ПОД КРЫЛОМ ЛОТОСА

«Сны... Такое загадочное явление, однако... откуда берутся образы, которые каждую ночь видит человек? Из глубин сознания? Из повседневной жизни? А может, эти два фактора сливаются воедино, создавая цельную картину, которая порой напоминает психоделический кинематограф причудливого режиссёра?
Человеческий мозг готов выдумать любое оправдание, лишь бы не воспринимать тот факт, что сновидения могут предупреждать о чём-то.
Нечто незримое для людского глаза и разума пытается пробраться сквозь густую паутину сознания, чтобы оставить послание. Мало кто в этом угрюмом мире способен принять во внимание эту милость вселенной.
Но те, кто всё же проявляют интерес к знакам неизведанного и учатся осмысленно их трактовать, знают, что их ждёт и какое событие из будущего пытается до них докричаться».

Под высоким зданием, облачённым в червлёный кирпич, стояла тяжёлая фигура, лица которой не было видно, ведь неизвестный разместился спиной.
Строение выглядело поистине величественно, но тот, кто замер под ним, пристально наблюдая за фасадом, казалось, был в десятки раз внушительней. Он словно чувствовал свой авторитет, не только стоя здесь, а и везде... во всей Южной Корее.
Во всём мире.

Пришлось сделать несколько шагов вперёд, чтобы понять, за чем так пристально наблюдает неизвестный.
В душе стало тягостно, сердце сжалось, словно губка, а разумом начал овладевать плотный дым. Горелый запах с примесью чего-то гнилого и протухшего добрался до самих носовых пазух, вызывая неприятное ощущение тошноты, почти до рвотного рефлекса.
Несмотря на преграды, всё же удалось увидеть здание, которое завладело вниманием скрытной фигуры.

Собор Мёндон.
Готическое здание со строгим фасадом.
Камень, с помощью которого было возведено святилище, отливал ярким червлёным цветом. Сейчас алые тона будто ослепляли, несмотря на глубокую и беспросветную ночь. В жизни собор намного тусклее, но сейчас...

Ещё несколько шагов...
Наблюдатель продолжал стоять неподвижно и просто смотреть.

Внезапно всё загорелось янтарным цветом, и здание в форме латинского креста начало разрушаться.
Сизая асфальтированная поверхность окрасилась в ядовитый пунцовый, а нос улавливал не только запах горелого, а и вонь железа. Словно металл стремительно начал окисляются.
Густая кровавая жидкость проворно заполняла всё вокруг, а незнакомец исчез из поля зрения. Больше он не наблюдал за собором.

Потребовалось резво повертеть головой, чтобы уловить хотя бы малейшую частицу присутствия жуткого наблюдателя.
Собор Мёндона продолжали поедать языки пламени, жадно запихивая каждый кирпич в свою огненную пасть.
Успокоение, хоть и мимолётное, дарила лишь большая Луна, которая расположилась в самом центре ночного холста. Её белоснежный луч освещал коралловые потёки на асфальте. Королева ночи, таким образом, словно специально заставляла смотреть на это.

Кровь. Много крови.
Густая, вязкая, тягучая...

Каждая её частица прилипала к подошве туфля, приковывая к асфальтовому полотну, будто прочный клей.

Таинственный наблюдатель резко появился — только не на прежнем месте, а уже ближе.

«Он уже совсем рядом возле меня...»,   — прошептал внутренний голос. Это вызвало неприятный тремор конечностей.
Страх.

Теперь его было видно отчётливее, точнее... Контуры грузной фигуры казались уже не такими размытыми.

— Твоя кровь замкнёт круг.

Властный голос эхом пронёсся вокруг, а его хозяин переместился ещё ближе.

«Совсем рядом возле меня... Я хочу уйти! Как отсюда уйти?!» , — снова неприятный шёпот в голове, внушающий лишь мучительное чувство тревоги.

— Твоя кровь замкнёт круг.

Ещё ближе...

— ТВОЯ КРОВЬ ЗАМКНЁТ КРУГ!

Громкий крик, точно рык хищника, теперь уже не просто заполнил ночное пространство — он им и был.

Захотелось пошевелиться, уйти, но это было неосуществимо, ведь липкая кровавая жидкость, казалось, навечно приковала к асфальту.

Жуткий незнакомец стоял почти вплотную. Всё ещё невозможно было понять, кто это. Единственное, что стало очевидным и одновременно пугающим, это то... что у незнакомца была голова не человека...
А голова тигра.

Его глазницы загорались разными цветами: синий, оранжевый, жёлтый, голубой, красный, зелёный, фиолетовый...
Остановившись на последнем, глаза неизвестного перестали менять цвет.

— Все грехи горят. Они горят. Он горит. Ах-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! Аха-ха-ха-ха-ха-хах! Аха-ха-ха-ха-хах!

Мерзкий заливистый смех заставил ушные перепонки содрогаться, или... это собственный страх настолько поглотил нутро, что тело уже не выдерживало.

— А теперь просыпайся, хороший мальчик... Проснись! Проснись! Проснись!

Сеул, район Мёндон, детективное агентство «Луна», 2024 год.

— Проснись! Чо Тэ Хён. Проснись! — госпожа Чан Бан Сок трясла спавшего следователя за хрупкое плечо, заставляя его открыть глаза.

— А-а-а-а-а-а-а-а! — Тэ Хён резко разомкнул веки, издавая громкий крик.
— Соджу мне в глотку! Ну и приснится же такое... — блондин тыльной стороной ладони вытер образовавшуюся испарину. Он поднялся со стола и слегка потянулся, а затем обратил внимание на своих коллег, которые внимательно смотрели на него: в их глазах смешались непонимание, удивление и ожидание... Ожидание того, что Тэ Хён как можно скорее объяснит, что с ним произошло и что его так напугало.

— Что? Мне вообще-то кошмар приснился! Бр-р-р... До сих пор не по себе... — тело следователя, казалось, всё ещё дрожало. Он встряхнулся, пытаясь скинуть с себя неприятные ощущения.

— Чо Тэ Хён, у нас, если ты не забыл, вызов. Но, видимо, ты забыл, — голос госпожи Чан Бан Сок был твёрдым, но в нём слышались обеспокоенные ноты: она волновалась за своего сотрудника и видела, что он не просто дурачиться и что сон действительно напугал его.

— Госпожа Чан, да помню я! Просто... — Тэ Хён замялся и начал чесать свой затылок. В этот раз он делал это активнее, чем когда-либо раньше.
— А-а-а... Ничего. Со мной всё хорошо, не волнуйтесь Вы так. Но если всё же хотите окончательно успокоить меня и поднять настроение, то купите мне соджу. С каждого из вас по соджу! Вот тогда я точно буду счастлив.

Парень переместил руку, которой чесал затылок, на подбородок, делая вид, что задумался. А затем выкрикнул так, что у всех расширились зрачки от неожиданности, — даже реакция Чун Джи Хуна не осталась в сторонке, а Юн Минсо так вообще слегка подпрыгнула на месте.

— Да, точно буду счастлив!

— Кхм, — Джи Хун издал предупреждающий звук, таким образом тактично намекая Тэ Хёну вести себя сдержанней.
Но Тэ Хёна это не остановило: он уже мысленно держал всё соджу от коллег в своих руках, а кончик языка буквально чувствовал этот сладковатый вкус спиртового напитка, который мягко перетекал в желудок, оставляя после себя цветочное послевкусие и образовывая в районе солнечного сплетения приятное тепло.

— Да... Как же я буду счастлив... — Тэ Хён даже закрыл глаза, чтобы его воображение выдавало более чёткие картинки.

Сотрудники агентства продолжали наблюдать за этим, боясь прервать мечтательный процесс коллеги: они иногда непонимающе переглядывались между собой — всё это напоминало моменты, когда врачи и медсёстры присматривают за буйным пациентом в психиатрической лечебнице.

— Тэ Хён, — госпоже Бан Сок уже явно наскучило происходящее, ведь у них был важный вызов, а её сотрудник вовсе не спешил выполнять свою работу.

— А знаете: ещё давайте вы скинетесь мне на рамэн! Тогда улучшите мне настроение не только на сегодняшний вечер, а и на завтрашнее утро, как минимум!

— Так, всё, — Джи Хун не выдержал и подошёл к Тэ Хёну вплотную, заслоняя своим телом всё пространство перед взором следователя, словно солнце закрыла туча, оттесняя его на задний план.
Тэ Хён слегка попятился, издавая лишь:
— Воу...
— Не «воу», а прекращай эту комедию. У нас вызов. Давай будешь вести себя серьёзней, как и подобает следователю.

Если замечание делал Джи Хун, то никто не смел ему перечить... Только госпожа Чан Бан Сок могла позволить себе подобную вольность.

— Ладно-ладно... Ты такой напряжённый. Тебе бы расслабиться, Джи Хун, — широко улыбаясь, Тэ Хён вынырнул из-под подмышечной ямки телохранителя, направляясь в сторону Юн Минсо. Параллельно он закатил глаза и провёл своим большим пальцем по шее, якобы перерезая её.
Подойдя к Минсо, он тихо шепнул:
— Ну и машина. Интересно, он в гараже спит?

Минсо хихикнула:
— Хи-хи. Думаю, да.

Чо Тэ Хён кинул взгляд на Джи Хуна, а потом снова повернулся к коллеге.

— И как он тебе может нравиться? Не боишься, что задавит во время?.. Ну, ты понимаешь, о чём я, — Тэ Хён легонько подбил плечом Юн Минсо и состроил похотливую гримасу. Конечно, у него это плохо получилось, но он попытался...
Пухлые щёчки девушки мгновенно покраснели, а её выразительные глаза забегали туда-сюда.
— Я не... Он мне не...
Минсо постаралась как можно скорее собраться и не выдать себя. У неё это получалось так же плохо, как и у Тэ Хёна — строить похотливую гримасу.

Нахмурившись, девушка всё же ответила более внятно:
— Ты что такое говоришь, Тэ Хён?! Он мне не нравится!

Юн Минсо сказала это так громко, что остальные сотрудники обратили на неё внимание.
Джи Хун тоже.

— Минсо, всё под контролем? — поинтересовалась Ан Аёнг.

Юн Минсо кинула взгляд на Джи Хуна.
— Всё более чем под контролем. Я буду ждать вас снаружи. Здесь душно.

Одарив Джи Хуна ещё одним мимолётным взглядом, Минсо вышла на улицу.

— Так. Довольно. У нас вызов. Что произошло, вы слышали. Думаю, вы поняли, что дело нас нелёгкое ожидает. Не будем терять время и последуем примеру Юн Минсо. Все на улицу! — госпожа Бан Сок церемониться с работниками больше не собиралась, потому после сказанных слов показала всем своим видом, что пора покидать агентство и ехать на место преступления.

Ан Аёнг поставила в известность:
— Я своим ходом.

Бан Сок не возражала.
— Как скажешь.

Все начали выходить на улицу. У самых дверей госпожа Чан задержала Тэ Хёна твёрдым прикосновением своей руки к плечу.

— Чо Тэ Хён.

Следователь удивился.
— Да, госпожа Чан?

— Пожалуйста, спи по ночам. Я тебя безмерно ценю и уважаю как сотрудника и непозволительно часто закрываю глаза на твои опоздания и прочие мелкие проступки. Но спать на рабочем месте я не позволю. Ты меня понял?

Тэ Хён энергично закивал и глубоко поклонился начальнице.
— Госпожа Чан, прошу, простите меня! Я сам не знаю, как так вышло...

— Чо Тэ Хён. Я не извинений твоих прошу. Я спрашиваю: ты меня понял?

Парень поклонился ещё глубже, почти доставая лбом до пола.
— Да, госпожа! Да, я понял! Больше такого не повторится! Я обещаю!

Бан Сок убрала руку с плеча своего сотрудника и мягко улыбнулась. Ну... как улыбнулась... скорее просто расслабила ротовые мышцы.
— Вот и славно. И разогнись, прошу. Ни к чему это. Главное, что ты понял и услышал меня.
Тэ Хён подтвердил:
— Понял и услышал.
— Пойдём. Не будем заставлять других ждать.

Начальница и следователь вышли из здания агентства.
Ан Аёнг уже уехала на место преступления, а Джи Хун предложил подвести всех на своей машине. Он крайне редко на ней ездил, ведь ему больше по душе была ходьба, но когда настроение становилось особенно интровертное, что люди и их движение вызывали раздражение, то в ход шёл Nissan GT-R R35 насыщенного чёрного матового цвета с намеренно расширенным кузовом и тонированными стёклами.
Иногда телохранитель мог позволить себе ночные покатушки на скорости выше установленной, чтобы выпустить пар, если стресса на работе было много.

Юн Минсо напросилась на переднее сидение. Джи Хун не возражал, хотя такое близкое присутствие девушки в его машине порой могло наталкивать на нежелательные мысли... Но телохранитель их отгонял. Хоть и не совсем успешно, но отгонял.
Конечно же, несмотря на бурю в голове, лицо Джи Хуна выражало ровным счётом ничего. Он внимательно следил за дорогой, не позволяя себе даже смотреть на Минсо.

Ехать было от силы десять минут. Все утонули в своих раздумьях, особенно Тэ Хён...

«Почему мне сегодня снилось подобное? Это что-то значит или очередной кошмар? Наверно, второе. Но почему на душе так тревожно?.. Эта кровь, огонь... Что со мной происходит? Неужели я?.. Нет! Нет! Я прохожу интенсивную терапию. Во мне же... Во мне же не просыпается зверь, да?.. А даже если и так... То... Ты же справишься, Тэ Хён?.. Так ведь?.. Ты же справишься?.. Ты должен справиться!»

Мысли сдавливали голову следователя, словно компрессор. Дышать становилось труднее, ладоши начинали потеть, а в горле образовывался неприятный плотный ком, словно хотелось заплакать. Громко заплакать. Но он... Он не может. Слёзы просто не шли. Ведь Тэ Хён настолько привык всё закапывать в себе, не позволяя проявлять чувства даже в одиночестве, что они... Они просто умерли. Но их тени всё равно мучили, терзали, словно вороны плоть. Заставляли страдать, отбирали энергию — ничто не мучает так жестоко, как ощущение собственного ничтожества и неспособность полностью прочувствовать негатив, чтобы он окончательно покинул тело.
Хотя бы на некоторое время...

Чо Тэ Хён почесал затылок...
«Ты должен справиться, Тэ Хён... Будешь работать усерднее, выпьешь пару бутылочек соджу, закусишь рамэном, и жизнь... Жизнь станет чуточку лучше, хотя бы на этот промежуток времени...»

Следователю не удалось довести мысль до конца, ведь машина Джи Хуна достигла места назначения.
Но он вернётся к ней... Ещё не раз вернётся...

Сотрудники детективного агентства «Луна» подъехали к клубу для взрослых «Ночная лапшичка». Он находился около района Букчон и пользовался популярностью.

Ан Аёнг уже ждала своих коллег и начальницу. Облокотившись поясницей об мотоцикл, она со скучающим видом рассматривала свои ногти.
Мимо проходящие сотрудники правоохранительных органов кидали на неё многозначительные взгляды, но Аёнг на подобное отвечала лишь:
— Я могу глаза вырвать. Хватит пялиться. Идите, куда шли. Искусители хреновы.

Мужчины спорить не пытались и действительно продолжали идти, куда и шли.

Ан Аёнг почему-то крайне негативно относилась к мужскому полу. Его представители вызывали у неё отвращение и даже агрессию, которую девушка даже не пыталась скрыть.
Причину такой реакции, конечно же, никто не знал.
Лишь своих коллег-мужчин — Чун Джи Хуна и Чо Тэ Хёна — она не воспринимала негативно. Хоть и второй часто её раздражал, но это раздражение было вызвано рабочими моментами и порой нелепым поведением Тэ Хёна.

Перед тем, как поехать в клуб, Аёнг захватила с собой всё необходимое для осмотра места происшествия: унифицированный криминалистический чемодан (прим.), спецодежду, включающую в себя бахилы, перчатки, шапочки, комбинезоны, защитные закрытые очки и маски с фильтрами для защиты и специальную обувь с одинаковыми подошвами для всех экспертов, работающих на месте преступления. Последняя создана для того, чтобы каждый из них оставлял одни и те же следы. Таким образом место преступления не «загрязнится» и отпечатки подошв возможного преступника можно будет сразу распознать.

Уже во время езды Ан Аёнг пожалела, что взяла всё с собой, ведь ехать со всеми принадлежностями было очень неудобно. Она и сама не поняла, зачем это сделала.

Увидев ребят, Аёнг направилась в их сторону.
— Наконец-то. Я вас заждалась уже.
— Ну так, а кто тебя заставлял одной ехать, ещё и со всем этим? — Тэ Хён указал на рабочие «реквизиты».

Аёнг скривилась, намереваясь что-то ответить, но её прервала госпожа Чан Бан Сок.

— Не сейчас. У нас дело. Не забываем. Юн Минсо, пошли переодеваться. А остальные... обувайтесь в специальные кроссовки и начинайте опрашивать сотрудников.

Все ответили в один голос: «Да, госпожа Чан».

Стриптиз-клуб находился практически у самого въезда в традиционную деревню. Виднелись верхушки чибунов ханоков и слышались довольные голоса туристов.
Несмотря на то, что клуб предназначался для определённых не совсем приличных целей, выглядел он довольно подобающе и неброско. Владельцы старались не привлекать лишнего внимания.
Как и с кем хозяину клуба удалось договориться, чтобы иметь возможность здесь открыть свой бизнес, — загадка.

Чо Тэ Хён осмотрел неприметное здание с тусклой неоновой вывеской, читая название вслух:
— «Ночная лапшичка». Хм... Какое остроумное название! Интересно, здесь подают рамэн?

Ан Аёнг подошла сзади и чуть подтолкнула Тэ Хёна вперёд.
— Тэ Хён, ты уже раздражаешь со своим рамэном.
— Но правда ведь интересно! — возразил Тэ Хён.

Девушка выдохнула и решила сменить тактику в переговорах с надоедливым коллегой:
— Если ты заткнёшься, то я куплю тебе целых два рамэна.

Тэ Хён воодушевился.
— Правда???

— Повторяю: если ты заткнешься.

Парень показал жест, словно закрывает свой рот на замок, а ключ от него выкидывает куда подальше.
— Договорились. Жду этим вечером.

Ан Аёнг, закатив глаза, прошла мимо Тэ Хёна, кидая ему через спину:
— Ага. Обязательно.

Переобувшись, ребята вошли в клуб.
Внутреннее оформление оказалось довольно минималистичным, но стильным. Преобладали в основном серые и белые тона, покрытие стен было бетонным. От входа сразу же шли длинные ступеньки вниз, которые выглядели довольно опасно. Тоже бетонные.

Спустившись, сотрудники увидели бархатную алую комнату. Вокруг располагались кожаные диваны со стеклянными столиками напротив, посередине стояло несколько пилонов, а на бархатных стенах длинными полосками были приклеены неоновые ленты.
И всё красное. Настолько красное, что ядовитость этого цвета начала резать глаза сотрудников.

К Ан Аёнг, Чун Джи Хуну и Чо Тэ Хёну практически сразу подбежал сотрудник клуба. Низкий пухленький мужчина с небольшим животиком и виднеющейся залысиной несколько не подходил интерьеру стриптиз-комнаты. Он скользко улыбнулся сотрудникам.
Аёнг скривилась: ей казалось, что тело своими противными щупальцами облепил осьминог. Она заметила, как он прошёлся по ней взглядом, и готова была поспорить, о чём этот гадкий скуф (прим.) думает.

— А можно свет включить? Мы не на шоу пришли, а на место преступления, — с явным отвращением и раздражением сказала Аёнг.

Работник улыбнулся ещё шире, и Аёнг аж передёрнуло от этого.
— Ну конечно. О чём речь. Секунду...

«Хорошо, что рядом Джи Хун. С ним точно не страшно», — подумала девушка.

С телохранителем она действительно чувствовала себя в безопасности. Одно неверное движение в сторону коллег — и Джи Хун в ту же секунду переломает все кости тому, кто попытался его совершить.

Не секунда, конечно, как до этого заверил сотрудник... Но меньше чем через минуту алую комнату залил тёпло-белый цвет.
Работник клуба вернулся к ребятам, всё так же наигранно и противно ухмыляясь.

И тут выход Чо Тэ Хёна... Интерес всё же победил.
— Скажите, вот Ваше заведение называется «Ночная лапшичка». А рамэн тут подают, да?

Стоящие рядом коллеги Тэ Хёна вздохнули от безысходности.
— Тэ Хён... — грозно сказала Аёнг.
— Это издевательство. Я не выдерживаю. Нужно его накормить, — обратился к девушке Джи Хун.

Тем временем работник начал отвечать на вопрос Тэ Хёна:
— О, ну конечно! У нас очень большое разнообразие! Наши гости любят рамэн.
— А с кимчи есть? — проскулил Тэ Хён. Видимо, он действительно был жутко голодным.
— О, обижаете! Ну конечно!
— Это Вы прям в сердце — я люблю кимчи. Наведаюсь к вам на днях.

Широкая улыбка с лица работника поползла вниз.
— Сомневаюсь, господин. Тут же убийство произошло... Хозяин переживает за репутацию, и пока с этим делом не разберутся, мы будем временно закрыты...

К Тэ Хёну словно пришло озарение.
— А, точно... Убийство! Показывайте.

— Я в шоке, — коротко прокомментировал последние слова следователя Джи Хун.

Ан Аёнг вышла вперёд, уже не в силах стоять и зря терять время.
— Показывайте. Наши эксперты-криминалисты сейчас подойдут.

— Да, конечно! Пройдёмте за мной!

Работник вёл сотрудников прямо, пока они не прошли в самую глубь бархатной комнаты.
— Это наша вип-зона. Ну... Сами понимаете, для чего она предназначена...
Ан Аёнг перебила работника, не дав ему закончить предложение:
— Понимаем. Дальше.
— А дальше... Ну тут это... Вот...

Мужчина потянулся рукой вперёд, но резко остановился, смотря на сотрудников боязливым взглядом.
— Только это... Зрелище отвратительное, на самом деле... Я в жизни такого зверства не видел... Даже в новостях! Прошу, поймайте того, кто сделал это, а то мне это... Не на шутку страшно...
— Поймаем. Показывайте, — суровым голосом заверил работника Джи Хун.

Спешно кивнув, мужчина отодвинул в сторону муарную занавесь.
Увиденное повергло работников в самый настоящий шок.

Ан Аёнг прикрыла рот рукой от потрясения, Джи Хун слегка скривился,
а Чо Тэ Хён никак не смог сдержать эмоций:
— Соджу мне в глотку! Это что за хоррор???

Работник стриптиз-клуба вяло поклонился и слабо улыбнулся. Его губы дрожали, а ладони сильно вспотели — это было очень заметно, не пришлось даже присматриваться.
— Я предупреждал вас, дорогие гости...

Ан Аёнг грубо фыркнула:
— Какие мы тебе гости? Отойди.
Оттеснив рукой сотрудника со своего пути, словно ненужный мусор, девушка вошла в помещение, в котором крепко спала жертва. Настолько крепко, что её глаза больше никогда не увидят свет...

Лицо Аёнг исказилось в гримасе, выражающей омерзение.

В расшитом, словно королевском, кресле сидел привязанный мужчина.

На теле жертвы присутствовали синюшные, почти фиолетовые ссадины и следы от верёвок. Это говорило о том, что мужчину до этого уже связывали; стопы были стёрты практически до костей, на голове имелась засохшая кровавая впадина — височная часть с обеих сторон головы была просверлена, а внутри... Внутрь, вместо всего содержимого, кто-то вставил оторванный член.
А само место, где раньше находился половой орган... было изувечено с особым зверством, и к тому же его чем-то прижгли.
Казалось, убийца развёл огромный костёр и поднёс к нему пах мужчины, таким образом мучая и оставляя страшные ожоги.

Это было не всё.

Работники детективного агентства заметили, с каким творчеством подошёл к преступлению убийца: на голове у жертвы по бокам торчали рога козла, посередине лба был нарисован крест синего цвета; рядом, около кресла, на котором сидел скованный верёвками убитый, лежал белоснежный лотос.
Его семя и бутон были измазаны алыми каплями крови, а вот распустившийся цветок, на удивление, выглядел непорочно. Словно его специально оставили таким чистым.

Внутри вип-комнаты воняло кровью и сгоревшей плотью. По запаху напоминало гниющее болото, внутри которого что-то палят.

Ан Аёнг, всё так же выражая отвращение на своём лице, начала осматривать мёртвого мужчину.
— Обошлись, как со скотом.

Тэ Хён, решивший тоже зайти внутрь, прокомментировал:
— Видимо, для кого-то он действительно был скотом. Рога козла уж очень громко говорят об этом.

Следователь приблизился лицом к жертве, осматривая его голову.
— Интересно, чем прикрепили эти рога... суперклеем? — начал рассуждать вслух Чо Тэ Хён.
— Думаю, об этом нам скажет уже Юн Минсо, — ответила Аёнг.

Чо Тэ Хён быстро включился в работу и привычно начал рассуждать не про себя, а в голос:
— Не повезло Минсо. Такой садизм... Ей придётся со всем этим разбираться и копошиться там... — Тэ Хён кивком указал в сторону изувеченного паха жертвы. — Ладно убить... Но зачем отрезать половой орган и вставлять его в голову?
— Может, убийца таким образом хотел что-то сказать? Мол: «думает не головой, а членом», — предположила Ан Аёнг.

Тэ Хёна словно осенило.
— Точно! Рога козла, член в висках... Может, жена или девушка, которой он изменил? Вполне сойдёт за версию. Но... — следователь почесал подбородок и устремил глаза в стеклянный потолок, обдумывая возможную версию убийства. — Но к чему тогда синий крест на лбу и лотос рядом? — задав этот вопрос, Чо Тэ Хён присел на корточки, внимательно рассматривая белоснежный цветок. Трогать не смел, ведь был без перчаток. — Зачем убийца оставил рядом лотос? Что это значит? И к чему синий крест? — следователь снова поднялся, только теперь рассматривал крест на лбу у жертвы с близкого расстояния. — Стоп. Крест... Крест... Разве Кан Пен Хва не оставлял на своих жертвах кресты на лбах?! Его же так и прозвали даже: «Убийца крест»!

В разговор решил вмешаться Чун Джи Хун:
— Оставлял. Но с цветовой палитрой он не играл. Его кресты всегда были только чёрного цвета. И убивал он не так жестоко.

Чо Тэ Хён снова задумался.
— Точно-о-о... Может, решил сменить тактику? А может, ему наскучило былое и решил добавить немного креатива? Вполне вероятно, что после того, как Пен Хва сбежал из-под следствия, его внутренняя агрессия возросла в геометрической прогрессии и он стал более жестоким.

Джи Хун ответил лишь сухое:
— Возможно.

— Так. Проверка наличия жены, девушки, детей, врагов, грешков прошлого и настоящего — моих рук и ума дело. А вот со всякими лотосами, крестами и рогами козлов разбирайтесь уже сами, — сказала Аёнг.

Тем временем к вип-комнате подходили Юн Минсо и госпожа Чан Бан Сок. Они были в спецодежде с ног до головы.
Юн Минсо перед тем, как надеть на себя специальный комбинезон, сняла лишнюю одежду, чтобы в процессе не стало душно.
И сделала она это не зря, ведь всё помещение, где сидел в кресле убитый, наполнилось затхлостью. Работники агентства, которые пришли первее, уже привыкли к спёртому воздуху. С трудом, но привыкли. А вот Минсо и Бан Сок могло стать некомфортно.
И пусть они были в защитных закрытых очках и масках, но воздуху внутри помещения это не помогало.
Было душно, парно и крайне неприятно.

Но госпоже Чан, казалось, было всё равно на духоту, ведь она надела рабочий комбинезон прямо поверх длинного закрытого платья. Которое, к слову, являлось достаточно плотным и тесно облегало, почти душило утончённую шею женщины.
А тут ещё и спецодежда...

Чо Тэ Хён сразу же выразил удивление решением своей начальницы:
— Госпожа Чан! Вам не будет душно? На улице сегодня и так не холодно, помещение успело нагреться, тут ещё и топят...

Сотрудник клуба спешно поклонился и возразил:
— Уже нет, господин Чо. Выключили обогрев помещения сразу же, как только тело обнаружили. Сами понимаете... Запах...

Тэ Хён слегка усмехнулся:
— Что-то это не помогло. Здесь душно, как в парилке! И вообще, зачем перебил меня? Не видишь, я к своей госпоже обращаюсь!

Сотрудник снова поклонился. Только уже не один раз и намного глубже.
— Прошу простить меня, господин!

Тэ Хён одарил его снисходительной улыбкой и снова повернулся к Чан Бан Сок.

— Ты глянь, какой важный кочху (прим.), — проговорила Ан Аёнг, не скрывая лёгкой улыбки. Ей понравилось, как Тэ Хён хоть и слабо, но унизил мерзкого, раздражающего до скрипа зубов работника.

Лицо Тэ Хёна расплылось от удовольствия:
— О да! Это ты верно подметила. Я ещё тот жгучий перчик! Так, госпожа Чан... Вам не душно будет? Мне вот уже не по себе, хотя я в одной лишь рубашке, — после сказанных слов следователю будто стало жарче. Потому он начал поправлять свой полосатый галстук, ослабляя его хватку на шее.

Чан Бан Сок практически безэмоционально ответила Тэ Хёну:
— Не будет. А теперь за работу.

Госпожа Бан Сок вошла в комнату, где находилась жертва. Юн Минсо ловко последовала за ней.

Увиденное заставило молодого судмедэксперта вскрикнуть:
— Merda!!! (прим.)

Госпожа Чан отреагировала на итальянское ругательство Минсо спокойно и даже попыталась успокоить её.
— Понимаю, кроха. Но нам нужно осмотреть тело. Прошу, соберись.

Юн Минсо нахмурилась, пытаясь перебороть чувство отвращения и сконцентрироваться на предстоящей работе.

К ней подошёл Джи Хун. Он остановился за миниатюрной женской спиной и заботливо положил свою массивную ладонь на макушку девушки, мягко поглаживая.
— Всё будет хорошо, пуноппан... — на хмуром лице Джи Хуна отразилось сочувствие и... печаль?..
Совсем невесомая, эфемерная, никому незаметная...

Печаль за ту, о которой так переживал Джи Хун. Печаль за ту, которая была ему небезразлична.
Как бы мужчина ни сражался со своими чувствами, они всё равно поражали его сердце, душу, мысли...
Увы, с этим ничего нельзя было поделать. Оставалось лишь аккуратно прикасаться к ней, стараясь хоть как-то облегчить внутренний дискомфорт.

Пухлые щёчки в веснушках сразу же окрасились в малиновый. Юн Минсо, не поворачивая головы к Джи Хуну, еле слышно, но намеренно едко вымолвила:
— Какая забота. С чего вдруг?.. Но... в любом случае, спасибо...
На этом Юн Минсо могла бы и закончить, но решила не лишать себя удовольствия добавить:
— Шероховатый узкорот.

После молодая девушка подошла к бездыханному телу ближе, всё ещё борясь с собой и пытаясь собраться.
Бан Сок же абсолютно никак не тронуло увиденное. Словно она каждый день видела мужчин со своими членами в голове.

— В-вы так хладнокровны, госпожа... — проговорила дрожащим голосом Минсо.

Бан Сок, доставая из унифицированного криминалистического чемодана перчатки для остальных сотрудников, бездушно ответила:
— Это работа, Юн Минсо. И я к этому отношусь как к очередному делу, не более. Если каждый раз принимать всё близко к сердцу, то никаких нервов не хватит. Убийства были, есть и будут ещё. Поверь: это ещё не самое жестокое. Человек на многое способен, — Бан Сок положила руку на плечо Минсо, слегка поглаживая. — Тебе ещё многому придётся научиться, кроха. И хладнокровию тоже.

Убрав пальцы с плеча девушки, Бан Сок каждому из сотрудников кинула по паре латексных чёрных перчаток.
— Ловите! И начинайте тщательно осматривать место преступления. 

Словив их, все трое приступили к выполнению приказа.

Юн Минсо принялась внимательно анализировать увечья на жертве, параллельно комментируя:
— Такое мог совершить только настоящий психопат...

Не отрываясь от осмотра паха убитого мужчины, госпожа Чан серьёзно заверила:
— Много деталей. Слишком чувственно, бурно, как для убийства, совершённого психопатом. Над жертвой искусно издевались, словно у преступника был личный мотив. Либо это безумный садист, которому невероятно нравится чужая агония, либо личный мотив.
И именно с этим нам придётся разобраться.

КОНЕЦ 4 ГЛАВЫ.

АВТОРСКИЕ ПРИМЕЧАНИЯ:
Унифицированный криминалистический чемодан — предназначен для осмотра места происшествия, изъятия объектов и фиксации следов для последующего проведения экспертиз и исследований.
Скуф (сленговое слово) — мужчина средних лет, не ухаживающий за своей внешностью и зачастую склонный к полноте и/или раннему облысению.
Кочху — корейское название красного жгучего перца, широко известного как чили. В корейской кухне является важнейшей приправой, придающей блюдам остроту, которую так любят местные жители.
Merda (перевод с итальянского) — дерьмо.

Благодарим тебя за внимание к главе, милый друг!
С любовь и уважением, твои Судья и Хора.

P.S. Советую следить за обновлениями, иначе тигрёныш и к тебе наведается в гости...