ПОД КРЫЛОМ ЛОТОСА

«Пища для чрева и чрево для пищи; но Бог уничтожит и то, и другое».
                                   К Коринфянам, 1-е послание, глава 6, стих 13

Ансан, 2019 год.
Ансан беспрерывно заливало дождём. Город словно поглотила тяжёлая свинцовая туча. Плотный туман распространился повсюду, чувствуя себя хозяином всего, что было вокруг. Лето в этом году не являлось благосклонным. Будто люди, живущие здесь, напакостили, сильно обидели природу. Потому она решила отомстить, затапливая улицы и превращая жизнь жителей города в удручающее существование.
Вокруг царили серость и унылость.
 
Мужчина и женщина средних лет сидели на автобусной остановке. Расположившись на тонкой мокрой скамье, они крепко держались за руки и тряслись от холода. Их внешний вид говорил о том, что муж и жена бедствовали.
Худощавое тело женщины покрывало рваное белое платье. И лишь узоры огромных фиолетовых пионов хоть как-то разбавляли её устрашающий образ. Короткие тёмные волосы переплетались в тугом пучке, а намокшие пряди прилипли к неухоженной коже. Впалые щёки и обиженный жизнью взгляд вызывали чувство болезненной жалости к несчастной женщине.
Мужчина выглядел никак не лучше: не менее сухопарое, чем у жены, тело; ободранная белая рубаха, давно начавшая тускнеть из-за того, что её не стирали; потрёпанные серые брюки еле-еле удерживал на истощённых бёдрах облезлый кожаный пояс. Наверное, он и вовсе не был таковым... Жирные волосы, которые явно не мешало бы помыть, и точно такой же, как и у женщины, обиженный, затравленный взгляд. 

Супружеская пара смотрела на всех из-под лба озлобленными глазами. В тёмных зрачках читалась мольба о помощи.
Но мимо проходящим людям было абсолютно плевать на безмолвный крик отчаяния мужчины и женщины. У каждого свои проблемы. До чужих забот, в большинстве случаев, всем безразлично.

Женщина крепко обняла себя за плечи, чтобы хоть как-то согреться. Стуча зубами от холода, она обратилась к своему супругу:
— Йенсен... М-мне х-холод-дно... М-мне оч-че-е-е-ень х-холодно...

Мужчина никак не отреагировал. Он упёрся взглядом в сырой асфальт и просто молчал.

— Йенсен! Скажи же хоть что-то! ЙЕНСЕН! Я так устала! Давай что-то сделаем! Давай изменим хоть что-то в нашей чёртовой жизни!

Мужчина словно прикусил язык. Он слышал, как отчаянно кричит его женщина, но ничего не мог с этим сделать...

— Йенсен! Хватит игнорировать меня! Ты слышишь? ХВАТИТ! Я не могу так больше жить! Это даже не жизнь, это мерзкое существование! — женщина громко закричала и, схватив супруга за ткань рубахи, начала яростно трясти, чтобы он, наконец, очнулся и услышал её.
Но и это не заставило мужчину говорить.
Увидев, что крики игнорируют, женщина внезапно умолкла.
Отпустив мужа, она развернулась и посмотрела на дорогу, на которой одна за другой проезжали машины. Все куда-то мчались и спешили. Большая скорость автомобилей на мокрой трассе заставила женщину задуматься... Она взглянула на далёкий горизонт, которым давно овладел густой дымчатый туман. 

Мужчина, в конце концов, обратил на свою женщину внимание. Схватив её за худощавые плечи, развернул супругу к себе, смотря в глаза несчастной. В них не было ничего, кроме пустоты.
Мужчина протянул руки к впалым щекам женщины. Поглаживая большими пальцами шершавую кожу, сказал:
— Мы ничего не можем сделать, милая. Ничего.

Из глаза женщины покатилась слеза, оставляя за собой влажную солёную дорожку на коже. Мужчина тут же смахнул её, будто это могло всё исправить.

— Тогда я... Я... Я больше не вижу смысла в этом... Тогда я отдамся капоту мимо проезжающей машины, чтобы никогда... Никогда больше не чувствовать эту боль. Чтобы больше так не жить... — женщина говорила тихим хриплым голосом. Он казался таким безжизненным, будто женщина уже умерла. Она заплакала сильнее, что заставило сердце мужчины скрутиться в тугой узел.

Внезапно к автобусной остановке подъехала чёрная машина элитной марки с тонированными стеклами. Из неё вышел водитель в строгом сером костюме и в тёмных узких очках, как у настоящего телохранителя. Таинственный шофер обошёл капот, подходя к двери переднего пассажирского сидения. Раскрыв чёрный зонт, он открыл её, позволяя тому, кто занимал это место, выйти наружу.
Стопа в классической замшевой туфле ступила на слякотный асфальт. А после показалась статная фигура мужчины, которому на вид было не более тридцати лет.
Улыбаясь, он направился прямо к замершим супругам.
Правда улыбка его вовсе не веяла доброжелательностью...
Скорее, наоборот, чем-то очень нехорошим и отталкивающим. 

Подойдя к мужчине и женщине, он протяжно, точно мяукающий кот, проговорил:
— Здравствуйте, дорогие Сон Об И и Сон Йенсен.

Женщина удивилась знанию их имён и фамилии. Мужчина же слегка напрягся.

— Откуда Вы... — неуверенно попыталась уточнить женщина, но таинственный незнакомец не дал договорить. Он небрежно перебил её и слегка скривился, словно голос той вызывал у него чувство омерзения.
Всё ещё гадко ухмыляясь, продолжил:
— Знаю? О, поверьте, узнать информацию о таких, как вы, вовсе не сложно.
— «О таких, как мы»? — недоумевал мужчина. В его вопросе сквозила тень возмущения.

Неприятная улыбка незнакомца стала шире, что заставило кожу супругов вновь покрыться мурашками.

— Именно. О таких несчастных, запутавшихся, бедных овечках. Мне вас искренне жаль, — положив руку на сердце, попытался изобразить печаль на лице незнакомец. — Потому я решил вас спасти.

Женщина немного воодушевилась. Спасти... Их хотят спасти! Небеса соизволили услышать её молитвы!
Однако супруга насторожила внезапная доброта абсолютно чужого человека. Он задал вопрос:
— Зачем это Вам? Какова выгода?

Незнакомец направил взгляд на мужчину, который словно прожёг нутро бедняка насквозь.
— А Вы проницательный мужчина. Мне нравится. Выгода... Какое нехорошее слово. Скорее, взаимная помощь. Вы — мне, а я — Вам. Всё идеально чисто. Как натёртый хрусталь.
— И в чём же будет заключаться эта взаимная помощь? — сузив глаза, уточнил мужчина.
— Я даю вам двоим всё, что нужно для комфортной жизни: крыша над головой, еда, одежда, тепло... Кроме того, погашу абсолютно все ваши долги.

От последнего предложения зрачки женщины расширились. Слегка заикаясь, она спросила:
— Аб-б-бсолютно всё?.. Н-но там же...
— Сто сорок семь миллионов вон. Да, я прекрасно осведомлён, — нехорошая улыбка не сходила с лица незнакомца, а неестественная белизна передних зубов лишь подтверждала его статус.

Повернувшись к супругу, жена вскрикнула:
— Милый, нужно соглашаться!
Выставив руку перед собой, мужчина мягко коснулся жены, успокаивая её пыл данным жестом.
— Подожди, дорогая.
Он вернул взгляд на незнакомца.
— А мы Вам что?

Поправляя дорогую ткань пиджака, тот конкретизировал условия:
— Всего ничего: вы будете готовить мне еду. Когда я захочу. Какую только захочу. Точь-в-точь по такому рецепту и рекомендациям, которые я буду вам диктовать.
— И всё? — мужчина скептически уточнил, словно не веря в искренность слов незнакомца и такую, казалось бы, простую «взаимную помощь» за то, что тот погасит неподъёмный для супругов долг и даст им всё, чего они сейчас лишены.
Ухмылка не сходила с лица незнакомца.
— И всё. Видите ли... Я очень люблю трапезничать. Очень. В последнее время в моём доме не хватает рук для приготовления еды. Я не нанимаю персонал. Привык помогать людям, которые точно так же, как и вы, мои многострадальные, попали в беду, из которой не могут выбраться. Эдакие мухи в паутине... Просто нужно следовать моим указаниям касательно приготовления пищи и, поверьте, вы абсолютно ни в чём не будете нуждаться...
 

Сеул, 2023 год.
4 года спустя...
Никто из супругов и предположить не мог, в каких ужасных условиях и под каким давлением живут те, кто согласился «помогать» незнакомцу, который практически никогда не снимал с лица маску мерзкой ухмылки. Он всё делал, улыбаясь: бил, издевался, терроризировал...

В его доме было обустроено небольшое подвальное помещение, в котором он держал всех тех, кто однажды согласился на сделку. Люди спали на прогнивших матрасах и ели из железных мисок, больше напоминающих собачьи, нежели предназначенные для человека. Места для каждого было непозволительно мало: крохотный подвальный сосуд давил не только своей ничтожностью, по сравнению с просторным домом хозяина, а и постоянной затхлостью, удушающей влажностью, которая провоцировала отравляющую плесень, и слезами...
Слезами тех, кто уже не мог терпеть мучения ненасытного садиста.

Ханыль Ден Дык заставлял готовить ему день и ночь. Иногда требовал делать это не только для него, ведь просторный роскошный дом довольно часто заполнялся богатыми гостями. Они сорили деньгами на пол, с которого хозяин шикарного дома часто принуждал есть своих слуг, если те провинились.
Мужчина имел нездоровую тягу к еде.
И, чтобы всегда иметь под властной рукой тех, кто будет вынужден готовить ему сутки напролёт, он находил таких, как Об И и Йенсен: потерянных, задолжавших огромные суммы банкам и всяким бандитам, брошенных на произвол судьбы.
Тех, кого некому защитить. Тех, кого не будут искать в случае их внезапной пропажи или кончины.

Богач часто придумывал нестандартные рецепты, которые повара элитных ресторанов не всегда могли повторить — не то, что обычные несчастные люди. Каждый новый день он выбирал тех, кто будет ему готовить. Выбранные на трясущихся ногах занимали места у плиты на кухне. И, не менее трясущимися руками, готовили еду для хозяина.
И если приготовленные блюда не нравились Ден Дыку, то... «поваров» могли больше никогда не увидеть. А если тем и удавалось остаться в живых, то их тела покрывались страшными ранами: могли отсутствовать конечности, что делало людей инвалидами на всю жизнь, отбитые органы, выбитые зубы...
Никто не мог их защитить.
Никто.

Если кому-то удавалось вырваться из пасти льва и обратиться в правоохранительные органы, то вторые равнодушно качали головой на мольбы жертв. А позже и вовсе возвращали обратно в пасть хищника, после считая купюру за купюрой во внушительной денежной пачке.
У ненасытного садиста всё было схвачено.
Увы, в современном мире деньги ценнее человеческих жизней.

Супруги Сон быстро пожалели о том, что приняли помощь господина Ханыль Ден Дыка и согласились на его условия. Жизнь до этого казалась им мерзким существованием, но они не знали, что очень скоро их повседневность превратится в самое настоящее испытание, где конца всего два — инвалидность или смерть.  

Мужчина и женщина упорно трудились. Следили за каждым добавленным ингредиентом, прожаркой, проваркой... Чтобы хозяин, в конечном итоге, оставался довольным и никто из них не прошёл сквозь персональный Ад.
Получалось довольно хорошо: все четыре года «рабочие дни» заканчивались успешно.
Пока в один из таковых не произошло ужасное...

— Нет! Отпустите меня, прошу! НЕТ!!! — Сон Об И барахталась, прямо как пойманная в паутину муха. Хозяин дома тащил её за волосы через всю гостиную прямо к кухне.
— Я же просил не добавлять чёрный перец! Просил?! Отвечай! Нужно ли было добавлять чёрный перец?! — не ослабляя хватки на волосах женщины, кричал Ден Дык. Из его рта, будто из пасти бешеного пса, летели слюни.
— Простите, господин! Мне казалось, что так будет вкуснее! Прошу, помилуйте! Я больше не буду! Помилуйте, господин! — истошно вопила женщина, моля о пощаде. Делала она это зря. Хозяин никогда не жалел тех, кто, по его мнению, испортил еду. Даже детей и стариков.
— А мне кажется, что тебе пришло время искупаться. Горячая жидкость способствует расширению сосудов и улучшает кровообращение. Уверен, это поможет лучше обдумывать свои решения, чтобы впредь ты не совершала глупостей, — хозяин подозрительно притих. Начал говорить размеренным и сдержанным голосом, растягивая каждое слово. Его хладнокровность пугала больше всего. Значит, впереди ожидалось нечто очень страшное.

Супруг несчастной женщины ползал на коленях за Ден Дыком, умоляя пощадить его жену. Потирая ладони, он надрывно орал и плакал.
— Прошу, господин, не троньте её! Накажите меня! Но только не её, прошу, господин! Умоляю! Меня накажите!

Ханыль Ден Дык равнодушно ответил на человеческий вопль:
— Ты ни в чём не провинился, Йенсен. А вот твоя женщина — да. Ей и отвечать за свой проступок.

На кухонной плите стояла огромная сковорода из нержавеющей стали и в ней осталось большое количество соевого масла (прим.). Об И, по приказу господина Ханыля, жарила свинину. Женщина настолько увлеклась, что добавила чёрный перец: ей казалось, что это улучшит вкус блюда и хозяин останется доволен, но всё обернулось ровным счётом наоборот. 

Масло было всё ещё горячим. Можно сказать, кипящим. Из него исходил пар, который сейчас выглядел угрожающе. Его там оказалось довольно много, ведь богачу захотелось жирненькой свинины.
Видимо, хотел съесть нечто похожее на себя.

Завидев, куда именно тащит её хозяин, женщина всё поняла. Внутри всё сжалось от едкого страха. Кричать уже не имело никакого смысла...

Ханыль Ден Дык, крепко удерживая за волосы провинившуюся женщину, с пугающе довольным выражением окунул Сон Об И лицом в раскалённое масло. Это принесло ему неимоверное удовольствие, которое мужчина даже не пытался скрыть. Что в очередной раз доказывало, какой он садист.

— НЕТ! НЕТ!!! ОБ И! НЕТ!!! — супруг женщины душераздирающе закричал, что спровоцировало садиста окунуть свою жертву глубже.
Конечности Об И затряслись в конвульсиях, но её тело достаточно быстро обмякло в руках изверга.
Тот не выдержал и разошёлся громким нездоровым смехом, что для супруга изувеченной женщины звучал как похоронная мелодия.
— Аха-ха-хах-ха-ха! Ты похожа на тряпочку, Об И! Аха-ха-ха-ха! Фу, мерзость, — откинув тело женщины, как ненужный мешок, Ден Дык бесчувственно переступил через него и, как ни в чём не бывало, отправился в спальню.
Он прекрасно знал, что ему за это ничего не будет. От этого знания сон садиста делался ещё слаще.

Супруг женщины закричал над телом жены, которое не подавало никаких признаков жизни. Плоть лица Сон Об И покрылась кровянистыми волдырями, а в некоторых участках наблюдалось полное обугливание кожи. В злосчастной кухне воняло сгоревшим мясом и прикипевшей кровью.

Сон Йенсен, прилипая ухом к грудной клетке своей супруги и надрывно рыдая, пытался уловить малейшие признаки жизни любимой. Хоть что-то...
Он понимал, что с такой степенью ожога это вряд ли возможно, но душа не переставала верить в чудо.

— Об И, прошу... Любовь моя... Незаменимая моя... Прошу, очнись... Об И! Любовь моя! ПРОШУ! — мужчина начал рвать на себе волосы, обвиняя себя в произошедшем.
— Это всё я! Это из-за меня! Это я взял тот чёртов долг! ЭТО ВСЁ Я! А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! Как же больно! БОЛЬНО! Любовь моя!!! 

Наверное, чудеса всё же существуют.
Грудная клетка женщины начала еле заметно опускаться и подниматься.
Она очнулась...

Сон Об И положили в больницу. Она находилась в коме, и не было ни дня, что подавал бы надежду на то, что женщина когда-нибудь из неё выйдет.
С такими травмами тот факт, что она вообще осталась жива, стал настоящим волшебством.

Ханыль Ден Дык, ожидаемо, не получил никакого наказания. Полиция всё поняла, но её верхушка успешно «прикрыла зад» садиста.
Сон Йенсен не решился стоять на своём, ведь Ден Дык пригрозил тем, что перестанет платить за лечение жены и её отключат от аппаратов жизнеобеспечения.

Произошедшая ситуация ничему не научила ненасытного мужчину. Что уж там... Ведь его никто даже не пытался учить. Те, кто обязан защищать людей, попавших в ужасные ситуации, в очередной раз закрыли глаза на происходящее.
Деньги заставляют гнить нутро точно так же, как и грибы — продукты.
Деньги портят мозг, делая его для окружающего мира порочным и отравляющим.

Ханыль Ден Дык продолжал издеваться над затравленными жизнью людьми, смакуя каждый момент, пока одна ночь не изменила всё.

Сеул, 2024 год.
Год спустя после произошедшего...
Время: 02:33.
Хозяин роскошного дома, вдоволь наевшись, вальяжно расположился на жаккардовом (прим.) диване перед внушительным плазменным телевизором. В очередной раз он лицезрел передачу про хищников и их жертв в дикой природе.

От наслаждения картинкой на экране его отвлекли странное мельтешение за окном и звук стучащих по тротуару венских каблуков. Тело Ден Дыка напряглось. На коже выступили мурашки, хотя мужчина вовсе не являлся пугливым.
Резко обернувшись, он некоторое время понаблюдал за окном, но ничего подозрительного не увидел.

«Наверное, показалось...» — подумал мужчина.

На улице что-то зашуршало, а по стеклу окна словно вывели прямую линию чем-то острым. Раздался противный скрипучий звук...
Ден Дык от испуга подпрыгнул на диване и снова резко обернулся к окну.

Ничего.

«Да что такое?!» — раздражение начало брать верх.

Мужчина решил задвинуть шторы, чтобы ничто из внешнего мира не смело отвлекать его от просмотра обожаемой передачи.

Не успел он сесть на диван, как в дверь кто-то постучал...
Внутри Ханыль Ден Дыка всё сжалось, его нутро окутал необъяснимый страх. В горле пересохло; невероятно хотелось смочить его чем-нибудь, но он сперва решил посмотреть, кто к нему пожаловал в такое позднее время.

Набравшись смелости, резво открыл дверь, но за ней никого не оказалось.

«Я же не мог сойти с ума? Точно слышал стук...» — мужчине казалось, что его начинает подводить собственный разум.

«Всё из-за этих мерзких бедняков! Устал я с ними возиться. Убью всех, как ненужный скот!» — мысленно Ханыль Ден Дык начал направлять гнев, образовавшийся от страха, на своих слуг.

Он снова направился к дивану. Коленки предательски дрожали. Хотелось вырвать собственные коленные чашечки с корнем, чтобы они не раздражали своим трепетанием.

Тук-тук-тук.

Снова стуки в дверь, не только заставившие нутро перевернуться вверх дном, а и сотворившие тошнотворный ком, вставший в глотке.

Злость разбушевалась в мужчине. Его уже начали посещать мысли о том, чтобы на ком-то её сорвать. Например, на одном из недавно прибывших к нему в подвал мужчин. Он был немощным и слабым, потому отлично сошёл бы за боксерскую грушу, по мнению Ханыль Ден Дыка.

— ДА КТО ЖЕ ТАМ?!

В этот раз по ту сторону двери мужчину поджидал незваный для него гость.
Ден Дык увидел перед собой грузную фигуру в судейской мантии и объёмной маске тигра, закрывающей не только лицо, а и голову. Ночной гость нежно сжимал в руке белоснежный цветок лотоса и... острый нож с деревянной рукояткой.
Завидев это, хозяин дома от испуга попятился назад.

— Т-ты к-кто?..

Судья же медленным шагом двинулся внутрь.
— Доброй ночи, дорогой господин Ханыль Дек Дык. Я хочу предложить Вам взаимную помощь. Вы — мне, а я — Вам. Уверяю, всё идеально чисто, — Судья выдержал небольшую паузу. Затем, усмехнувшись, продолжил ироничным тоном: — Как натёртый хрусталь.

От услышанного глаза Ден Дыка выпучились.

— Отк-к-куда В-вы?..
— Знаю? Хах. О, поверьте, узнать информацию о таких, как Вы, вовсе не сложно.

Лицо хозяина дома исказилось в недовольной гримасе.
— Хватит говорить моими словами! Убира...

Судья приложил указательный палец к своим губам. А точнее к пасти на маске тигра.
— Тш-ш-ш. Шумно. Не стоит. Ещё рано хрюкать, ненасытная свинка.
— Что ты сказал?! Убирайся отсюда, я сказал! Иначе я сейчас вызову охрану и тебя поволокут отсюда, как ненужное тряпьё!
— Любите Вы сравнивать людей с тряпками, однако, — размеренным тоном проговорил Судья. — Ну что же... Не хотите следовать моим указаниям, тогда я заставлю Вас это сделать.

Стремительно подойдя к мужчине, Судья резким и грубым движением вонзил серебристое острие в его большую приводящую мышцу бедра (прим.). Ханыль Ден Дык согнулся от острой боли. Его ладони затряслись, а вид собственной крови заставил осознать, что он оказался в капкане и перед ним настоящий убийца.
И убивать пришли именно его. 

— А-а-а-а-а-а!!! — громкий крик заполнил помещения дома.

Он упал на копчик, дрожа от невыносимых ощущений.

Судья, издевательски похлопав по плечу, проговорил:
— Отдохните. Советую подумать над своим поведением и совершёнными Вами поступками. Я пока осмотрюсь.

Жертва, катаясь по полу от боли, потянулась к ножу, намереваясь его вытащить.

— Не советую. Будет в разы больнее. Потеряете много крови и... — невзначай поправив вишневый галстук, Судья продолжил, — умрёте. Взрослый мальчик, а не понимаете таких элементарных вещей.

Переступив через мужчину, Судья начал осматривать его жилище.

Дом грешника пропитался различными ароматами еды. Отчётливо чувствовались специи и запахи приготовленного мяса.
Принюхавшись, Судья обернулся, свысока смотря на свою страдающую от мучительных ощущений жертву:
— Любите покушать, господин Ханыль Ден Дык?

Тот одной рукой прижимал рану, чтобы хоть как-то остановить стремительно льющуюся кровь, другой держался за рукоять ножа, воткнутого в плоть, не оставляя мысль о том, чтобы достать оттуда отточенное лезвие.
В конце концов желчно процедил:
— Я убью тебя, тварь!

На лбу грешника выступили капельки пота, а кожа начала стремительно бледнеть. В глазах Ханыль Ден Дыка постепенно угасало пламя жизни.

Судья подошёл к своей жертве и присел перед ней на корточки. Маска тигра внушала необъятный ужас.
— Убьёте? Уморительно. Хотелось бы посмотреть, как  Вы сделаете это в подобном состоянии. Много крови из Вас выходит, — палач кивнул в сторону бедра Ден Дыка, заставив его вновь взглянуть на мерзкую картину. — Очень много.

Судья приблизился к жертве, почти задевая кожу мужчины своей маской.
Приподняв подбородок одними лишь пальцами руки в кожаной перчатке Ден Дыка, прошептал ему в лицо:
— Потому убью Вас сегодня именно я, господин ненасытная свинка.
— Т-ты! Изверг! Урод! Ничтожество! Ублюдок! — Ханыль Ден Дык, выкрикивая ругательства и не обращая никакого внимания на изувеченное бедро, начал барахтаться, словно рыба, пойманная в сеть.
— Аха-ха-ха! — палач, громко засмеявшись, отпустил подбородок жертвы и встал. — Забавно слышать это от Вас, господин Ханыль. Если я таков, каким Вы меня именуете, то...
И снова присев на корточки перед своей жертвой и приблизив маску к её лицу, угрожающе проговорил:
— Кто тогда ты?

Палач встал и начал вальяжно расхаживать по помещению, осматривая всё вокруг. Он продолжал свой монолог, пока мужчина мучился от боли:
— Подскажи, как именуются люди, поглощающие еду как не в себя? А те, кто нагло эксплуатирует людей? Какое прозвище у безнаказанного игрока человеческими жизнями? Как называть тех, кто любит причинять другим боль и наслаждается этим?

Ханыль Ден Дык молчал. Он всё время смотрел на свою кровоточащую рану, надеясь, что вот-вот отключится.

— Почему молчишь, Ден Дык? Как же мне тебя называть? Если я, по твоим словам, изверг, урод, ничтожество и ублюдок, то кто же ты? Ответь мне.

Жертва продолжала молчать, наблюдая за тем, как домашние брюки всё сильнее пропитываются алой кровью.
Судья развернулся к нему:
— Отвечай!
— Я... С чего ты взял, собачье отродье, что я отношусь к тем мерзким категориям, которые ты перечислил? Ты меня точно с кем-то путаешь, психопат хренов! Я уважаемый человек, если ты не в курсе. И уже завтра твоя тигриная башка слетит с плеч! Протухшее ты мясо!

— Ну, конечно... Уважаемый человек... Как я мог не учесть. Благодетель, частый гость в соборе Мёндона... О чём молишься Богу? Что просишь у Всевышнего?

Ухмыльнувшись, жертва ответила саркастичным тоном:
— Хах... О счастье себе и другим.

Палач звеняще хлопнул в ладоши.
— Какой дивный ответ! А ты мне симпатизируешь, свинка. С тобой поистине весело. И прекрати смотреть на нож в бедре. Поверь, быстро ты не умрёшь. Как бы тебе того ни хотелось. Я не настолько безрассудный, дабы подарить порченой свинье подобное милосердие и позволить спешно сдохнуть. Ты должен страдать, ненасытная свинка. И ты будешь страдать.  Да начнётся судебное разбирательство!


Продолжение 7 главы следует... 


АВТОРСКИЕ ПРИМЕЧАНИЯ:
Соевое масло — растительное масло, получаемое из семян сои. Данное масло популярно в Южной Корее.
Жаккард — ткань с крупным рельефным узором и сложным плетением.
Большая приводящая мышца бедра — это широкая треугольная мышца образующая перегородку, которая отделяет мышцы передней поверхности бедра от мышц задней поверхности бедра. Это самая большая из медиальных мышц бедра.