Глава 18
— Юля, – рядом раздается голос Дани. – Вставай, соня, утренний клев проспишь, – и горячее дыхание на щеке.
Я медленно, все еще сопротивляясь, выползаю из сна и открываю глаза, тут же встречаясь взглядом с Милохиным. Мы какое-то время не отводим глаз и словно гипнотизируем друг друга.
— Ты так сладко сопишь, что так и хочется забраться к тебе под бочок, – выводят меня из транса его слова.
— Рыбалка, кстати, – резко поднимаюсь с постели и заставляю свой мозг заработать в нужном режиме.
— Ага, рыбалка. Кого ловить будем? На что? И где найти снасти? – задает вопросы Даня, собирая свою
импровизированную постель с пола.
— Так надо в хозблоке посмотреть. Там же вся утварь, может, и есть что, – пожимаю как можно невиннее плечами и встаю с теплого дивана. – Умываемся, завтракаем и в путь. Тут недалеко речушка должна быть.
И откуда столько прыти в Милохине, когда совсем недавно он жаловался на боль в теле, вон как рванул вперед меня в ванную. Но я-то проворнее!
Удалось прошмыгнуть у него под рукой и оказаться впереди, но дверь-то я закрыть не успела.
Стоим и смеемся, глядя друг на друга. Так же, не говоря ни слова, чистим зубы, толкаясь у раковины. Странная легкость вот когда так, без всяких подколов и шуточек. Легко и хочется улыбаться.
После мы перекусываем бутербродами с горячим кофе и направляемся за дом. В хозблоке, как я, собственно, и знала, отец хранил свой рыбацкий инвентарь. Ясное дело, что навороченный спиннинг с кучей новых прибамбасов он забрал домой, а здесь остались удочки, даже садок нашли, складной, что очень удобно. И вот эту штуковину, которой вылавливают рыбку, чтобы не сорвалась. Но она нам явно не пригодится.
— Кого ловить-то будем? – нетерпеливо за спиной топчется Даня, разглядывая отцовские удочки.
— Хариуса, кого же еще. Не рыба, а речное золото, – выдаю я, пытаясь вспомнить все отцовские ухищрения в ловле этой вкуснейшей рыбки
— Ловить на что будем? – Даня проверяет катушки.
— Так, – больше для себя подмечаю, чем для него. Если папа планировал еще разок сходить на рыбалку, перед тем как закрыть дачу, то нам может повезти. Потому что у него всегда про запас приготовлены мушки. Точно! – Мушки! – воскликнула я, когда, открыв очередной чемоданчик отцовских побрякушек, так я их называю, натыкаюсь на готовые для рыбалки крючки.
— Мушки? – из-за спины выглядывает Даня, с любопытством изучая содержимое чудо сундучка.
— Ага, на них хариус отпадно клюет. Все, считай, улов будет, – довольно чуть ли не подпрыгиваю с кладом.
Собираем снасти, и пока Даня ждет меня на улице, разглядывая одну из мушек, я готовлю бутерброды и завариваю сладкий чай в термосе. Все упаковываю в походный рюкзак, который нашла на антресоли. И одевшись потеплее, довольная, выбегаю на улицу и, как всегда, благодаря своей удаче загребаю о порог и…
— Юля, убилась бы, если бы не я, – влетаю в руки Дани и впечатываюсь в его твердое как камень тело.
— Уфф, – из меня словно воздух весь вышибли. – Об тебя можно нос сломать, – потираю ушибленный лоб и поднимаю взгляд, встречаясь с его смеющимися чертятами, что пляшут в его невероятно красивых глазах. – Милохин…
— Да, Юля, пойдем, а то еще немного, и можно уже не выходить.
Так мы выходим в сторону леса, знакомыми мне тропками идем на прямую к речке. Не такой, конечно, как Енисей, но рыбка в ней ловилась.
Буквально в полутора километрах ходьбы мы выходим к речке.
— Занимаем места, – командую я.
Мы дружно достаем и готовим удочки. Даня помогает привязать мушку, и мы, чуть отойдя друг от друга, закидываем…
— Ай! – взвизгнула я. – Запуталась, – смеюсь.
— Сейчас, – Даня закрепляет свою и торопится ко мне на помощь.
Так мы и закидываем то и дело по очереди удочки, но улова нет.
— Эх, спиннинг бы, – выдает Милохин. – Дело шло бы веселее.
— Любишь рыбалку? – решаюсь заговорить. – Спиннинги и все такое, ты в курсе, в теме.
— Да ты, смотрю, тоже не отстаешь, – усмехается он. – Кто тебе привил любовь к этому нелегкому делу, требующему усидчивости и терпения?
— Отец, он рыболов до мозга костей. Мы здорово проводили время, еще до института. До всего этого, – грустно вздыхаю. Давно мы с отцом не занимались любимым делом.
— Здорово, – усмехается он.
— А, рыба! – чувствую, как потяжелела удочка в руках, начинаю тянуть, но что-то идет не так, и рыбка срывается.
— Юля, совсем сноровку потеряла. А подсечь? – тут же рядом оказывается мой босс и снова помогает привязать мушку.
Дальше мы погружаемся в процесс рыбалки. Боже, это не день, а чудо какое-то. Солнышко золотит уже пожелтевшую листву, поют птицы. Журчит река, плещется рыбка. Шум ветра в кронах деревьев. И воздух такой свежий и легкий! Который так и хочется вдыхать легкими на полную. И мужчина, что рядом стоит и так забавно хмурится, когда что-то не получается или он о чем-то серьезном думает. Как же хочется разгладить морщинки на переносице, аж пальцы покалывает.
— Юля, у тебя клюет! – ко мне в два шага подскакивает Милохин, смущая меня тем, что явно заметил, как я на него пялилась, и помогает подсечь рыбку и вытянуть ее на берег.
— Ура! – запрыгала я и захлопала в ладошки, как маленькая девочка, честное слово.
Даня снял с крючка первую небольшую рыбешку и обнял меня, так крепко стиснув в объятиях, что я с таким безумным удовольствием вдохнула его запах, который уже кажется таким родным, привычным, правильным, но так же быстро отступает.
— Продолжаем? – улыбается он, и я киваю в ответ, потому что горло пересохло, а слова и вовсе пропали.
Через час мы делаем перерыв, попивая горячий чай с бутербродами, а в садке тем временем плещется уже пять рыбок.
Потом снова беремся за дело. И мне кажется, Милохину это нравится с каждым разом все больше и больше. А я замечаю за собой, что мне нравится смотреть на него вот в такой непринужденной обстановке. Вот на такого простого Данила Милохина, а не на своего босса в безупречных костюмах, с самодовольным выражением на лице, платиновыми запонками в рукавах и начищенными до блеска ботинках, с дорогущим гаджетом руках. Вот такой Милохин мне нравится больше… Нравится? Нет, алле, Юля, куда тебя понесли волны безбрежных мечтаний? Совсем не туда.
— Ну что? Пора и обратно? – подаю голос, немного ежась от неожиданного порыва ветра.
— Да, наверное, уже можно, – довольно кивает Даня, и беремся за сборы. А уже минут через пятнадцать выдвигаемся в сторону дома. Туда, где сидит Макс, с которым мне еще предстоит поговорить, если он еще ничего не понял и не свалил туда, откуда прикатил.
Даня
Когда последний раз я рыбачил?
Нет, было, конечно, дело. Морская рыбалка – вещь, распространенная на курортах. Но это не то. Там другая романтика, другие эмоции, иной интерес.
А вот так, с самыми простенькими удочками, в резиновых сапогах, старом кителе, чаем в термосе и с бутербродами на закуску – кажется, это картинки из прошлой жизни. Из бурной молодости.
Мать всегда ворчала, когда ни свет ни заря, наведя шуму, мы с отцом, как два заядлых рыболова, отправлялись местную речку-вонючку. Улов был не ахти какой, но это было нашим излюбленным утренним занятием.
Последний раз мы с отцом в прошлом году выезжали летом на море и рыбачили там. Правда, отец такого не оценил. Отмахнулся, сморщился, и сказал, что это лабуда для богатеев его не торкает.
И сегодня я, как никогда, резко ощутил свое внутреннее с ним согласие.
Почти пять часов, что мы с Полиной провели на берегу речушки, пролетели как один. Чем дальше, там, кажется, и девушка больше входила во вкус. А я нет-нет, да поглядывал на ее довольную моську и с титаническими усилиями сдерживал свои душевные порывы. А они были. И ой, какие горячие!
Но, боюсь, пока не время. Не так мы начали наше сближение. И если я хочу удержать ее рядом и дальше не просто как личную помощницу, надо дать ей почувствовать свою власть надо мной. Пусть думает, что поводок в ее руках и наши с ней чувства она держит под своим тотальным контролем.
А чувства есть и с ее стороны. Уверен.
Почему? Да просто я чертовски самоуверенный говнюк!
— В каком виде предпочитаешь видеть наш улов на ужин? – топает рядом со мной довольная Гаврилина, помахивая нашими удочками.
Улов наш, конечно, нельзя назвать богатым, но десять хвостов хариуса – уже прекрасно.
— Поджарить?
— М-м-м, хариус круче есть слабосоленым. Предлагаю засолить!
— С вареной молодой картошечкой? – аккуратно поддеваю локотком девушку.
— И зеленью.
— И сметанкой.
— М-м-м! – выдаем синхронный вздох.
Может, мы просто ужасно голодные, так как наши бутерброды с чаем закончились еще два часа назад. А может... нет, мы определенно даже в еде имеем одинаковые вкусы. Мидии, кальмары, устрицы и прочую морскую живность, кстати говоря, я тоже никогда особо не любил. А в вечер банкета, когда понял, что у моей Юли на этих гадов аллергия, моя любовь удавилась в зародыше.
— Кстати, за зеленью можем заскочить на рынок, – киваю на развернувшуюся перед нами овощную ярмарку.
— А за сметанкой свежей, домашней к теть Томе.
А еще за самогоночкой! – хотелось добавить мне. В прошлый раз она неплохо “зашла” и очень неплохо нам с Гаврилиной “помогла”. И можно было бы повторить. Но тут мозг услужливо напомнил, что в нашей “хате с краю” гостит бегемот. Этот ее противный Сотников, которого желание отправить прямиком до столицы с каждой минутой растет все больше. Я даже готов вызвать ему такси и самолично оплатить все расходы на дорогу. Так сказать, подарок от фирмы. Только бы убрался!
Хотя с вызовом будут проблемы. В этой глуши нет связи.
Безвыходная ситуация.
Домой в итоге мы идем еще час. Заскочив на рынок и к шебутной тете Томе, за шутками, болтовней и любезностями с соседями, встречающимися на пути, мы чуть сбиваемся с курса. Приходится дать крюк по поселку, и я не устаю то и дело удивляться, когда Гаврилина успела перезнакомиться со всем этим людом? Внутри просыпается чувство, будто тут есть какой-то колоссальный подвох. Однако какой?
— Откуда ты всех их знаешь? – в итоге не выдерживаю, когда на подходе к дому Юля здоровается со смешной дородной тетушкой в разляпистом платке.
— Кого?
— Людей. Соседей. Жителей поселка. Такое ощущение, что ты тут знаешь всех. Ну, или тебя знают, – бросаю взгляд на девушку, и мне кажется, или она прячет взгляд? Что происходит?
— Да так, - отмахивается Юля, кусая свою соблазнительную губку. – Помнишь, я же говорила, что это дача знакомых знакомых родителей?
Киваю, что-то такое припоминаю.
— Ну, так вот, по молодости с родителями приезжали пару раз, – пожимает плечами Юля. – Запомнили, видать, вот и здороваются.
— А теть Тома? Такое ощущение, что вы очень хорошо знакомы.
— Не-е-ет, – уверенно машет головой Гаврилина. – Точно нет. Тоже виделись пару раз. Просто она соседка. Вот. Поэтому… – тараторит девушка, как мне показалось, неуверенно. С Полиной Юлей бывает редко, да и тон мне ее не нравится. Червяк сомнения грызет все активней. А уж не за дурака ли меня держат? Почему я не подумал об этом раньше?
Но продолжить расспросы и докопаться до истины мне не дало появление на крыльце бегемота.
Да, мы уже подошли к дому и зашли на участок.
А там этот разгневанный, помятый после сна вепрь. Дышит огнем и рычит:
— Вы где были? Юли? – таким тоном, будто у него вообще есть на нее права.
Может, врезать ему?
Хотя некрасиво, конечно, я его вышестоящее начальство. Но святые ежики, он так и нарывается на мой кулак. Такое утро нам с Юлей испоганить!
— И тебе доброе утро, – отвечаю спокойно, проходя в дом.
— Я не с тобой разговариваю, – фыркает осмелевший Сотников, но стоит бросить на него только один взгляд, как его варежка захлопывается.
Да-да, Ромео: свято место пусто не бывает. Еще порычи на меня и мою девчонку, пинок под зад – и пойдешь с резюме новое вакантное место искать. У меня на фирме очередь скоро будет из желающих пойти на повышение. И хоть я работу и личную жизнь смешивать не люблю, но чувствую, придется.
Вот вернемся с Юлей, и надо об этом поговорить.
Не нравится мне мысль, что у нас на фирме работает ее хоть и недо, но все же бывший.
— Так вы так и не сказали, где были? – не сдается Сотников.
— На рыбалке, – улыбается Юля, бросая на Макса мимолетный взгляд. Не нравится мне это. Пусть вообще на него не смотрит! Внутренний собственник вопит, когда всовывывают мне в руки удочки и снасти. – Уберешь на место?
— Конечно, – приземляю садок с рыбой в раковину. – Не шалите тут, – бросаю, не успев прикусить язык.
Юля краснеет, а этот крайне неприятный бегемот расплывается в пошловатой улыбке, которую ужасно хочется стереть с его раскрасневшейся от удовольствия рожи.
— Чего меня не позвали? – слышу за спиной, закрывая дверь. – Я бы тоже это… – ага и это, и то. Ухмыляюсь про себя, выходя из дома.
Больно ты нужен был нам там.
Пока расставляю снасти по местам, мысли витают, что неудивительно, далеко отсюда. Как-то за последнюю неделю я успел позабыть про “МедиКорп”. Надо же, обычно в любой ситуации и в любом состоянии мысли о работе крутятся в голове. Но здесь же случилось полное обнуление. Без телефона, утонувшего в первый же день, да и без связи не было возможности решать хотя бы срочные вопросы. И в офисе за время мое отсутствие наверняка просто завалы работы. А мне так хотелось продлить наш с Гаврилиной отпуск хотя бы еще на неделю. Может, сгонять на острова, погреться на солнышке после ее устроенного для меня “курса выживания” в сибирской глубинке – море и песок было бы самое то. И даже уверен, я бы смог уломать упрямую Юлю и убедить, что это жизненно важная для нас поездка. Ну, или, в крайнем случае, бесстыдный шантаж никто не отменял.
Но, похоже, придется с нашим отпуском повременить.
Черт, в такие моменты жалею, что владею многомиллионным холдингом.
Подходя к дому, до слуха доносятся недовольные голоса Макса и Юли из гостиной. Честное слово, никогда в жизни не “грел уши”, подслушивая чужие разговоры. Более того, всегда презирал людей, не знающих, что такое “личное пространство”. Но тут мозг зацепился за фразу:
— ... ты же просто держишь его за дурака, – брошенную Сотниковым в сердцах и с улыбкой.
Кого интересно “его”?
Ой, чувствую, ответ мне не понравится.