Одержимость

У Леи дела были плохи. Да, в принципе, у них с Бобом. Они были на мушке всё это время, и теперь каждое их действие должно было быть продумано до мелочей. По крайней мере, Леа выяснила, что Боб стал неуязвимым, и ему не страшны пули.

Она была в полнейшем отчаянии, которое тягуче разливалось в груди. Осознание опасности медленно подкрадывалось, заставляя замереть и задержать дыхание. От Щ.И.Т.а не поступало никаких новостей, даже не требовали отчёта с задания. Что ж, это настораживало.

Леа задумчиво посмотрела на промокшего Боба и устало вздохнула. Свалился ведь ей на голову. Думалось ей тяжело, казалось, она сейчас же упадёт без сил.

— Я… принесу тебе одежду, — прошептала, не глядя на него, и повернулась.

Он не сразу понял, что произошло — всё тело было напряжено, как струна. И только когда она начала уходить, взгляд невольно скользнул за ней… и замер.

Под подолом серого длинного худи, облепившего фигуру, виднелись светлые трусики. Всё остальное прятала лишь тень.

Волосы слегка распушились и были откинуты на одну сторону, обнажая шею и бледную кожу — и кое-где, будто ожоги, проступали маленькие багровые метки.

Засосы. Следы. Укусы.

У него перед глазами всплыло утро — её губы, тёплые, живые… но тогда это был не он. Он резко вдохнул, едва не закашлявшись. Влажность в воздухе вдруг стала ощутимее. Она скрылась в своей комнате, а он остался стоять. Невозможно мокрый. И невозможно обнажённый внутри.

Ткань рубашки прилипала к коже, и он наконец сдёрнул её с себя, отбрасывая на пол. Холод воздуха по телу обжёг сильнее, чем дождь. Он попытался дышать ровно, прижавшись затылком к стене.

— Не смотри, не смотри, не смотри… ты же джентльмен, блин, а не гормональный подросток, — пробормотал он и закрыл глаза, надеясь, что вместе с ними исчезнут и мысли.

Но тело не слушалось. Перед глазами — её бёдра, её ключицы, следы чужих прикосновений. И этот образ был нестерпим. Потому что он хотел стереть всё чужое, что осталось на ней. И вписать вместо этого — себя.

В комнате Леа заглянула в дальние полки шкафа, где обнаружились старые вещи напарника. Она с долей грусти взяла их и заметила небольшую коробку. Вспомнились его слова, когда он передал ей этот ящик:

«Если ты захочешь узнать, кто ты на самом деле — смотри это одна».

Дверь скрипнула, впуская внутрь полоску тёплого света. Боб, не успев скрыться, резко обернулся. Леа стояла в проёме с футболкой и спортивными штанами в руках. Она собиралась просто передать их — быстро, молча, по-деловому. Но не смогла. Замерла.

Он стоял спиной к ней, слипшиеся от дождя волосы блестели на затылке, между лопатками струилась капля воды, оставляя за собой влажную дорожку вдоль позвоночника. Ткань мокрой футболки уже лежала на полу, оголяя его спину — напряжённую, но не угрожающую. Эта поза была почти… защитной.

Когда он обернулся, она уловила в его лице что-то растерянное. Его грудь вздымалась прерывисто, по виску стекала вода, а на ключице дрожала вена. Свет из комнаты падал на него мягко, и от этого он казался почти нереальным.

Леа не отводила взгляда. Внутри медленно поднималась волна — не похоти, не желания во что бы то ни стало коснуться, а нечто другое. Жгучее, смутное, первобытное. Потребность убедиться, что он здесь. Что он настоящий. Что он живой. Её взгляд скользнул по его шее, по груди, где ещё блестели капли воды, по животу с аккуратными кубиками — и внезапно в горле пересохло. Она едва заметно сглотнула, слишком явно, чтобы это не бросилось в глаза.

Боб это заметил. Его уши вспыхнули, он инстинктивно потянулся, будто собирался прикрыться рукой, но замер на полпути.

— Эм… я… прости, — пробормотал он. Голос прозвучал натянуто, с хрипотцой, будто его застали не столько голым, сколько уязвимым. — Я не хотел, чтобы ты…

— Всё нормально, — отозвалась Леа, и даже сама услышала, как хрипло это прозвучало. Она подошла ближе, протянула одежду, но взгляд её всё ещё держал его в фокусе — слишком смелый, слишком прямой.

Их пальцы на мгновение соприкоснулись, когда он взял вещи. И этот крошечный контакт будто вспыхнул под кожей. У неё по спине пробежали мурашки, будто кто-то пустил ток.

— Ты выглядишь… — она замялась, — лучше, чем должен. После… всего.

— Спасибо?.. — он неловко усмехнулся и поспешно отвернулся, но это движение лишь обнажило рельеф его плеч.

— Хотя, — добавила она, — пожалуй, пульс проверять не буду. У меня и так… перегрузка.

Он дернул бровью, чуть не выронив одежду. Пальцы нервно сжали футболку.

— Я, эм… надеюсь, ты не заметила… — он запнулся, качнув подбородком вниз.

— Кубики? — она усмехнулась. — О, я заметила. Поверь.

— Нет, то, что я стою тут мокрый, полуголый и с нервным сбоем, — буркнул он, покраснев до корней.

Она вдруг посмотрела на него иначе — мягко, как будто его неловкость касалась её глубже, чем могла бы прямота.

— Учитывая, что я в сыром худи и трусиках — мы квиты, — тихо добавила она.

Он поперхнулся воздухом.

— Леа…

— Да, Боб? — она смотрела на него снизу вверх, уголки губ чуть дрожали.

— Я… эм… не хотел тебя смутить, — тихо выдохнул он, стараясь смотреть в глаза, но взгляд снова и снова соскальзывал вниз. — Просто, ну… не думал, что встречу тебя вот так. Мокрую.

Леа приподняла бровь, усмехнулась.

— Не в этом смысле, — поспешно добавил он.

Но было поздно. Его взгляд уже сказал всё.

За спиной остался Боб — с её теплом на пальцах, с её голосом в груди и с сердцем, бьющимся как под обстрелом. Всё внутри него гудело. И то, как она на него смотрела, было хуже пули. И лучше. Намного лучше.

Она тяжело сглотнула, быстрым шагом прячась в своей комнате. Фантазия играла с ней злую шутку, так что теперь ей хотелось стереть из памяти образ Боба. На глаза бросилась коробка в углу открытого шкафа, и все порочные мысли напрочь смыло беспокойством.

Леа держала в руках коробку, как будто это была бомба замедленного действия. Маленькая, пыльная, закрытая на щелчок. Внутри — жёсткий диск. Его поверхность была исцарапана, но на чёрном пластике всё ещё виднелась тонкая надпись серебряным маркером: F-12. PERSONAL.

Леа подключила его к ноутбуку и на несколько минут застыла в нерешительности. С одной стороны её душило любопытство, а с другой — было страшно узнать нечто о себе, что не укладывалось в голове. Не стой в коридоре полуобнажённый Боб, она, может, и не прикоснулась бы к этому диску.

Экран мигнул — и всплыло меню, закрытое системной оболочкой Щ.И.Т.а. Она ввела старый доступ. Ожидание. Подтверждение. Файлы открылись.

Первый назывался просто: «воспоминание.avi». Леа нажала «воспроизвести».

Год: 2011. Камера в чёрно-белом. Металлическая комната, стерильная, словно хирургический отсек.

На стуле — девочка лет четырнадцати. Глаза огромные. Тёмные волосы в беспорядке. Щёки впалые. На руках — следы от шприцов. Она почти не моргает, как будто боится, что с закрытием век мир исчезнет.

— Фаза вторая. Стимуляция эмоциональной связи, — говорит мужской голос за кадром. — Объект F-12. Проектное имя: «Эхо». Статус: нестабилен.

К ней подсаживают взрослого мужчину — испытуемого. Он трясётся. У него синяки под глазами, и он смотрит на девочку как на спасение. Девочка касается его руки. В ту же секунду она вскрикивает, сжимает грудь, а мужчина… замирает. Его пульс исчезает с монитора.

— Она вытянула из него страх до самого конца. — Фиксация. Реакция: неконтролируемая. — Подходит. Продолжаем.

Следующий файл: «отчёт.расшифровка»

«Объект F-12 проявляет отклонения от ожидаемых реакций. Вместо копирования эмоций — полное поглощение. Внутренние контуры личности размываются. Память частично стерта. Побочный эффект — зеркальный отклик. При накоплении слишком большого объёма страданий — может «перекрыться» сама собой. Возможность использования: — В качестве носителя — В качестве катализатора синхронизации с другими объектами»

Леа молча вглядывалась в экран, пока перед глазами не вспыхнула новая запись.

Год: 2014. Камера видеонаблюдения. Узкий коридор, сирены, тревога. Леа — повзрослевшая. Рваная форма, волосы в беспорядке, кровь на щеке. Она стреляет. Без страха. Бежит с какой-то флешкой в руке. Охрана снаружи мертва. Двери распахнуты. Она вырывается на свободу.

Последний файл. Документ от Щ.И.Т.а, 2015 год.

«Леа Кастекс. Возраст 18. Прошлое: закрыто. Состояние: контролируемое. Рекомендовано: назначить на полевые миссии. Статус — активный агент, под скрытым наблюдением. В случае эмоционального срыва — блокировка уровня 2 (через контактное лицо). Потенциальная угроза при долгосрочном взаимодействии с другими носителями нестабильной природы»

Леа медленно закрыла крышку ноутбука. Комната теперь казалась другой. Тесной, будто стены начали двигаться. Воздух был слишком густым, слишком влажным. Собственные эмоции тугим комом застряли в горле, закрывая доступ к дыханию.

«Ты не должна была открывать это», — прошептал голос где-то внутри.

Слёзы наворачивались, но не капали. Грудь будто залили бетоном. Каждый вдох щипал нос, хотелось сорвать волосы с головы и закричать так, чтобы голос напрочь пропал.

В этот момент Боб тихо вошёл в комнату. У него в руках была чашка. Горячий чай дрожал вместе с пальцами. Он увидел её взгляд.

— Что случилось?..

Она подняла на него глаза. Злые, тёмные, тяжёлые. В них было столько невысказанной боли и отчаяния, что эти эмоции передались самому Бобу. В комнате стоял густой, затхлый воздух, перекрывая кислород в мозг.

— Они сломали меня. Стерли мою личность, — её голос дрожал, срывался и был пропитан болью. — Пытались создать идеальный сосуд, а в итоге… теперь… теперь я взрываюсь изнутри.

Боб стоял и молча слушал её. Каждое её слово эхом отзывалось у него в сердце. Он видел, как причинял ей боль, и как она пропускала её через себя. В этот миг он почувствовал себя отвратительным, хотелось вырвать собственное сердце, что упрямо билось в груди. Иронично, как их судьбы оказались такими похожими. Только один из них — воплощение тьмы, а второй — тот, кто сдерживает её.

— Я понимаю тебя, — Боб присел на край кровати, осторожно обхватывая её кисть. — И я верю, что ты сумеешь пережить всё.

Леа смотрела на него с надеждой, которая медленно распространялась в сознании, оттесняя дурные мысли. Его рука была тёплой, мягко касающейся её кожи.

— Ты сильная, — он сжал её пальцы, и в этом маленьком жесте было столько эмоций, что они захлестнули Леа с головой.

Она горько улыбнулась и внезапно обняла Боба. Зарылась носом в его шею, прерывисто втягивая воздух и его запах. Боб сначала застыл, не смея шевельнуть пальцем, но с каждой секундой расслаблялся и неуверенно обнял её в ответ. Леа впервые за долгое время не ощутила тьму, что сочилась из Боба. Лишь искреннее сострадание и надежда лились светом из недр его души.

— Спасибо, — слабый шёпот в самое ухо Боба, от которого он едва заметно вздрогнул.

— Я… эм, не знаю, за что, — пробормотал он, и если бы Леа смотрела на него, заметила бы, как у него вспыхнули уши. — Я вообще ничего полезного не сделал. Только дышал.

— У тебя неплохо получается, — она чуть отстранилась, чтобы посмотреть на него. В её голосе звучала улыбка. — Продолжай в том же духе.

Боб хмыкнул, но быстро отвёл взгляд. Его пальцы всё ещё лежали на её спине — напряжённые, как будто он держал не женщину, а взрывное устройство.

— Ты дрожишь, — отметила Леа. — Мне это льстит, если что.

— Я просто… мокрый, — буркнул он. — От дождя.

— Конечно, — она наклонилась ближе, будто бы доверительно, и почти прошептала в губы. — И от нервов, и от того, что я в одном шаге от твоих кубиков.

Боб поперхнулся воздухом.

— Леа…

— Да, милашка?

Он зажмурился, как будто только что кто-то бросил его под каток.

— Ты слишком… ты… — он открыл глаза и увидел, как она смотрит на него. Прямо. Живо. Без страха. — Я не знаю, как на это реагировать. Обычно… ну, обычно люди либо убегают, либо… зовут экзорциста.

— А я, между прочим, сертифицированный ведьмак. И проклятие с тебя сниму, и душу зашью, — она лукаво улыбнулась. — Но только если ты поцелуешь меня.

— Леа… — он опять, с тем же придыханием. — Ты уверена? После всего, что было?

Она на секунду задумалась. Миг — и в её глазах мелькнула усталость, боль и отчаянная попытка не развалиться.

А потом она снова улыбнулась. Мягко. По-настоящему.

— Я не хочу чувствовать тьму. Сейчас. Ни свою, ни твою. Я просто хочу тебя, таким, какой ты есть. Неловкий. Мокрый. Живой.

Он замер. Её слова попали в него точнее любой пули.

А потом, почти робко, он поднял руку и убрал с её лица прядь. И прежде чем успел испугаться того, что делает — поцеловал её.

Нежно, заботливо, вызывая дрожь и мурашки по телу. Так, как будто боялся разбудить чудо. Леа не отпрянула. Напротив — подтянула его ближе за ворот рубашки. Он дёрнулся, но быстро забыл, как дышать, потому что она поцеловала его в ответ — чуть глубже, чуть смелее. А потом — села у него на коленях, удерживая зрительный контакт.

— Воу, — выдохнул Боб, — у меня, кажется, сейчас сердце выйдет через горло. Или я просто забыл, как работают конечности.

— Расслабься, герой. Мы пока только начинаем, — прошептала она и чуть коснулась его носом, прежде чем снова поцеловать.

— Господи… — выдохнул Боб, отрываясь на секунду и моргая, будто сомневался, не привиделось ли ему всё это.

— Не думала, что ты такой религиозный, — усмехнулась Леа, прикусывая нижнюю губу, глядя на него снизу вверх. Он покраснел до ушей.

— Я… эм… не особо. Но сейчас определённо что-то святое происходит.

— Святое, говоришь? — она склонила голову набок, поводя пальцем по линии его плеча. — А если я решу нарушить целибат?

— Леа! — он чуть не захлопнул ладонью себе лицо, но она уже засмеялась.

— Ну прости. Не смогла удержаться. Ты слишком мило краснеешь.

— Я не краснею, — буркнул он, краснея ещё сильнее. — У меня просто… давление.

— Ага. И это давление толкает тебя целовать меня вот так, — она снова подтянула его за ворот и на миг коснулась губами его губ, мягко, чуть дразняще. Он сглотнул и слабо усмехнулся.

— Ты — ходячее испытание на выдержку. И я точно проваливаю его.

— Неправда. Пока ты ведёшь себя очень достойно. Даже слишком, — она прошлась пальцами по его груди, потом чуть выше, по шее, задержавшись у подбородка. — Скажи честно… ты когда-нибудь… ну, знаешь…?

— Леа! — он снова покраснел. — У тебя вообще есть тормоза?

— Я их сдала в утиль. Вместе с верой в мужчин, пока не встретила тебя, мистер «невинный взгляд и кубики пресса».

Он закатил глаза, но улыбка уже пробилась сквозь смущение.

— Я просто… не хочу всё испортить, — тихо сказал он. — С тобой. Я… не знаю, как быть, но я хочу это. Тебя. Здесь. Сейчас. И… чтобы ты не исчезала.

Леа замерла на миг. В его голосе не было ничего, кроме правды. Простой, уязвимой и пугающей.

— Тогда не думай. Просто будь, — прошептала она и прижалась к нему лбом. — А если что-то испортишь, я подремонтирую. В этом я профи.

Он усмехнулся, крепче обнял её, уткнувшись носом в её волосы.

— Ты пахнешь дождём, кофе… и чем-то невыносимо опасным.

— А ты — как спокойствие после бури. Странно, но… кажется, я это чувствую. — Леа на мгновение замолчала. — Или… я чувствую тебя?

— Это плохо?

— Нет, — она слабо улыбнулась. — Просто иногда, когда я рядом с тобой… будто внутри становится тихо. Даже если только что всё было к чёрту. Как будто… ты даёшь мне эти чувства.

Она прижалась к нему крепче, не желая анализировать дальше.

— Забудь. У меня, наверное, перегрев от твоей шеи.

Он рассмеялся — тихо, тепло. И в этом смехе она почувствовала ещё больше: легкость, искренность, немного стеснения — и каплю желания. Она втянула воздух и вздохнула.

— Кстати, — прошептала она, скользнув пальцем по его груди, — ты ведь понимаешь, что если я останусь вот так… на тебе… мне придётся чем-то заняться.

— Например?.. — осторожно спросил он, слишком хорошо зная, что ответ вряд ли будет безопасным.

— Ну, скажем, поиграть в ролевую: ты — заблудившийся бог, я — жрица с комплексом спасателя. У нас одна кровать и очень мало одежды. И ни капли стыда, — с усмешкой добавила она.

— Леа…

— Да, малыш?

— Я очень хочу сказать что-то умное. Но моё тело занято паникой. И возбуждением.

Она залилась хохотом и прижалась к нему лбом.

— Мой бедный, перегруженный Боб. Что же ты будешь делать, когда я начну использовать тебя по назначению?

Он сглотнул.

— Молиться, видимо.

— Только не вслух, — хихикнула она. — У меня постель атеистичная.

Вдруг, в тишине, прозвучал резкая трель сигнала. Леа вздрогнула и повернулась на звук — мини-коммуникатор на столе мигал тревожным красным.

— Не может быть… — прошептала она, поднимаясь с его колен.

На экране всплыло окно.

ВЗЛОМ СИСТЕМЫ. ИСТОЧНИК: НЕОПРЕДЕЛЁН. ОТКРЫТО ПОДКЛЮЧЕНИЕ К ЗАЩИЩЁННОМУ КАНАЛУ.

Следом — надпись:

«Добрый вечер, Объект F-12. Овертюр приветствует вас. Мы уже рядом.»

Боб встал следом, нахмурившись.

— Что это?..

Леа молча смотрела на экран, как на приговор. Её дыхание сбилось.

— Это конец нашего безопасного времени, — холодно ответила она. — Они нашли нас.