Глава 5
Лучше бы она никогда не обращалась к брату с просьбой.
Когда Меган была у него дома, он согласился помочь, но с одним условием, которое совершенно её не обрадовало. После Чикаго она должна будет отправиться на ужин с конгрессменом-демократом, известным своей резкой критикой в адрес республиканцев. Этот человек открыто демонстрировал неприязнь к их лагерю, и Рунн хотел, чтобы Меган провела с ним вечер.
Очаровала его.
Выбора не было. Если она хотела получить поддержку в Чикаго, ей нужно было соглашаться.
Брат объяснил, что это, во-первых, принесёт пользу ему, а значит и президенту. А во-вторых, он с какой-то усмешкой добавил, что ей не помешает расслабиться в компании достойного мужчины. В тот момент, когда он это произнёс, уголки его губ странно дёрнулись вверх — слишком довольное выражение лица, будто он не просто решал свои дела её руками, но и рассчитывал пристроить сестру в выгодные отношения.
Меган сразу дала понять, что спать с демократом не собирается. Рунн лишь пожал плечами и, не скрывая насмешки, бросил:
— Уговор есть уговор. Ты сама захочешь продолжить с ним вечер.
Она не спорила, но прекрасно знала, что если ужин окажется невыносимым, никакого продолжения не будет — даже если брат на этом настаивал. Пока она просто согласилась.
Чикаго. Пятница.
Меган прибыла в город ранним утром, почти сразу направившись в небольшой цветочный магазин, где работала Вивиан. Магазин располагался в центре города, в старом кирпичном здании, окна которого выходили на оживлённую улицу. Внутри пахло лилиями, розами и свежесрезанными травами — это должно было её расслабить, но не вышло.
В полдень здесь должен появиться Редж.
Пока у неё было время, Меган заняла столик у окна и незаметно установила под столом прослушку. Закончив, она подняла взгляд на подругу и, приблизившись, тихо объяснила:
— Как только он придёт, посадишь его вот сюда, — она кивнула в сторону дивана у окна. — Я должна видеть его. И слышать.
Вивиан колебалась.
— Ты уверена, что...
— Сделай, что я сказала.
Меган знала, что обрушить на подругу всю правду сейчас было бы безумием. Например, тот факт, что она будет следить за ними через снайперский прицел, целясь прямо в голову старого друга. Подобная мера была необходимостью: не потому, что она хотела его убить, а потому что должна была быть уверена, что Вивиан от страха не скажет чего-то лишнего, а тот в ответ не задушит её, или не приставит пистолет к голове.
Она не сомневалась в подруге, но Вивиан могла выдать себя жестами, взглядами или движением руки. Иными словами: языком тела.
Когда магазин был готов к встрече, Меган и её помощник отправились в заранее подготовленную квартиру. Это было небольшое жильё, владелец которого находился в состоянии сна. Окно выходило прямо на цветочный магазин, обеспечивая идеальный обзор.
— Дистанция нормальная, — кивнула она помощнику. — Вижу весь цветочный.
Она опустилась на колени перед кейсом и медленно его раскрыла.
Снайперская винтовка лежала внутри, разобранная на части. Холодный металл мерцал в мягком свете, проникающем через щель в шторе. Дааран привычным движением достала ствольную коробку, затем приклад, затвор и прицел. Двигаясь чётко и без суеты, она начала собирать оружие.
Щелчок.
Первый элемент встал на место.
Второй.
Третий.
Прицел встал ровно, плотно закреплённый на рельсе.
Пока её пальцы ловко соединяли части оружия, помощник раскладывал рядом снайперский коврик и выравнивал подушку для упора локтя. Винтовка должна была стоять надёжно, без лишних колебаний.
Закончив, она подняла оружие, в последний раз проверила все крепления и выдохнула. Плавно опустив винтовку на подставку, Меган легла рядом, вложила плечо в приклад и прислонилась глазом к оптике.
— Видимость идеальная, — прошептала она.
— Двадцать минут до встречи, — напомнил помощник.
— Значит, ждём.
Лёжа на полу, Меган сосредоточенно дышала, замедляя сердцебиение. Каждый вдох, каждый выдох был выверен, будто репетировался сотни раз. Если ситуация потребует выстрела, её тело не должно дрогнуть.
В глубине души она сомневалась, что Редж решится на что-то необратимое прямо там, но слепая вера в старых друзей давно перестала быть её слабостью. Она им просто не доверяла.
Где-то в кармане зазвонил телефон. Глухо, настойчиво, раздражающе.
— Вытащи и отключи, — коротко бросила она, не отрывая взгляда от прицела.
Помощник молча достал устройство, бегло взглянул на экран.
— Ремонтная компания.
— Плевать, — тихо ответила она.
Сейчас не было ничего важнее.
Рация тихо треснула, и помощник, наблюдая за улицей через бинокль, произнёс:
— Подъезжает чёрный «Бентли».
Меган крепче прижалась к винтовке, снова замедляя дыхание. Глаз плотно прильнул к оптике, пальцы слегка коснулись спускового крючка.
— Вижу его, — произнесла она ровным голосом.
В бинокль помощник рассчитал точное расстояние:
— Сорок три метра. Ветер юго-западный, лёгкий, незначительный.
Тем временем Реджи вышел из машины. Он был в светлом костюме, расслабленный, будто пришёл за обычным букетом.
— Цель вошла в здание, — подтвердил помощник, продолжая вслух озвучивать обстановку.
Теперь всё зависело от Вивиан. Меган затаила дыхание, когда подруга подвела Реджа именно к тому месту, куда нужно было. Умница.
Мойблэк сел напротив девушки, скрестив ноги и лениво положив руку на спинку дивана. В его расслабленной позе было что-то обманчиво лёгкое, но Меган знала — это лишь фасад.
— Виви, ты прекрасно выглядишь, — начал он с той самой добродушной улыбкой. — Как ты? Всё ли у тебя хорошо?
Вивиан чуть сжала пальцы на чашке с кофе.
— Спасибо. Всё в порядке, — ответила она, стараясь говорить уверенно.
— Работа нравится? Город? Люди? — его тон оставался мягким, почти заботливым, но Меган уже чувствовала, как он тонко начинает обхватывать собеседницу паутиной нужных вопросов.
— Да, конечно, — кивнула она. — У меня здесь всё стабильно.
— Стабильно? — повторил он, будто пробуя слово на вкус. — Это хорошо. Мне нравится, когда у наших людей всё... стабильно.
Дааран напряглась. Что значит «наших» людей? Её Вивиан далеко не «их» человек и никогда таковой не была.
— Ты звонила ей? — вдруг сменил тему Редж, небрежно взяв чайную ложку и покрутив её в пальцах.
— Кому?
— Ну, не мне же, — его губы чуть дёрнулись в едва заметной усмешке. — Звонила ли ты Меган?
Блондинка отвела взгляд, делая вид, что её заинтересовало что-то в витрине.
— Пыталась, но не смогла.
Меган чуть сузила глаза, наблюдая за этим спектаклем через прицел. Вивиан была хорошей актрисой, но для кого-то вроде Реджа — слишком читаемой. Он мягко наклонился вперёд, будто доверительно делясь секретом.
— И как же так вышло, что ты не смогла?
— Просто не дозвонилась, — ответила Вивиан, пожав плечами.
— Странно... — задумчиво протянул он, делая долгий глоток кофе. — Неужели она так сильно занята?
Вивиан промолчала.
— Нравится здесь работать?
Казалось бы, невинный вопрос. Редж мог быть убийцей, манипулятором, кем угодно, но прежде всего он был джентельменом. У него был стиль, и этот стиль был смертоносным, как и у всех членов семьи Делькасто. Если бы кто-то другой спросил у Вивиан про её работу, это прозвучало бы просто как праздное любопытство. Но не от него. Мойблэк говорил далеко не о цветочном магазине.
Вивиан на секунду замерла, затем неловко поправила прядь волос:
— Конечно, нравится.
— Прекрасно. Мне бы не хотелось, чтобы что-то изменилось, — кивнул он, довольный ответом.
Вивиан выпрямилась, её пальцы слегка дрожали, но она старалась не показывать тревогу.
— Реджи... зачем ты так?
— Чтобы понять, что происходит, — ответил он честно. — И почему ты мне врёшь.
Она моргнула, но он пристально смотрел на неё, не оставляя ни единого шанса уйти от ответа.
— Ты говорила с ней.
Вивиан сжала губы.
— Виви, дорогая, мы не любим, когда нам лгут.
— Да, говорила — тихо выпалила она, сдаваясь под давлением мужчины.
— Вот и славно, — усмехнулся он. — Теперь расскажи, что она сказала.
— Я спрашивала у неё про её жизнь, — признавалась она. — Хотела понять, как она вообще... где живёт, чем занимается.
Редж молча кивнул, жестом подталкивая её продолжать.
— Просила встретиться, но она отказалась, — добавила блондинка, скользнув пальцами по кромке чашки.
— Почему?
— Сказала, что не может.
— Не может или не хочет?
— Не может, — повторила Вивиан, чуть твёрже.
Его губы дрогнули в едва заметной ухмылке.
— И что же она делает, раз такая занятая?
Вивиан чуть поёрзала на месте.
— Конным спортом занимается... в Вашингтоне.
— Лошадки, значит?
— Да, — коротко ответила она.
Он сделал вид, что раздумывает, затем с лёгким любопытством предложил:
— Может, ты поедешь к ней?
— Я... я не могу.
— Не можешь? — он сложил пальцы замком. — Странно. Ты же сама говоришь, что скучаешь.
— Да, но... — она замялась, но затем выдохнула. — Она не хочет, чтобы я приезжала.
Мойблэк улыбнулся.
— А если я попрошу?
— Реджи, послушай... я не думаю, что это хорошая идея.
— Хорошая идея, плохая идея... не без разницы ли? — его голос был мягким, но в нём было что-то давящее.
— Меган дала мне понять, что не хочет, чтобы я вмешивалась.
— Она многое говорит, — он склонил голову набок, глядя на неё. — Если ты не захочешь поехать к ней добровольно, возможно, мне придётся тебя... убедить. Не переживай, Вивиан. Никто не обидит тебя, пока ты принимаешь правильные решения.
Вивиан побледнела.
— Ты мне угрожаешь?
— Что ты, дорогая. Я просто напоминаю, как важно сохранять... стабильность.
Тонкая, почти невидимая нить ужаса проскользнула по лицу блондинки. Просто не верилось, что этот человек действительно запугивал её.
— Что ты хочешь, чтобы я узнала у неё?
— Узнай, кто её крышует, — спокойно ответил он. — Кому она служит, на кого работает. Уж слишком интересно, как так вышло, что её пригрели именно в Вашингтоне, и именно в Белом Доме.
— Ты думаешь, она связана с американским правительством?
— Думаю, что кто-то слишком тщательно заметает следы.
— Но зачем?
Редж выжидающе посмотрел на неё, и по тому, как его губы чуть дрогнули в усмешке, она поняла — он только что получил подтверждение, что Меган скорее всего говорила с ней не только о лошадках. Но он не стал заострять внимание. Лишь лениво, как будто не придавая этому значения, бросил:
— Потому что Адам теперь под следствием.
— Что?! — девушка ошарашено уставилась на собеседника.
— Ты удивлена?
— За что?!
Он лишь усмехнулся.
— Он хочет большего, а другие не готовы отдавать свою часть. А ещё наша власть верна родине.
— Это бред...
— Это реальность, Вивиан, — мягко поправил он. — Адаму предъявляют, что его бывшая — американская шпионка.
— Что за чушь? Она никогда им не служила.
— Может, и чушь. А может, и нет. Она всегда была патриоткой своей страны, тебе ли не знать, — его голос стал ниже. — Наше правительство считает, что она просто политическая проститутка.
Вивиан не успела даже осознать сказанное — в следующий миг раздался оглушительный выстрел.
Девушка вскрикнула, закрывая голову руками, а Реджи дёрнулся в сторону. Пуля пронеслась в сантиметрах от его плеча, с глухим звуком вонзаясь в стену.
Редж медленно повернул голову и рефлекторно достал пистолет.
— Сука, — прошипел он, направляя ствол на Вивиан.
— Реджи! — она подняла ладони, её дыхание сбилось.
— Не ори, — зло бросил он.
Несколько долгих секунд он смотрел на неё, а затем... опустил пистолет. Она так испугалась, что её плечи мелко подрагивали.
— Она здесь и выстрелила, потому что слышала, — хмыкнул он, глядя в окно, точно зная, что его видят. — Хороший ответ, подруга. Горячий. Нужно встретиться и поговорить, Меган. Я не лгу про домыслы британского правительства. Хватит прятаться, просто свяжись с нами.
Он провёл пальцами по волосам, выпрямляясь.
— Ты ничего не знала, — спокойно констатировал он, изучая побледневшую Вивиан.
Та лишь зажмурилась и тяжело сглотнула:
— Нет.
— Она, блядь, стреляла в меня, — прошептал Редж и только сейчас его дыхание начало затрудняться. Пришло полное осознание того, что произошло.
Меган быстро вложила в снайперку новый патрон, её пальцы двигались отточенно, словно сама механика оружия была ей родной. Но, прежде чем она успела вновь прицелиться, Редж отошёл от окна.
— Сука! — прошипела она, с силой ударив ладонью по полу.
Отдернув взгляд от прицела, Дааран резко поднялась на ноги и встретилась глазами с помощником.
— Уходим.
Тот кивнул, но всё же не удержался:
— Вы не попали, мэм.
— Знаю. — Она рвано выдохнула, ловко убирая оружие. — Я и не целилась.
— Что дальше?
— Едем в отель. — Она подхватила кейс с винтовкой, проверяя, всё ли на месте. — Ждём, пока Мойблэк улетит, и потом возвращаемся в Вашингтон.
Помощник не стал задавать лишних вопросов, лишь коротко кивнул.
Меган прекрасно понимала, что Вивиан не справилась. Но могла ли она винить её в этом? Нет. Она переоценила способности обычного человека, не подготовленного к давлению и манипуляциям. Редж сумел легко её сломить, но Вивиан не была виновата — она никогда не играла в эти игры и не могла устоять перед человеком, который этим жил.
Возвращаясь в отель, Дааран уже знала, что делать. Она напишет письмо, объяснит в нём причину выстрела, и её помощник передаст его Вивиан под видом обычного покупателя. О личной встрече не могло быть и речи, по крайней мере, сегодня. Слишком высок риск, что кто-то из людей Делькасто будет следить за магазином, ожидая её появления. Отправить письмо через надёжного человека — единственный безопасный вариант.
♡ ♡ ♡
Они вошли в номер, и её помощник сразу же отправился докладывать «боссу» по спутниковому телефону, что Меган всё-таки выстрелила — вопреки прямому запрету брата. Дааран уже представляла, как по возвращении в Вашингтон её ждёт скандал за неподчинение.
Но это было не так важно. Брата она выслушает, потерпит его упрёки и, как всегда, сделает по-своему. Проблема была куда серьезнее — Редж произнёс вслух нечто, что заставило её задуматься. Он не просто озвучил версию о её связи с правительством США, а сделал это так, словно проверял, как она на это отреагирует, что, собственно, и получил. Но был ли это блеф или же они действительно что-то знают?
Но что ещё сильнее ошеломило её — «Англичанин» под следствием. Как такое вообще возможно?
Когда самолёт поднимется в воздух, у неё будет несколько часов, чтобы разобраться. Она проведёт это время за анализом, изучая последние достижения Делькасто с момента, как исчезла в Колонии. Ей нужно понять, что произошло за этот год, что изменилось и какие шаги теперь придётся предпринимать.
— Ну как он? — спросила Меган, когда помощник вышел из ванной, вытирая руки полотенцем.
— В ярости, мэм, — сухо ответил солдат.
Она закатила глаза и взъерошила волосы, пытаясь сохранить спокойствие.
— Прекрасно, — пробубнила она. — Оцени от нуля до десяти, насколько он разгневан.
— Десять, мэм.
Меган заметила еле заметную улыбку на лице мужчины и сама усмехнулась. Очевидно, он понимал, что по возвращении домой ей несладко придётся.
Собравшись с мыслями, Дааран села за стол, взяла ручку и начала писать письмо Вивиан. В нём она объяснила всё, пообещала возместить ущерб за разбитое окно и предложила приехать в Вашингтон на какое-то время — примерно через месяц, когда её график немного разгрузится. Закончив, она передала письмо помощнику.
♡ ♡ ♡
Меган сидела в комнате «для семейных встреч» в доме брата, её нога предательски подёргивалась. В этот раз она оделась так, как любил Рунн: строгий кремовый костюм, сидящий на ней безупречно, те же кремовые шпильки, и тугая военная гулька. Всё идеально, но это не спасало от напряжения.
Она ждала уже двадцать семь минут. Казалось, он нарочно задерживается, чтобы довести её до нервного срыва. Козёл.
Наконец дверь резко распахнулась. Вошёл сначала Рунн, затем Ховард, а следом тот самый солдат, который помогал ей в Чикаго. Меган поднялась, выражая уважение, но не успела даже раскрыть рот, как раздался твёрдый, жёсткий голос брата:
— Ни слова, Дааран.
Она сжала губы, но всё же попыталась:
— Я объясню... — тихо произнесла, опустив голову.
Рунн уселся в кресло, неторопливо поправил рукава пиджака, запрокинул голову к потолку и заговорил, будто обращаясь к высшим силам:
— Господи, как мне заставить её делать то, что я говорю? Что я должен сделать, чтобы человек меня слушал?!
Последний вопрос он прокричал так громко, что даже у Меган свело зубы.
— Я никого не убила, — мягко ответила она, продолжая сидеть с идеально ровной спиной, сложив ноги по всем правилам этикета.
— Я говорил тебе, чтобы ты вообще не стреляла. Потому что СМИ это раздуют. Они свяжут твоё прибытие в Чикаго за несколько часов до выстрела, свяжут появление этого сукиного сына — Мойблэка! У тебя что, внезапно появилось умственное расстройство?! Я запретил тебе пачкать руки, привлекать внимание, стрелять!
Рунн кивнул Ховарду, и тот молча положил на колени Меган кожаную папку. Она открыла её — внутри были распечатки статей из независимых СМИ.
— Показания очевидцев, прибытие мужчины на Бентли, выстрел, фотография аэропорта с твоим чёртовым бортом, который не фиксируется на радарах доступных платформ. Это значит, что американцы прикрыли того, кто прибыл. Значит, это была операция — либо разведки, либо военных, либо ещё чёрт знает кого... но американцев!
Рунн с силой захлопнул папку и впился в Меган глазами.
— Но ладно. Допустим, ты подставила Белый дом под удар. Это ещё можно исправить. Но что насчёт этого? — Он открыл третью страницу, повернул папку к ней. — По словам очевидцев, до появления этого странного мужчины в цветочный магазин заходила брюнетка.
Меган пробежалась глазами по тексту и нахмурилась.
— Почему не убили фотографов, что сделали снимки в аэропортах? — ровно спросила она.
— Убили. Но уже после того, как они продали фотографии новостному каналу! — рявкнул Рунн.
Дааран сжала челюсти, но продолжала держаться. Стоило попробовать объяснить почему она стреляла:
— Я услышала, что британское правительство считает меня американской шпионкой.
— У меня спросить надо было! У нас везде свои люди, Дааран! Везде! У тебя хватило бы ума просто прийти ко мне и узнать правду?! Нет, конечно. Восхитительно.
Он саркастично хлопнул в ладони, а потом вздохнул:
— Тебя обидело, что он назвал тебя проституткой, да?
— Он угрожал моей подруге.
— Послушай, как смешно ты сейчас звучишь, Меган. Это детский сад по сравнению с тем, какие миссии мы проводим. В каком мире мы живём. Я ошибся, думая, что ты готова работать самостоятельно...
— Нет, пожалуйста, — тут же вскинулась она.
Меган быстро поднялась, подошла к брату, опустилась на колени перед ним и склонила голову.
— Прошу, не надо. Я знаю, что ты хочешь закрыть всё. Я сделала ошибку, и я исправлю её. Я так много сделала уже для фирмы... Умоляю тебя, не ставь крест.
Она медленно закрыла глаза, осознавая всю глубину своей ошибки. Всё, что говорил брат, было верным. Ей стоило подумать обо всех последствиях заранее.
Брат молчал, выжидая, намеренно создавая паузу, давя на неё этим тяжёлым молчанием. Затем резко кинул:
— Вон. Все.
Ховард молча взглянул на него, затем на Меган, но не посмел возражать. Солдат, что сопровождал её в Чикаго, тоже не подал ни звука. Оба просто развернулись и вышли, оставив их наедине. Дверь закрылась, оставляя после себя гулкую тишину.
Рунн откинулся на спинку кресла, сцепил пальцы в замок и медленно выдохнул:
— Ты не подчинилась, нарушив мой приказ. Создала проблему. Себе и мне.
Меган подняла голову, но не перебивала.
— Я готовлю тебя к большему, — продолжил он, пристально глядя ей в глаза. — У тебя есть будущее. Огромное, блестящее будущее. И я делаю всё, чтобы ты была чистой. Настолько чистой, насколько это вообще возможно.
Он выпрямился, подался вперёд, опираясь локтями на колени.
— И вот такие вещи... такие, где ты подставляешь себя публично, где ты привлекаешь ненужное внимание... они тебя зарывают, Меган. Ты сама себе роешь яму.
Она сжала пальцы на подлокотнике кресла.
— Рунн... — начала она, но он прервал её движением руки.
— Ты думаешь, я запрещаю тебе что-то просто потому, что мне нравится командовать? Это конечно тоже, но нет, сестра. Это стратегия. Тактика.
— Не закрывай мой бизнес.
Брат тяжело вздохнул.
— Ты только что поставила всё под удар, а теперь просишь оставить тебе игрушку?
— Это не игрушка, — резко возразила она. — Это то, что я строила. Я работаю каждый день, собирала людей, искала офис, добиваюсь финансирования... Я вложила всё в это дело. Я справлюсь.
Он внимательно смотрел на неё, изучая каждую эмоцию на её лице.
— Поклянись мне, что ты не допустишь больше такого.
— Клянусь.
— Не ослушаешься?
— Нет.
Он медленно наклонился вперёд и заговорил тише, но его голос обрёл стальной оттенок:
— Я оставлю тебе бизнес, Меган. Но если ещё раз ты поставишь мою работу под удар... если ещё раз я буду вынужден разруливать последствия твоих выходок... ты закончишь работать вообще.
Она сглотнула, но выдержала его взгляд.
— Я поняла.
— Тогда иди.
Как только Меган встала, Рунн спокойно, но твёрдо произнёс:
— Стой.
Она замерла на месте, чувствуя, как по спине пробежал неприятный холодок.
— Готовься к ужину с Джимми Клистоном, — буднично сообщил он, словно говорил о погоде.
Меган резко обернулась, глядя на него с недоверием.
— В другой день нельзя?
— Нельзя, — Рунн встал с кресла и подошёл ближе. — Ты будешь ужинать с ним сегодня. Болтать, слушать его речи, улыбаться, есть то, что он закажет.
— Я не собака, чтобы есть то, что мне принесут.
— Ты не собака, но и не идиотка, так что давай без детского сада. Ты республиканка, он демократ. Твоя задача — мягко, очень тонко, — он провёл пальцем в воздухе, очерчивая невидимую линию, — повлиять на его мнение. Подстраивайся, но не будь послушной овечкой. Спрашивай, вовлекай его в разговор, выводи на темы, которые нас интересуют. Покажи себя.
— Что ты несёшь, Боже... — Меган нахмурилась.
— Я несу тебе инструктаж. Будет хорошо, если вы переспите.
Она застыла, словно по ней ударил разряд тока.
— Что?
— Ты слышала.
— Ты совсем с катушек съехал?!
Рунн закатил глаза.
— Я не говорю, что ты должна раскинуть ноги перед ним ради политики. Но если так случится... это будет полезно.
— Как ты вообще договорился об этом?!
— Мне предложили тебя как спутницу для ужина. Не больше.
Она недоверчиво смотрела на него, но он говорил предельно спокойно, будто обсуждал деловую встречу.
— То есть он знает, что это не свидание?
— Знает. Но давай будем честными — любой мужчина не упустил бы шанс поужинать с женщиной, которая мелькала в Белом доме. Клистону интересны ты, твои взгляды и... твоя компания. По-мужски.
Меган сжала зубы.
— Это мне не нравится.
— А мне не нравится, что ты чуть не спалила причастие правительств в Чикаго. Но мы оба делаем то, что должны.
— Это мерзко.
— Это политика, Меган. Привыкай. — Он усмехнулся, подойдя ближе. — Ты согласилась на мой уговор, помнишь? Так что отыграй свою роль.
Меган сжала кулаки и тяжело выдохнула:
— Что мне надеть?
— Чёрное платье. Коктейльное. Без глубокого выреза, но с открытыми плечами. Лаконичное, элегантное, подчёркивающее твою фигуру, но не вызывающее. Ты должна выглядеть дорого, но сдержанно.
Меган молча слушала.
— Обувь — туфли на шпильке, десять сантиметров. Цвет? Чёрные или телесные, на твой выбор. Украшения — минимальные. Маленькие серьги с бриллиантами, тонкий браслет, ничего массивного. Часы не надевай.
Он сделал глоток виски и обернулся к ней.
— Бельё — нежно-розовое, кружевное.
— Розовое? — нахмурилась Меган. — Он точно сенатор, а не пубертатный пятнадцатилетний мальчишка?
— По нашим данным, Клистон предпочитает именно этот цвет.
— Разведка?
Брат медленно моргнул.
— Продолжай, — выдавила Дааран.
— Парфюм — сладкий, даже конфетный. Именно этот аромат предпочитают женщины в его окружении. Ты должна пахнуть так, как ему нравится.
Меган подавила рвущуюся на язык фразу и лишь опустила глаза.
— Волосы?
— Распущенные.
Он поставил стакан на стол и сделал пару шагов к ней, вглядываясь в её лицо.
— Ты справишься.
— Жучок будет, да?
— Разумеется, вшитый в бретельку лифчика. Ховард всё будет слушать.
Ховард будет слушать! Это худшее, что могло случится, потому что он был последним человеком для неё, которому бы хотела позволить слушать сексуальные стоны, или кокетливые словечки, учитывая их натянутые отношения. И что вообще Ховард будет крутить в голове?
— А если он мне сделает что-то чего я не захочу? — решает задать вопрос Меган.
Рунн усмехнулся и медленно произнёс:
— Если он тронет тебя, от него ничего не останется.
Меган ничего не ответила, но она поверила словам брата. Ошибка ли это? Позже узнает.
Рунн подошёл ближе, легко сжал её плечо. Его прикосновение было не тёплым, а скорее властным, словно он даёт напутствие перед выходом на сцену.
— Послушай, сестрёнка. — Его голос стал чуть мягче, но всё таким же холоднокровным. — Я не отдаю бессмысленных приказов. Ты — моя инвестиция, моя гордость, мой проект. Я не позволю тебе испортить всё своей гордыней или эмоциями. Ты будешь той, кем я тебя вижу. Ты будешь там, куда я тебя поставлю. Ты сделаешь то, что я скажу. Это не просьба, это закон.
Меган медленно вдохнула и кивнула.
— Я поняла.
— Вот и хорошо. Теперь иди, готовься.
Она развернулась и пошла к выходу, но Рунн бросил ей вслед:
— Ах да, Меган.
Она замерла, не оборачиваясь.
— Не пытайся его унижать или проявлять агрессию. Ты умная, и знаешь, как нужно общаться с такими мужчинами, как он. Будь женщиной, которой он захочет доверять. И запомни — ты должна ему понравиться.
Меган стиснула зубы.
— Ты всё сказал?
— Да. Пока что.
Она молча вышла, а брат остался в комнате, глядя ей вслед, не сомневаясь, что она сделает именно так, как он сказал.
♡ ♡ ♡
Меган медленно расстегнула молнию на чехле с платьем и провела рукой по гладкой ткани. Чёрное, элегантное, сдержанное, но всё же женственное платье подчёркивало её фигуру без намёка на вульгарность, и скрывало ровно столько, сколько нужно, оставляя пространство для фантазии. Всё было подобрано идеально, до последней детали.
Она села перед зеркалом, глядя на своё отражение. В её взгляде не было раздражения или страха — только спокойное, почти пустое смирение. Она знала, что так будет. С самого первого дня, когда вернулась в Вашингтон и подписала негласный договор с дьяволом, было понятно, что Меган прийдётся выполнять просьбы брата. И всё же, так намного лучше, чем быть никем и ничем в Колонии.
Она расчесала волосы, оставляя их распущенными, как велел Рунн. Достала помаду, неяркую, приглушённую, лишь подчёркивающую естественную полноту её губ. Затем взяла духи. Несколько капель на запястья, за уши, на шею. Запах был едва уловим, но именно такой, какой нравился Клистону.
В этом не было ничего постыдного. Политика, как и жизнь, держалась на власти, влиянии и симпатиях. Если этот ужин принесёт выгоду Рунну, а значит, и всей стране, значит, она сделает всё, как нужно. Меган не питала иллюзий о мужчинах, тем более о политиках. Она знала, что они падки на три вещи: женщин, власть и контроль. Возможно, этот демократ окажется высокомерным мерзавцем, а, возможно, интересным собеседником, как за столом, так и в постели. В конце концов, почему бы и нет? Разве ей не нужно немного развлечься?
Последний раз, когда она была с мужчиной, был больше года назад. И это был он. «Англичанин». Слишком долго. Слишком неправильно. Её тело и разум держали его, словно он всё ещё имел на неё право, словно он был последним, кто заслуживал её прикосновений. Но это было неправдой.
Его здесь нет и они давно не вместе. Где-то в Лондоне, возможно, он спит с кем захочет, не испытывая ни капли сожаления. Так почему она должна? Почему в её голове всё ещё звучал его голос, а тело помнило его руки? Это было жалко.
Меган понимала: остановить себя — значит добровольно заковать в цепи призрак прошлого. Какой в этом смысл? Они взрослые люди. Никто больше не принадлежит никому. Если ей что-то хотелось, она могла это взять. Тем более ещё лет двадцать, и вряд ли у неё останется тот же голод, то же желание, что в двадцать шесть. Время неумолимо забирает многое, но пока оно на её стороне — она не собиралась отказывать себе.
Дааран застегнула браслет на запястье и медленно встала, оглядывая себя в зеркале. Она выглядела правильно, как та, кто знает себе цену и та, кто никогда не будет принадлежать никому, кроме себя.
Именно так она и хотела себя ощущать.
♡ ♡ ♡
Меган вошла в салон «Майбаха», и мягкое сиденье тут же подстроилось под её фигуру. Водитель, по совмещению телохранитель, закрыл за ней дверь, машина легко тронулась с места, и через пару минут она уже ехала по широким улицам, освещённым ровным светом фонарей. Вашингтон в это время суток жил другой жизнью — политическая элита уходила в тень закрытых клубов, частных ресторанов и гостиничных номеров, где вершились сделки и заключались союзы, не отмеченные в официальных документах.
Ресторан находился в центре города, за массивными дверьми из тёмного дерева, без вывесок и опознавательных знаков. Внутрь попадали только по личному приглашению. Это место не рекламировалось, но о нём знали все, кто имел хоть какое-то влияние в стране. Здесь не было случайных людей.
Меган шагнула внутрь, и мягкий полумрак сразу окутал её. Свет был приглушённым, точечные светильники над столиками создавали камерную, почти интимную атмосферу. На каждом столе горели свечи, их живые отблески играли на бокалах с вином, на полированных деревянных поверхностях.
Тонкая музыка — ненавязчивая, лёгкая, джазовая — едва заполняла пространство, но не мешала разговорам. Здесь не было громких голосов, только сдержанные, уверенные интонации мужчин, которые привыкли вести дела.
Стены обшиты тёмным деревом, мягкие кожаные диваны, кресла с высокой спинкой, защищающие гостей от лишних взглядов. В воздухе витал тонкий аромат дорогих сигар и выдержанного алкоголя.
Она не успела сделать и нескольких шагов, как почувствовала взгляды. Мужчины, сидящие в дальних зонах, почти незаметно перевели на неё внимание. Одни поднимали бокалы, другие обменивались взглядами со спутницами. Некоторые даже позволяли себе лёгкие, едва заметные улыбки, выражавшие не просто одобрение, а признание её присутствия.
Подошёл метрдотель — высокий мужчина в безупречном костюме с серебряной булавкой на лацкане. Он уже знал, кто она.
— Мисс Дааран, — уважительно кивнул он и сделал приглашающий жест. — Прошу вас.
Меган спокойно кивнула в ответ и двинулась следом.
За одним из столиков, расположенных в полумраке, её уже ждали.
Джимми Клистон сидел вальяжно, откинувшись на спинку кожаного кресла, с бокалом вина в руке. Он выглядел так, будто это его естественная среда — место, где он контролирует ситуацию, где всё и все вокруг играют по его правилам. Чёрный костюм сидел безупречно, подчёркивая крепкое телосложение. В тёмно-каштановых волосах уже пробивалась седина, но не та, что выдавала возраст, а та, что придавала мужчине статность.
Как только метрдотель подвёл Меган к столу, Джимми неспешно поднял глаза. Они пробежались по ней с головы до ног — не торопливо, но оценивающе, как у мужчины, привыкшего выбирать и получать лучшее.
— Добрый вечер, мисс Дааран, — голос у него был низкий, глубокий, с лёгкой хрипотцой, той самой, что мгновенно цепляет слух. Он поднялся на ноги, протягивая ей руку.
— Сенатор Клистон, — Меган ответила спокойной, лёгкой улыбкой и позволила ему коснуться её ладони. Его пальцы сжались чуть сильнее, чем того требовал обычный этикет.
— Вы сногсшибательны, — вежливо сказал он, отодвигая для неё стул.
— Благодарю, — улыбнулась она, садясь.
Он усмехнулся, садясь напротив, а потом подал знак официанту, который тут же подошёл с винной картой.
— Позволите я выберу? — спросил он, приподняв бровь.
— Конечно, — в голосе Меган не было ни капли сомнения.
Клистон явно ждал другой реакции. Может быть, ожидал лёгкого каприза, желания показать характер, но Меган не собиралась играть по чужим правилам, она всегда играла только в свою игру.
Пока он заказывал вино и закуски, Дааран наблюдала. Манеры у него безупречные, жесты точные, речь уверенная, но в его взгляде было то, что её забавляло — он воспринимал этот ужин так, словно уже получил гарантию на трофейный секс.
Когда официант удалился, он посмотрел на неё внимательнее, улыбаясь уголками губ.
— Интересно, каково это быть женщиной, которая живёт среди акул?
— Женщины бывают разными, — спокойно ответила она, скрестив ноги.
— Но вас это не пугает.
— А должно?
Он снова усмехнулся.
— Вы другая. Не похожи на тех, кого мне приходилось встречать.
— Это комплимент или предостережение?
— Пока что... просто наблюдение.
Вино подали быстро. Он наполнил бокалы, а потом чуть подался вперёд, опираясь на локти.
— Давайте выпьем за нашу встречу.
— За встречу, — согласилась Меган, коснувшись края его бокала.
Вино было превосходным. Конечно, он выбрал лучшее. Этот мужчина знал толк в алкоголе. Джимми провёл пальцем по краю бокала, не отводя взгляда от собеседницы.
— Знаете, мисс Дааран, мне кажется, у вас весьма специфический вкус в мужчинах.
Меган чуть приподняла бровь.
— В самом деле?
— Да. Вас, судя по всему, привлекают люди с демократическими взглядами. Либералы, свободомыслящие, любящие перемены.
Она знала, куда он клонит. Конечно, он намекал на её прошлые отношения.
— Вам так кажется, потому что я ужинаю с вами?
Он усмехнулся.
— Нет, потому что когда-то у вас уже был похожий выбор.
Имя Адама в его устах не прозвучало, но оно и не требовалось.
— Предпочтения могут меняться, — спокойно сказала она, делая глоток вина.
— Конечно. Особенно, когда автомобиль меняет водителя.
Он сделал паузу, наблюдая за её реакцией.
— Особенно, если его пробег исполнился исключительно на либеральных и демократических дорогах.
Это был прямой намёк. Грубый, наглый, но тонко завуалированный под улыбку светского мужчины. Меган посмотрела на него, улыбаясь чуть шире, чем следовало.
— Надеюсь, вы не хотите сказать, что я изношена?
Джимми рассмеялся, откинувшись назад.
— Ни в коем случае. Скорее, хорошо обкатана.
— Тогда давайте проясним. Если я — автомобиль, то уж точно не с дешёвым мотором.
Она сделала новую паузу, позволяя своим словам осесть в воздухе:
— И к тому же, не каждый водитель получает право за рулём.
Он снова усмехнулся.
— Значит, вопрос только в водительских правах?
— В квалификации, — уточнила она, наклоняясь вперёд.
Глаза Джимми вспыхнули азартом. Этот разговор его забавлял, но и раззадоривал одновременно.
— Надеюсь, сегодня мне представится шанс их подтвердить?
Она чуть склонила голову, оценивая его, но оставила этот вопрос без ответа, лишь улыбнувшись и сделав новый глоток вина.
Джимми наклонился ближе, его голос стал ниже, почти интимным:
— Вы ведь знаете, мисс Дааран, что хорошие водители всегда изучают дорогу заранее. Анализируют, как держать руль, с какой скоростью входить в повороты...
— И, конечно же, подбирают правильное топливо, — подхватила она, склонив голову.
Он усмехнулся, наслаждаясь этой игрой.
— Разумеется. Политика похожа на искусство управления автомобилем. Одни предпочитают осторожное движение, другие — агрессивный стиль вождения.
— А третьи просто ждут, когда для них освободят полосу, — добавила Меган, не спуская с него внимательного взгляда.
— Вы сейчас говорите о республиканцах? — с лёгким вызовом уточнил он.
— Я говорю о системе, сенатор.
Она провела пальцем по ножке бокала.
— Демократы любят скорость, перемены, новые технологии, но ведь дороги ещё принадлежат старым владельцам.
— Значит, вы предлагаете мне замедлиться?
Он улыбнулся, но в этой улыбке проскользнула тень недовольства.
— Я предлагаю вам смотреть на дорогу шире. — Она чуть наклонилась вперёд. — Даже самые опытные водители не всегда замечают, что поворот — это всего лишь иллюзия. Движение может быть прямым, но создавать эффект перемен.
Он внимательно слушал, позволяя ей вести этот танец слов.
— Порой правильнее не жать на газ, а вовремя включить ближний свет, — добавила она.
— Вы намекаете, что моя партия чересчур торопится?
Меган едва заметно улыбнулась и произнесла:
— Я намекаю, что торопятся все, но выигрывают лишь те, кто не спешит.
— Интересный подход. Вы, должно быть, прекрасно знаете, как усмирять темпераментные машины.
— Это зависит от водителя, — без тени смущения ответила Меган.
Он чуть прищурился, изучая её, словно пытаясь понять, насколько далеко она готова зайти в этой игре.
— Думаю, у нас с вами похожий стиль вождения.
Она сделала вид, что задумалась, но в глазах плясал тонкий огонёк насмешки.
— Вполне возможно. Только у меня есть одно важное правило.
— Какое же?
Меган поставила локти на стол, сплетая пальцы:
— Я не сажусь в машину, если не уверена, что она мне подходит.
— Значит, мне стоит постараться вас убедить? — рассмеялся сенатор.
— Это зависит от того, насколько вы готовы выйти за пределы привычного маршрута.
— Говорите о политике или о личном? — прищурился он.
— А что для вас важнее?
Она поймала его взгляд, удерживая его дольше, чем требовалось.
— Уверяю вас, Джимми, иногда перемены — это вопрос правильного момента.
Он кивнул, проигнорировав принесённый официантом десерт.
— Вы предлагаете мне задуматься о смене маршрута?
— Я предлагаю вам подумать о том, куда вы хотите доехать.
Она отпила вино, и не отводя взгляда добавила:
— И кто будет сидеть рядом.
Джимми наклонился вперёд, его взгляд заискрился интересом. Он чуть прищурился, улыбаясь тем самым хищным оскалом, который мужчины используют, когда уверены в своей победе.
— Вы знаете, Меган, в природе есть удивительные хищники. Их редко замечают в естественной среде, но они контролируют всю экосистему. Умны, грациозны, опасны...
Она чуть склонила голову, наигранно заинтересовавшись:
— К какому виду вы себя относите?
— К тем, кто не гонится за добычей, а терпеливо ждёт, когда она сама войдёт в его зону охоты, — произнёс он, обводя пальцем край бокала.
— Значит, вы — типичный засадный хищник, — спокойно отметила она, приподняв бровь.
— Скорее, стратег, который знает, что всё приходит в своё время. Как и правильные союзники, — он сделал паузу, оценивая её реакцию. — И правильные женщины.
— Женщины, подходящие для вас, — уточнила она, касаясь ножки бокала.
— Конечно, — он чуть улыбнулся. — И вы из них.
Она не удержалась от лёгкой усмешки.
— Джимми, вы же понимаете, что льстить мне бесполезно?
— Лесть? — он будто удивился, но в его глазах играла насмешка. — А я думал, что делаю комплимент.
— Тогда, пожалуйста, потрудитесь быть более убедительным.
— Хорошо, — он подсел ближе, говоря чуть тише, чем прежде. — Я скажу так. Вы не просто красивая женщина, Меган. Вы — редкое сочетание ума, силы и обаяния. Вам нравится играть, нравится наблюдать, как кто-то пытается вас приручить... но приручить вас невозможно.
Она чуть усмехнулась, покачав головой.
— Вы говорите так, будто давно изучаете мою породу.
— Дикие кошки — моя слабость, — признался он. — А особенно такие, которые не терпят клеток, но иногда сами решают, кому позволить приблизиться.
Он смотрел на неё с откровенной заинтересованностью, слегка склонив голову, как будто ожидал, что она сделает следующий ход. И она сделает его:
— Если хотите увидеть хищницу в деле, я предложила бы вам прогуляться по настоящей саванне.
— Или поиграть в охотника и добычу, — его голос звучал чуть ниже, теплее.
— Только если охотник понимает, что добыча может оказаться смертельно опасной, — спокойно добавила она, не отводя взгляда.
Джимми кивнул, на мгновение задержав взгляд на её губах.
— Мне нравится. Но ведь вы понимаете, что обсуждать политику на таких условиях... непродуктивно.
— Вам удобнее обсуждать её в другой обстановке?
— Намного, — он чуть улыбнулся. — Там, где не нужно притворяться, что мы действительно говорим только о политике.
— Например?
— Например, в моём доме. Там, где можно откровенно говорить обо всём.
— Насколько откровенно?
— Настолько, насколько захотите вы.
Она чуть улыбнулась, продолжая эту игру, но прекрасно понимая, на чём он настаивает.
— Вы хотите сказать, что готовы рассмотреть мои предложения только при личном визите?
— Я хочу сказать, что могу быть гораздо сговорчивее, если в разговоре будет меньше официоза... и больше честности.
Он смотрел на неё испытующе, наблюдая, как она переваривает его слова.
— Вам кажется, что в этом разговоре мало честности?
— Мне кажется, что в этом разговоре много границ. А я не люблю границы, — он сделал паузу, потом добавил с улыбкой: — Особенно, если они мешают наслаждаться тем, что стоит перед тобой.
Она сделала вид, что обдумывает его слова, но в душе усмехнулась. Мужчина, не привыкший к отказам, но умеющий их обходить. Интересно.
— Звучит заманчиво, — наконец произнесла она.
— Тогда я надеюсь, что это лишь начало нашей дружбы, Меган.
Она взяла бокал и, чуть приподняв его, спокойно ответила:
— Посмотрим, Джимми. Посмотрим.
Меган не сразу осознала, что начала получать удовольствие от этого разговора. Незаметно для себя она оказалась втянута в эту словесную страстную перепалку, где каждое слово было продумано, а каждый взгляд — рассчитан, а каждая пауза имела свой подтекст. Джимми был не просто опытным политиком, но и человеком, который умел вести диалог так, чтобы женщина почувствовала себя в центре внимания. Это был не тот вульгарный напор, который она терпеть не могла, и не показная слащавость, от которой её тошнило. Это было что-то другое.
Она поймала себя на том, что едва заметно улыбается, подыгрывая ему, следя за его реакцией и даже испытывая азарт. Чувство лёгкого опьянения не от вина, а от самой беседы, от уверенности мужчины, его умения вести диалог так, что она не чувствовала себя объектом грубой охоты, а равным соперником. Он подбирал слова с осторожностью, но в его тоне звучал вызов, тонкий, однако ощутимый.
Может, Рунн был прав? Может, действительно стоит позволить вечеру развиваться без заранее поставленных границ? Джимми был далеко не глуп, умел контролировать беседу и держаться уверенно, что само по себе вызывало уважение. Он был богат, влиятелен, с хорошими связями, знал свою цену и точно не унижался перед женщинами, но, что ещё более интересно, он не пытался принизить её саму.
Цель, поставленная её братом, никуда не исчезла. Привлечь его на свою сторону, дать ему возможность взглянуть на политику иначе, заставить сомневаться, колебаться, а возможно, и изменить свои взгляды.
— Ты знаешь, — протянул Джимми, легко поворачивая бокал с вином в пальцах, — я встречался с мистером Делькасто однажды, одном из саммитов в Европе. Тогда все почему-то были ужасно заинтересованы его личной жизнью. Наверное, хотели понять, есть ли у такого человека слабость.
Он сделал короткую паузу, откинулся на спинку кресла и улыбнулся — медленно, размеренно, изучая реакцию Меган.
— Адам, насколько я помню, был в отличном настроении. Хвастался, как мальчишка, который впервые получил доступ в закрытый клуб. Говорил, что повстречал женщину, которая не сравнится ни с кем другим. Что лучшая, кого он знал, — некая Меган.
Сенатор чуть склонил голову, наблюдая за её лицом.
— Ну, расскажи мне, как же ты заслужила такие восторженные слова из уст рэкетира?
Он намеренно сказал это с лёгким пренебрежением, но не грубо. Скорее... с провокацией. Он ждал её реакции, проверял её. Подталкивал к тому, чтобы она дала выход эмоциям, чтобы нарушила свой самоконтроль.
Меган сжала пальцы на ножке бокала, но её лицо оставалось безупречно спокойным. Только тень улыбки тронула её губы. Она посмотрела на Джимми долгим, задумчивым взглядом, прежде чем ответить, медленно смакуя каждое слово:
— Возможно, ему просто нравилось знать, что рядом с ним женщина, способная запоминаться. Мужчины ведь любят этим хвастаться, не так ли?
Меган не отводила глаз, выдерживая его взгляд с тем же лёгким вызовом, который чувствовался в голосе. Она видела, как Джимми чуть приподнял брови, улыбнулся — но это была не простая улыбка, а выражение, которое говорило, что он был доволен её ответом.
— Способная запоминаться... Интересный выбор слов.
— А ты, сенатор? — Меган наклонилась чуть ближе, опираясь локтями на стол. — Ты предпочитаешь женщин, которые запоминаются? Или тех, кто проходит фоном?
— Ну, — протянул Джимми, сделав глоток вина и неторопливо отставляя бокал. — Я предпочитаю женщин, которые оставляют след. Не просто запоминаются, а отпечатываются. В мыслях, в теле, в... истории.
Он внимательно смотрел на неё, словно изучая её реакцию, проверяя, как далеко можно зайти.
— Вопрос в другом, Меган... — его голос стал тише, почти бархатным, но в этой мягкости было что-то опасное. — Ты хочешь быть такой женщиной для меня?
Меган слегка повела плечами, будто отбрасывая невидимое напряжение, и с улыбкой поднесла бокал к губам.
— Я уже, кажется, оставила след в этой стране, сенатор, — ответила она с лёгким намёком. — Иначе мы бы сейчас не сидели здесь, не так ли?
— И всё же, — продолжил он, чуть подвинулся на кресле ближе, чтобы расстояние между ними сократилось, — ты уклоняешься от ответа. Оставить след в политике — одно. Но мужчины помнят женщин не за их речь в Сенате, а за... другие качества.
Он позволил себе улыбнуться шире, неторопливо изучая её лицо, словно намекая на очевидное.
— Интересно, что именно запомнил о тебе мистер Делькасто?
Меган медленно поставила бокал на стол, облизала губы — не нарочно, просто жест рефлекторный. Однако она не могла не заметить, как Джимми внимательно проследил за этим движением.
— Возможно, нечто, о чём ты никогда не узнаешь, — сказала она так же мягко, но с явным вызовом. — Но если ты так любопытен, то... может, попробуешь оставить свой след в моей памяти?
Джимми усмехнулся.
— Это предложение?
— Скорее вызов, — поправила она, улыбаясь.
— Продолжим этот ужин... или стоит подумать о более приватной встрече?
Она знала, что это неизбежно должно было прозвучать. И знала, что ответить. Меган чуть склонила голову, будто раздумывая, позволяя себе сделать небольшую паузу, прежде чем дать ответ. Она прекрасно понимала, что сейчас творится в голове у сенатора — он уже мысленно был в постели.
— Твой дом вполне подойдёт, — наконец произнесла она, глядя на него с лёгкой усмешкой, — при одном условии.
Джимми, казалось, даже заинтересовался больше. Он слегка скрестил пальцы перед собой, готовый слушать.
— Что же это за условие?
— Во вторник ты просматриваешь возможность пересмотра определённых вопросов по реформе медицинского страхования, — её голос был ровным, но в глазах мелькнул явный вызов. — Пора демократическим силам признать, что идея о её полной доступности не совсем работает. Может, нужно рассмотреть компромиссный вариант, который устроит обе стороны?
Сенатор внимательно изучал её лицо, как будто искал, насколько серьёзно она говорит.
— Ты действительно веришь, что политика и... личное могут идти рука об руку?
Меган лишь изогнула бровь.
— Разве ты не этим занимаешься, Джимми? — её тон был почти насмешливым. — Ты используешь личное, чтобы достичь политического. Я делаю то же самое. Так что ты скажешь?
Его губы тронула едва заметная улыбка, но она тут же исчезла, уступив место серьёзности.
— Ты хочешь, чтобы я предложил компромисс республиканцам?
— Я хочу, чтобы ты хотя бы рассмотрел варианты. И если найдёшь что-то, что устроит всех... — она слегка пожала плечами. — Тогда я точно не пожалею о сегодняшнем вечере.
Он посмотрел на неё с явным азартом, затем кивнул, будто соглашаясь с условиями сделки.
— Ладно, я обещаю, что рассмотрю этот вопрос, — проговорил он. — И сделаю так, чтобы ты осталась довольна.
Довольна.
Это слово могло значить слишком многое, но сейчас Меган не стала вдаваться в его подтексты. Джимми снова подал знак официанту, и тот тут же подошёл с чеком. Сенатор небрежно бросил на стол кредитку, даже не взглянув на сумму, а затем перевёл взгляд обратно на Меган.
Он поднялся из-за стола, и она сделала то же самое, плавным, отточенным движением. Выйдя из-за стола, она почувствовала, как его ладонь легко легла на её поясницу — жест собственнический, демонстрирующий всем присутствующим, что эта женщина уходит с ним. На них уже смотрели. Мужчины, сидящие за соседними столиками, оценивающе наблюдали за тем, как сенатор выводит из зала одну из самых загадочных женщин Вашингтона.
А Меган?
Она лишь улыбнулась про себя. Всё шло именно так, как нужно.
♡ ♡ ♡
Час спустя они были в доме сенатора. Просторные апартаменты с минималистичным, но дорогим интерьером. В воздухе витал лёгкий аромат древесного табака, смешанный с нотками его парфюма. Ещё несколько минут формальных разговоров, полных двусмысленных намёков, бокалы с недопитым виски на столике, приглушённый свет...
И вот она, спиной к нему сидит на его члене, двигает бёдрами в медленном, ленивом ритме. Почти не ощущая ничего сама, она слышит, как мужчина постанывает, глубже вдавливая ладони в её талию, будто стараясь почувствовать больше, чем есть на самом деле.
Он заставляет её двигаться активнее, сильнее, но это не приносит ей ровным счётом никакого удовольствия. Всё механично.
Пять минут.
Всего пять минут, прежде чем Джимми резко приподнимает её, усаживает обратно к себе на колени, тяжело дышит и с силой прижимает к себе. Она чувствует, как он достигает финиша, испачкав её поясницу.
Меган едва скрывает разочарованный вздох.
Вот и всё.
Такого она не то чтобы не ожидала, но представить не могла, что мужчина, который держался так уверенно, так обаятельно, кончит быстрее, чем она успеет хотя бы минимально вовлечься в процесс.
Дыхание Джимми постепенно выравнивалось, он лениво провёл ладонями по её бёдрам, не спеша отпускать, будто ещё наслаждаясь моментом.
— Чёрт, Меган, ты выглядишь ещё лучше, чем я себе представлял, — его голос звучал довольным, расслабленным. — Это тело... эти изгибы... А это чёртово бельё... Я просто не мог удержаться.
Он скользнул пальцами по её пояснице, ухмыльнулся и склонился ближе, шепча прямо в ухо:
— Потрогай.
Меган чуть дёрнулась, но скрыла раздражение. Её лицо оставалось таким же спокойным и соблазнительным, как раньше.
— Хочу посмотреть на эту картину, — добавил он с заметным наслаждением в голосе.
Она плавно убрала руку с подлокотника кресла, завела ладонь за спину и дотронулась пальцами до поясницы, ощущая тёплую, липкую жидкость. Мысленно скривилась, но на губах появилась лёгкая, почти ленивая улыбка.
— Ммм... ты был восхитителен, — лживо промурлыкала она. — Я тоже получила удовольствие.
Джимми самодовольно ухмыльнулся, поглаживая её спину.
— Ещё бы, милая. Я не сомневался.
Он откинулся на спинку кресла, потянулся к столу, где в хрустальной пепельнице лежала пачка дорогих сигарет. Достал одну, поднёс к губам, затем протянул Меган.
— Закуришь?
Меган взяла сигарету из его рук, поднесла к губам и позволила Джимми её прикурить. Глубокий вдох, неспешный выдох. Она встала с его колен, поправила кружевные трусики, затем подошла к кровати и опустилась на неё, закидывая одну ногу на другую.
Её глаза лениво скользнули по мужчине, разглядывая его без стеснения, так же открыто, как он смотрел на неё. Всё это казалось ей забавным. Джимми Клистен — взрослый, влиятельный сенатор, а ведёт себя, как маленький мальчик, довольный тем, что получил желаемую игрушку. Ему даже не пришло в голову задуматься о том, насколько мимолётным был их акт.
Она сделала ещё одну затяжку, наблюдая, как он встал, натянул брюки, не спеша застегнул ремень и, усмехнувшись, повернулся к ней:
— Ты ведь понимаешь, что только что произошло?
— Просвети меня, — с лёгкой ухмылкой ответила Меган.
Джимми подошёл ближе, забирая у неё сигарету и делая глубокую затяжку.
— Это был идеальный баланс власти. Союз демократии и республиканцев, так сказать, — он прищурился, протягивая сигарету обратно. — Не могу сказать, что наши взгляды совпадают, но в одном мы сошлись точно: иногда слова — ничто, а действия решают всё.
— Действительно, — бесстрастно кивнула Меган, выпуская дым в потолок.
— У политики и секса много общего, — продолжил он, снова приближаясь, садясь рядом с ней на постель. — Всё строится на договорённостях. На компромиссах. На том, кто доминирует и кто уступает.
Меган чуть склонила голову, изображая заинтересованность.
— Ты хочешь сказать, что я уступила?
Он усмехнулся, склонился ближе, его пальцы лениво скользнули по её бедру.
— Ты продемонстрировала гибкость, а это гораздо важнее.
Она молча встала, затушила сигарету в пепельнице, вернулась назад и выдержала паузу, прежде чем заговорить:
— Гибкость в политике — дело полезное. Но знаешь, что ещё полезнее?
— Что же?
Она посмотрела прямо в его глаза, уголки губ чуть приподнялись в едва уловимой усмешке.
— Умение вовремя остановиться.
Джимми усмехнулся, его рука осталась на её ноге.
— Ты права. Всё хорошо в меру.
Он откинулся на спину, потянулся, затем лениво взглянул на неё.
— Останься на ночь.
Меган наклонилась, взяла сигарету и снова закурила, делая вид, что обдумывает предложение.
— Ты хочешь, чтобы я осталась? — её голос был мягким, ленивым, с лёгкой ноткой насмешки.
— Конечно, — спокойно ответил Джимми, не сводя с неё глаз. — После такого вечера было бы странно, если бы ты просто ушла.
Он подтянулся, снова сел прямо, развернулся к ней.
— Ты мне нравишься, Меган. Ты умная, уверенная, прекрасно понимаешь, как играют в нашу игру. Это... освежает.
Меган усмехнулась, выпуская дым в сторону.
— Ты говоришь так, будто среди женщин, с которыми ты бываешь, это редкость.
— Это редкость, — не стал отрицать он. — Большинство предпочитает быть просто красивым фоном. Я ценю другое.
Его ладонь снова скользнула по её бедру, задержалась там.
— Мне кажется, ты наслаждаешься нашей беседой так же, как и я.
— Возможно, — туманно ответила Меган, прищуриваясь.
Он ухмыльнулся.
— Тогда останься. Мы можем продолжить обсуждать... тонкости политики.
Меган перелезла на него верхом, выпрямилась, и чуть подалась вперёд.
— Ты уверен, что тебе это нужно, Джимми?
Он усмехнулся:
— Абсолютно.
Она наклонилась ближе, её губы оказались у его уха.
— Тогда ответь мне на один вопрос, — её голос стал тише, но в нём скользнул оттенок вызова.
— Какой же?
Она чуть отстранилась, её взгляд лениво прошёлся по его лицу.
— Ты ведь понимаешь, что я не просто так здесь?
Джимми выдохнул и усмехнулся.
— Конечно. Так же, как и ты понимаешь, что я тоже не просто так согласился на этот ужин.
♡ ♡ ♡
Меган разлепила глаза, ощущая, как солнечный свет настойчиво пробивается в спальню сенатора. Она моргнула, потянулась, но тут же нахмурилась, осознав, что её тело ломит от напряжения. Ноги гудели, руки дрожали от усталости, а в голове всё ещё звучал голос Джимми, напыщенно требующего, чтобы она в очередной раз села в шпагате на его член и прошептала что-то возвышенное про свободу слова или силу демократии.
Она села, провела ладонью по лицу, стирая с себя остатки сна и разочарования. Простыни скомкались у её ног, а рядом раздавалось размеренное дыхание мужчины, который даже не заметил, как его гостья поднялась с постели.
Меган осмотрелась. Её трусики свисали с картины над кроватью — очередное напоминание о том, что ночью Джимми больше думал о театральности процесса, чем о реальном удовольствии. Лифчик зацепился за лампу, платье валялось на полу, а каблуки она нашла только в коридоре. Она подхватила сумку у входной двери, собирая свои вещи с видом человека, которому срочно нужно очиститься.
Она была вымотана не от страсти, а от цирка, который приходилось терпеть всю ночь. Джимми возбуждался, кончал, щедро размазывал свою сперму по её телу, а затем всё повторялось сначала. Он не заметил, что ни разу за ночь не довёл её до оргазма, не обратил внимания на её холодное, выученное «ммм» в ответ на его шумные похвалы. Главное, что ему было хорошо.
Меган нахмурилась, ощутив липкость на коже. Она чувствовала себя грязной — не морально, нет, к этому она была готова, но физически. Засохшие пятна на животе и бёдрах вызывали омерзение. Первое, что она сделает дома, — примет горячий душ и вымоет из себя остатки демократических фантазий.
Достав телефон, она быстро написала брату: «Я еду домой.»
Ответа не последовало, но почти сразу зазвонил водитель.
— Я готов вас забрать, — его голос был ровным, но она знала, что он всю ночь ждал её у дома сенатора, на случай если ей понадобится срочное спасение.
— Спускаюсь, — коротко ответила Меган.
Она вздохнула и провела рукой по волосам, прежде чем взяться за дверную ручку.
Самое неприятное во всей этой истории даже не то, что ночь прошла впустую, а то, что Ховард, чертов Ховард, слышал всё это через вшитый в бретельку бюстгальтера жучок. Она уже могла представить, как он встретит её с широкой ухмылкой и гениальной шуткой про «великий цирк демократии» и её «олимпийские выступления в постели сенатора».
Чудесное утро.
Меган шагнула из дома сенатора и тут же вдохнула прохладный утренний воздух. На крыльце её уже ждал высокий мужчина в тёмном костюме, прислонившись к капоту машины. В руках у него был небольшой термос в виде чашки, из которого он размеренно потягивал кофе, наблюдая за ней из-под слегка прищуренных глаз.
— Доброе утро, мисс Дааран, — с лёгкой ухмылкой произнёс он, открывая для неё дверцу. — Как самочувствие?
Меган скептически посмотрела на него и, не отвечая сразу, скользнула в салон. Когда он сел за руль и завёл двигатель, она устало выдохнула:
— Если коротко, то не очень.
— Догадываюсь, — протянул он, выводя машину на дорогу. — Демократы в постели такие же, как в политике?
Меган хмыкнула, прикрыв глаза, и откинулась на спинку сиденья.
— Честно говоря, хуже, чем я думала, — пробормотала она, потирая шею. — Заставил меня крутиться, как гимнастку, а сам не держался и пяти минут.
Телохранитель тихо засмеялся.
— Так вот почему вы ходите, как после изнурительной тренировки.
— Чувствую себя так, будто отбегала марафон в цирке акробатов, — Меган сдвинула брови, ощущая, как мышцы ноют даже от малейшего движения.
Мужчина коротко взглянул на неё в зеркало заднего вида, а затем, словно что-то вспомнив, сказал:
— Знаете, есть один хороший способ. Народный.
— Если он не включает спирт, то можешь не продолжать.
— Нет-нет, — слегка засмеялся он. — Возьмите немного яблочного уксуса, смешайте с водой и солью, приложите компресс на больные места. Помогает при крепатуре и растяжении.
Меган на секунду задумалась.
— А ты откуда это знаешь?
— У меня мать — фанатка народной медицины. Если бы она могла, то лечила бы гангрену отваром из ромашки, — мужчина покачал головой, ухмыляясь. — Когда я в первый раз переборщил с тренировками, она замотала меня в компрессы так, что я выглядел как запакованная индейка.
Меган невольно усмехнулась.
— Ладно. Попробую. Хотя сомневаюсь, что поможет, если меня снова заставят изображать балерину.
— Тогда просто скажите боссу, что демократам нужен тренер, а не женщина, — фыркнул водитель, поворачивая в сторону её дома.
Меган покачала головой, но в этот раз с лёгкой улыбкой. Болтовня действительно немного отвлекла её от утреннего раздражения.
— Спасибо, — тихо произнесла она.
— Всегда рад помочь, мисс Дааран.
Прибыв домой, Меган закрыла дверь на замок и повернулась, уже предчувствуя чью-то язвительную реплику. Конечно же, в коридоре её ждал брат, скрестив руки на груди, а рядом с ним стоял ухмыляющийся Ховард.
— Ну и помотал тебя сенатор, — протянул Рунн, с плохо скрытым довольством разглядывая её уставший вид.
— Это очевидно? — буркнула она, сбрасывая сумочку на ближайшую консоль и направляясь мимо них в сторону спальни.
— Очевидно, — подтвердил Ховард, лениво осматривая её сверху вниз. — Походка выдаёт.
Меган закатила глаза.
— Он продал мне демократию за ночь.
Рунн усмехнулся.
— И ты её купила.
— Ага. С процентами, — бросила она через плечо, снимая шпильки на ходу.
— Вот это моя сестричка, — довольно протянул Рунн. — Заслужила медальку.
— Ну вот и повесь её себе в кабинет, — устало отозвалась она, толкая дверь ванной.
— Не торопись, — он чуть склонил голову набок. — У меня для тебя подарок.
Меган остановилась на пороге, с подозрением оглядывая его.
— И что за подарок?
— Получишь через неделю, — хитро улыбнулся Рунн.
Меган покачала головой, но спорить не стала.
— Ладно. Только не лошадь.
— Вот умеешь ты испортить сюрприз, — драматично вздохнул брат.
Она ничего не ответила, просто закрыла за собой дверь в ванную, оставляя их двоих в коридоре. Только через секунду услышала приглушённый смех Ховарда:
— Думаешь, она догадывается?
— Не знаю, — с ухмылкой произнёс Рунн. — Пусть пока помучается в неведении.
Вымывшись до скрипа, смыв с кожи все следы минувшей ночи, Меган тщательно обработала тело скрабом, растёрла плечи мочалкой, а затем сменила горячую воду на прохладную, чтобы окончательно привести себя в тонус. Накинув белые свободные штаны прямо на голое тело и надев лёгкую майку, сквозь которую слегка просвечивалась грудь, она вытерла лицо полотенцем и вышла босиком из ванной. Волосы всё ещё были влажными, а отдельные пряди прилипали к ключицам.
Не особо обращая внимания на двух прилипал, она направилась в кухню, где первым делом взяла бутылку дорогого красного вина и налила себе бокал.
— Почему вы ещё здесь? — лениво спросила она, поднося стакан к губам.
Рунн, стоявший с явным чувством удовлетворения, усмехнулся.
— Следим за твоим моральным состоянием, — отозвался он. — А вдруг сенаторские ласки оставили неизгладимый след?
— След-то оставили, но не такой, как ты думаешь, — фыркнула она, делая глоток.
— Ну да, бедняжка, — с наигранной заботой добавил Ховард, опершись на столешницу. — Рунн ты бы слышал какие пьесы у них были.
Меган смерила его тяжёлым взглядом, намекая, что нужно заткнуться.
— В следующий раз перед такими заданиями дайте мне хотя бы магний.
— Учтём, — невозмутимо сказал Рунн, садясь на высокий стул.
Меган медленно поставила бокал на стол, подперев щёку ладонью.
— Ты уверен, что я для этого родилась?
— Ты родилась для великих дел, — серьёзно ответил брат. — И ты знаешь это.
— Великие дела это спать с теми, кто тебе выгоден? — она поджала губы, словно не хотела знать ответ на свой вопрос. — Это не великие дела.
— Всему своё время. Я не заставлял тебя трахаться с ним, всего лишь сказал, что это было бы хорошо.
— Ну да, — она вздохнула и прикрыла глаза.
— Кстати, о великих делах, — Рунн потянулся за бутылкой вина и налил себе. — Я тут подумал... Как ты относишься к поездке в Лондон?
Меган резко подняла на него взгляд.
— Что?
— Ты слышала. Поездка в Лондон. Командировка.
— Ты издеваешься?
— Ховард я похож сейчас на человека, который издевается над собственной сестрой?
Тот наблюдал за их диалогом с явным интересом, но молчал, позволяя начальнику дожать ситуацию.
— Я не поеду, — медленно выговорила она, но Рунн лишь усмехнулся.
— Подумаешь, одна ночь с демократом — и уже решила, что можешь командовать?
Меган поставила бокал на стол и посмотрела на брата с лёгким прищуром.
— Давай сразу проясним. Я никуда не поеду.
Рунн вскинул бровь, но промолчал, выжидая.
— Мы договаривались, — спокойно напомнила она, скрестив руки. — Полгода. Полгода ты не вмешиваешься в мою жизнь, не тянешь в свои игры, не отправляешь на миссии, а я в это время организовываю бизнес и закрепляюсь в Вашингтоне.
— Да, было такое, — наконец проговорил он, медленно прокрутив бокал в пальцах. — Но ты и сама понимаешь, что обстоятельства меняются.
— Но уговор остаётся уговором.
Рунн помолчал, прикидывая, стоит ли спорить. Затем, с видимым нежеланием, он кивнул.
— Хорошо, ты права.
— Но раз уж мы об этом заговорили... — Она отставила бокал и чуть подалась вперёд, заглядывая брату в глаза. — Мне понадобится небольшой отпуск.
Ховард усмехнулся, но ничего не сказал.
— Отпуск? — Рунн снова поднял брови.
— После первых успешно проведённых дел, как и положено, — уточнила она. — Всего несколько дней.
— И куда ты собралась?
— Три дня в Греции, два в Испании, — невозмутимо ответила она.
Рунн внимательно посмотрел на неё, словно пытаясь прочитать скрытые мотивы.
— В одиночку?
— Не знаю, может в компании кого-то, кого сама выберу.
Он задумался, затем со вздохом кивнул.
— Ладно. Отработаешь первое дело — можешь лететь.
— Договорились, — довольно кивнула Меган.
Рунн усмехнулся и пригубил вино.
— Знаешь, мне даже нравится, как ты ведёшь переговоры.
— Спасибо, но мы оба знаем, что ты всё равно получишь от меня больше, чем я от тебя, — заметила она с лёгкой улыбкой.
— Разумеется, сестрёнка, разумеется, — с притворной теплотой ответил он. — А теперь жду полный рассказ того, что Джимми говорил тебе. Хочу услышать всё из твоих уст. Потом уезжаю по делам, Ховард расскажет о планах на завтра.
Меган ровным тоном доложила брату всё, что услышала от сенатора, и какие уступки тот сделал ради неё. Она не питала иллюзий — мужчина пошёл на это только из-за их ночи, и мысль об этом вызывала лёгкое раздражение. С другой стороны, ей было чем гордиться. Он, человек, привыкший считать себя непоколебимым столпом демократии, перечеркнул собственные принципы, стоило ему лишь оказаться с ней в одной постели.
Сам ужин она сочла успешным — дипломатично, грамотно, без перегибов. А вот продолжение вечера оставляло желать лучшего. Вспоминая его самодовольную походку и жалкие попытки впечатлить её в спальне, Меган могла лишь мысленно фыркнуть. Лох.
Рунн внимательно выслушал её отчёт, затем твёрдо заявил:
— Больше никаких встреч, пока он не выполнит всё, что обещал.
И это было логично. Доброе расположение сенатора не имело смысла, если за ним не последуют реальные действия в конгрессе.
Меган кивнула, посчитав разговор завершённым, и направилась в сторону спальни. Всё, о чём она мечтала в этот момент, — это закрыть глаза и отдохнуть после бессонной ночи.
Но стоило ей дойти до двери, как её догнал Ховард.
— Хочешь массаж?
Она остановилась, повернулась к нему и внимательно посмотрела в глаза, оценивая, серьёзно ли он говорит.
— Ты так заботлив, — ехидно улыбнулась она.
— Разве тебе не нужен отдых? — невозмутимо ответил он.
Она выдержала паузу, затем слегка кивнула и, не говоря больше ни слова, зашла в спальню.
Лёжа на кровати, спиной вверх, она слушала, как он зашёл следом и закрыл дверь. Ховард молча сел рядом на кровать, разминая пальцы. Меган ощутила, как сильные ладони легли на её спину, осторожно, но твёрдо надавливая на напряжённые мышцы. Первые несколько минут он не обронил ни слова, давая ей возможность просто расслабиться, а потом произнёс:
— Скорее всего, завтра вылетаем в Швецию, — сказал он, продолжая массаж.
— Чего? — лениво протянула Меган, не открывая глаз.
— В этом году в Стокгольме проходит дипломатический приём в Королевском дворце, организованный в честь укрепления международных отношений между США и Европейским Союзом, — спокойно объяснил он. — Это одно из важнейших закрытых мероприятий, где собираются представители крупнейших корпораций, политических элит, инвесторы, экономисты и ключевые игроки мирового рынка, — он выдержал паузу. — Официальная часть включает речи политиков и представителей королевской семьи, затем следует гала-ужин, а после — неформальные беседы в закрытых зонах, где происходят сделки и переговоры. Дресс-код соответствует уровню мероприятия. Мужчины — смокинги, официальные костюмы. Женщины — вечерние платья. Дорогие ткани, глубокие оттенки. Можно позволить себе открытую спину, но без излишеств. Украшения? Только высокого класса.
— Причём здесь я?
— Тебе стоит познакомиться с людьми, которые могут стать твоими клиентами, — ответил Ховард. — Политики, бизнесмены, может даже принцы с принцессами — все они используют связи и информацию. А твой бизнес, напомню, напрямую завязан на этом.
Меган тихо вздохнула, чувствуя, как его пальцы двигаются вверх вдоль позвоночника, мягко разминая каждое напряжённое место.
— Рунн настоял, чтобы ты летела, — добавил он. — Ты должна постепенно входить в этот мир, а не сидеть в Вашингтоне, ожидая, что когда закончишь ремонт и откроешь офис клиенты сами к тебе придут.
Она открыла глаза, уткнувшись взглядом в подушку.
— Конечно, он настоял, — пробормотала она.
— Это логично, — невозмутимо заметил Ховард.
Меган не ответила. Он говорил разумные вещи, но ей не хотелось этого признавать.
— Кто ещё летит? — наконец спросила она.
— Само собой, я, — сказал он, снова надавливая пальцами на спину чуть ниже лопаток.
Она едва сдержала стон от приятного ощущения, но быстро взяла себя в руки.
— Президент?
— Нет, но будут его советники, ключевые сенаторы, дипломаты.
— Клистона там не будет? — саркастично уточнила она.
Ховард усмехнулся:
— Будет. Но на этот раз можешь не волноваться, он займётся более важными вещами, чем твоё бельё.
— Ты недооцениваешь его энтузиазм, — страдальчески промычала она.
— В любом случае, — продолжил он, — Стокгольм — это возможность. Ты можешь узнать, какие тенденции в политике сейчас на слуху, какие проблемы волнуют власть имущих. И главное — понять, кому может понадобиться твоя помощь.
Он сделал последний сильный нажим на мышцы у основания её шеи, а затем убрал руки.
— Завтра в девять вылетаем.
Меган перевернулась на спину и взглянула на него.
— А если я не хочу?
Ховард наклонился ближе, опираясь руками о кровать.
— Хочешь, — сказал он тихо. — Но это не отменяет факта, что Рунн прав.
Она смотрела на него несколько секунд, затем прикрыла глаза и устало вздохнула.
— Говоришь какой дресс-код у этих важных встреч?
— Элегантный. Строгий. Дорогой.
— Отлично, значит, я буду блистать.
Ховард усмехнулся и встал.
— Я оставлю тебя отдыхать, леди Дааран.
Спасибо за прочтение❣️
Глава сууупер большая, но клёвая. Поставьте звёздочку (голос за главу) и напишите комментариев💞