Глава 7
Сон пугает меня. Я принимаю его за плохой знак, потому быстро одеваюсь и хожу по городу в поисках Эбби. Каждый час мы созваниваемся с Найлом. Он ищет в другой части города. Киллиан обещал помочь после уроков.
Спустя три часа, когда отчаяние уже бьет через край, я оказываюсь на кладбище. С детства не была тут и боялась приходить на могилу матери. Теперь же ноги сами привели меня сюда, в поисках Эбби.
У ворот пусто. Лишь сгоревшая природой листва и мерзкое карканье ворон. Утром не должно быть так жутко, но мурашки крадутся по коже. Все вокруг замерло и отошло на второй план.
Я лишь обойду вокруг. Вряд ли Эбигейл решилась прятаться здесь. Машина осталась на школьной парковке. Она не любила гулять пешком.
- Я не могу, - говорит Муза.
- Что? – оборачиваюсь на нее я.
- Я не могу пройти дальше ворот.
Где-то слышатся хлопанье крыльев ворона.
- Но почему?
- Твое сознание вытесняет меня. Ты должна пройти это одна, Эми.
- Ты подождешь меня здесь?
Муза кивает и делает шаг назад. В свете дня она кажется совсем бледной, еле различимой в желто-оранжевом вихре листвы.
Я поворачиваюсь спиной к воротам и прохожу дальше. Не помню, где могила мамы, просто брожу по окраинам своеобразных кварталов. И не решаюсь пройти внутри них, потому что где-то должна быть и могила Виктории Брайт.
Внутри все дрожит. Лес вдалеке покачивается в нелепом танце, что провоцирует ветер. Сегодня явно будет шторм.
Я медленно прохожу все глубже, дальше от ворот. Мне не хватает Музы. Мне так давно не хватает Эбби. С приездом сюда я получила много негатива, но за всем этим не видела, сколько прекрасного вокруг. Если бы я поддержала Эбби, выслушивала ее бредни по поводу Роберта, то в критический момент она пришла бы ко мне, а не пустилась в бега.
Каждый, кто сбежал, хочет быть найденным. Но Эбигейл не тот человек.
Вместо поддержки я сделала, как и она – отдалась воле любви. С той только разницей, что четко понимала, что за человек Найл. Я слишком хорошо разбиралась в людях. Эбби искала поддержку в любом, забывая, что именно в такие моменты подлость подкрадывается ближе, судьба готовит урок, а жизнь переворачивается на все триста шестьдесят градусов.
Я старалась не вглядываться в памятники и кресты, старинные мавзолеи у кромки леса. Чувства кричали о том, что за мной следят. Я не оборачивалась. Мне казалось бормотание, но я молчала.
Никаких подсказок, что Эбби тут. Ни одной живой души, буквально, в данное время суток тут не встретишь. Пройду у леса и вернусь к воротам.
Тропинки протоптаны безукоризненно. Остается только следовать. Листья шуршат под ногами. С каждым шагом усиляются. Нельзя оборачиваться.
Но лес зовет. Темный, хоть и вокруг столько яркие осенние краски. Он ждет. Ждет новую жертву.
Откуда эти мысли? Муза слишком далеко.
- Эбби, - шепчу я, будто догадавшись, что она могла пойти в лес.
Лес, в котором уже многое время происходят странные события. Смерти, что отец не в силах расследовать.
- Эми, - отвечают мне из глубины кладбища.
И я оборачиваюсь. Темная фигура сидит лицом ко мне около одной из могил. Как я могла не заметить ее?
- Эбби! – вздыхаю я и подбегаю к ней. – Зачем ты пошла сюда?
Волосы Эбигейл растрепаны. Макияж растекся по лицу. Глаза покраснели и опухли от слез.
- Эми, - шепчет она.
Я обнимаю ее. Она замерзла. Я задаюсь вопросом, просидела ли она здесь всю ночь.
- Я так испугалась за тебя.
- Мне надо было побыть в одиночестве.
Голос Эбби сломлен.
- Понимаю, - киваю я. – Но почему кладбище?
- Я не знаю, - Эбби хмурится. – Я слышала зов и шла на него.
Обращаю взор на лес, что, кажется, манил и меня.
- Пошли отсюда.
***
Эбби приводит себя в порядок у меня дома. Я звоню Найлу, сообщив, что нашла Эбби. Она отказывается идти домой. Мы пьем кофе.
- Тебе не обязательно идти в школу.
- Я не собираюсь прятаться, - говорит Эбби.
- Ты не осмыслила происходящее. Представь, что за травля пойдет по школе.
- Я сама виновата. Лучше разобраться с этим сразу, Эми. Чем дольше я буду оттягивать этот момент, тем хуже будет мне самой.
Я лишь киваю. Муза притихла. Она наблюдала за Эбби со столько сочувствующим взглядом, что все внутри падало от отчаяния.
- Появись дома. Твоя мама очень переживает.
Эбби не сводит взгляд со стола.
- Она видела меня с окна, - тихо говорит Эбби. - Значит знает, что я в порядке.
Я киваю. Спорить бесполезно.
- Тогда самое время появится на обеденном перерыве.
***
Когда мы подходим к школе, я замечаю машину шерифа Хейла. Машину своего отца.
В груди неприятно екает, и я ускоряю шаг.
- Что-то произошло, - констатирует Эбби. Ее голос еще хрипок и слаб после слез.
Я не отвечаю, лишь пробиваюсь вперед, расталкивая в холле толпу. Стоит ужасный шум. Ученики, учителя, директор и полицейские – все пытаются перекричать друг друга.
- Здесь пахнет паникой, - морщится Муза и разворачивается на выход.
Как только звенит звонок, гомон на секунду стихает. Этого мгновения хватает чтобы взгляды обратились в мою сторону. Этого мгновения хватает, чтобы толпа озверела и с новой силой начала что-то доказывать друг другу. Только теперь все говорили, указывая на меня.
- Это она!
- Пэм была права!
- Все началось с новенькой.
Сотни яростных предположений обрушились, словно ураган. Я обернулась на Эбби, что шокированная, стояла рядом со мной. Муза кивала на выход.
Мне оставалось только столкнуться с суровой реальностью, ведь не отвечая на слухи, вы только их подтверждаете. Высказывание своего мнение на этот счет тоже считалось доказательством вины. И этот порочный круг никто и никогда не сможет пройти ни разу не пострадав.
Как бы поступила в этом случае Виктория Брайт?
На этот счет ответ один – она бы впринципе такого не допустила.
Эбби берет меня за локоть, и проталкивается ближе к полицейским. Младший инспектор, все время махавший стопкой бумаг толпе, внезапно стихает, поняв, что все бесполезно. На пачке листовок знакомое лицо. Ниже имя.
Роберт Найджел.
- Все, чьи имена будут озвучены далее обязаны пройти в кабинет директора для беседы с инспектором, - заработала с перебоями громкая связь. – Просим подойти ответственно. Пропала ученица старших классов. Все, кто располагает какой-либо информацией, прошу подойти к инспектору. Остальные обязаны присутствовать на занятиях. Спасибо! Озвучиваю имена свидетелей: Элла Дрейк...
В ушах звенит. Я оглядываю толпу в поисках Найла, но не нахожу.
- Это все она! – раздается вопль из толпы.
Я вздрагиваю, а Эбби зажимает мои пальцы в крепкой хватке.
- Смерть Вики была не спроста!
- Это проклятье.
- Она хочет занять ее место...
Отец бледнеет, но не показывает вида. Он лишь разговаривает со старшим инспектором и удаляется, могу поспорить, в кабинет директора.
- Идем отсюда, Эми.
Эбигейл ведет меня куда-то. Единственное, что я чувствую, так это пустоту от отсутствия Музы.
Мне нужно отвлечься. Нужно писать и вдыхать в бумагу смысл, потому что в жизни смысл для меня потерялся.
***
Оставшийся день мы с Найлом и Эбби проводим у меня дома. Большую часть времени мы молчим. Чтобы обсудить все, что произошло, нужно обдумать не малое количество вещей.
- Эбби не смогла бы убить Роберта.
Я смотрю на Эбби, что сидит на пушистом ковре, что мы нашли на распродаже еще в августе. Могла ли она убить Роберта? Решительный и отчаявшийся человек способен на многое. Это бы объясняло тот факт, что я нашла ее на кладбище.
- И Найл бы тоже не смог.
Естественно, нет. Он, конечно, хотел дать по заслугам Роберту, но на убийство столь мирный человек не способен.
И все же, мы трое, по мнению общественности, были главными подозреваемыми. Эбби, что могла бы отомстить за свой позор. Найл, что не скрывал своего отвращения к выходкам Роберта. И я, что была главным демоном школы, скрытой тенью Виктории Брайт.
Дело обретало столь ужасный оборот, что мне не хотелось бы и дальше думать о происходящем. Это чувство давило. Мысли, домыслы о том, что нас ждет приобретали вселенские масштабы. Меня тянуло на слезы. Муза, как мое отражение, была не лучше.
Эбби, как и ее мать, казалось, выплакала все слезы. И теперь с каменным лицом обдумывала план действий. Хотя, как план тут мог быть?
- Вы же понимаете, что теперь наша коалиция будет против всего города? – спрашивает Найл.
Мы с Эбби киваем.
- Тогда я предлагаю набираться сил, - сказал он, подходя к входной двери. – Потому что битва будет не шуточной.
***
В тот вечер я пишу. Много и долго. Сюжет никак не строится в единую линию.
Но я продолжаю писать:
...Не зная зачем и как, он захлопнул дверь в стене. И мотал, мотал, мотал. Все дальше и дальше. Годы летели, словно листопад осенью.
День сменяет ночь. Здание молодеет, пока наконец не превращается в стройку. Облака плывут по небу в спешке, гонимые ветром времени. Деревья становятся все ниже, пока не исчезают вовсе.
Одно мгновение, что длилось вечность, превратило сад в бабушкин дом.
Ошарашенный взгляд мальчика показал парню, что тот узнает это место, что он напуган и озадачен происходящим. Полные ужаса глаза мальчика останавливаются на парне, но тот уже идет в дом.
Он наконец понял, что хочет показать мальчику.
Он также знал, что мальчик потерян, но все же последует за ним.
Они шли бок о бок. Молча, пока парень не решился спросить:
- Ты же понимаешь, где мы? Чей это дом?
- Да, - голос мальчика тихий, но четкий.
- Ты знаешь, кто я?
Парень спросил медленно и осторожно, будто его слова могли убить мальчика.
- Нет, - ответил тот, с интересом рассматривая спутника.
Внезапно все вокруг меркнет. Мурашки проносятся по телам обоих.
Мальчик снует под руку парню, ища в нём защиту, но солнце вновь освещает местность.
И на месте парня уже нет. Мальчик оглядывается, ищет его то тут, то там, но не находит.
Тучи закрывают солнце. Стремительно темнеет. И черный дом, что возвышается над мальчиком распахивает огненную пасть.
- Прочь! – кричит парень, что с течением времени стал мерзким стариком.
Кричит ворон.
Огонь поглощает мальчика. Его имя вырисовывается на камне у дома:
Скорбим. Киллиан Дэвид Хант.
1999-2017