Глава 11
Паника нарастает, когда деревья расступаются перед нами, являя дом, столько ветхий и накренившийся, что я не понимаю, как тут устраивали вечеринки.
- Он такой... маленький? – шепчет Пэм, хотя мне кажется, что она хочет сказать страшный.
- Это обманчиво, - отвечает Сара, выходя их машины.
- Давайте закончим с этим, нам нужно найти остальных.
Найл громко хлопает дверцей машины. Ворона, что сидела на крыше, громко каркает и взлетает над деревьями. Пахнет сыростью. Корявые деревья и осыпавшаяся листва в полумраке заставляют съежиться.
Каждый шаг сопровождается бульканьем, будто мы ступаем по невидимому болоту. Ветер норовит снести с нас одежду. Капли дождя хлестают по лицу. Ветровка и штаны неприятно тяжелеют и липнут к телу.
Новый раскат грома разражается над нами. Меня бьет дрожь.
- Давайте быстрее, - говорит Сара, заходя в дом.
Он не внушает мне доверия. Деревянные балки покрыты мхом. Запах стоит отвратительный и резкий. Будто тут гнили всевозможные животные.
- Не хотела бы я оказаться тут в ночь на Хэллоуин, - бормочет еле внятно Пэм.
Молча соглашаюсь с ней и захожу внутрь.
На деревянном полу дома пятна рубинового цвета. На стенах висят различные старые орудия. Посреди единственной комнаты в доме стоит железный стул. Неподалеку валяется веревка с такими же пятнами, что и на полу.
Еще большая дрожь бьет мое тело. Я быстро выхожу обратно. Меня тошнит. И вместе с тошнотой выходит весь страх, все отчаяние. Мне просто хочется в это верить. Где-то блуждают, если еще живы, Эбби, Эллен и Джордж.
Это было плохая идея.
- Эми, - Найл собирает мои мокрые волосы, чтобы они не лезли в лицо. – Все будет хорошо, слышишь?
- Нет, - плачу я. – Уже ничего не будет хорошо.
- Эбби найдет выход, ты же знаешь. Мы сделаем все возможное. Сейчас заберем книгу и все, Эми. Никто больше не погибнет.
Я не верю его словам, хоть и полностью доверяю Найлу.
Ветер пронзает тело до костей, когда Найл обнимает меня. Запах хвои окутывает в уют, что я так давно желала. Мне становится легче.
- Сара! – раздается визг Пэм.
Он оглушает, но тонет в раскате грома. Молния пронзает небо, ярко освещая черные тучи.
Мы врываемся в дом. Ветер закрывает за нами дверь с мерзким скрипом.
- Хватит! Я не игрушка! Прекрати все это!
Пэм стоит посередине, вертя головой во все стороны, будто ища кого-то. Сара прижалась к дальней стене. Ее глаза широко распахнуты и налиты кровью.
Сара не моргает. Ее лицо искривлено от ужаса. Рот широко открыт.
«Где моя жертва?»
Я закрываю уши руками. Голос не хуже грома, проникает в каждую клетку, заставляет съежится и разбиться сердце от страха.
- Как же больно, - стонет Муза.
«Где моя жертва?»
- Мы предоставим ее позже, - выдавливает Сара, будто ее душат.
«Срок вышел».
- Мы искали Проводника.
«Виктория давно предоставила его. Где. Моя. Жертва?»
Меня сбивает с ног. Рядом падает Найл. Дом трясется так, будто вот-вот развалится.
Раздается крик, такой пронзительный, что внутри все разрывается от боли.
«Проводник должен знать: срок вышел – я заберу ближайшего».
Послышались шаги.
Грянул гром.
Я почувствовала загробный холод. Найл порывался встать, но порезы, что покрывали его тело, сочились кровью и чем-то черным.
«Проводник не должен вмешиваться».
Ливень усилился. Или это был шум в ушах.
Пэм вздрогнула и сделала несколько шагов в сторону. С дырявой крыши вода стекала на деревянный пол. Прямо в те места, где находились алые капли крови.
Девушка пошатнулась. Лицо Сары стало синим, а глаза замерли на одной точке.
На мне.
В-жих. Предметы на стене зашевелились.
«Страх. Я чувствую страх».
Я почувствовала обжигающее дыхание на своей шее. Сердце сжало. Нечем дышать.
Мне нечем дышать.
Горло саднит. Руки отчаянно колотят половицы. Их скрип – единственное, что я услышу в этой жизни.
Ветер снова ворвался в комнату. Пэм закричала.
Найл вцепился мне в руку. Запах хвои окутал пространство, и я смогла выдохнуть. Кашель вырвался из груди. Кровь. Она была везде. Ее малиново-кровавое месиво я видела, даже закрыв глаза.
Вопль отчаяния. Пэм или Сара?
Сара уже мертва. Я знаю, она мертва. Она смотрит прямо мне в душу.
Распахиваю глаза. Сжимаю руку Найла. Другая по инерции шарит по половицам.
Веревка окутывала тело Пэм, бьющееся судорогой на холодном полу заброшенной хижины. Изо рта девушки хлестала кровь, прямо на ее русые локоны.
Тело Пэм изогнулось от боли. Издав последний стон, она замертво упала в лужу алого цвета. Ветер унес этот звук с собой. Послышались раскаты грома и сверкнула молния, освещая остывающие трупы.
Найл дернул меня за руку, поднимая.
- Тут, - хриплю я. – Тут что-то есть.
Щель между половицами.
- Уходим, - рычит Найл.
- Нет, - кричу я, сквозь слезы. – Они погибли не зря.
И ударяю по половицам. Кулак горит. Кровь. Теперь это моя кровь.
Половицы скрипят. Щепки летят в стороны и сложенный лист окатывается в моих окровавленных пальцах.
Найлу удается оттащить меня из дома прежде, чем я начинаю рыться под полом. Тело не слушается. Слезы градом текут по щекам. Горло болит, но рыдания вырываются из него.
Найл выбивает дверь телом. Я думаю, что у него не выйдет, но, кажется, духу было достаточно жертв. Нас отпускают.
Я оглядываюсь, последний раз желая увидеть Пэм и Сару.
Веревка лежит на прежнем месте, пропитанная насквозь кровью. Стул находится теперь в левом углу, а дверь гостеприимно открыта, будто Найл и не выбивал ее.
Пэм лежала на мокром полу этой проклятой хижины, над головой ее струилась алая кровь Сары.
Новый раскат грома разнесся по округе. Каркнул ворон, что вернулся на прежнее место на крыше.
Тела исчезли.
Тело матери исчезло также. Это было адское пламя. Мы с Пэм наблюдали, как оно поглощает ее.
- Da mihi, quaeso, revertere, - плакала я над ее телом.
Пэм пыталась оттащить меня подальше от мамы.
Мы были грязные и потные. Откапывать гробы казалось сложной затеей.
- Da mihi, quaeso, revertere, - кричала я.
Огонь касался и меня.
Я орала, что есть мочи.
- Da mihi, quaeso, revertere.
И огонь разгорался сильнее.
Мы не увидели дух мамы. Ее прах унес ветер.
А вместе с ним я потеряла надежду.
***
Мы потеряли их.
Я могла заглушить боль от потери Роберта, потому что он не был мне близок, хотя я никогда не желала бы ему смерти; Киллиана, потому что была захвачена расследованием, а ведь он был моих другом детства; Тины, потому что переживала больше за Найла. Роберт и Тины лишь числились пропавшими без вести.
В отличие от Киллиана, Сары и Пэм, смерть которых я видела воочию.
- Тебе плохо?
Как мне может быть не плохо?
Мы сидим в машине. Работает печка. Время на панели показывает семь часов вечера. Пэм уже никогда не вернется домой.
Рыдания вырываются потоком. Найл обнимает меня. Я чувствую дрожь и холод его собственного тела.
- Нужно ехать, Эми.
- Нет, - пытаюсь выдавить я.
- Ему достаточно их душ всего на время. Еще немного и они доберутся до нас.
- Эбби приедет, - шепчу я. – Она найдет выход.
- Значит встретим их по дороге.
Найл разворачивается. Ветер раскачивает машину. Молнии освещают небо.
Я закрываю глаза.
Холод мелкими мурашками все глубже пронимает в тело.
Что-то освещает меня. Чувствую даже сквозь закрытые веки.
Распахиваю глаза.
Фары встречной машины освещают округу.
И вместе с тем, внутри расцветает надежда.