Хамелеон душ

Нельсон

Прошло около часа, а девушка всё ещё не приходила в себя. Я неугомонно ходил из угла в угол, повторяя себе: «Пять минут, не очнётся, везу в больницу».

«Если с ней что-то серьёзное, а я медлю?» — одолевают мысли.

Угрызения совести уже пожирали меня. Я понял, по её прошлой реакции, что она не особо жалует больницы. Поэтому, когда хрупкое тело, рухнуло в мои объятья, я незамедлительно привёз к себе домой.

Присаживаюсь на край кровати и провожу пальцами по тёплой щеке. Послышался протяжный стон. Чувство облегчения приятным импульсом отзываются в теле. Беру воду из минибара, возвращаюсь, — а испуганный взгляд незнакомки бегает по комнате.

Обустройством дома занялись недавно, но моя комната была практически готова. Современный стиль шале, с использованием натурального камня и дерева. Вся мебель встроена, что даже не сразу отличишь стена это или шкаф. Девушка плавно переводит взгляд с интерьера, на большое панорамное окно, что выходит на горы Пиренеев. На её лице мелькают разные эмоции, что я не успеваю их считывать.

— Всё в порядке, ты у меня дома, — протягиваю стакан воды.

Заметив меня, она неловко ёрзает, пытаясь прикрыться пледом.

— Что я здесь делаю? — неуклюже ищет удобную позу.

— Ты упала в обморок возле клуба. Я привёз тебя сюда.

Девушка делает несколько глотков.

— Почему не отвёз в госпиталь?

— Думаю, ты не особо жалуешь больничные палаты.

Она опускает глаза. И мне показалось, что я увидел подобие улыбки. Слышу беспокойное дыхание и не лезу с расспросами. Что такое молчать об эмоциях, я знаю как никто другой. Боишься обжечься, боишься довериться. Ведь ты просил о помощи столько раз, - а в ответ безразличие и непонимание. И тогда, маски хладнокровия становятся твоим основным аксессуаром.

— Спасибо. У тебя очень красиво... уютно, — подмечает она.

Вижу как ей неудобно, снова попасть в такую ситуацию и опять со мной. Девушка нервно перебирает пальцы на руках.

— И ещё, я бы хотела извиниться, мне очень жаль, что тебе пришлось столкнуться с моей грубостью, — наши взгляды пересекаются. — Стараюсь быть лучше.

За этой стальной бронёй скрывается израненная душа. Прилагает все силы, чтобы закрыться от внешнего мира. И её дерзость лишь защитная реакция.

— Ходит легенда, что и у Снежной Королевы горячее и доброе сердце, — улыбнувшись, спокойно отвечаю я. — Тот мужчина возле клуба, приставал к тебе?

— Да, но давай не будем о нём говорить.

— Как скажешь.

Девушка хватается за нос и я вижу на пальцах кровь.

— Только этого не хватало.

Подхожу к полке, где храню аптечку. Синяя банка с таблетками падает на пол. Улавливаю озадаченный взгляд девушки и стараюсь быстрее достать необходимое. По пути беру  пакетик льда.

— Видимо, это последствия обморока, — сажусь напротив, девушка двигается назад и запрокидывает голову.

— Нет, тебе лучше слегка наклонится вперёд.

— Прошёл курсы оказания первой помощи?

— Порой жизнь учит нас лучше, чем какие-либо курсы.

Зажимаю переднюю часть носа и прикладываю лёд. Девушка застывает, подозрительно всматриваясь меня.

— Тебе их врач прописал?

Голос серьёзен: она всё поняла. Разобрать крупное название на упаковке, смог бы любой. Нешуточное волнение овладевает мной. Вместо ответа, избегающий проницательных глаз взгляд. Ничего обо мне не зная, она каким-то неведомым образом смогла заглянуть вглубь. Я не готов к такому повороту событий.

— Прости, но вскрывать собственную душу не собираюсь, — с наигранной улыбкой отвечаю я.

— Это ведь транквилизаторы? Если заниматься самолечением, то...

— Мелисса! — девушка дёргается.

— Откуда ты знаешь? — недоумевает она.

Воздух становится напряжённым. Ветер за окнами разгоняет ночную темноту. Через несколько часов земля встретится с рассветом.

— Прости, что так отреагировал, — тру переносицу. — Твоё имя я услышал в кафе, когда друзья уговаривали тебя поехать со мной.

Девушка отворачивается.

— Я в порядке, правда.

— Впрочем, всё равно, — резко отвечает она и встает. Принимается суетится, как в маниакальном ударе.

— Я отвезу тебя домой.

— Чёрт! Стефани, наверное, уже подняла весь город и ищет меня, — восклицает она.

— Успокойся, я попросил друга сообщить ей, что с тобой всё в порядке. Он передаст.

— Я вызову такси, — смех царапает горло. Вспомнил, как она сопротивлялась ехать со мной. Даже после уговоров друзей, продолжала настаивать на своём. Упрямая.

— Я смотрю ты фанатка такси. Протестуй сколько хочешь, но отвезу тебя я.

Будить Арчи по среди ночи не хотелось. Поэтому решил, что сам сяду за руль. Мы вышли на улицу, глаза девушки оценивающе осматривали территорию. Сад, джакузи, площадка для барбекю... Поглядывая на неё, казалось, что она с помощью неведомых формул в голове, пытается сделать обо мне вывод и не самый лучший. Типичный, высокомерный, избалованный мажор. Она не доверяла людям, точно так же, как и я.

— Ты настолько крут, что меняешь их по настроению? — сев в салон нового «Форд Мустанга», с иронией спрашивает девушка.

— Я рад, что смог поднять тебе настроение.

Ехать до её дома не больше двадцати минут. На фоне играет песня Superhero (прим.— Ross Lynch — Superhero). Несмотря на то, что мы не разговаривали всю дорогу, мне хотелось растянуть время. Находясь рядом с ней, я чувствовал себя спокойно. По-настоящему. Её же хотелось укрыть от всех бед. Завернуть в тёплый плед, включить любимый сериал и объятиями подарить всю нежность и защиту. С растрёпанной прической и размазанным макияжем, Мелисса тихо посапывала на пассажирском сиденье.

Её душа действительно разбитое стекло, но сквозь него проходит яркий, тёплый свет, заполняющий пространство. А в мире, где полно́ мрака, каждый тянется к свету. Вот и меня тянуло.

Припарковав машину, я с минуту смотрел на неё. Копна густых пшеничных волос, полностью перекинутая на левую сторону, создавала стену между нами. Без возможности видеть лицо, мой взгляд притягивали тонкие ключицы, что виднелись из-под лацкан пальто. Сжимаю зубы, знаю, что под ним лишь кружевной корсет.

Будить девушку совершенно не хотелось. Предательский звонок телефона сделал это за меня. Отец. Не удивлён. Всегда чувствует момент. Я сбрасываю вызов. Об этом потом придётся выслушивать длинные нотации.

— Ты как вообще? — уточняю я.

Потерев виски, она неохотно приподнимается с кресла.

— В порядке, — с выдохом отвечает девушка.

Обхожу машину и открываю дверь. Стою напротив, на недопустимо близком расстоянии. Девушка приосанилась. Её внимательный взгляд бегает по мне. Ярче реактивной тяги, хочется обнять её. Пальцы так и покалывает от желания убрать пряди с лица, прикоснутся к коже. Стараюсь собрать разум воедино и отхожу на шаг назад.

— Доброй ночи, Мелисса, — бодро отзываюсь я, хотя сердце предательски колотится где-то в горле.

— Спокойной ночи, Нельсон.

Слышать своё имя от неё непривычно. Хмурясь, я досадно прикусываю губу.

— Один — один, — довольно отвечает она. — Найди для прав более подходящее место, чем поверхность бардачка.

Усмехаюсь уголками губ. Она не теряет времени зря. Признавать свою непредусмотрительность не хотелось. Девушка одаривает торжествующей улыбкой. Я киваю и она быстро удаляется, растворяясь в кронах бука и самшита.

«Мне четырнадцать и я теряю голову».

Мчу на предельной скорости по ночной Андорре. Мимо проносятся горы и высокие подсвеченные здания. Холодный, почти осенний ветер, врывается в открытые окна. Ценю ночные поездки, за возможность остаться наедине с собой. Обычно мне это помогает разобраться с мыслями.

Совладать с чувствами, что вызывала эта девушка — невозможно. Это мощнее простого влечения. Наши пути пересекаются уже в третий раз, — а это, как известно, несовпадение.

Телефон вибрирует: сообщения от отца. Останавливаю автомобиль и выхожу на улицу.

«Через несколько часов я освобожусь. В твоих же интересах находиться дома».

«Я всё знаю, попробуешь увильнуть, тебе же будет хуже».

Нервно выдыхаю. Не осознавая до конца, с отчаянным криком бью кулаком об каменные стены, а после повторяю ещё несколько раз. Схватившись за голову, я невнятно вопил от жжения в костяшках. Но больше всего, меня раздирала мучительная боль. От жалости к самому себе, ненависти к отцу и несправедливости жизни. Она складывается так, что мы ощущаем минутное счастье, а после ровняем его с муками. Всё идёт в мелкую, тонкую, чёрно-белую полоску. Где в реальности не может преобладать белый цвет. Лишь в наших мечтах и фантазиях.

***

Не успел я зайти на веранду, как во дворе меня встречает мама. С чашкой кофе и в халате, она выглядит взбудораженной.

— Сейчас раннее утро, ты обычно спишь в такое время, — подойдя ближе, заговорил я.

— Я не знаю, что ты натворил Нел, но отец в ярости, — взволнованно тараторит мама. Аманда не защищала меня перед ним. Но при этом никогда не давала поводов и не сталкивала нас. Мне не тяжело понять отца, а вот нейтралитет матери настораживал.

— Мы хотим только лучшего для тебя, не забывай об этом.

Я недовольно морщусь. Сейчас мне хотелось отмотать время, на несколько часов назад. Мысленно вернутся к моменту, когда после обморока, заносил Мелиссу домой, а она мило посапывала у меня на плече. По телу разлилось душевное тепло. Увидев отца на пороге, всё испарилось, и во мне закипела злость. Словно в атаку, он двинулся на меня.

— Ты ничего не хочешь нам рассказать? — желчно звучит его голос.

— Что ты имеешь введу? — складываю руки на груди.

— Не прикидывайся идиотом! — его светло-серые, практически прозрачные глаза краснеют от гнева.

— Я правда не понимаю о чём ты.

Медленно, наблюдая за моей реакцией, отец достаёт из кармана брюк телефон. Повернув ко мне экран, мои глаза вспыхивают пламенем, пронизывая тело немым ужасом. На фотографии я и Мелисса возле клуба.

— Нел, я всё понимаю, — дипломатично вмешивается мама. — Но мы думаем о твоём будущем и не представляем рядом с тобой девушку-сиротку, работающую официанткой.

Я резко вскидываю голову.

— Откуда это у тебя? — угрожающе спрашиваю у отца. — Ты подослал кого-то?

— Вопросы здесь задаю только я! Кто она такая? И как оказалась у нас дома? — От напряжения его шея покрывается красными пятнами.

— Это моя знакомая, ей понадобилась помощь...

Не успел я договорить фразу, как он сокращает расстояние между нами.

— Ты позоришь нашу семью! — В следующую секунду, со всей силы прилетает затрещина. Знакомая и одновременно забытая боль пронзает щеку. Перед глазами темнеем, а всё вокруг глохнет. — Чтобы я не видел тебя больше с ней!

— Томас, что ты делаешь?! — кричит мама, хватая руку отца, но тот вырывается. Он как активированная бомба, готов взорваться и разнести остатки моей никчёмной жизни в клочья.

— Видишь, до чего ты всё доводишь Нельсон.

Родители уходят. А я стою и пытаюсь побороть ненависть, что новой волной накрывает меня. Тяжело понять, испытываю я её к себе или всё-таки к отцу. Провожу по скулам тыльной стороной ладони и шиплю. Разбитые костяшки воспалились и кровоточили.

Развернувшись, я зашагал к машине. На ходу отправил сообщение Крису, с просьбой о встречи. В бардачке нахожу завалявшиеся таблетки, залпом выпиваю несколько штук и даю по газам.

Подъезжаю к новой вилле и припарковываю автомобиль. Этот трёхэтажный особняк в андоррском стиле с современными элементами, арендовала компания. У него нет придомовой территории, зато на втором этаже виднеется небольшая зелёная терраса. Для своих сотрудников Томас Ариас ничего не жалеет. Фыркаю, как же раздражает его лицемерие. Жаль никто не знает, что на самом деле скрывается за этой мишурой.

— Знаешь, думал вы сладко спите, после ночных «разговоров», — сделав акцент на слове, парень открывает дверь. Зевая, его лицо вытягивается от удивления.

— Твою мать! Нельсон, что произошло? — пропуская меня в дом, сиплым голосом спрашивает друг.

Сейчас не раньше семи утра, Крис собирался в офис. Об этом говорили разбросанные вещи и запах свежесваренного кофе.

— Повздорил с отцом, — чеканю я, рассматривая фитнес-зал, игровую и бильярдную, что находились на первом этаже.

— Пойдём наверх, расскажешь всё по порядку.

Вслед за другом, послушно поднимаюсь по винтовой лестнице. Передо мной открывается просторное, светлое пространство. Крис поднимает жалюзи на панорамных окнах. Распахивает дверь на террасу, впуская чистый, горный воздух. Сажусь на серый диван и наблюдаю как в электрокамине, создаётся ощущение потрескивающих дров. Атмосфера уюта и спокойствия, то чего мне так не хватает. Друг приносит нам по чашке чёрного кофе и садится рядом со мной.

— Я так понимаю, ты даже не ложился сегодня, — он обводит меня сканирующим взглядом, замечая, что я в той же одежде. В ответ лишь развожу руками, приподнимая плечи.

— Он нанял человека следить за мной.

— Серьёзно? Вот дерьмо... — мы вместе делаем несколько глотков. — Что собираешься делать?

— Не знаю, но домой пока точно не вернусь.

— Оставайся у меня, — по-дружески толкает Крис. — Пусть дом и арендовала компания, но это лучше, чем ничего.

Может он и прав, сбежать далеко от отца всё равно не удастся. Я пытался, но он всегда находил меня и возвращал обратно. Долго не раздумываю и соглашаюсь на щедрое предложение друга.

— А теперь мне интересно узнать о ней, как её зовут? — вновь резко меняет тему Крис, улыбаюсь и откидываюсь на спинку дивана. Крис немногое знает о девушке.

— Мелисса, — прикрываю глаза и с наслаждением протягиваю имя.

— Красивое имя, — растерянно произносит парень и задумчиво смотрит в сторону.

— Вы договорились о следующей встрече? — как вновь заведённая игрушка, продолжил Крис.

— Подумал, что лучше не стоит мне с ней сближаться.

— Почему? Я вижу, как ты загораешься, стоит только упомянуть её имя. Она ведь тебе нравится?

— Это мягко сказано, — покачивая головой, заключаю я.

Сто́ит озвучить вслух, как сам окончательно понимаю это. 

— Тогда у тебя два варианта, либо ты добровольно ныряешь с головой, — либо тонешь, без возможности вдохнуть.

Я молчу, не знаю, как опровергнуть. Меня разрывает от метаний из крайности в крайность.

Крис впопыхах бегает по комнатам, стараясь найти в холостяцком логове необходимые вещи. Я же явно остаюсь дома. В таком виде не хочу появляться в офисе, хотя бы несколько дней. Уже вижу, как раздутое эго отца блаженно упивается результатом.

— Я кстати, вчера, провёл всю ночь с её подругой, Стефани, — радостно выкрикивает Крис.

— Ты что сделал?! — якобы не расслышав, подхожу к нему.

Друг гордо поднимает голову, продолжая завязывать галстук.

— Нел, о чём ты подумал? — театрально изумился он. — Мы просто много разговаривали.

Выдыхаю с облегчением и плетусь обратно.

— Хотя был бы не прочь украсть у неё парочку пылких поцелуев, — игриво добавляет Крис.

Невольно присвистываю и растягиваюсь на диване.

Крис появился уже полностью собранным. В принципе я могу даже не ходить на работу, знаю, что мой друг со всем справляется. И ему нравится занимать руководящую должность.

— Держи! — протягивает мне красную сумочку. — Обработай раны, а лучше обратись к врачу, твои руки похожи на кровавый фарш.

Кисти и вправду в запёкшейся крови. Все пальцы двигаются, ни деформации, ни припухлости нет. Значит, максимум ушибы или растяжения.

— Спасибо.

— После обеда приходит сеньора Лопес: она готовит ужин. А раз в неделю приезжает клининг. Наверху три спальни, моя та, где ванная с отделкой под чёрный мрамор, — друг довольно засиял как Чеширский Кот.

— М-да... Это в стиле Томаса Ариаса, — разочарованно качаю головой.

— Ладно, я пойду. И всегда помни, что не убивает нас, делает сильнее, — кричит на выходе Крис и закрывает дверь.

Судя словам друга, я уже как Геракл, но вот только он ещё в детстве душил змей, а мне двадцать два и я не могу справиться с одной. Поднимаюсь на третий этаж, захожу в первую попавшуюся комнату. Всё выполнено в серо-белом цвете, без акцентов и орнаментов. Минималистично, как я люблю. Справа от кровати небольшое эркерное окно, а слева встроенный шкаф во всю стену. У изножья стоит ванна, она отделяется реечной перегородкой. За ней стеклянная душевая кабина и маленькая комнатка с остальными составляющими туалетной комнаты.

Иду в душ. Мне не терпелось смыть с себя всю кровь и грязь. Из кармана куртки выпадает телефон. Это айфон Мелиссы. Чтобы не потерять, я положил его к себе в карман, ещё возле клуба. Чувство детской радости и лёгкой грусти смешались воедино. От мысли, что у меня есть повод снова увидеть её, по телу пробежал будоражащий импульс, вызывая конфликт разума и чувств.

После очищающих процедур я обработал все последствия сегодняшней ночи: перевязал кисти рук бинтом и теперь походил на мумию гуанчей. Впалые скулы, мешки под глазами — добавляли правдоподобности. Стоило только прилечь на подушку, как рисуя образ магических глаз, он же и утаскивал меня в царство Морфея.