — с тенью обиды в голосе прокричал Аёнг следователь.
— Доигрался, блондинчик. Я специально напою тебя чем-то покрепче и брошу посреди улицы. Тащить на себе точно не буду.
— Кто сказал, что я буду против того, чтобы ты меня напоила? Главное, что бесплатно, а на последствия мне плевать!
— Дурачина, — закатив глаза и улыбнувшись, проговорила Аёнг.

Чун Джи Хун и Юн Минсо молча наблюдали за шутливой перепалкой коллег, изредка бросая взгляды друг на друга.

Внутри агентства царила тёплая дружеская атмосфера. Звучали звонкий смех и подшучивания друг над другом. Каждый из сотрудников почувствовал себя в объятиях домашнего уюта. И создавали этот уют люди, сидевшие в детективном агентстве.

Из ребят полился водопад забавных воспоминаний предыдущей ночи.

— Ой, ты вообще по Феликсу из Stray Kids (прим.) тащишься, так что нечего тут оправдывать свою ориентацию, — подколола Тэ Хёна Аёнг.
— Он блондин! Все они являются эталоном красоты! И нельзя отрицать тот факт, что он и правда красавчик, ещё и прекрасно поёт! Не мужчина, а мечта! — с тенью возмущения защитился от подколов Аёнг Тэ Хён.
— Ага, расскажи, — ответила Ан Аёнг.
— Не ревнуй. Моей любви и на тебя хватит!
— Иди в зад, дурачины кусок, — фыркнула Аёнг.
— Не знаю, как вы, но я невероятно удивилась тому, что у Джи Хуна есть мейн-кун (прим.) и кане-корсо (прим.)! — перебила шутливую перепалку коллег Юн Минсо.
— О, да. Я мог ожидать наличия животных у кого угодно, но только не у нашего нечувствительного Чун Джи Хуна! — забавно подметил Тэ Хён.
— А имена ещё какие: Ёндон (прим.) и Большелапик. Аха-ха-ха, это прекрасно! — громко рассмеялась Юн Минсо.
— Ничего удивительного. Животные в разы лучше людей. Они — моя семья, — холодно констатировал телохранитель. Но воспоминания о преданных четверолапых друзьях, ждавших его в пустой квартире, заставили черты лица мужчины смягчиться.
Тэ Хён, улыбаясь, проговорил:
— А ты ещё играть в «правду» не хотел! Наконец мы узнали твой главный секрет!

Ребята с головой ушли в воспоминания вчерашней ночи в барбекю-ресторане «Сытый тигр — довольный тигр»...

Торговый квартал Мёндона, заведение «Сытый тигр — довольный тигр», 2024 год.
Ночь предыдущего дня...
Барбекю-ресторан, который решили посетить ребята, пользовался немалой популярностью, и об этом заведении отзывались исключительно хорошо.
Внутри всегда было много людей, желающих вкусно поесть. Казалось, будто стены барбекю-ресторана вот-вот не выдержат и начнут растягиваться от большого количества посетителей.

«Сытый тигр — довольный тигр» — это абсолютно другой мир. Это вселенная громкого смеха, беззаботных обсуждений и шумных голосов, разбирающих что угодно, но только не работу, проблемы и вообще всё, что связано с негативом либо повседневной монотонной рутиной. Это царство аппетитной еды, приготовленной с материнской любовью, и невероятного разнообразия напитков: от безалкогольных до алкогольных.

Интерьер в заведении являлся довольно современным: кирпичные стены тёмно-серого цвета, картины в стиле тансэкхва (прим.), деревянные длинные столы, покрытые лаком до ослепительного блеска, комфортные стулья небольшой высоты. В один из столов было встроено два гриля: один — газовый, другой — угольный, над каждым встроенным грилем висела продолговатая серебристая вытяжка. Её вполне можно было бы перепутать с длинной трубой.
Отовсюду играла спокойная медитативная музыка, что умиротворяло и позволяло хотя бы на парочку часов забыть о реальной жизни, порой приносящей много забот, и погрузиться в уютную атмосферу.

В барбекю-ресторан «Сытый тигр — довольный тигр» практически всегда приходили большими компаниями. Обстановка располагала к этому.

Чо Тэ Хён, одной рукой придерживая Аёнг за локоть, а другой (чрезмерно аккуратно) касаясь её спины, вошёл внутрь.
За одним из самых дальних столиков, который напоминал изгнанника либо «чужого среди своих», их ожидали Юн Минсо, Чун Джи Хун и госпожа Чан Бан Сок. На деревянном столе ещё ничего не стояло, ведь, как писала госпожа Чан Тэ Хёну, они не посмели ничего заказать, пока все не будут в сборе.

Бан Сок сидела на самом отдалённом относительно входной двери в заведение месте, около неё, в закрытой позе и, по обычаю, с суровым выражением лица, разместился Джи Хун. Юн Минсо занимала самое крайнее место у входной двери.
Согласно этикету пришедшие Ан Аёнг и Чо Тэ Хён должны были приземлиться между Джи Хуном и Минсо. Аёнг — ближе к Джи Хуну, ведь она старше Тэ Хёна. Пусть всего и на один год, но старше. Тэ Хён — около Минсо и, соответственно, возле Аёнг.
Хоть Чун Джи Хун жил в этом мире на два года дольше, чем госпожа Чан, но всё же Бан Сок занимала самое дальнее место, ведь она начальница. А руководители всегда сидят на самых почётных местах. Таков этикет во время трапезы в Хангуки.

Когда следователь и программистка, наконец, заняли свои стулья, остальные сотрудники решились заговорить.

— Отрадно, что мы снова все в сборе. Аёнг. Как твоя щиколотка? — сдержанно поинтересовалась Бан Сок.
Ан Аёнг слегка улыбнулась и тихо ответила:
— Спасибо, госпожа Чан, терпимо, — тон программистки пропитался усталостью и некой слабостью, что не ускользнуло от слуха начальницы детективного агентства.
— Завтра утром отправишься в больницу, — директивным голосом проговорила госпожа Чан.
— Но... — заметно удивившись, попыталась возразить программистка.
— Я несведуща в таких словах, как «но», Аёнг. Ты завтра же с самого утра отправляешься в больницу.

Выражение лица Ан Аёнг переменилось с удивлённого на хмурое. Она была не согласна со словами госпожи Чан, но открыто возражать не осмелилась.

— Это приказ, — тембр Бан Сок приобрёл твёрдые оттенки. Звучание голоса начальницы тягостными выростами проникало вглубь и всецело сжимало все внутренности. Даже самому дерзкому живому существу в такой момент не хватило бы смелости перечить приказу госпожи Чан.

Чо Тэ Хён воодушевился, точно ему предложили ящик бесплатного соджу и десять панца юги рамена с кимчи. Слегка писклявым голосом он простонал:
— Я могу пойти с тоб...
Но Аёнг прервала предложение коллеги, прежде чем тот успел договорить.
— Нет, — грубо. Твёрдо. Бесцеремонно отказала парню программистка.
Тэ Хён пропустил мимо ушей слова девушки и решил повторить своё предложение, сделав вид, будто та его просто не расслышала либо не поняла.
— Аёнг, я могу пойти с тобой! Ну куда ты одна? Мне не слож...
И снова следователя дерзко прервали.
— Я. Сказала. Нет, — из-за тона девушки появилось стойкое ощущение, что все те негативные эмоции, которые она сегодня испытала, в этот момент готовились вырваться наружу. Казалось, словно в нутре программистки притаился кровожадный зверь. Он проголодался. И прямо сейчас норовил освободиться, дабы полакомиться плотью всех сидящих в барбекю-ресторане подобно тому, как те лакомились кальби или бульгоги.

Блондин заметно поник. Его расстроило то, что, несмотря на все его усилия растопить давно замёрзшие нутро и сердце; невзирая на то, как он всеми силами старался поддержать и показать, что ему можно доверять; несмотря на проявления заботы, которую парень даже не пытался скрыть, она... Она отталкивала его.
Нагло. Грубо. Некрасиво.
Будто парень — кусок дерьма в её глазах и никогда... никогда не сможет стать для неё большим, чем просто «назойливым коллегой».

От сотрудников детективного агентства, в том числе и Аёнг, не ускользнула резкая перемена в лице Тэ Хёна. Он насупился и очень низко опустил подбородок, будто пытался продавить им грудную клетку. Если бы у блондина из головы росли уши, то он бы точно их прижал. Как испуганный кот, испытывающий сильнейший стресс.

— Ну ладно... как скажешь... — пробурчал парень себе под нос.

Ан Аёнг оттаяла. Ощутив острый укол жалости и жгучую пощёчину совести, она смягчилась.
Осторожно и легонько взяв Тэ Хёна под руку, точно блондин в данный момент являлся горячим, обжигающим пламенем, программистка приблизилась к нему. Коллеги слегка соприкоснулись плечами.
Тёплое дыхание Аёнг мягко обдало кожу Тэ Хёна, вызвав волну мурашек по телу.

«Хорошо, что на мне одежда... Не увидит...» — отметил про себя следователь.
Отчего-то ему стало стыдно за то, что не имеет способности контролировать реакции своего организма. Данный навык сейчас очень даже пригодился бы...
Но алый румянец на фарфоровых щеках невозможно было скрыть. Он предательски выдал Тэ Хёна с потрохами.

Аёнг приглушённо проговорила практически в самое ухо парня:
— Не дуйся. Я подумаю над твоим предложением.

И отстранилась, оставив после себя морозную пропасть между своим телом и телом Тэ Хёна.
Парню тотчас стало холодно.
Захотелось согреться в объятиях Ан Аёнг. Укрыться от всего с помощью неё. Девушка, несмотря на свою жесткость, напоминала ему тёплый махровый плед, который спасает в периоды пасмурной, дождливой погоды и внушает чувство кризализма (прим.).

К столу сотрудников детективного агентства, словно порхающая бабочка, подлетела официантка.
Миниатюрная женщина средних лет с небольшим блокнотом и карандашом мило улыбнулась и обратилась к ребятам.
— Доброй ночи, — официантка уважительно поклонилась и вернула туловище в исходное положение, не убирая с лица доброжелательной улыбки. — Добро пожаловать в «Сытый тигр — довольный тигр». Мы всегда рады новым гостям. Уже определились с заказом?
— Нам понадобится ещё немного времени, — ответила госпожа Чан.
— Может, вам что-то подсказать? — любезно уточнила работница заведения.
— Нет. Благодарим. Справимся. Мы дадим Вам знать, когда будем готовы озвучить заказ, — продолжала отвечать официантке госпожа Чан.
— Как скажете. Позовёте, когда определитесь с заказом.
— Непременно, — в голосе госпожи сквозила отстраненность, но это никак не сбило с толку работницу барбекю-ресторана. Не снимая маску широкой улыбки, она упорхнула к другим столикам.

Сотрудники детективного агентства «Луна» приступили к выбору блюд и напитков, которые желали сегодняшней ночью отведать их желудки.
Спустя небольшой промежуток времени все определились и подозвали приветливую официантку.
Первой продиктовала заказ госпожа Чан Бан Сок.
— Крепкий горячий кофе. Без сахара.
— И всё? — удивлённо уточнила официантка.
— Всё, — хладнокровно ответила госпожа Чан.
— Госпожа! Вы чего? Разве Вы не проголодались? — ошеломлённо поинтересовался у начальницы Тэ Хён.
— Я не голодна.
— Соджу мне в глотку! Но Вы хоть кальби и бульгоги будете с нами готовить и кушать?
— Готовить буду. Есть — нет.

В разговор вмешался Джи Хун.
— Госпожа Чан. Вы точно не голодны? У нас был тяжёлый день. Может, всё же сто...
— Не стоит. Предлагаете насильно запихивать в себя еду? Я не голодна. Точка, — после сказанного госпожа Чан снова обратилась к официантке. — Крепкий кофе без сахара. Записали?
— Да, госпожа, — спешно ответила женщина, быстро механически записывая карандашом заказ в блокнот.

Далее остальные ребята принялись озвучивать свои пожелания в еде и напитках.

Чун Джи Хун заказал соллонтхан (прим.). Время плавно близилось к полуночи, потому суп сейчас будет ещё вкуснее и наваристей. Пить мужчина решил, само собой, зелёный чай без сахара.
Алкоголь телохранитель не признавал точно так же, как и кофе. Не пил даже на праздники. В том числе и на собственный день рождения.

Юн Минсо захотелось сундубу чиге (прим.) и макколи. Девушка выпивала крайне редко, но всё же иногда могла позволить себе такую шалость. Одним из её самых любимых напитков являлось рисовое вино, которое она и предпочла отведать в этот вечер. Минсо безумно нравился терпковато-сладкий вкус слегка газированного молочно-белого напитка. А то, что крепость алкоголя составляла около семи процентов, подкупало только сильнее. Чересчур крепкие напитки девушка не переносила.

Ан Аёнг из еды предпочла самгетхан (прим.). А вот с выбором напитка возникли сложности. Программистка тоже предпочитала не увлекаться алкоголем, но сегодняшний день заставил послать всё к чертям и выпить чего-нибудь покрепче.
Хорошо взвесив все «за» и «против», девушка решила заказать то, что пила всегда, когда жизнь наносила слишком много хлёстких ударов.
— Мне, пожалуйста, пиво и соджу, — твёрдо, без тени сомнений, проговорила девушка.
— Ты будешь смешивать себе сомэк (прим.)?! — вопросительно вскрикнула Минсо.
— Именно, — безэмоционально ответила девушка.
— Ты уверена, Аёнг? Крепкое же... — со смесью удивления и некоего замешательства уточнил у девушки Тэ Хён.
— Чего пристали? Да, я уверена. Не была бы уверена — не заказывала бы. Логично? — Аёнг посмотрела на Минсо и Тэ Хёна строгим взглядом, заставившим юную девушку и парня тут же умолкнуть и не докучать расспросами.

«Напиться и забыться. Напиться и забыться. Напиться и забыться», — прикрыв глаза, повторяла Аёнг в мыслях, как мантру.
В голове и перед взором всё ещё стоял он... Её насильник.
Она до сих пор чувствовала сальные прикосновения на своей коже, несмотря на то, что прошло целых десять лет...
Время не лечит жертв насилия. Сколько бы сезонов ни миновало, для того, кто прошёл сквозь подобное, недели, месяцы, года — секунда.

Очередь, наконец, дошла до Чо Тэ Хёна...
Его выбор являлся очевидным, но почему-то парень не спешил озвучивать свой заказ, давая остальным возможность высказаться.
Он открыл рот, чтобы проговорить заветные «мне рамен с кимчи и соджу», как его неожиданно опередила Ан Аёнг.
— Молчи, — приказным тоном адресовала Тэ Хёну девушка. Она обратилась к официантке: — Ему рамен с кимчи и соджу. 

Парень удивлённо посмотрел на девушку, развернувшись в её сторону всем своим корпусом. В его зрачках читался вопрос. Программистка поспешила на него ответить.
— Что? Я обещала тебе рамен около стриптиз-клуба. Соджу, считай, подарок от меня, — девушка опустила взгляд в меню, не желая поддерживать длительный зрительный контакт с Тэ Хёном. Смотря на слова на бумаге, которые до этого уже несколько раз изучила, пробубнила:
— Это тебе... за поддержку... Если захочешь ещё — говори. Угощаю.

Тэ Хён оживился, будто в него влили несколько алюминиевых банок энергетика. Его худощавое тело с распахнутыми руками подалось навстречу коллеге. В порыве эмоций парню захотелось обнять Аёнг. Та, почувствовав запал Тэ Хёна, остановила его суровым взглядом. Парень вмиг замялся и вернул руки на стол, начав эмоционально благодарить программистку:
— Ае-е-е-е-енг! Большое спасибо! Приятно, ой, как приятно! Ты — моё соджу среди пресной воды! Ты — мой первый снег! Ты — цветущая вишня среди сорняка! Ты...
— Тэ Хён, замолчи. Я поняла. Пожалуйста.
— Нет, ну правда, Аёнг! Ты такая хорошенькая и милая, оказывается! Можешь же! Можешь, когда хочешь! Зачем хмуриться постоянно? Если бы ты ещё улыбнулась, то расцеловал бы!

Ан Аёнг скривилась, будто Тэ Хён сказал что-то очень гадкое.
— Дурак совсем? По морде захотелось? Благодаря тебе улыбаться вообще перехотелось, — девушка снова отвернулась от коллеги.

Парень с нежностью положил руку девушке на плечо, желая её утихомирить.
— Убери клешню, — пригрозила она.

Следователь молча повиновался и прошептал:
— Комплиментами её тут одариваю, а она... грубиянка.

Аёнг, не отрывая лица от меню и изучая его в который раз, процедила:
— Не нужны мне твои комплименты. Оставь себе.
— Кхм. Мы вам не мешаем? Человек ждёт, — махнув головой в сторону стоящей у стола официантки, прервал небольшую словесную перепалку между коллегами Джи Хун.
Чо Тэ Хён обратился к мужчине, отвечая шутливым тоном:
— Если я скажу, что мешаете, это что-то изменит? — следователь широко улыбнулся.
Сидящая около блондина Минсо ткнула его в бок. Парень обернулся к ней и схватился за руку, изображая невыносимую боль от удара хрупкой девушки.
— Э-э-э-э-э, полегче, Минсо! Я тебе не Джи Хун, которого и скалой не сломишь! Я хрупкий цветок! Осторожно!
— Ты глупый цветок! Кто ещё грубиян тут? Обзываешь Аёнг, а сам! — возмутилась Минсо. Это выглядело слегка забавно, ведь девушка в данный момент походила на крохотного злого хомячка...
— Это была шутка!
— Такая же глупая, как и ты! — продолжила возмущаться Минсо.
— Ахах, хорош, Минсо, — Аёнг подняла взгляд и протянула ладонь к Юн Минсо, намереваясь дать ей пять. Судмедэксперт с удовольствием и гордостью за себя потянулась рукой к коллеге в ответ. Девушки стукнулись ладонями, не стесняясь усмехаться во все зубы. 
— Нет, ну вы посмотрите на них! Сговорились тут! — жестикулируя, громким и обиженным голосом проговорил Тэ Хён.
— Это называется женская солидарность. Ты в проигрыше, Тэ Хён, — едва заметно усмехнувшись, констатировал Чун Джи Хун.

Небольшая шутливая размолвка окончательно окунула работников детективного агентства в расслабленную и уютную атмосферу. Даже молчаливая госпожа Чан Бан Сок не сдержала улыбки, смотря на своих подчинённых.

Когда каждый закончил с индивидуальным заказом, ребята решили сделать и общий: бульгоги и кальби с панчханы (прим.). Обилие закусок в маленьких мисочках позволяло ещё больше возбудить аппетит и служило отличным дополнением к основному блюду.
Корейское барбекю без панчханы, считай, не барбекю!
И хоть каждый из ребят, кроме госпожи Чан, заказал дополнительное блюдо, которым вполне можно было насытиться, отказывать себе в бульгоги и кальби никто из них не стал.
Процесс самостоятельного приготовления тонко нарезанного мяса и ребёр является не только блаженным лакомством для вкусовых рецепторов, а ещё и отлично сближает.

Час спустя ребята уже вовсю смаковали поздний ужин.
Над столом стоял плотный аромат жареного мяса и рёбрышек. Некоторые тарелки и небольшие неглубокие ёмкости, ранее наполненные закусками к основным блюдам, пустовали.

Юн Минсо, Чо Тэ Хён и Ан Аёнг пребывали в хмельном состоянии от своих алкогольных напитков. Потому их действия являлись сейчас более развязными, а языки не стеснялись проговаривать то, что на трезвую голову желание говорить отсутствовало.
— Я, например, считаю Аёнг очень... невероятно красивой! — слегка путаясь в словах, утверждал Тэ Хён, запивая практически каждое слово соджу.
— Аёнг и правда очень красивая! Была бы я мужчиной... — игриво поддержала речь коллеги Минсо, стреляя глазками программистке.
— Да ну вас! Ну тебе простительно, Минсо, могу сказать про тебя то же самое. Как и о любой другой женщине. Женщины прекрасны. А ты, Тэ Хён, помалкивай, — ответила ребятам Ан Аёнг.

Коллегам было отрадно видеть девушку такой: весёлой, беззаботной, многословной. Ан Аёнг являлась приятным собеседником и комфортной личностью. Жаль, что жизнь заставляла девушку вести себя иначе...

Юн Минсо подняла керамическую пиалу с макколи, проговаривая небольшой тост:
— Согласна с тобой, Аёнг! Женщины прекрасные, умопомрачительные, замечательные! Спасибо Всевышнему за то, что в мире существуют женщины! За то, что существуем мы с тобой! — развернувшись к госпоже Чан, Минсо продолжила. — И Вы, госпожа Чан! Лучшая начальница в мире!
— Льстишь, Минсо. Благодарю. Мои самые восхитительные работники, — слегка улыбнувшись, ответила Бан Сок.

Её абсолютно не смущало, что сотрудники вели себя открыто и шумно. Бан Сок была лояльна к такому. Их работа являлась морально тяжёлой: в рабочие будни впитывался негатив жестоких преступлений, оставляя неприятный тягостный осадок. В ноздрях сотрудников детективного агентства «Луна» уже поселился стойкий запах крови, с каждым новым делом проникающий всё глубже внутрь.

Так были же какие-то причины у госпожи Чан препятствовать возможности расслабиться, освободить нутро от негатива и разгрузить головы?
Не было.
По мнению Бан Сок, запрет с её стороны служил бы проявлением эгоизма. Людям нужно давать возможность уходить от мрачной удручающей реальности, иначе можно сойти с ума.

Капли дождя овладевали Сеульскими улицами, словно короли. Потому «Сытый тигр. Довольный тигр» продолжал пополняться новыми посетителями.

Госпожа Чан Бан Сок пила уже четвёртую чашку крепкого кофе, наслаждаясь непринуждённой атмосферой. Она ни разу так и не прикоснулась к еде...
Чун Джи Хун с аппетитом поедал собственноручно приготовленные говяжьи ребра, запивая их тёплым зелёным чаем без сахара.

— Слу-у-у-уша-а-айте! А давайте сыграем в «Правду»! — неожиданно предложил Чо Тэ Хён.
— Во что-о-о? — уточнила у него Юн Минсо.
— Каждый из нас расскажет какой-нибудь секрет! Ну, или ту информацию, которую мы друг о друге не знаем! — эмоционально проговорил Чо Тэ Хён.
— Нет, — коротко ответил Джи Хун, не отрывая взгляда от чашки чая.
— Ты не понимаешь, от чего отказываешься, Джи Хун! Знаешь, как это сблизит нас? Ну! Давайте же! Это очень весёлая игра! — Чо Тэ Хён обвёл всех взглядом, выискивая поддержку среди других ребят.

Ожидаемо, его затею одобрила Юн Минсо. Девушка практически всегда принимала сторону следователя, ведь ей импонировали поведение и азартные идеи парня.

— Я «за»! Давай! А Джи Хуну, видимо, есть, что скрывать и чего бояться, раз не хочет, — кинув на телохранителя хищный взгляд, проговорила Минсо.
Джи Хун в этот момент жевал очередной ломтик мяса. Услышав слова Минсо, он остановился. Вытерев руки и рот, поднял взгляд на коллегу и ответил, по обычаю, хладнокровным тоном:
— Вот же хитрая кумихо (прим.). Ладно. Я в деле.
— Хе-хе-хех, — похихикала Минсо, довольная тем, что её уловка удалась.
— Супер! Класс! — похлопав в ладоши, Чо Тэ Хён посмотрел сначала на госпожу Чан, затем на Ан Аёнг. — Аёнг? Госпожа Чан?
Взгляд следователя являлся настолько умоляющим и несчастным, что отказать было невозможно...
— Хрен с тобой! Давай, — согласилась Ан Аёнг.
— Когда все согласились, отказываться уже неприлично. Участвую, — поддержала затею следователя Бан Сок.
— Вау! Ну мёд! Давайте начнём! — радостно вскрикнул Тэ Хён. Затем выпил очередную стопку соджу. — Ох-х-х-х-х, соджу точно придумали и начали изготовлять боги! С кого начнём?
Первым, на удивление, вызвался Чун Джи Хун.
— С меня. Быстрее начну, быстрее покончу с этим.
— Зануда, — прокомментировала слова телохранителя Юн Минсо.
— Минсо, мне тридцать три. Не забывай, — смягчив лицо и едва улыбнувшись, ответил девушке Джи Хун.
— Да рассказывай уже! Нам всем жутко интересно! — нетерпеливо произнёс Тэ Хён. Очень уж ему хотелось узнать то, что скрытный и большую часть времени молчаливый Джи Хун не рассказывал им.
— Я безгранично люблю животных. Дома меня ждут два моих пушистых ребёнка: кот мейн-кун по имени Ёндон и совсем юный пёс породы кане-корсо. Большелапик звать его. Оба мальчики. Ёндона так зовут, потому что он крайне чистоплотен. Его поведение становится нервным, если вокруг беспорядок. Злится. Большелапик... У него лапки большие. Думаю, тут подробно объяснять не нужно.

Глаза Юн Минсо расширились от... восторга! Она приподнялась со своего места и громко обратилась к Джи Хуну:
— Серьёзно?! Джи Хун, ты не шутишь?!
— Не шучу, — сдержанно ответил мужчина.
— Ви-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и!!! — девушка принялась хлопать в ладоши и прыгать на месте, как маленький ребёнок. Остальные ребята тоже пребывали в приятном шоке и умилились данной правде со стороны Джи Хуна.
— А есть фото? — уточнил Чо Тэ Хён.
— Есть, — ответил Джи Хун.
— Покажи! Покажи! Покажи! — несдержанно попросила телохранителя Юн Минсо.
— Даже мне интересно, — коротко прокомментировала госпожа Чан.

Чун Джи Хун достал смартфон из кармана джоггеров цвета хаки. Перелистнув парочку изображений в галерее, он нашёл фото своих обожаемых питомцев. Повернув экран смартфона к ребятам, показал их. Они увидели крупного пушистого кота, походившего больше на льва, нежели на домашнее животное. Его шерсть на голове, лапах и туловище была тёмно-серой, а вот под мордой оказалась бледно-рыжего цвета, что напоминало окрас льва.
Большой пушистик грозно и с неким презрением смотрел в камеру и внушал самый настоящий страх! Ему хотелось повиноваться. В принципе, как и любому коту...

Собакен, несмотря на бойцовскую породу, выглядел доброжелательней. Огромная булка с чёрной шерстью смотрела в камеру довольными глазами, точно Джи Хун плотно покормил его перед этим сочными кусочками мяса. Большелапик будто улыбался. Смотря на его фото, хотелось засунуть руку в экран и погладить это чудо.
Несмотря на внушительные размеры, собака и правда выглядел дружелюбным.

Умилились все. Даже Бан Сок.
Хмыкнув, она уточнила:
— И давно ты у них живёшь?
Чун Джи Хун, уловив комичный тон начальницы, ответил не менее шуточным:
— У Ёндона — уже семь лет. А вот Большелапик стал хозяином дома четыре года назад. Ещё совсем малыш.
— Малыш? — удивилась Аёнг, тыкая пальцем в изображение большой собаки.
Улыбнувшись, мужчина поспешил ответить.
— Малыш. Ему ещё расти и расти. Ёндон сначала был против Большелапика, но затем они подружились. Теперь как братья, — телохранитель с отцовской любовью смотрел на своих домашних питомцев. Когда дело касалось его животных, Джи Хун не смел сдерживать улыбки и не мог оставаться хладнокровным.
— Не зря говорят, что великаны на самом деле очень добрые печеньки, — сраженная наповал милой «правдой» Джи Хуна, проговорила Юн Минсо. Она, не смущаясь, как делала это обычно, протянула руку и ласково прикоснулась к плечу телохранителя, с нежностью в голосе проговорив. — Я очень приятно удивлена, Джи Хун. Очень. Это так мило! Хочу теперь увидеть этих милашек в жизни!
Чун Джи Хун, не убирая руки девушки со своего плеча, ответил:
— Увидишь.

Лицо Минсо окрасилось в алый. Сейчас она засмущалась. Убрав руку с плеча мужчины, девушка вернулась на своё место.
Ещё некоторое время ребята трепетали от правды Джи Хуна и комментировали её, затем перешли к следующей.

Чо Тэ Хён вызвался рассказать факт о себе. Он встал, слегка покачиваясь из-за высокого градуса алкоголя в организме.
— Кхм... — очередная стопка соджу залетела в ротовую полость следователя. — Ах-х-х, хорошо!
Тэ Хён рукавом белой рубашки очистил тонкие губы от лишней жидкости.
— Да давай уже, чудо блондинистое, — не удержалась Ан Аёнг, пихнув коллегу в бок.
— Ау-у-у-у! Осторожнее! У меня хрупкие кости! И нежная кожа! — застонал парень.
— Мозги у тебя хрупкие. Говори уже, — пригрозила Аёнг.
— Воу, ладно-ладно! Так сильно хочется обо мне что-то новое узнать? Так и знал, что нравлюсь тебе, милашка, — следователь принялся поднимать свои брови вверх-вниз, заигрывая с помощью них. Ан Аёнг закатила глаза, не желая тешить эго парня своим ответом.
Следователь решил не затягивать и продолжил:
— К слову, о блондинистых чудесах... Я обожаю Феликса из Stray kids! Слушаю все их песни!

Несколько секунд сотрудники агентства сидели с недоумёнными лицами, точно в их головах возникли обезьяны с барабанными тарелками. Затем Ан Аёнг и Юн Минсо дружно расхохотались. Их громкий и звонкий смех эхом прошёлся по всему заведению, привлекая внимание остальных посетителей. Чун Джи Хун улыбнулся шире обычного. Данная информация его не развеселила, скорее умилила. Выражение лица госпожи Чан Бан Сок тоже смягчилось в позитивную сторону.

— Что?! Что смешного я сказал? — недоумённо поинтересовался у коллег Тэ Хён, раскидывая руки по сторонам.
— Аха-ха, прости, но это невероятно забавно, — прокомментировала Аёнг.
— Аха-ха, я тоже не ожидала от тебя именно такой правды! — поддержала программистку Минсо.
— Вам лишь бы поприкалываться с меня! Вы вообще видели ангельскую внешность Феликса?! Слышали невероятный голос с довольно возбуждающей хрипотцой? А его навыки? А волосы... Эти волосы... Не зря я считаю, что блондины — самые красивые мужчины на планете! Феликс тому подтверждение! — довольный своей речью, Чо Тэ Хён осушил новую стопку с налитым соджу. Затем, как довольный кот, вылизывающий шерсть, пригладил свои волосы, самодовольно уточняя. — И я! Я тоже тому подтверждение.
У следователя подкосились ноги — видимо, от самохвалы, — и он, безуспешно стараясь удержать равновесие, повалился на Аёнг, но девушка вовремя среагировала, выставив руки вперёд.

— Раздутое эго сейчас опьяняет тебя эффективнее и быстрее, чем соджу. Мы все поняли, что ты ежегодный победитель всех конкурсов красоты вне очереди. Сядь и сиди спокойно. Ещё раз упадешь на меня — сломаю тебе ноги, — пригрозила программистка. Но почему-то угроза возымела вовсе не такой эффект, которого девушка, скорее всего, ожидала. Следователь добродушно улыбнулся ей в лицо, ласково проговаривая:
— Я знал, что ты тоже считаешь меня красивым!

Ан Аёнг закатила глаза и оставила парня без ответа.

— Кто следующий? — решив не зацикливать внимание на себе, поинтересовался у ещё не отвечавших коллег и начальницы, наливая себе соджу в стопку.
Рядом сидящая Аёнг прошипела:
— Ты хоть поешь. Даже рамен толком не ел. Я твои голодные вопли весь день выслушивала ради чего? Ешь давай.
— Да ем я! Ем! Ты разве не видела, сколько я мяса с гриля втоптал?! — возмутился следователь.
Парня и девушку прервала Юн Минсо.
— Давайте я! Я следующая!
— О-о-о-о-о, будет очень интересно, — потирая руки, хищно протянул Тэ Хён, кидая мимолётный взгляд на Джи Хуна.
— Пока ты не начала, Минсо, предупрежу. Мне в ближайшие полчаса придется вас покинуть, — уведомила работников госпожа Чан.

Сотрудники агентства разом обратили на неё вопросительные взоры. 

— Госпожа Чан! Но почему? Вы же ещё даже ничего о себе не рассказали! — громко возмутился Тэ Хён.
Бан Сок, отпив кофе, хладнокровно ответила:
— Я не храню абсолютно никакой интригующей информации. Занятным личностям есть, что рассказывать. Мне нечего.
— Госпожа, но... — попытался возразить Тэ Хён.
— Как я уже говорила сегодня Ан Аёнг: я несведуща в таких словах, как «но». Зачем вынуждаешь меня повторять, Чо Тэ Хён? — госпожа Чан внимательно посмотрела на своего сотрудника, заставляя его сердце громко ударяться о грудную клетку. — Слишком поздно. Я стараюсь соблюдать режим, когда это мне подвластно. Мне приятно проводить время в компании своих прелестных сотрудников. Но за здоровьем нужно следить. И вам советую, — уточнила Бан Сок.
Никто из работников более не смел перечить.
Поставив на блюдце белую фарфоровую чашку с зелёным чаем, Чун Джи Хун обратился к госпоже Чан:
— Как Вы будете добираться, госпожа?
— Ногами, — коротко ответила Бан Сок.
— Вы уверены? Ливень не прекращается, — слегка удивившись, задал вопрос Джи Хун.
— Вполне. Предпочитаю больше гулять, когда выпадает подобная возможность. Мы достаточно ездим на нашей работе. А ливень меня не пугает.
— Может, Вас проводить?
— Не стоит, Джи Хун. Отдыхай.
— Уверены? — с недоверием в голосе в очередной раз поинтересовался мужчина. Его обязанность как телохранителя — защищать свою начальницу и коллег. Но госпожа Чан упорно отказывалась от этой защиты, желая пройтись до дома, вдыхая свежий мокрый воздух.

Когда все нюансы разрешились, Минсо решила продолжить. Пока Джи Хун пытался убедить Бан Сок проводить её до дома, девушка успела выпить около трёх пиал с макколи. Правду юная красавица собиралась рассказать несколько... интимную. Такую, в какую Юн Минсо точно не посвятила бы своих коллег и начальницу, не будь её голова окутана слегка газированным рисовым вином.
На щеках в россыпи веснушек уже во всю плясали маковые пятна румянца. Взгляд смущённо бродил из стороны в сторону, стараясь зацепиться за что-то нейтральное. Припухлые губы слегка обсохли из-за бушующего внутри девушки волнения. Минсо поспешила смочить их макколи, а после, не вдумываясь и не стараясь формулировать «правду», чтобы та звучала деликатней, выпалила:
— У меня... У меня никогда не было мужчины! В никаком плане... Я даже за ручку с противоположным полом никогда не держалась, что уж говорить об... Об... Ну, вы поняли, о чём... — девушка тяжело плюхнулась, будто являлась в данный момент не человеком, а мешком, на своё место. Заламывая пальцы, она начала внимательно рассматривать потолок барбекю-ресторана, точно никогда не видела его прежде.
— Чёрт побери, потолок офигенный... — шёпотом прокомментировала себе под нос Минсо.

Чун Джи Хун, услышав признание коллеги, подавился чаем и поспешил отставить чашку подальше. Чо Тэ Хён привстал и похлопал мужчину по спине, параллельно говоря ему:
— Спокойно, друг. Понимаю, понимаю... Мы в шоке. Могу представить, в каком ты шоке...

Телохранитель смерил следователя суровым говорящим взглядом, который призывал парня замолчать.
— Тэ Хён, — коротко предупредил Джи Хун своего коллегу.

Юн Минсо, казалось, быстро пожалела о своём признании. Взгляд девушки поник, а руки потянулись к макколи... Её порыв в своей жёсткой манере остановила Ан Аёнг. Она крепко схватила Минсо за кисти рук и притянула к себе, сжимая кроху в цепких объятиях. Судмедэксперт притаилась в хватке коллеги, будто испуганный кролик. Зарылась носом в волосы программистки и бегло, напряжённо, словно вот-вот заплачет, прошептала:
— Зачем... Зачем сказала... Сама не понимаю, что на меня нашло... Вы же столького обо мне не знаете, но я решила рассказать именно это. Чтоб у тебя язык отсох, Минсо!

Нежно поглаживая девушку по макушке, Аёнг убаюкивающе успокаивала Минсо:
— Тш-ш-ш-ш, наби... Ты чего? Будто что-то постыдное о себе рассказала. В этом нет абсолютно ничего плохого, криминального или смертельного. Я очень хорошо понимаю тебя. К тому же, уверена, в этом мире крохотное количество достойных тебя парней. Ты прекрасна в любом случае. Прошу, помни это и не смей стыдить или винить себя за подобную ересь.
— Спасибо, Аёнг... Мне невероятно повезло иметь в жизни такого человека, как ты, — поблагодарила коллегу Минсо. Её голос смягчился. Слышалось, что девушка проговаривает слова благодарности с улыбкой на лице.
Не переставая гладить Минсо по макушке, Ан Аёнг с нежностью в голосе ответила:
— Не за что, наби. Помни, ты всегда можешь на меня положиться. Я же обожаю тебя. Ты, что, забыла?
Юн Минсо хихикнула:
— Хи-хи, нет. Не забыла. И я тебя. Прошу тоже не забывать об этом!

Программистка тоже улыбнулась:
— Никогда. Ты, главное, не усни, а то тащить тебя ещё придётся.

Словно специально, Юн Минсо поудобней устроилась на грудной клетке коллеги.
— Ничего не могу обещать. У тебя тут очень удобно, знаешь ли!
— Вот же дурачина мелкая, — продолжая улыбаться, Аёнг аккуратно, слегка по-ребячески взъерошила волосы Минсо.

Когда неловкая обстановка развеялась, остальные сотрудники тоже решили подключиться.
Все подошли к закутанной в объятиях Юн Минсо и ненавязчиво высказали свою точку зрения.
— Минсо. Довольно смело. В целом, прекрасно понимаю тебя. Успеешь. Благодарю за такое откровение. На подобное не каждый способен, — начала госпожа Чан.

Чо Тэ Хён продолжил, аккуратно положив руку на плечо девушки.
— Да, Минсо, не беспокойся. Мы же друзья и всё понимаем. Ты просто самый ценный аметист в этом мире! Для такого, знаешь ли, не каждая кирка подойдет...

Ан Аёнг подняла строгий взгляд на блондина и просверлила в середине лба парня дыру.
— Господи, закрой рот, — приказала Аёнг Тэ Хёну.

Чо Тэ Хён, признав, что ляпнул лишнего, потянулся рукой к затылку. Почёсывая его, он стыдливо отвёл взгляд от девушек.

Последним решился высказаться Чун Джи Хун. Осторожно прикоснувшись к девушке, он проговорил:
— Уже все всё сказали. Знай, в этом ничего постыдного нет.

«Это... интригующе...» — подумал про себя мужчина, не осмеливаясь озвучить мысли вслух.

Вечер продолжался.
Ан Аёнг не спешила раскрывать свои карты. Госпожа Чан Бан Сок покинула барбекю-ресторан «Сытый тигр. Довольный тигр», оставив сотрудников без личного присмотра.
Впрочем... Он и не требовался. Женщина доверяла им и прекрасно знала, что работники не натворят глупостей. И, во всяком случае, в заведении остался Джи Хун. Так что остальные ребята были не только под его внимательным присмотром, а ещё и под защитой. В безопасности.

Спустя некоторое время Ан Аёнг всё же решилась рассказать о том, что грызло её нутро подобно голодному зверю уже несколько недель. То, из-за чего девичьи глаза были наполнены грустью и грузной печалью.

Отпив сомэк, девушка неуверенно и с дрожью в голосе призналась:
— Ребята... У меня, кхм... В общем, я совсем недавно узнала, что у меня есть старшая сестра. Её забрали из интерната, в котором я росла, когда мне исполнилось года два. Я... Я её абсолютно не помню...
— Старшая сестра? Родная? — удивилась Юн Минсо.

Ан Аёнг подняла стакан с сомэком со стола и посмотрела на входную дверь в барбекю-ресторан, которая каждую минуту открывалась, ведь кто-то из людей уходил, а кто-то, наоборот, приходил. Девушка явно не спешила отвечать, ведь признание являлось для неё крайне тяжёлым.
Сделав очередной глоток, она, наконец, ответила на вопрос Юн Минсо:
— Да, Минсо. Родная. Родная старшая сестра, мать его. Всю жизнь я думала, что у меня нет родни. Но, оказывается, возможно, где-то рядом ходит та, с которой я одной крови. Та, которая своим существованием доказывает, что мои мысли ложные...

КОНЕЦ 8 ГЛАВЫ.

АВТОРСКИЕ ПРИМЕЧАНИЯ:
Сомэк — коктейль, которые любят южнокорейцы. Состоит из смеси пива и соджу.
Феликс из Stray kids — южнокорейский и австралийский рэпер, певец и танцор. Участник бойз-бэнда Stray kids.
Мейн-кун — крупнейшая порода кошек.
Кане-корсо — крупная порода собак из группы молоссов (группа собак, в которую входят пастушьи собаки).
Ёндон, в корейской мифологии, — домашний дух, следящий за чистотой и порядком. Всячески препятствует любому проявлению нечистоплотности, угрожая пожаром, если ослушаешься.
Стиль тансэкхва —  направление , которое возникло во второй половине 1970-х годов в Южной Корее, дословно переводится как «монохромная живопись».
Кризализм — чувство защищённости и покоя, которое испытываешь в тёплом доме, когда за окном непогода.
Соллонтхан — белый густой суп из мяса и костей говядины. Принято считать, что лучший вкус суп набирает к полуночи, поэтому в это время его часто подают в ресторанах.
Сундубу Чиге — густой суп из мягкого тофу.
Самгетхан — суп из цыплёнка.
Панчханы — обилие закусок в маленьких мисочках в качестве дополнения к основному блюду.
Кумихо — существо из корейской мифологии, представляющее собой лису с девятью хвостами.

Благодарим тебя за внимание к главе, милый друг!
С уважением, Хора и Судья.

P.S. Следи за обновлениями, иначе тигрёныш и к тебе наведается в гости...