Голубой Дневник

Среда, как, собственно, все среды 2048 года, прошли мимо. Винсент даже не заметил этот день, потому что единственное, что было в нем примечательного - как его давняя подруга детства во внеочередной раз пристала к Эллису.
На уроке информатики она попросила написать какую - то программу, и, когда черноволосый с этим справился, девушка даже не поблагодарила его. За это Винсент сцепился со своей одноклассницей, и они, как две уличные кошки, всю перемену выясняли отношения.
— Елизавета Алексеевна, Вас не учили манерам? — Высокомерно обратился Харрисон.
— Винсент Ричардсон, — ответила Лиза, упомянув имя отца молодого человека, от чего последнего пробрала дрожь. — А Вас не учили правильному обращению с девушками?
— Сложно сказать, девушка ли ты сейчас вообще. Не прыгай выше головы, титул выше 'бывшей' у тебя не поднимется.
— Бывшей для кого? Такого барана как ты? Да это только радость, что я ушла от тебя. Идиотам не место в моей жизни.
Они оба заметно побелели. Смотря друг на друга с тихой яростью, молодые люди проклинали оппонента напротив. Только лишь подсознание подростков было не согласно с ними, посылая положительные воспоминания из прошлого.
Винсент прошипел себе что - то под нос и ушел. Даже несмотря на то, что его настроение было испорчено на весь день, следующее утро было гораздо лучше.

Двенадцатое марта, четверг. С шести до половины седьмого утра Винсент стоит на коленях перед фотографией в рамке. Его губы бесшумно шевелятся, а руки, сомкнутые в замок перед грудью, дрожат от напряжения. Харрисон не хотел будить мирно спящую на верхней полке сестру, поэтому, окончив молитву, встал в таком же безмолвии и отправился в ванную. Подросток спрятал фото в рамке в первую полку тумбочки и закрыл на ключ, как бы опасаясь, что это увидит кто - то кроме него.
В семь утра Винсент, как штык, стоял на автобусной станции, ожидая городской транспорт. Он рассуждал о том, почему живет именно тут, в часе езды от места обучения, ведь его семья была в силах купить квартиру ближе. Хотя, с другой стороны, парень не желал видеть одноклассников, его вообще не привлекал шанс встречаться каждое утро с кем - либо из его школы.
– Меня вы раздражаете, – тихо сказал молодой человек, представляя лица знакомых учеников. – Была бы моя воля, я бы стер вас всех с лица земли. Почему вы существуете? Это нарушает все правила адекватности. Молитесь, чтобы сегодня все прошло гладко, потому что у меня день рождения, и я явно буду не так рад происшествиям.
И действительно. Каштан так напугал судьбу своими словами, что та одарила его полноценным игнором со стороны школьников. Его поздравил, разве что, большой фан-клуб шестиклассниц, который встретил Винсента с распростертыми объятиями у школьной раздевалки. Девочки без умолку признавались в любви к Харрисону, крича наперебой:
— Винни, с днем рождения!
— С днем рождения, Винни!
— Винни, ты такой красивый сегодня!
— Выходи за меня, каштанчик!
Кто - то из них даже достал плакат, на которыми кривыми буквами было написано: 'Я вся твоя, Винни.'
Харрисона чуть не стошнило. Он, прикрыв своё отвращение маской безразличия, поблагодарил девчонок и быстро удалился, с трудом пропихиваясь сквозь толпу. Наконец, покинув шестиклассниц, подросток увидел на лестнице знакомую черную фигуру, пристально смотрящую на него желтыми немигающими глазами. Дрожь пробрала Винса с головы до пят. Неприятное ощущение заставило его сбавить шаг, и уже гораздо медленнее идти навстречу этому человеку, что явно следил за ним.
— Привет, Винсент, как дела? — Спросил Дробышевский, когда зеленоглазый подошел к лестничной площадке.
— Не жалуюсь. Ты что - то рановато сегодня, обычно опаздываешь на полчаса.
— Да так, не спал всю ночь, закрывал долги. Думал, засну в час ночи, но, учитывая то, сколько у меня не написано по истории, я строчил до половины восьмого утра. Да и, тем более… — Парень замялся. Он открыл свою сумку и достал оттуда небольшой сверточек. — Я не знаю, понравится ли тебе, но эта вещь у меня ассоциируется с тобой. С днем рождения.
Харрисон посмотрел на подарок с такой тоской, что чуть не довел своего собеседника до истерики.
— Откуда ты знаешь про мой день рождения? — Недоверчиво спросил Винсент.
— У тебя на страничке в соцсети написано. Мне пришло уведомление. — Жалобно пролепетал желтоглазый.
— Понятно. Я не смогу принять это у тебя, извини. — Каштан отодвинул от себя сверток рукой и быстро пошел наверх.
Элис грустно посмотрел в пол. Он сжал в руке подарок и, утерев слезу рукавом, направился за Винсентом.
Оказавшись в аудитории, черноволосый стал свидетелем того, как фан-клуб уже восьмиклассниц повис на ушах именинника. Крики этих девочек ничем не отличались от их конкуренток из шестого класса. Харрисон, опершись щекой на руку, листал графический роман, не особо всматриваясь в картинки. Судя по всему, это был подарок одной из девчонок, и Эллисон ощутил себя в этот момент в крайней степени паршиво.
— Ну да, — тоскливо протянул он, садясь за парту, — их подношения лучше моего.
Желтоглазый обратился к одной из фанаток, слабо похлопав её по плечу.
— Простите, сударыня. Не могли бы Вы положить это в сумку к Винсенту?
— Ладно, — пожала плечами восьмиклассница, беспрекословно исполнив просьбу, но тут же вернувшись обратно, — ты тоже его фанатка?
— Есть такое. Только я желаю об этом не распыляться.
— Хорошо, сударь, — улыбнулась она, — тогда я утащу этот наш маленький секретик в могилу.
Безумие продолжилось. Никто не обратил внимания на звонок, который призывал к дисциплине. Восьмиклассницы бешено носились по рядам, наплевав на все правила поведения в кабинете химии. Они не могли себе представить, что это место было в разы опаснее рядового класса, так как в помещении рядом, буквально за картонной стеной, находились опасные реактивы, способные навредить молодым людям. Всего парочку человек в этом переполохе призывали к порядку, и среди них были Ольга и Эллисон.
– Даже не пытайся, толстяк. Они не уйдут, только если у нас сейчас не химия... – сказала Лиза, крутя в руках электронную сигарету, что отливала в свете из окон серебром.
И когда дверь хлопнула, крик школьниц резко прекратился. Всё, абсолютно всё, даже, кажется, время, замерло. Потому что вошел он...
Преподаватель, один только внешний вид которого пугал не только маленьких девочек, но и взрослых, разумных людей.
Его взгляд пожирал душу и заставлял дрожать от страха даже самых смелых учеников школы. Он многим снился в ночных кошмарах, приходя в облике мучителя, который, по рассказам немногих, вышел откуда - то из преисподней.
Его имя было Энтони Валентайн, и в месте, где время потеряло свой ход, разве что белоснежный халат мужчины развивался в порывах сквозняка, делая вид химика еще более устрашающим.
Карие глаза с молнией безумства уставились на весь этот балаган в кабинете, и, они, кажется, совсем ничему не удивились. Преподаватель лишь презрительно хмыкнул, чуть отойдя от выхода, зная, что сейчас будет. Восьмиклассницы обомлели от страха и вылетели из кабинета, попутно извиняясь перед учителем.
Энтони сел за учительский стол, как ни в чем не бывало, даже сначала не замечая Винсента, который уже было расслабился, потому что девочки от него отстали. Однако, когда их взгляды пересеклись, радость ученика сменилась на хмурое, как небо сегодня, лицо. Харрисон осознал из-за кого фан-клуб убежал в страхе.
Валентайн, чуть пригладив свои темные волосы, вздохнул, и, казалось, отобрал почти у всех учеников в этом классе кислород:
— Доброе утро, класс, — голос мужчины звучал немного надменно, и, может быть, даже нагло. — Может ли мне кто-то сказать, что за цирк тут только что произошел?
Ученики молчали, смотря на Винса, который продолжая держать последнюю страницу книги, метал в ответ искры учителю.
Химик оценивающе оглядел ученика с ног до головы и, еще наглее расплывшись в своей улыбке, которая уже казалась страшной, произнес:
— Что ж, я полагаю, вот этот чудесный юноша сегодня привлек слишком много внимания.
Винсент нервно сглотнул и начал было извиняться и оправдываться. Однако извинения сделали только хуже.
— Дорогуша, тебя это не спасет, даже если ты будешь главой мира. Знал бы ты как мне плевать, заплакал бы.
— И все это в мой день рождения, — пробубнил под нос Винсент, думая, что его не услышат.
Однако Энтони не был так глух или стар, как хотелось бы зеленоглазому:
— О, раз так, то это еще и будет моим подарком на твой праздник.
Учитель повернулся к классу, сверля глазами каждого, кто попадал в его поле зрения:
— Господа, сегодняшний урок химии вы не забудете никогда, – начал тот достаточно громко, чтобы привлечь внимание и так напуганных подростков, — В честь такого прекрасного праздника, о котором я был так наслышан....
Энтони выдержал паузу в пару секунд и продолжил:
— А именно, дня рождения вот этого бесподобного мальчика с каштановой гривой, — Энтони даже встал из - за стола и снисходительно ладонью указал на зеленоглазого. — Я устраиваю внеплановый зачет по всему, что мы проходили за год. Без подготовки. Можете сразу поблагодарить Харрисона за то, что родился именно сегодня... Хотя лучше бы не рождался…
Ученики посмотрели на Винсента. Казалось, что его возненавидели просто по факту существования.
Харрисон выдохнул, ожидая чего угодно: "Чувствую, сейчас будет очень весело... " — подумал он в тот момент. 

Эллисон все никак не мог остановить бесконечно нисходящие от макушки по позвоночнику до самых пят мурашки. Его трясло от страха только от одного вида преподавателя химии.
Однако, так было не всегда.
Еще пару месяцев назад Энтони воспринимался черноволосым как очень строгий учитель, который иногда мог требовать сверх того, что давал сам.
'У него есть причины для того, чтобы вести себя так, я это знаю. Люди не рождаются плохими, таковыми их воспитывает окружение.' – думал Дробышевский, в очередной раз оставаясь переписывать химию после уроков.
— Эллисон, ты боишься меня? - голос Энтони разрезал тишину, заставив юношу с янтарными глазами подпрыгнуть на месте.
— Не спорю. Есть в вас что-то такое... Пугающее. — Робко отвечал мальчишка.
— Ты глядишь на меня исподлобья, видя во мне самую настоящую угрозу для себя, — Валентайн поднялся с места и медленно подошел к Элису. Каждый шаг Антона в лакированных дорогих ботинках эхом отдавался в ушах юноши.
Преподаватель нагнулся над сьежившимся учеником, что жалобно смотрел ему прямо в глаза. Энтони нравилось такое поведение подопечного. Надменная улыбка мужчины, пусть и слабая, выражала истинное самолюбие, которому можно разве что позавидовать. Но что - то еще черноволосый разглядел в этих глазах.
У Валентайна был абсолютно мёртвый взгляд. Он не выражал ничего, только лишь абсолютную пустоту, которую уже невозможно было ничем заполнить.
'Он так молодо выглядит, а по глазам будто пережил несколько войн.' – промелькнуло у мальчугана в голове.
Вдобавок к этому взгляду, чёрные мешки под глазами говорили о том, что химик последний раз слышал словосочетание “нормальный сон” будучи десятилетним ребенком, после чего последующие года работал на шахте без капли отдыха.
— Господин Валентайн... – Почти плача взмолил Эллисон, - Вы мне выдадите бланки?
— Нет, Элис, можешь быть свободен. Незачем над тобой издеваться, нулёвку я тебе исправлю, если не будешь наконец-то опаздывать ко мне.
— П... Понял…
Наконец-то, долгожданная свобода. Смертельные путы преподавателя отступили.
— Ах, да, а еще принесёшь мне немного выпечки? — Спросил Энтони, когда Эллисон направился к выходу, — Я так голоден, что сейчас готов испробовать на вкус твою пухлую ручонку.
— П-Простите?
— Не бери в голову, малец. Просто возьми мне в пекарне напротив несколько слоек с мясом. Скажи еще, что ты от меня, они тебе скидку сделают.
— Хорошо.

Через пятнадцать минут черноволосый уже стоял у дверей кабинета 28А, держа в трясущихся руках пакет с выпечкой. Он было хотел уже открыть дверь, как за ней послышалось два голоса:
— Ах, Валя... Я же к Вам со всей честью, совестью и всем остальным, чем не обладаю перед другими преподавателями этого прекрасного заведения... — послышался тоскливый голос одноклассницы за дверью.
— Я сказал вон отсюда, Мирная. Я видеть тебя не хочу.
— Зачем вы так со мной, я же... Ах!
Послышался грохот, по итогу которого оглушительный крик Энтони напугал Эллисона до такой степени, что заставил парня выронить пакет из рук:
— Если еще раз ты, красноголовая бестия, притащишь сюда свою задницу, клянусь собой, я повешу тебя под этой лампой, после чего вскрою тебе башку и наглядно покажу всем ученикам, каких размеров твой мозг! А теперь иди отсюда, тварь дрожащая, верёвка у меня уже в руках, скальпель тоже!
Не дослушав, что было дальше, Дробышевский уже бежал из школы с сумкой наперевес. Редко можно было услышать хриплый ор преподавателя, но видимо она и вправду довела его до белого каления.

***

И вот, спустя уже несколько недель тот крик всё еще звоном стоит в ушах мальчишки. А вкупе с тем самым взглядом Энтони Валентайн представлял из себя для Элиса повелителя страданий, что часто посещал черноволосого в кошмарах.
Но после того случая отношение Энтони к черной голове стало как-то лояльнее. И вот сейчас, на импровизированном зачёте, Валентайн допрашивал ученика перед Дробышевским в списке.
— Садись, девчонка. Сегодня своей мамочке ты принесёшь не самую лучшую оценочку, увы,  — насмехаясь над поникшей одноклассницей Элиса, сообщил химик, отправляя девушку обратно за парту.
— Дробышевский! Дорогуша! Иди-ка сюда, ответь мне на пару вопросов! Думаю, ты должен был хотя бы пролистать материал у себя в тетради.
Прошло пять минут позора.
— Ты чё, даже элементарную соль мне привести в пример не можешь? Это курс девятого класса.
— Хлорид натрия...
— О, в коем-то веке. Иди отсюда, малец, думаю, пятидесяти шести процентов тебе будет достаточно.
Теперь Эллис был свободен. Он тихонько сел обратно за парту под бурление одноклассников о том, что у него нечестная оценка.

Нервно перелистывая тетрадь по химии и пытаясь там найти ответы на многочисленные вопросы, Винсент тихо проклинал сегодняшний день.
— Пришло время для настоящего цирка с конями, — вдруг произнес химик, отпуская очередного по его мнению "неудачника", что провалил работу, — Харрисон, прошу притащить себя на место главного клоуна.
Винсент дернулся и поднялся с места. Смотря с искренней ненавистью учеников, парень встал у доски. Сейчас ему хотелось подорвать каждого сидящего в аудитории, только бы наступила абсолютная тишь, и у юноши была возможность сосредоточиться.
Энтони вновь одарил ученика своим фирменным испытывающим взглядом и постучал пальцами по столу:
— Начнем, пожалуй, с несложного. Катализатор, определение.
Сердце Винса забилось как бешеное, но он, сохраняя каменное лицо, ответил:
— Катализатор... Это вещество, которое ускоряет реакцию, но оно не входит в состав продуктов реакции.
Валентайн вздохнул, закатив глаза от скуки:
— Что еще знаешь о катализаторах?
"Вот блин, он ведь так просто меня не отпустит... Этот черт хочет стереть меня с листов успеваемости. Что - ж, Антошка, не сегодня." – Винсент прищурился и посмотрел в карие глаза нагло ухмыляющегося учителя.
Преподаватель хотел было что-то сказать, но не успел открыть рта, как зеленоглазый снова заговорил:
— Катализатор ускоряет не только прямые реакции, но и обратные, — столь же нагло улыбнулся юноша, — А еще катализаторы, участвуя в реакции, направляют ее по другому пути, не меняя продуктов.
– Действует ли катализатор с реагентами? – Химик снова задал вопрос, не отрывая взгляд от Харрисона.
Это было больше похоже на фехтование на краю скалы. Ученик и учитель пытались уколоть друг друга познаниями в предмете: Валентайну не полагалось выходить излишне за рамки школьной программы, а Харрисону нельзя было пропускать мимо ушей ни слова из того, что говорил Энтони. Иначе химик пробьет броню бесстрашия и поразит каштана наповал. Парни уже вошли во вкус, перекидываясь терминами, и за этим даже начали с интересом наблюдать остальные.
Но внезапно после внеочередного парирования Винсента, Энтони замолк и покачал головой.
—Ты провалился, — надменно произнес Валентайн, насмехаясь над отличником, — А еще называешься гордостью школы, м-да.
Каштан был готов провалиться сквозь землю от стыда. Он стиснул зубы и посмотрел в пол, чтобы ненароком не испепелить учителя молниями из глаз.
— Очень разочаровался в тебе, Харрисон. Будь добр, поди отсюда. Очень надеюсь, что твои 47% тебя устроят.
Винсент возмущенно посмотрел на Валентайна, задавая немой вопрос "почему?!". Химик же, как ни в чем не бывало, продолжил:
— Мог конечно и ниже поставить. Ответил ты, грубо говоря, никак. Учитывая, что на этот вопрос с легкостью может ответить восьмиклассница. Все же, натянул я тебе это только потому что ты сегодня именинник. Не нравится? Приходи шестым уроком.
Пятый урок прошел как в тумане. Винсент, вроде бы, и покинул кабинет химии с его высоченными потолками, но мысленно все еще пребывал там. Как же ему сейчас было больно от любого упоминания оценки работы. Винсента раздражало все: учитель, что так медленно рассказывал материал, громкие одноклассники, чавкающие на задних рядах, солнце, с переменным успехом, заглядывающее в класс.
— Почему ты просто не можешь сказать нам оценки и отпустить, кусок ты переработанного учебного материала? — Прошипел Харрисон, исподлобья смотря на преподавателя.
Как хорошо, что парня никто не услышал. В противном случае, ему бы досталась еще одна нулевка.
— Я надеюсь, вы еще не забыли, как выглядит наша планета, — как бы в шутку спросил учитель, сворачивая карту.
— Николай Сергеевич, — Эллисон поднял руку, желая задать вопрос.
— Слушаю тебя, Эллис.
— Не убирайте, пожалуйста, карту. Я не успел закончить границы…
— Это пойдет тебе на домашнее задание тогда, — пожал плечами Николай, — да и тем более, у тебя должен быть атлас. По крайней мере, можешь взять его в библиотеке или посмотреть во всемирной паутине.
— У Вас все точнее. Да и карта, нарисованная Вашей рукой гораздо солиднее бездушно напечатанной.
Учитель ухмыльнулся. Ему это явно прельстило.
— Что - ж, учитывая все это я до сих пор не пойму, почему многие не помнят, что между Редкоземельем и Кубаем есть граница. Несмотря на то, что у нас дружный народ, все же, не стоит забывать, что у каждого города есть свое ответственное лицо. Именно поэтому Крыло поделило материки на города, чтобы назначить главу для каждого.
— Кстати, а вы были на островном Залесье? Говорят, там очень красиво.
— Конечно! Я больше скажу, так как он находится на экваторе нашей планеты, там самый комфортный климат.
— Спа…
Эллисона перебил звонок с урока. Поблагодарив учеников, преподаватель ушел в учительскую, чтобы собраться.

Остался последний, шестой урок. Хуже этого могло быть только то, с кем именно Винсент будет проводить его.
Элис подошел к угрюмому телу молодого человека и сочувственно погладил Винсента по плечу дрожащей рукой:
– Удачи тебе. Надеюсь, он не будет особо сильно тебя мучать.
В словах черноволосого не было ни доли сарказма. Он словно отправлял зеленоглазого на войну, в которой юноша с большой долей вероятности потерпит феерическое поражение.
Но Харрисон на этот жест ответил лишь злобным ворчанием, задев этим Элиса. Так или иначе, школьные часы мальчишки с янтарными глазами окончены, и поэтому Дробышевский поспешил покинуть учебное заведение, погружаясь уже в домашнюю рутину.

А вот Винсента ждала казнь. В то время, пока все школьники шуршали куртками в раздевалке, он готовился к очередному пассивному унижению со стороны Энтони.
Винс, стоя перед входом в класс, немного замялся. Он, сглотнув и сделав вдох-выдох, неловко постучался:
— Господин Валентайн? Можно войти? — юноша чуть приоткрыл дверь, заглянул в кабинет химии, дабы убедиться, что тот, кого он ищет, на месте.
— Ты чего тут забыл, малыш? — Надменно начал химик, оборачиваясь к ученику. Когда он увидел Винсента, его нижняя губа чуть выступила вперёд, и он цокнул, предвкушая то, как будет измываться над Харрисоном. — Уроки закончились, пора бы свалить уже из школы. Или ты из тех, кто любит подлизываться к учителям, думая, что мозоля им глаза своей слащавостью, он чего-то добъётся? Со мной это не прокатит, парень. Ты свободен.
Он демонстративно отвернулся, якобы показывая свою занятость. На самом деле он ждал каких-нибудь решительных действий от Винсента, не просто же он так завалил мальчишку на сегодняшнем зачете.
Винсент опешил от таких заявлений своего преподавателя. На пару секунд юноша даже замолк.
"Он меня выгоняет после того, как сам пригласил меня на шестой урок? Он издевается надо мной?"
— Я пришел, чтобы исправить свои неугодные 47%, которые вы мне поставили сегодня, — Харрисон уверенно вошел в кабинет, закрывая дверь за собой. Взгляд зеленых очей парня был очень серьезен и колол своим холодом. Терпеть унижения снова он не собирался, это уж точно.
"Осталось два месяца потерпеть это, он больше не появится в моей жизни, Я не буду втоптан в грязь снова" — утешал себя он.

— И я не подлизывался никогда в жизни. Я просто умный, а что уж тут до вас... Я пришел честно исправить свои проценты, не стоя перед Вами на коленях.
— Пришел он исправлять свои проценты, — Пробурчал Энтони, открывая электронный журнал. — Умник нашелся, ага.
Когда же система загрузилась, он внимательно пересмотрел оценки, которые получили сегодня на химии ученики.
— Харрисон, у тебя не самый худший результат. Чего ты вообще ко мне приперся? — Все еще бурчал он, — На коленях, говоришь, стоять не будешь? — Щелка губ Валентайна скривилась, застыв в наглой ухмылке, — А ты уверен? — Зловеще низким тоном переспросил он у юноши.
— Да, не буду, — твердо ответил парень, ожидая еще одной подлянки со стороны Валентайна, — Я не собираюсь тратить свое время на лишние конфликты, поэтому… Можно просто выдать мне бланк с заданиями, Я выполню его, мой балл будет исправлен, и мы разойдёмся?
Винсент скрестил руки на груди, чуть притопнув ногой. Во взгляде его уже читалось легкое отвращение ко всему происходящему.

Энтони протянулся за бланком заданий, что лежал у него на краю стола. После он показал его Винсенту, а когда мальчишка  желал взять бумагу, то мужчина резко потянул рукой за другой край листа, разорвав бланк пополам. Затем он демонстративно порвал и остальные его части, и, оглядев их, кинул в лицо Харрисона.
Какое же блаженство доставило ему выражение лица зеленоглазого. Оно было все так же спокойно, но стиснутые губы и тихий скрип зубов выдавали ту ярость, что сейчас кипела у Винсента в душе.
На это химик, шурша рукавом белого, как облако, халата, вытянул правую руку вперед, и сжав все пальцы, кроме указательного, показал вниз, на разорванную бумагу, выжигая мёртвыми глазами юношу.
Смотря в пол, Харрисон понял, что его переиграли и уничтожили.
— Господин Валентайн, я пришел сюда не кабинет убирать. Зачем вы это делаете? — теперь парень был крайне возмущен.
— Ты хочешь проценты - ты получаешь проценты. Швабра и ведро в инвентаре. Попрошу сначала убрать класс, а потом свою задницу отсюда.
Энтони поглядел на часы. Как бы он хотел поскорее избавиться от назойливого ученика. Да, ему доставляло своеобразное удовольствие видеть в лицах подопечных разочарование или злость, которую они не могут на него выплеснуть. Однако вскоре ему это надоедало, поэтому он просто избавлял себя от ненужных, по его мнению, обязательств:
— Чем чище аудитория - тем выше оценка. Приступай.
Снаружи Харрисон вел себя нейтрально.
Правда где-то глубоко внутри, у зеленоглазого раздался ироничный смешок:
"Мне еще сегодня и дома убираться, класс, спасибо." Винсент лишь выдохнул, чуть сжав руки в кулаки из-за недовольства. Он желал умственно поработать в школе, а не физически.
Каштан, не сказав ничего Энтони, двинулся к инвентарю. Там было все завалено всякими колбами и инструментами, даже были демонстрационные образцы некоторых животных и модель скелета человека в полный рост. Однако это все сейчас покрыто достаточно большим слоем пыли, словно этим уже несколько лет  не пользовались, и даже не думали.
Винсенту здесь понадобились только швабра и ведро для уборки.
Через пятнадцать минут, юноша драил кабинет. Он уже знал, что следующие часы он проведёт незабываемо весело.
Харрисон чувствовал на себе этот мертвый взгляд своего преподавателя, потому пытался даже не дышать, скромно вымывая каждый сантиметр класса, не упуская ни малейшей пылинки.
Винсент трепетно относится к уборке. Он тот еще чистюля, и просто не мог позволить оставлять грязь. А учитывая то, на кону его оценка, нужно было убирать в сотни раз лучше, чем обычно.

Энтони не стал больше донимать парня, он знал, что еще надо бы заняться своей школьной рутиной и поэтому, больше немедля, вернулся к макулатуре и заполнению электронных журналов.
Мужчина расслабился под мирное шуршание Винсента шваброй по полу.
И тут он понял, что такое умиротворение плохо на него влияет.
В глазах начало все плыть, а голова от простейшей работы кипела, лишь на последних парах пытаясь что-то соображать. Химик прикрыл глаза ладонью, облокотившись на руку. Он сделал глубокий вдох, продолжительно выдохнув:
— Не мог бы ты пожалуйста открыть окно? – спросил он у Харрисона, — душно как-то тут очень, кажется, от твоего присутствия.

Винсент сделал третий круг по кабинету, вытирая все шваброй. Спина парня уже начинала болеть. Юноша уже было витал в своих мыслях, не думал ни о чем, но услышав голос Энтони, его передернуло, от чего он чуть не уронил швабру. На просьбу химика Винс только лишь закатил глаза.
Подойдя к окну, Винсент распахнул его полностью одним движением своей тонкой ручонки. Стало значительно холоднее, потому зеленоглазый немного съежился, отойдя от окон как можно дальше.
— А потом будут обвинять меня в том, что простыли, угу, — пробормотал Харрисон, начиная уже четвертый круг с ведром и шваброй.
— Для меня, знаешь ли, удивительно, что ты еще не заболел, — с некой злостью в голосе произнёс химик, — у тебя настолько слабый иммунитет, что я удивлен, как ты еще дожил до этого возраста и не умер от сезонной простуды, — Энтони желал как можно сильнее зацепить юношу, чтобы тот передал немного юношеской энергии и ему.

Вдруг что-то промелькнуло у преподавателя в голове. Он взглянул на Винсента и нахмурился. Сон как рукой сняло, и в глазах блеснуло просветление.
Какое-то странное чувство дежавю, словно молния, ударило ему в затылок, мурашками пробежав по спине, от чего мужчина вздрогнул. Они были уже знакомы с Винсентом. Однозначно. Может, в прошлой жизни он уже интересовался его физическим состоянием здоровья парня и даже лечил его от чего - то. Но все же он отмел ненужные мысли, и взгляд его потух.
— Тебе бы больше есть, мальчик, иначе будешь мёрзнуть и в с трудом проветриваемой комнате.
— Я между прочим нормально питаюсь, — Винсент посмотрел на преподавателя, и понял кое-что.
Он застыл, смотря куда-то в пустоту.
"Мне кажется, я когда-то это слышал."
Зеленоглазый тряхнул головой, дабы избавиться от этой навязчивой мысли, попытаться забыть эти фразы как страшный кошмар.
Валентайн провёл ладонью по голове, чтобы избавиться от неприятного ощущения, затем он глянул на часы, малая стрелка которых приближалась к пяти, и как-то облегченно, но все с той же агрессией выдохнул:
— Девяносто процентов, Харрисон. Собирай шмотки и бегом отсюда, чтобы я тебя больше не видел сегодня.
— Слава всем богам, я это пережил, — Винс был доволен результатом.
Энтони назвал эти желанные цифры, и ученик, наконец, расслабился:
— Я с РАДОСТЬЮ уйду отсюда, знайте об этом.
Парень ушел убирать ведро и швабру, заранее вымыв все, а затем, вернулся, забрав свой тяжелый рюкзак.
Спина лихо хрустнула, и Харрисон это явно почувствовал. Но сейчас это его не волновало. Юноша в кое-то веки уходит из ненавистного кабинета и возвращается домой.

А уже в автобусе снова всплыли слова Валентайна.
"Чего это он вдруг забеспокоился? И зачем? Ему должно быть абсолютно плевать, а тут... Ну и ладно, может он просто сжалился надо мной, наконец."
Придя домой, Винсент хотел завалиться спать, но нужно было убираться, делать домашнюю работу, готовить...
— Ладно, уборку можно сделать завтра. — Сказал Винсент, глядя на часы, показывающие семь вечера. — А некоторые устные уроки прямо в школе.
Через некоторое время, Харрисон, наконец, поужинал, параллельно делая математические задачи. Он что-то рассуждал про себя, как бы сделать это легче, но тем не менее правильно.
Однако, покой в комнате быстро нарушился.
— О, ты как всегда гнешься над книжками, — раздался милый девичий голосок за спиной у каштана.
Парень инстинктивно обернулся. Перед ним стояла невысокая девушка с очень светлыми, немного растрепанными волосами. Ее сине-зеленые глаза блистали счастьем.
— Здравствуй, Ава. Я смотрю ты пораньше домой вернулась, — Винс даже отложил ручку.
— Нас пораньше отпустили с дополнительных, — Айва улыбнулась, складывая рюкзак у своей кровати.
— Везет. Я сегодня на шестом уроке развлекался с шваброй в кабинете химии, — в голосе зеленоглазого была нотка усталости и печали, но тот держался, ибо был рад видеть сестру, которую весь день не видел.
Блондинка удивленно посмотрела на брата, чуть наклонив голову:
— Спина болит? — сочувственно спросила она.
— Есть немного, но нормально, я справлюсь, все в порядке.
— Не-а. Я сегодня уберусь за тебя, ладно уж, мне несложно... А то отец будет недоволен.
— Айва, пожалуйста, оставь это, я…
— Ты в свой день рождения отдыхать должен, А не трудиться как рабочая пчелка. Ты и так всегда работаешь, не надо, — отмахнулась девчонка, пытаясь таким образом успокоить зеленоглазого юношу.
И парень немного остыл. Он очень сильно волновался по поводу того, что ничего не успеет до отбоя.
Покуда он продолжал грызть гранит науки, девчонка бегала по дому с пылесосом, тряпками и щетками, вычищая каждый сантиметр квартиры.
— Кстати, Винилкин. — Отвлекла парня от работы девчонка, — тебе дарили что - нибудь сегодня?
— Нет, — не отрываясь от тетради, ответил молодой человек.
— Обижаешь, — надула губу Айва.
Харрисон демонстративно отложил учебник и взглянул на сестру с видом: 'ну если ты отвлекаешь меня, то покажи, чего стоишь'.
Девушка указала концом швабры на сумку юноши, предложив открыть передний карман.
— Из - за своей учебы ты совсем забываешь о личной жизни. — Упрекнула она его, когда Винсент с удивлением достал оттуда два небольших свертка. Первым он взял тот, что был неаккуратнее, в синей бумаге, наклеенной как попало. Пришлось доставать ножичек, чтобы рассечь надоедливый скотч.

Открытка. Без подписи, маркировок или прочих опознавательных знаков. Открыв её, зеленоглазый сразу понял, кто это.
'Винсент, поздравляю тебя с днем рождения. Надеюсь, что прекрасные дни твоей жизни будут безоблачны, ибо свет сознания твоего рассеет черные тучи невежества. Вскрой эту открытку, как прочитаешь.'
Снова пришлось поработать лезвием. Вскрыв в картонке дно, оттуда вывалилась небольшая бабочка из бумаги. Нагнувшись за ней, каштан застыл. У него закололо затылок, словно бы ему было щекотно, и по спинному мозгу побежали мурашки. Когда Винсент подобрал её, парню показалось, что она задвигалась. Её салатовые крылья сделали взмах, оставляя за собой желтоватый шлейф, а крохотные лапки насекомого обхватили большой палец подростка.
— Красивая… — На своё удивление пролепетал зеленоглазый. — Интересно, Эллисон сам её сделал?
Парень поджал губы. Он вспомнил, как отказался от этого безобидного подарка. Юноше стало в этот момент противно от себя. Его друг действительно смог впечатлить Харрисона, а Винс так нехорошо с ним поступил.
Каштан еще покопался в оберточной бумаге, и, в конце концов, вынул оттуда пачку изящных маркеров пастельного цвета. Действительно, его - то уже заканчивались. Винсент отметил, что эти выделители ему понравились гораздо больше собственных, купленных в переполохе на распродаже. Прошлые были яркие, неоновые. Но из - за них часто расплывалась ручка по тетради и рвалась бумага, да и чаще всего вообще не было видно, что написано. Юноша со спокойной душой избавился от прошлой канцелярии, заменив её на новую.
Подарок сестры, однако, впечатлил не меньше. Ава, пристально наблюдавшая за распаковкой, сжала маленькие белесые кулачки, когда Винс коснулся округлой розовой коробочки с белой веревочкой. Увидев содержимое, он резко его схватил и придвинул к носу, чтобы рассмотреть каждую деталь предмета в руках.
Крохотное круглое зеркальце, с бабочкой из розового золота, сидящей на белой лилии на крышке. Невероятно красивое обрамление редкими бериллами придавали легкости композиции и завершали её.
— Где ты его нашла? — Свистящим шепотом спросил Винсент.
— Когда мы уезжали из прошлого дома, оно лежало в одном из мусорных пакетов. Не знаю, почему папа хотел его выбросить, зеркальце же такое красивое…
— Потому что он идиот, не достойный любого упоминания, — процедил сквозь зубы зеленоглазый. — Матери не стало - он подумал, что можно теперь делать что угодно.
— Не говори так, пожалуйста. Когда мамы не стало, он пытался сделать все возможное, чтобы вернуться к нам.
— Лучше бы мы так и оставались у тетки, Ава. С его приходом все стало только хуже. В том числе и он сам. Ты же помнишь, мы его даже не узнали, как он пришел нас забрать!
— Это не отменяет того, что папа - человек хороший.
Винсент саркастично хмыкнул, прижав к себе зеркало.
— Пошел он лесом, честно. Это не отменяет того, что он уродливый идиот.
— Все, хватит, я иду убираться дальше. Надеюсь, тебе понравился подарок.
— Впечатлило, — одобрительно перекинул через плечо Винс, принимаясь обратно за работу.
Обводя на карте границу Низмеморья, по памяти переписывая названия всех городов, Харрисон сломал грифель карандаша. Осмотрев то, что получилось, Винс заметил, насколько жирнее и отчетливей стала линия после упоминания Ричарда. Как будто бы он спроецировал всю ненависть к отцу на бумагу. Так или иначе, испорченный лист не вернешь, да и бумага все стерпит.
Винс принял ванную и сразу лег в кровать. Когда его сестра проделала те же манипуляции, улегшись на месте сверху, каштан пожелал ей спокойной ночи. Однако ответа он не получил.
— Ты обиделась, Ава?
Снова тишина. Винсент предположил, что она его уже не слышит, ведь заткнула уши. Поэтому парень закрыл глаза, на свое удивление заснув быстрее обычного.