Глава 9. Сердце запертое в прошлом.
Прошло три года.
Целая вечность для одних, едва заметный миг для других. Для некоторых, это время становится отправной точкой новой жизни, возможностью вычеркнуть прошлое и начать с чистого листа. Но для Кён Ми эти три года превратились в бесконечную, изматывающую попытку забыть его.
Каждое утро, едва открыв глаза, и каждый вечер, погружаясь в сон, она вновь и вновь возвращалась к нему в своих мыслях. Тяжелые раздумья о том, как три года назад он балансировал на грани, готовый лишить её жизни, а затем, мгновение спустя, отдать свою за неё, продолжали терзать и разрывать её душу на части. Эта неразрешимая дилемма, эта пугающая двойственность его натуры, преследовала её, не давая обрести покой и двигаться дальше.
Два года назад умерла Гэ Юн. Их переезд из суетливого Сеула в спокойный Пусан, в надежде на лучшее, не смог остановить безжалостную болезнь. Рак оказался сильнее. Несмотря на последние годы, проведенные в Пусане, Кён Ми приняла непростое решение организовать похороны Гэ Юн в Сеуле. Там прошла их общая жизнь, там покоились её близкие, там была их история. В организации похорон Кён Ми ощутила поддержку верных друзей - Чон Така и Сон Чон, с которыми она и по сей день сохраняет теплые и близкие отношения.
После смерти матери мир для Кён Ми словно потускнел. Она, словно робот, работала до изнеможения, а возвращаясь в пустую квартиру, находила утешение лишь в алкоголе, наивно полагая, что он сможет заглушить невыносимую боль потери.
Прошло уже два долгих года, но рана в сердце так и не затянулась. Кён Ми все еще жила в Пусане, городе, ставшем ей привычным, но душа неумолимо тянулась в Сеул, к воспоминаниям, к прошлому, к той жизни, которая, казалось, осталась навсегда похороненной вместе с матерью. В глубине души теплилась надежда, что в суете столичных улиц, среди незнакомых лиц, она сможет найти хоть какое-то подобие исцеления.
Неделю назад девушка приняла решение вернуться в Сеул лишь на пару дней, посетить своих друзей и могилу матери. Она сидела на своем месте в самолете, тяжело вздыхая. Воспоминания проносились ужасным вихрем в голове, кружась вокруг нее, словно навязчивая мелодия.
Сеул. Дом, который теперь ассоциировался с невосполнимой утратой и затаённой болью. Каждый кирпичик, каждая улица нашептывали о прошлом, которое она отчаянно пыталась забыть. Тяжело было принять решение вернуться в родной город даже на пару дней, ведь каждый шаг в нем казался шагом назад, в бездну печали. Но долг перед памятью матери и желание увидеть дорогих друзей пересилили страх и нежелание ворошить прошлое. Она надеялась, что эта короткая поездка принесет облегчение, а не только новые раны.
Чон так уговаривал Кён Ми остановится у них. но девушка твердо настояла на номере в отеле. Не хотела стеснять, да и нуждалась в собственном пространстве. Теперь, в номере гостиницы, она стояла у окна, наблюдая, как ночная тьма окутывает Сеул.
Холод пробежал по коже – ночной Сеул раньше вызывал у нее лишь страх и отторжение. А сейчас... теперь темнота дарила ей странный, хрупкий покой. На прикроватной тумбочке одиноко стояла бутылка дорогого виски, рядом – полупустой стакан. Кён Ми глубоко дышала, внимательно всматриваясь в темные переулки внизу, а теплый ночной ветер слегка трепал ее волосы, играя с прядями.
Кён Ми чувствовала, как разум затуманивается от выпитого алкоголя, и это было единственным спасением от навязчивых мыслей о матери и До Шике. Алкоголь словно густая пелена окутывал ее сознание, приглушая болезненные воспоминания. Она часто думала о До Шике, запертом за решеткой, гадая, как он там, в этой тюремной преисподней.
Ей не давал покоя вопрос: что ждет его после освобождения? Сможет ли он искоренить свою темную сущность, отказаться от маньячных побуждений и стать примерным гражданином, или же тьма навсегда поглотила его душу? Мысли об этом терзали Кён Ми, переплетаясь с горечью утраты и страхом за будущее.
Над городом было пасмурно, Кён Ми стояла возле надгробной плиты раз за разом читая имя матери. Её жгло внутри, она медленно пальцами провела по буквам. Холодная плита заставила вздрогнуть, но мысль о матери успокаивала ее душу.
'Я знаю, ты мечтала видеть меня совсем другой. Успешной, счастливой, уверенной в себе. Той, кем я должна была стать, по-твоему. Но... Я знаю, ты бы не одобрила то, как я живу. Ты бы ужаснулась, увидев, во что я превращаюсь. Я и сама ужасаюсь... Я рушу свою жизнь, мама. Медленно, но верно. Как будто у меня нет сил остановиться. Прости, что я причиняю тебе боль, даже сейчас, когда тебя уже нет рядом. Прости, что я не смогла стать твоей гордостью. Прости... ' – думала девушка, мысленно надеясь, что мать ее слышит.
Ей было важно признаться в этом самой себе. Признать, что она не живёт, а лишь существует. Легким движением руки девушка вытерла слезу, предательски катившуюся по щеке. Она положила белые лилии на плиту и прикрыв глаза надеялась отпустить всю боль от потери.
Кён Ми шла по вечерней улице, растворяясь в бурлящем потоке городской жизни. Из кармана пальто она извлекла помятую пачку сигарет, и щелкнув зажигалкой, вдохнула горьковатый дым. В последнее время, когда душевная боль становилась невыносимой, а алкоголь оставался недоступным прямо сейчас, именно сигареты приходили ей на помощь, словно временное обезболивающее.
Выпустив облачко едкого дыма в холодный воздух, она машинально поправила легкую кофту, не спасавшую от пронизывающего ветра. Сеульская суета, с ее гулом машин, спешащими прохожими и яркими вывесками, была до боли приятной. В этом хаосе она ощущала странное умиротворение, чувствовала, что наконец-то вернулась домой. Каждый раз, когда она шла по улицам Сеула, видела знакомые места, сердце наполнялось теплой, щемящей ностальгией. Здесь, среди этого гама и суеты, она чувствовала себя частью большого, живого организма, чувствовала себя живой. Но взгляд...
Взгляд, впился в одинокую фигуру на скамейке. Черный капюшон, черные очки – словно он пытался раствориться в тени, стать незаметным. Нервное подрагивание ноги выдавало внутреннее напряжение. Дым сигареты змеился в воздухе, как символ чего-то нечистого, тревожного.
В груди у Кён Ми похолодело, неясное предчувствие сдавило горло. Она замерла, словно вкопанная, посреди спешащей толпы. Вокруг раздавались недовольные возгласы, торопливые касания плеч, но она не видела ничего, кроме этого человека. И вдруг, повинуясь внезапному импульсу, она резко развернулась и пошла обратно, прочь от скамейки и тёмного силуэта.
Что-то внутри настойчиво шептало, что это единственный верный путь. Возможно, это просто страх перед людьми, прячущими лица, пытающимися укрыться от мира. Каждый такой человек напоминал о той злополучной ночи, о кошмаре, который она поклялась никогда не переживать снова. Сама мысль о повторении тех событий вызывала дрожь, заставляя идти без оглядки.
_______________
/Дорогой читатель, я наконец-то завела свой тгк. Это место, где я смогу делиться своими мыслями, идеями, и новостями по историям. Буду рада вашей подписке и активности. тгк "вернулись с Марса" (t.me/qyqlk) /