Глава 3
Мне стоит огромных усилий не сорваться и доехать до дома миссис Грэхэм без происшествий. Всю дорогу я ёрзаю на сиденье, чем весьма сильно нервирую Лили. Когда мы останавливаемся возле нужного дома, я в первую очередь хватаю смартфон и захожу в чат с Джейком, где уже висит одно новое сообщение.
Джейк
«Мэйв, ты в порядке?»
Мэйв
«Да, прости»
«Я была за рулём»
«Что ты выяснил?»
Джейк
«Об этом лучше рассказать по телефону»
«Можешь сейчас говорить?»
Мэйв
«Тебе разве можно со мной созваниваться?»
Джейк
«В данной ситуации»
«И в виде исключения»
«И, конечно же, Купер будет присутствовать при разговоре»
Мэйв
«Кто бы сомневался»
«Да, я могу говорить»
Телефон оживает, уведомляя о входящем звонке, и я дрожащими пальцами нажимаю «принять». Подношу телефон к уху и не удерживаюсь от всхлипа, когда слышу голос Джейка.
– Привет, Мэйв.
– Джейк, – выдыхаю и улыбаюсь, как идиотка, старательно пытаясь держать себя в руках, чтобы не разреветься в голос. – Я так рада тебя слышать!
– Я тоже очень рад, – знаю, что он улыбается, и мысленно проклинаю агента Купера, который, наверняка слышит каждое наше слово. Мне столько всего хотелось сказать Джейку, но присутствие ненавистного федерала очень сильно мешало. – У нас не так много времени, поэтому...
– У нас его вообще практически нет, если ты прав, – вклинивается в разговор агент. – Переключитесь с Мэйв на видео.
Несколько раз изумлённо моргаю, и убираю смартфон от уха. Замечаю, что Джейк переключился на видеосвязь, и нажимаю кнопку подтверждения. Моё сердце пропускает удар, когда я вижу его по ту сторону экрана, и сдерживаться становится ещё сложнее. Закусываю губу и делаю глубокий вдох, чтобы не сорваться. На лице парня отражается понимание, а в его глазах я вижу такую же грусть, которая съедает и меня. Впрочем, наш молчаливый обмен взглядами тут же прерывает агент Купер, который маячит позади Джейка.
– Коротко и по делу, – отрывисто командует он, и Джейк кивает.
– Когда агент Купер передал мне материалы дела, я не нашёл там ничего полезного, однако, ситуация изменилась, когда ты сказала про эту новую религиозную группу. Я решил ещё раз всё пересмотреть. Мне не давало покоя то, что тогда детей не убили сразу, а ждали чего-то конкретного.
– И? – отмахиваюсь ото всех лишних мыслей и сосредотачиваюсь на рассказе Джейка. Лили рядом со мной тоже внимательно прислушивается к разговору, стараясь не соваться в экран.
– Их убили шестого января, в День Трёх Царей.
– Погоди, это же Крещение, да? – морщу лоб. – Я не сильна во всяких религиозных праздниках.
– Именно так, – хакер кивает. – Странная дата для убийства, тебе не кажется?
– Убийство было ритуальным?
– Нет, – агент Купер останавливается и смотрит в экран. – Во всяком случае, оно таковым не выглядело. Обычно присутствует хоть какая-то символика. Но тогда не было ни крестов, ни пентаграмм, ни свечей – вообще ничего, что могло бы указывать на проведение ритуального жертвоприношения.
Шумно выдыхаю и бросаю взгляд на подругу, которая выразительно приподнимает брови и еле заметно кивает на мой телефон. Стискиваю зубы и задаю вопрос, ответ на который мне совершенно не хотелось знать.
– Как умерли дети?
– Мисс Найт...
– Мэйв, я не думаю, что тебе стоит это знать, – торопливо говорит Джейк, но я испытующе смотрю на Купера, который, видимо, солидарен с хакером.
– Мне нужно это знать, – решительно вздёргиваю подбородок. – Я не слабонервная барышня.
– Технически они задохнулись, – молвит федерал, и я уже начинаю жалеть о том, что задала этот вопрос. – А практически... Думаю, Вы и сами уже догадались.
– Их отравили каким-нибудь газом? – наивно предполагаю, не желая выдвигать страшную версию, которая первой пришла мне на ум. Купер хмыкает, давая мне понять, что актриса из меня фиговая.
– Их сожгли.
Лили рядом со мной судорожно вздыхает, а я крепко сжимаю пальцами телефон. Поджимаю губы и старательно игнорирую своё воображение, которое уже во всю рисует жуткие картины. Мой желудок болезненно сжимается, а к горлу подступает тошнота. Видимо, на моём лице что-то отражается, и Джейк обеспокоенно смотрит мне в глаза:
– Мэйв, всё хорошо?
– Да, нормально, – выдыхаю и гулко сглатываю. – Значит, детей где-то заперли? А затем подожгли?
– Верно, – агент одобрительно кивает, игнорируя мой явно болезненный вид. – Они задохнулись от дыма и были уже мертвы, когда огонь добрался до тел.
– Что ж, ладно, думаю, это всё, что мне хотелось бы знать, – очередной болезненный спазм скручивает мой желудок. – Видимо, нужно внимательнее присмотреться к этой религиозной группе. Если дата убийства – это не простое совпадение, значит наш преступник всё же как-то связан с религией.
– Да, только это ещё не всё, – Джейк откашливается. – Если дата – это не совпадение, то времени на то, чтобы найти детей, почти не осталось.
– В каком это смысле? – напрягаюсь и кошусь на Лили, которая смотрит на меня с каким-то странным выражением. Вопросительно приподнимаю брови, но подруга лишь качает головой, продолжая изучать меня. Решаю не зацикливаться на поведении Лили, и перевожу взгляд обратно на парня, который вздохнув, произносит:
– Шестого августа праздник Преображения.
– Шестого? – нервно бросаю взгляд на дату на приборной панели. – Это же... Через четыре дня.
– Да, это значит, что стоит поторопиться, – вновь встревает агент Купер, и я изумлённо таращу на него глаза.
– Поторопиться? Вы издеваетесь? Это вообще реально?
– Реально, если, конечно, приложить усилия, – сухо отзывается мужчина. – Сообщите мне, когда решите навестить эту группу. Я поеду с Вами.
Открываю рот, чтобы начать спорить, но мой здравый смысл в кои-то веки решает проснуться, поэтому я ничего не говорю, а лишь согласно киваю. Если времени действительно в обрез, то разумнее будет работать в паре с федеральным агентом. Так выше вероятность того, что со мной будут разговаривать. Одно дело – поговорить с человеком по знакомству, а совсем другое – допрашивать абсолютно незнакомых людей, не имея на это никакого права.
– Тогда, я думаю, мы закончили, – Купер кивает Джейку. – Выключай.
– Подождите, – торопливо окликаю и жалобно смотрю на федерала. – Можно нам...
– Нет, – отрезает он и повторяет. – Выключай.
Джейк бросает на меня прощальный взгляд и завершает звонок, а я молча пялюсь в погасший экран, всеми силами пытаясь не расплакаться. В уголках глаз скапливаются слёзы, и я чувствую, что мне становится тяжело дышать. Желудок вновь бунтует, и я быстро вылезаю из машины, старательно дыша ртом. Захлопываю дверцу и прислоняюсь к автомобилю, прикрыв глаза. Размеренно дышу и слышу, как из машины выходит Лили и подходит ко мне.
– Мэйв, ты нормально себя чувствуешь? – как-то подозрительно спрашивает подруга, и я приоткрываю один глаз.
– Да, нормально.
– По тебе не скажешь, ты вся позеленела, – Донфорт поджимает губы. – Тошнит?
– От нервов, наверное. Да и то, как убили детей...
– Уверена, что причина в этом? – подруга внезапно отводит взгляд, неловко кашлянув, а я открываю оба глаза и с подозрением смотрю на нее.
– Конечно, уверена, а что?
– Ну, – Лили краснеет, и мне становится совсем не по себе. – Вы же с Джейком...
– Лили, перестань мямлить, скажи нормально, – прошу и тут же жалею об этом.
– Вы же с ним занимались сексом?
– Ну, мы по ночам явно не в шахматы играли, – чувствую, как моё лицо начинает гореть. – Знаешь, обсуждать с сестрой парня наш с ним секс – это последнее, чего мне хотелось бы.
– Мне бы тоже этого не хотелось, но, – подруга набирает в грудь побольше воздуха и выпаливает, – ты случайно не беременна?
Давлюсь воздухом и изумлённо смотрю на Донфорт, не находя слов. Открываю рот и тут же закрываю его. Предположение подруги совершенно выбивает меня из колеи, а мой внутренний голос тут же начинает истерично требовать, чтобы я немедленно заглянула в календарь, а ещё лучше – пошла и купила тест. Мотаю головой, отгоняя все эти мысли и, наконец, выдавливаю:
– С чего ты это взяла?
– Да просто, – подруга вздыхает, – ты как-то странно себя ведёшь. Тебя мутит, ты постоянно на грани и готова разреветься в любую секунду, а при одном только упоминании об убийстве, ты зеленеешь, хотя ещё год назад ты спокойно шла на верную смерть.
– И поэтому ты решила, что я беременна? – нервно смеюсь. – Лили, мутит меня от нервов, разреветься мне хочется, потому что моего парня могут упрятать за решётку, а зеленею я из-за того, что это было убийство детей! Какой-то отморозок, который, вероятнее всего сейчас находится в Дасквуде, сжёг детей. Ещё бы мне плохо не стало.
– Ладно, но ты абсолютно уверена? – подруга испытующе смотрит на меня, и я сдаюсь.
– Я куплю тест. Довольна?
– Не очень, но ладно, – бубнит Лили и указывает на дом миссис Грэхэм. – Ну что, пойдем? Я в дороге позвонила Томасу, но он не ответил, так что я написала ему сообщение. Пока молчит, но, если сейчас выяснится, что Тимми тоже был с мамой в новой церкви, то дальше уже нет смысла кого-то расспрашивать.
– У нас ещё остаётся миссис Баркли, бабушка Джеммы.
– Уверена, что она, как и остальные женщины из «Врат Надежды», была на собраниях этой группы.
– И всё же, – упрямо качаю головой. – Лили, я понимаю, что времени у нас меньше, чем мы думали, но давай не будем торопиться, ладно?
– Как скажешь, – подруга фыркает, и мы вместе идём к дому миссис Грэхэм, а я мысленно молюсь, чтобы мы оказались правы, потому что других зацепок у нас нет.
***
– Да, супер, спасибо Клео, – прощаюсь с подругой и поворачиваюсь к Лили, которая заканчивает разговор с Томасом. – Ну что?
– Бинго, – Донфорт улыбается. – Их родители были с Фрэнком на собрании как раз накануне похищения.
– Клео сказала, что миссис Баркли тоже водила свою внучку туда же, – киваю. – Это сходится с тем, что нам сейчас рассказала мама Тимми. Выходит, каждый похищенный ребёнок был в новой церкви. Нам срочно нужно ехать туда.
– Да, только, – Лили морщится и смотрит на часы, – мне нужно по делам: написала мама, попросила кое-что сделать.
– Не вопрос, – тяжело вздыхаю и уныло смотрю в экран. – Я тебя отвезу, а потом поеду в церковь. Позвоню агенту Куперу, он всё равно хотел пойти туда вместе со мной.
– Выдержишь его общество? – подруга с сочувствием смотрит на меня, и я кривлюсь.
– Придётся. Это нужно для дела.
Мы садимся в автомобиль, и я везу Лили по нужному ей адресу. Высаживаю подругу и набираю номер агента, коротко сообщив, что собираюсь наведаться в «новую церковь». Договариваемся встретиться на месте, и я быстро пишу Клео с просьбой прислать мне адрес, где собирается эта религиозная группа. Как ни странно, собрания у них проходят в Дасквудской церкви, что, в общем-то, логично, только вот непонятно, куда делся старый священник. Впрочем, подруга отвечает и на этот вопрос, сказав, что службы теперь проходят во «Вратах», только вот теперь туда практически никто не ходит. Мэр города лично дал распоряжение освободить здание церкви для религиозной группы. Мне кажется это странным, но решаю не зацикливаться и просто разузнать всё на месте.
Дорога не занимает много времени, и вскоре я паркую автомобиль рядом с церковью. Выхожу из машины и вижу агента Купера, который стоит возле здания, расслабленно привалившись к стене. Свой костюм мужчина сменил на простые джинсы и куртку, и я хмыкаю. Пытается не выделяться? Возможно, это и сработает, только мне всё равно было не по себе в его присутствии, прекрасно помня о том, кто он такой.
Подхожу ближе и сухо здороваюсь. Киваю на здание церкви.
– Идём?
– Я уже успел встретить священника, он попросил подождать. У него какие-то дела, – Купер пожимает плечами и, взъерошив светлые волосы, смотрит на наручные часы. – Он примет нас через пятнадцать минут.
– Восхитительно, – бормочу я, понимая, что терпеть мне присутствие агента гораздо дольше, чем мне хотелось бы. Видимо, это отражается на моём лице. Купер ухмыляется.
– Вам так неприятно моё общество?
– Сказать правду или соврать?
– Это был риторический вопрос, – мужчина скрещивает руки на груди. – Я могу Вас понять, однако, и Вы должны понимать, что ловить преступников – это моя работа.
– Джейк не преступник, – устало вздыхаю и перевожу тему. – Скажите, сколько Вам лет? Мне показалось, что Вы слишком молоды для старшего специального агента.
– Тридцать четыре, – отвечает Купер и усмехается. – А Вы думали, что в ФБР работают дряхлые старики?
– Нет, но я считала, что все федералы – это, как минимум, серьёзные сорокалетние дяди, – фыркаю и повторяю его позу. – Вы женаты?
– На своей работе, – агент поджимает губы. – Видите ли, мисс Найт, меня взяли в ФБР и повысили до старшего специального агента не за то, что я отпускал преступников. Работа всегда была и будет у меня на первом месте. И наш с Вами договор – это, скорее, исключение из правил. В прошлый раз мне не удалось поймать убийцу, и умерло шестеро невинных детей. Поимка этого преступника у меня в приоритете.
– Ясно, – молвлю и украдкой бросаю взгляд на часы. Из пятнадцати минут прошло всего только семь, и я мученически вздыхаю. Купер пристально разглядывает меня и задаёт вопрос:
– Ну а Вы?
– Что? – приподнимаю брови. – Разве у Вас нет обо мне никакой информации?
– Мэйв Найт, двадцать пять лет. Дочь адвоката Джереми Найта. Мать умерла семнадцать лет назад. Окончила Калифорнийский университет в Ирвайне, получила степень бакалавра, после чего вернулась в родной город. Судимости нет, – мужчина хмыкает. – Но это сухие факты. Меня же интересует другое. Почему Вы решили перечеркнуть всю свою жизнь и сбежали с человеком, которого разыскивает правительство?
– Вам не понять.
– И всё же?
– Вы когда-нибудь любили? – вздыхаю и испытующе смотрю на агента. Мужчина отрицательно качает головой, и я опускаю взгляд. – А я любила. И люблю. Это настолько сильное чувство, что не быть с ним рядом – это самая настоящая пытка. Порой мне кажется, что до встречи с Джейком вся моя жизнь вообще не имела никакого смысла. Когда мы искали Ханну, у меня были мысли о том, что он и есть похититель, но между нами с самого начала возникла связь, и я поняла, что мне будет абсолютно всё равно, если он окажется настоящим преступником. Я уже тогда не представляла жизни без него, а теперь и подавно. И если бы мне дали возможность что-то исправить, то я не стала бы ничего менять. Я бы вновь сбежала с ним. Только одно я бы изменила. Не стала бы возвращаться с ним в Дасквуд. Тогда бы Вы его не схватили.
– Рано или поздно мы бы всё равно его нашли, – отзывается Купер, но я отрицательно качаю головой.
– Знаете, он пообещал мне одну вещь. Он сказал, что не позволит себя поймать, иначе нам придётся расстаться навсегда. И я знаю, что он сдержал бы своё слово. Если бы я не уговорила его приехать, мы были бы сейчас вместе и очень далеко отсюда.
Агент несколько секунд молча рассматривает меня, а затем тихо произносит:
– За время работы в ФБР я понял одну вещь: чувства очень сильно мешают жить. И Вы меня сейчас в этом только сильнее убедили.
– Возможно, Вы правы, – криво усмехаюсь. – Но я не жалею о своём выборе.
Купер открывает рот, собираясь сказать что-то ещё, но в этот момент из церкви выходит высокая темноволосая женщина и спускается к нам. Она одета в простую белую блузку и брюки, а волосы собраны в аккуратный пучок.
– Добрый день, меня зовут Кристина, я помощница отца Николаса, – приятным голосом представляется она и смотрит на мужчину. – Агент Купер?
– Верно, – он показывает удостоверение и кивает на меня. – Это Мэйв Найт. Моя... помощница.
– Очень приятно, – Кристина расслабленно улыбается, а я внимательно разглядываю её, прикидывая, тянет ли она на похитителя. Теоретически, преступником может оказаться кто угодно, для того, чтобы утащить ребёнка не нужно обладать какой-нибудь суперсилой. Однако женщина выглядит абсолютно спокойно, словно к ним в церковь каждый день приходят из ФБР. Она жестом просит нас следовать за ней, и мы заходим в церковь. В нос сразу же ударяет запах воска и ладана, и я морщусь, разглядывая высокие потолки и фрески с изображениями святых. Я никогда не была верующим человеком, впрочем, в чужую религию со своим мнением предпочитала не соваться. Каждый человек волен верить во что хочет.
Кристина подводит нас к седовласому мужчине, так же одетому совершенно по-простому, и деликатно кашлянув, произносит:
– Отец Николас, как Вы и просили.
– Спасибо, Кристина, – мужчина улыбается. – Оставь нас. И проследи, чтобы послушники не помешали разговору.
– Конечно, – женщина торопливо скрывается за неприметной дверью, а агент Купер выразительно приподнимает брови.
– Я так понимаю, разговор конфиденциален, – священник разводит руками. – Чем же мы заинтересовали ФБР?
– Мы здесь по поводу пропавших детей, – Купер деловито достаёт из кармана куртки блокнот и карандаш. – У нас есть сведенья о том, что они все были на собраниях здесь незадолго до похищения.
– Возможно, – отец Николас пожимает плечами. – К нам ходит практически весь город, и дети здесь тоже бывают. Ужасная трагедия, мы молимся каждый день за то, чтобы несчастные малыши вернулись домой в целости и сохранности.
– Вы ведь недавно в городе, не так ли? – вклиниваюсь в разговор и обезоруживающе улыбаюсь. Священник окидывает меня взглядом и кивает.
– Да, всего три месяца. Обычно мы не задерживаемся в городах надолго. От силы полгода, затем переезжаем на новое место.
– Кочуете? – удивлённо приподнимаю брови. – Не слышала о церквях, переезжающих с места на место.
– Мы путешествуем по всей стране и несём слово Божье, как это делал Иисус, – отец Николас склоняет голову и еле заметно улыбается. – Я считаю, что все люди должны услышать, что Отец наш хочет сообщить этому миру.
– И что же он хочет сообщить?
– Вы ведь не верующая, верно? – отец Николас мягко улыбается, и я почему-то начинаю чувствовать себя некомфортно.
– Как Вы догадались?
– Проницательность – это мой дар, – мужчина переводит взгляд на агента Купера, который внимательно следит за нашим разговором. – И Вы, агент, тоже не веруете.
– Меня интересуют факты, а не домыслы, – Купер пожимает плечами. – Не хочу Вас обидеть, но нет никаких доказательств существования Бога.
– Вы меня не обидели, – священник смеётся. – Вера – это выбор каждого человека. Вы можете не верить, Вас никто не может заставить. Достаточно того, что Отец наш в Вас верит.
– Сомневаюсь, – агент хмыкает. – Так что же хочет Господь донести до мира? Вы так и не ответили на вопрос.
Смотрю на Купера и еле заметно киваю в знак благодарности. Этот вопрос, как мне казалось, был важен, с учётом того, что не все были довольны проповедями отца Николаса, а женщины из «Врат Надежды» и вовсе считали их чушью. Возможно, преступник основывался на их учении.
– Отец наш хочет, чтобы мы знали, что мир наш прогнил, – медленно произносит отец Николас, пристально глядя на нас. – Когда придёт время предстать перед ним, ад разверзнется, и каждый грешник на этой проклятой земле будет гореть. Отец предупреждает нас и просит искупить свои грехи перед ним пока ещё не поздно.
– Гореть, – тихо произношу и перевожу взгляд на агента. Купер кивает, и я понимаю, что мы думаем об одном и том же. Сгоревшие дети. – Простите, отец Николас, абсолютно все будут гореть в аду?
– Только невинные и чистые души обретут спасение, – мужчина качает головой. – К сожалению, к моменту смерти таких уже не остаётся. Чистые души лишь у детей, но чем старше мы становимся, тем меньше в нас невинности. Рано или поздно каждый человек совершает грех, который пятнает его душу.
– Не бывает полностью безгрешных людей, – фыркаю. – Простите, но мне кажется, что отбор в рай уж слишком суровый. Разве Бог не должен быть добрым?
– Господь не добренький дурачок, – мягко произносит священник. – Отец наш справедлив, а справедливость порой бывает жестокой.
– Это, конечно, очень интересно, – вклинивается Купер и делает несколько пометок в блокноте. – Скажите, отец Николас, Вы общались с пропавшими детьми? С Альфи Уолтерсом, Тимми Грэхэмом, Джеммой Баркли и Фрэнком Миллером?
– Не припоминаю, – мужчина скрещивает руки на груди. – Я общаюсь со многими людьми.
– И много детей в их числе?
– Вы подозреваете меня?
– Мы прорабатываем все версии, – торопливо произношу я. – У нас есть все основания полагать, что похититель как-то связан с вашей церковью.
– Это невозможно, – священник хмурится. – Мы бы никогда не причинили вреда детям, это абсурд!
– Возможно, это один из прихожан, – Купер пожимает плечами и достаёт визитку из кармана. Протягивает её отцу Николасу. – Позвоните мне, если вспомните что-нибудь необычное. Может, Вы замечали, что кто-то странно себя ведёт?
– Ничего такого, но, если вспомню, обязательно сообщу, – мужчина берёт визитку и прячет её в нагрудный карман рубашки. Затем поворачивается к двери, за которой скрылась его помощница, и громко зовёт:
– Кристина!
Дверь в тот же миг открывается, и женщина торопливо подходит к священнику в сопровождении молодого парня примерно моего возраста. С сомнением смотрю на Кристину, понимая, что, судя по скорости, с которой она появилась, разговор не был конфиденциальным. Переглядываюсь с Купером, и замечаю у него такое же скептичное выражение лица, как и у меня.
– Проводи, пожалуйста, агента и его помощницу, – просит отец Николас, и женщина моментально поворачивается к нам. Парень, с которым она пришла, бросает на нас с Купером затравленный взгляд, и я сочувственно думаю, что быть послушником в этой церкви – явно задача не из лёгких. Наверняка отец Николас со своим учением совсем зашугал несчастных.
Кристина провожает нас до выхода из церкви и внимательно наблюдает за тем, как мы спускаемся по ступеням. Отходим на безопасное расстояние, и агент Купер, дождавшись, когда женщина скроется за дверью, переводит на меня взгляд.
– Что думаете обо всём этом?
– Что женщины из «Врат» были правы, – фыркаю и передёргиваю плечами. – Образ Бога, низвергающего в ад человека, не оплатившего налоги, как-то не укладывается у меня в голове.
– Я не об этом, – мужчина фыркает. – Думаете, отец Николас причастен к похищениям?
– Он какой-то странный, – киваю. – А ещё эта его помощница...
– Да, мне тоже они показались подозрительными, – Купер кивает. – Я выясню, были ли они три года назад в том городе, в котором произошло убийство детей. Да и вообще не помешало бы навести справки об этом Николасе.
– Прекрасно, а мне что делать?
– Думаю, что пока ничего, – агент пожимает плечами. – Поезжайте домой. Я свяжусь с Вами, когда что-нибудь выясню. Возможно, потом придётся ещё раз сюда наведаться.
– Не хотелось бы, – бормочу и делаю шаг к своей машине. – До связи, агент Купер.
– Джеймс, – произносит он, и я с недоумением смотрю на него. Агент усмехается. – Зовите меня Джеймс. Думаю, раз мы работаем вместе, то можно позволить себе небольшую вольность в общении.
– Ну ладно, – неловко переминаюсь с ноги на ногу, не понимая, с чего бы вдруг Купер решил перейти на новый уровень взаимоотношений. – Тогда до связи, Джеймс.
– До связи, Мэйв, – мужчина кивает на прощание и идёт к своему автомобилю. Я ещё несколько секунд задумчиво смотрю ему вслед, после чего забираюсь на водительское сиденье своей машины и поворачиваю ключ в замке зажигания, заводя двигатель. В нос ударяет запах бензина, и я морщусь, чувствуя, что меня снова начинает мутить. Опускаю окно, впуская в салон свежий воздух, и, поколебавшись, еду в сторону аптеки. Слова Лили заставили меня сомневаться, и мне нужно было убедиться в своей правоте. Я не могла быть беременна, однако, если это действительно так, тогда в копилку проблем добавится ещё одна, к которой я была совершенно не готова.