Улыбающиеся

Шериф Тэхен и священник привели подростков к дому, в котором они будут жить отныне.  Лалиса и остальные не могли скрыть своего удивления и легкого напряжения, когда священник Джуен, сопровождающий их, сообщил, что в этом доме недавно погибли женщина и ее дочь. Все замерли и ошарашенно посмотрели на священника, но он лишь устало кивнул, пытаясь дать понять, что здесь выбор у них невелик.

Снаружи на улице Лалиса огляделась вокруг, стараясь избежать прямого взгляда на зловещий дом. Её внимание привлекла забегаловка слева их дома, напротив которой находился участок, принадлежащий Тэхену. Она посмотрела чуть дальше и заметила большой деревянный ящик. Она не знала, почему, но этот ящик вызывал в ней какой-то необъяснимый страх.

— Пройдите за мной, — священник Джуен прервал её раздумья и повел Хосока и Дженни внутрь дома, пока Лалиса осталась стоять снаружи, не двигаясь.

Тэхен подошел к ней и спокойно заговорил, заметив, куда она смотрит.

— Этот ящик высшая мера наказания здесь, — сказал он, понижая голос. — Человека оставляют на ночь без талисмана, и твари приходят за ним.

От услышанного Лалиса зябко передернула плечами, с ужасом посмотрев на Тэхена.

— Если что-то понадобится, мой участок напротив, — добавил он, кивая на здание напротив. — В забегаловке работает Сыльги, у неё всегда толпы народу, так что если хочешь поесть - приходи пораньше. А в центре рядом с колодцем есть бар, где наливают картофельную водку. Она, конечно, мерзкая на вкус, но выбора у нас немного.

Лиса молча кивнула, стараясь сохранить спокойствие. 

Тем временем, Джуен уже завел Хосока и Дженни внутрь и показал им гостиную, которая располагалась справа от лестницы, ведущей на второй этаж. Слева находилась кухня и ванная, а наверху — две спальни. Священник бросил короткий взгляд на них и сказал:

— Придется решить, кто из вас где будет спать.

Хосок с Дженни переглянулись, а священник, не теряя ни секунды, кивнул им и вышел, оставив их осмотреть дом самим.

— Лиса, пойдем внутрь, — сказал Тэхен, стоя у входа, глядя на нее.

Войдя в дом, Лалиса и Тэхен оказались в небольшой прихожей, где с потолка свисала одинокая лампочка, освещающая скромный интерьер. Слева стояли старые шкафы с полупустыми полками, а направо открывался проем в гостиную, где уже осматривали обстановку Хосок и Дженни.

— Здесь всё довольно... просто, — тихо произнесла Лалиса, глядя на потертые обои и запыленные поверхности. 

Тэхен кивнул, внимательно наблюдая за её реакцией.

— Его немного привели в порядок, после трагедии, — он замолчал, давая Лалисе время осознать услышанное.

Они двинулись дальше по дому. Дженни подняла голову от окна, когда Лалиса и Тэхен вошли в комнату, и кивнула им.

— Этот дом точно пережил свои лучшие дни, — заметил Хосок, присев на скрипучий диван и наблюдая за тем, как оседает пыль.

— Привыкайте, — отозвался Тэхен. — Здесь и не такое можно увидеть.

Хосок, осмотрев комнату и, видимо, взвесив свои мысли, сказал:

— Ладно, давайте поднимемся на второй этаж и выберем, кто где будет спать. Нам всем нужен отдых.

Он подошёл к Лалисе, помогая ей встать. Она слабо улыбнулась, опираясь на его руку. Хосок мягко поддерживал её за талию, стараясь не причинить ей боли, и медленно повёл её к лестнице.

— Только не торопись, ладно? — тихо сказал он.

— Попробую, — ответила она, глядя на узкие деревянные ступеньки, покрытые слоем пыли и выцветшие от времени.

— Боже, — пробормотала Дженни позади них, чувствуя себя всё более неловко в этом зловещем доме, — в этом месте недавно убили женщину и её дочь, а мы теперь должны тут жить. Кто вообще так поступает?

Они наконец поднялись наверх и оказались в тёмном коридоре, стены которого тускло освещались единственной лампочкой, свисающей с потолка. Коридор заканчивался двумя дверями: одна была справа, другая — слева.

Дженни, немного поколебавшись, подошла к правой двери и осторожно открыла её. Это была маленькая комната с одиночной кроватью у окна...

— Вот, одна спальня, — сказала Дженни, оборачиваясь к Лалисе и Хосоку.

Лалиса, чуть пошатываясь, прислонилась к стене, чтобы немного передохнуть, а Хосок шагнул к левой двери и открыл её. Комната была больше...

— Ну и что нам теперь делать? — спросил Хосок, оборачиваясь к остальным. — Диван внизу слишком маленький, я точно не помещусь. А Лалиса ранена, она не может спать с кем-то. Вдруг её случайно заденут или ударят во сне. — он бросил взгляд на Лалису с лёгкой улыбкой, стараясь её немного развеселить.

Лалиса слабо улыбнулась и тихо засмеялась.

— Вот уж не думала, что моё состояние окажется причиной для споров о спальных местах, — сказала она, подшучивая над собой.

Дженни вздохнула, слегка закатив глаза.

— Ну, если ты так беспокоишься, Хосок, я могу с тобой спать в этой комнате, — сказала она, постукивая пальцем по косяку двери. — Если только ты не будешь ко мне приставать.

Хосок усмехнулся, отводя взгляд, будто стараясь скрыть лёгкое смущение.

— Дженни, брат, ты девочка что-ли? — пробормотал он, подняв руки в знак капитуляции.

— Хорошо, тогда решено. — Дженни кивнула закатив глаза.

Лалиса кивнула с благодарностью, хотя ей всё ещё было не по себе.

— Я буду спать в одиночной спальне, — добавила она, переводя взгляд с Хосока на Дженни. — Пожалуй, это мне даже больше подходит.

***

Лиса легла на кровать и уткнулась лицом в подушку. Тишина давила, и внезапно с её губ сорвался тихий всхлип, потом ещё один. Слёзы медленно катились по щекам, и ей было невыносимо тяжело остановиться. Все её мечты, её близкие, родные лица остались в прошлом. 

На другом конце коридора Хосок и Дженни вошли в свою комнату. Дженни, бросив взгляд на кровать, сразу нахмурилась и окинула взглядом покрывало. Она подошла к шкафу в углу комнаты и, смахнув пыль с дверцы, открыла его. На одной из полок лежало новое, свернутое постельное бельё, и она тут же потянулась за ним, поджимая губы.

— Я не собираюсь спать на постели, на которой спала когда-то уже мертвая женщина, — тихо и сдержанно сказала она, разворачивая новое бельё и бросая старое на пол. Она поспешно застилала кровать.

Хосок сел на край своей кровати, тяжело вздохнув, и несколько секунд просто молчал, опустив взгляд в пол. На его лице была видна смесь усталости и разочарования. Наконец он нарушил тишину:

— А ведь я мечтал стать футболистом, — сказал он, горько усмехнувшись. — Все годы тренировок, соревнований, стараний... и всё пошло по одному месту.

Дженни на мгновение замерла, держа в руках подушку, и посмотрела на него, её взгляд стал мягче. Секундное раздражение прошло, и на смену пришло понимание.

— Я знаю, — ответила она, присаживаясь на кровать напротив. — Я... я тоже думала, что моя жизнь сложится по-другому. — она нахмурилась, подперев подбородок ладонями. — Мы все что-то потеряли, Хосок. Я, например, хотела стать художником, знаешь? Уехать учиться, открыть галерею. Но теперь... теперь всё это осталось только мечтой.

Он тихо кивнул, и между ними повисла тишина, но эта тишина была уже не такой давящей. Дженни медленно легла на кровать, и, глядя в потолок, тихо произнесла:

— Мне просто страшно, что мы здесь застрянем навсегда. Этот город кажется живым кошмаром, и с каждым часом он всё больше отдаляет нас от наших жизней... от того, кем мы были раньше.

Хосок смотрел на неё, не зная, что ответить, потому что он чувствовал то же самое.

Лалиса лежала на кровати, глядя в потолок, когда тишина ночи стала слишком давящей. Она повернулась на бок, медленно поднялась и, осторожно ступая по скрипучему полу, подошла к окну. Отодвинув тяжёлую штору, она выглянула наружу. 

Она сразу заметила, как твари начали двигаться со стороны леса. Между домами, вдоль стен, по улице, не торопясь, блуждали с виду обычные люди, но с их лица улыбки не сходят. Они двигались медленно, уверенно, словно знали, что им не нужно торопиться, ибо людям некуда бежать. Лалиса невольно задержала дыхание, чувствуя, как её сердце сжалось от страха. 

Тем временем, в паре улиц от её дома, в тускло освещённой забегаловке, Джин и Сыльги сидели друг напротив друга. Она подперла подбородок рукой, пытаясь отогнать тяжёлые мысли, а он сидел в задумчивости, не сводя глаз со стола.

— Очередная тяжелая ночь, да? — тихо сказала Сыльги, поднимая на него взгляд.

Джин кивнул, задумчиво глядя на неё, а потом, словно что-то вспомнив, устало улыбнулся.

— Новенькие заставили меня вспомнить, как сам сюда попал, — произнёс он, немного хрипло. — Этот день... я был так уверен, что это обычный маленький город. Я возвращался с универа домой, мне оставался еще месяц до защиты диплома, и вдруг я оказался здесь... навсегда. — он закрыл глаза, погружаясь в воспоминания. — В один момент, всё, что было в моей жизни, исчезло.

Сыльги слабо кивнула, опустив взгляд. Она понимала, о чём говорит Джин. 

— У каждого из нас было что-то своё, что мы потеряли, — наконец ответила она, чуть приподнимая уголки губ, но в её улыбке не было ни капли радости. — Знаешь, когда я только сюда попала, я пыталась бороться, искала любые пути. Казалось, что вот-вот найду выход. Но ничего...

Джин понимающе кивнул. Она, на мгновение забывшись, посмотрела на дверь забегаловки и тихо сказала:

— Этот город словно притягивает тех, кто уже потерян...

Джин посмотрел ей прямо в глаза и задумался.

***

Лиса сидела за столом на кухне, не отрывая взгляда от белой фарфоровой кружки. Она держала её обеими руками, стараясь не думать о том, кто пользовался ей раньше. Только когда Хосок спустился по лестнице и сел напротив, Лалиса немного расслабилась. Он прихватил с собой тарелку с яичницей, стоявшую на плите, и с аппетитом начал есть, делая вид, что не замечает её напряжения.

— Я пью из кружки мёртвой женщины, — тихо сказала Лалиса и оторвала взгляд от кружки. — Мыла её, пока пальцы не онемели. Но всё равно кажется, что на ней остались следы... следы крови

Хосок отложил вилку и взглянул на неё с пониманием.

— Здесь вообще сложно что-то не связывать с теми, кто был здесь до нас, — мягко ответил он, постаравшись её поддержать. 

Она горько усмехнулась и кивнула, снова глядя в свою чашку.

— Как вам с Дженни спалось? — спросила она, чтобы сменить тему и немного отвлечься.

Хосок хмыкнул, откусывая кусочек хлеба.

— Как и ожидал, — сказал он, улыбаясь. — Она хорошенько ударила меня во сне. Не удивлюсь, если у меня останется синяк.

На этих словах с лестницы донёсся стук, и в кухню вошла Дженни. Она услышала последние слова Хосока и нахмурилась.

— Вообще-то это ты меня ударил, — фыркнула она, проходя к столу и наливая себе чаю. — Сначала толкнул меня, а потом отскочил, как будто я тебе мешала.

Хосок усмехнулся, бросив на неё ироничный взгляд.

— Я-то что? Лежал себе спокойно, а потом почувствовал, как что-то прилетело мне в лицо, — парировал он. — Думаю, тебе просто нравится во сне махать руками. Защита во время сна?

— Защита от тебя, — возразила Дженни, отхлёбывая горячий чай и закатывая глаза. 

Лалиса тихо усмехнулась, наблюдая за их перепалкой. Присутствие друзей помогало ей немного забыть обо всем.

— Значит, нам всем придётся привыкать к жизни в этом месте, — пробормотала Лиса.

***

Тэхён сидел за деревянным столом в своём участке, вглядываясь в карту Южной Кореи, висящую на стене. В разных местах на ней были воткнуты маленькие красные кнопки, отмечающие откуда прибыли сюда люди из городка и колонии. Он ежедневно возвращался к этой карте, надеясь обнаружить какую-то закономерность, которая объяснила бы, почему одни люди оказываются здесь, а другие — нет. Но утро за утром ему не удавалось найти связи между этими точками. Казалось, их что-то объединяет, но что - оставалось загадкой, ускользающей, как тени на улицах по ночам.

Черноволосый глубоко вздохнул, потёр виски, погружённый в свои мысли, когда в дверь участка осторожно вошла Дженни. Она остановилась у входа, глядя на шерифа и немного колеблясь, но затем сделала шаг вперёд.

— Простите за беспокойство, — мягко произнесла она, слегка поклонившись.

Тэхён повернулся и бросил на неё быстрый взгляд, оторвавшись от карты.

— Не волнуйся, Дженни. Чем могу помочь? — спросил он, делая жест рукой, приглашая её сесть.

Дженни чуть помедлила, но потом села на край стула и положила руки на колени.

— Я хочу чем-то заняться, чтобы... — она опустила взгляд, — чтобы не сойти с ума, просто сидеть в доме и ждать очередной ночи невыносимо.

Тэхён посмотрел на неё с пониманием и сочувствием. Он знал, как тяжело людям привыкать к этому месту, и как важно было находить что-то, что отвлекало бы их.

— Здесь неподалёку есть хлев, — сказал он после короткой паузы. — Животные нуждаются в уходе. Если хочешь, можешь начать с этого. Хлев на маленьком холме, рядом с лесом.

Дженни чуть оживилась и кивнула.

— Да, это... это было бы здорово

Тэхён снова посмотрел на неё, на этот раз с лёгкой улыбкой.

— Как вы адаптируетесь? Как Лалиса? — поинтересовался он, изучая её лицо.

Она слабо улыбнулась.

— Лалиса держится, — сказала она, вздохнув. — Ей сложно, и ей ещё тяжело ходить, но мы ей помогаем

Тэхён кивнул, а Дженни на мгновение опустила взгляд, но тут же снова взглянула на него и уже с лёгким смущением добавила:

— Спасибо, что беспокоитесь о нас. Не каждый день встретишь человека, которому действительно не всё равно... — она замялась, подыскивая слова, — Я рада, что мы решили остаться именно здесь, в городке.

Тэхён чуть опустил голову и улыбнулся.

— Мы все здесь пытаемся выжить, Дженни, — тихо сказал он, вернув взгляд к карте. — И чем больше мы поддерживаем друг друга, тем больше у нас шансов.

***

Дженни поднималась по склону холма, чувствуя под ногами влажную землю и вдыхая свежий воздух. Путь был усыпан мелкими камнями, а по сторонам простирались небольшие заросли. Хлев, стоящий на вершине, выглядел скромно и добротно. Возле хлева суетились несколько человек — две женщины и один мужчина. Они, заметив её приближение, радостно помахали руками.

— Доброе утро! — одна из женщин, коренастая и с крепкими руками, ласково улыбнулась, не отрываясь от своей работы, когда кормила коз. — Ты пришла за молоком? Я сейчас всё сделаю, только этих красавиц докормлю.

Дженни смущённо улыбнулась и кивнула. Присутствие этих людей и их открытое приветствие сразу сделало её утро светлее.

— Да, за молоком... И ещё я просто хотела помочь, — сказала она, немного неуверенно.

Мужчина, высокий и слегка сутулый, с густыми, седыми волосами, подошёл ближе, вытирая руки о замызганный платок.

— Меня зовут Чан Сок, — представился он, протягивая ей крепкую руку. — Ты же одна из новеньких, да? Как вы справляетесь?

Дженни крепко пожала его руку и задумчиво кивнула.

— Да, мы стараемся. Трудно привыкнуть... стараемся не сойти с ума, держимся друг за друга, — призналась она, невольно прикусив губу.

Чан Сок хмыкнул и с лукавой улыбкой посмотрел на неё.

— Не так уж это и просто, — произнёс он с некоторой усталостью, но в глазах его всё же мелькнула искорка. — А мы вот уже давно привыкли... Хотя я-то уже старый, знаешь, и, наверное, не за горами мой последний день. И знаешь, я его жду. Жду с нетерпением, — сказал он почти шутливо. — Может, тогда, наконец, обрету покой и свободу.

Дженни была слегка ошеломлена его откровенностью, но, посмотрев в его глаза, поняла, что Чан Сок говорит это с удивительной легкостью и без страха. Это удивило её.

— Вы... вы правда так думаете? — она не знала, как реагировать, но почувствовала потребность продолжить разговор. — Но мы же нужны друг другу, мы одна семья, как говорит шериф

Мужчина чуть наклонил голову, улыбаясь.

— Ничего страшного, Дженни. Когда придёт моё время, вы справитесь

Дженни странно посмотрела не зная, как реагировать.

***

Дженни осторожно переступила порог хлева, чувствуя, как свежий запах сена и дерева окружает её. В хлеве различались стойла, из которых доносилось тихое фырканье животных. Женщина, коренастая и крепкая, мягко улыбнулась Дженни и сделала шаг вперёд, протянув руку.

— Меня зовут Миран, — представилась она, дружелюбно кивая. — Ты хочешь помочь здесь? Работа не из лёгких, но руки всегда нужны. Готова?

Дженни чуть не сразу ответила, ощущая, как её охватывает смесь волнения и решимости. 

— Да

— Что ж, Дженни, у нас всегда найдётся работа. И если хочешь остаться и работать в хлеве, я всё тебе покажу и объясню. Мы с Чан Соком ухаживаем за животными, он отвечает за коров, а я — за коз и овец. Тебе, наверное, придётся делать понемногу из того и другого, пока привыкнешь.

Она обвела взглядом помещение и жестом указала на длинные деревянные полки, уставленные разными инструментами — от вёдер и поилок до лопат и метёлок.

— Начнём с основ. Видишь эти стойла? Здесь наши козы и овцы. Каждый день их нужно кормить, менять сено и проверять, чтобы все были здоровы. Вон там стоят вёдра для молока, — она указала на полку, где рядком выстроились вычищенные до блеска металлические вёдра. — Сначала может показаться сложно, но я тебе помогу.

Дженни слушала с интересом, улавливая все детали и прикидывая, как она будет справляться с этим новым заданием. Миран взяла одно из вёдер и вручила его Дженни:

— Сначала, давай посмотрим, как ты подоишь козу. Давай, я покажу, а потом ты попробуешь сама. Это несложно, но требует практики.

Она провела Дженни к стойлу, где мирно стояла белая коза с чёрными пятнами. Миран нежно погладила её по бокам и наклонилась, показывая, как удобно расположить ведро и правильно взяться за вымя. Дженни внимательно следила за её руками, подмечая каждый жест.

— Вот так, видишь? Мягко, но уверенно. И так до тех пор, пока ведро не заполнится. — Миран закончила и встала, кивнув Дженни. — Давай, попробуй сама.

***

Хосок тихо закрыл за собой дверь и, прищурившись, взглянул на небо. Утреннее солнце уже поднималось, и его свет мягко ложился на улицы городка. Он направился к колодцу за водой, тяжёлая деревянная цепь колодца заскрипела, когда Хосок принялся её вращать, опуская ведро вниз.

В это время Лалиса, сидевшая на крыльце своего дома, решила, что неплохо бы выйти из дома. Её взгляд упал на ближайшую забегаловку — нога заживала быстрее, чем она ожидала, и боль понемногу отступала. Решив не упускать возможность, Лиса осторожно поднялась и, немного прихрамывая, двинулась к заведению, стараясь не торопиться, чтобы не напрягать раненую ногу.

Каждый шаг давался ей с небольшой болью, подойдя к деревянным ступенькам, ведущим к забегаловке, она замедлилась и, чуть приподнявшись на цыпочки, сделала последний шаг, оказавшись внутри. Едва войдя, Лалиса оглядела обстановку: почти все столы были заняты, люди разговаривали, смеялись, ели свежие блины и запивали их горячим чаем, который наполнял помещение мягким ароматом.

Лиса на мгновение растерялась, не зная, куда пойти, когда заметила, как помощник шерифа Джин посмотрел на неё и улыбнулся. Подняв руку, он помахал ей, а затем подошёл, помогая пройти к свободному столику в углу.

— Я так и не сказал тебе, что я очень рад, что вы выбрали городок, Лалиса, — с улыбкой сказал он, проводя её к последнему свободному столику. — Устраивайся. Сейчас попрошу, чтобы тебе что-нибудь принесли.

Лалиса с благодарностью кивнула и, осторожно опустившись на деревянный стул, устало улыбнулась. Почти сразу к её столу подошла Сыльги неся тарелку горячих блинов, от которых ещё шёл пар. Она поставила тарелку перед Лалисой и радостно поздоровалась:

— Доброе утро, Лиса! Рада видеть, что ты идёшь на поправку. Попробуй-ка эти блины, они сегодня особенно удались.

Лиса почувствовала себя на редкость спокойно. Она поблагодарила Сыльги и принялась за завтрак. Блины оказались нежными и слегка сладковатыми, с мягкой корочкой, а их вкус... Она съела первый кусочек, и её лицо озарилось радостью.

В это время дверь забегаловки снова отворилась, и внутрь вошёл Тэхён, он положил колокольчик в внутренний карман и скрыл руки в карманах своего длинного пальто. Его пристальный взгляд прошёлся по посетителям, и он мягко улыбнулся, когда встретился взглядами с некоторыми из них. Тэхён неспешно прошёл к центру зала, и, когда Джин заметил его, помощник приветственно махнул рукой, приглашая присоединиться.

— Тэхён! Иди сюда, садись с нами, — позвал Джин.

Тэхён, кивая людям, которые здоровались с ним, подошёл к их столику. Лиса слегка растерялась от его присутствия, но постаралась скрыть это и сдержанно улыбнулась. Шериф устроился напротив неё, положив на стол свои руки.

— Рад видеть тебя здесь, Лиса, — сказал он, оглядев её с явной заботой. — Значит, рана заживает?

Она немного смущённая его вниманием, ответила, отведя взгляд:

— Да, кажется, всё идёт хорошо. Уже не так больно, могу даже немного ходить. Мне здесь нравится, помогает отвлечься.

Тэхён слегка кивнул, с понимающей улыбкой смотря на неё.

— Хорошо, что тебе здесь уютно. Это важно, — тихо ответил он, беря кружку с чаем, которую ему принесла Сыльги.

***

Хосок, неспешно набирая воду из колодца в центре городка, наслаждался тишиной, пока скрип цепи и плеск воды не вырвали его из размышлений. Жители выходили из домов, занимались своими привычными делами — кто-то торопливо шел в бар, другие вели неторопливые разговоры, стоя в углу. Брюнет спокойно наблюдал за жизнью этого места, пока не заметил, как из дома напротив тихо, будто опасаясь кого-то, вышла девушка.

Её голубые глаза блеснули на свету, но в них, как заметил Хосок, не было радости. В её взгляде сквозил страх, она прижимала к себе старый, выцветший платок, и на секунду её взгляд, полный ужаса, встретился с его взглядом. На мгновение Чон застыл, удивлённый её реакцией, но прежде чем он успел что-либо сказать, девушка в панике отступила и скрылась в доме, захлопнув за собой дверь. Хосок, нахмурившись, посмотрел на дверь, где она исчезла, и чуть качнул головой, пытаясь понять, что её так напугало.

— Странная она, — пробормотал он себе под нос, опуская взгляд на ведро, полное холодной воды.

Взяв его, он пошел к своему дому, чувствуя, что не может избавиться от смутного беспокойства.