Невезучий второй читатель

На некоторое время воцарилась тишина, которую вскоре нарушил разъярённый шёпот возмущённых заклинателей. Где это слыхано, чтобы Фениксы — величайшие заклинатели — порхали под волшебные мелодии не по полю боя, а ради утехи на торжестве людей? Их недовольное настроение вскоре передалось и Чжао Синьи: пусть он ранее не взаимодействовал с остальными, но Цзоу Чаоян считал милой и красивой девушкой и не желал, чтобы её орден позорился на глазах множества знатных людей и адептов. Им не дали передохнуть с дороги, не накормили, вместо этого предложили пройти в центр и развлечь заскучавших зрителей.

Взоры заклинателей в ярко-оранжевой форме в мольбе направились в сторону их главы, но и тот задумчиво молчал. По отдельно услышанным обрывкам разговора Чжао Синьи прекрасно понял, что подобное — позор для Фениксов, и ждал, возразит ли глава или не будет ссориться с императором людей. С добродушной улыбкой мужчина поднялся, и ветер подхватил его убранные в хвост волосы, чёрными волнами развевая их по яркой спине и играясь с вплетёнными красными перьями.

— Ваше Величество, наши адепты исполняют лишь боевые мелодии и боятся случайно навредить зрителям.

— Неужели вы никогда не играете для себя?

Глава ордена Чифэн Цзоу поклонился с сожалением.

— У Вашего Величества полно замечательных музыкантов, играющих для услады ушей, адепты же Алого Феникса никогда не тренировались исполнять подобные мелодии для кого-то.

Император не собирался уступать и с улыбкой почесал бородку.

— Так пусть попробуют.

По огромной площади перед новым императорским дворцом разносилось бурное перешёптывание. Один из чиновников, что сидел на возвышении по правую руку от императора, взял на себя решимость и заговорил:

— Вы опоздали и осмелились притащить на торжество мерзкого яогуая, в качестве извинения покажите нам хоть что-то из своих умений и усладите слух нашего Великого Императора, Благословлённого Небесами.

Остальные люди поддержали его оживлённым гулом.

В двух рядах впереди от Чжао Синьи поднялся юноша в ярко-оранжевом ханьфу — один из тех, что нёс труп пэнхоу, и бесстрашно воскликнул, защищая честь адептов Алого Феникса:

— Если позволите, я сыграю!

Он смотрел не в сторону императора, а на главу своего ордена в ожидании знака одобрения или, наоборот, просьбы опуститься на место. Тот одобрительно кивнул и громогласно произнёс:

— Доу Пинху, прошу тебя.

— Пусть его игра порадует Великого Императора, Благословлённого Небесами, — выкрикнул другой чиновник, осмелевший после первого.

Заклинатели устремили к людям недовольные взгляды. На удивление, Доу Пинху вышел не в центр площади, а резко развернулся назад, прошёл мимо Чжао Синьи и остановился возле брата и сестры Цзоу, посмотревших на него с изумлением.

— Шимэй! — громко воскликнул он. — Ты не откажешься сыграть со мной?

Та свела брови и виновато улыбнулась.

— Шисюн, ты чего?

Судя по выражению лица, Цзоу Чаоян не горела желанием играть перед императором и такой толпой. Однако этот Доу Пинху не собирался так просто сдаваться.

— Мы уже играли вместе. Или ты хочешь, чтобы я вышел один?

Чжао Синьи ощутил, как после произнесённого сидевший рядом Чжао Ушуй напрягся и решил вмешаться:

— Не видишь, что она предпочитает остаться на месте?

— Не лезь, Чжао Ушуй, — тихо шепнула она, стараясь не привлекать к ним ещё больше внимания, но было поздно: в их сторону смотрели все люди и заклинатели. — Шисюн, у меня с собой только флейта.

Она виновато улыбнулась.

— Опять где-то оставила гуцинь* и гэ? — Он со вздохом покачал головой и уже громко воскликнул: — Никто не видел инструменты Цзоу-шимэй?

* Гуцинь (кит. 古琴) или цисяньцинь (кит. 七弦琴) – щипковый инструмент, вид цитры. В древности пятиструнный, впоследствии семиструнный.

— У меня гэ! — раздался чей-то мужской голос, и с места поднялся ещё один адепт Чифэн Цзоу, после него тихо заговорила младшая:

— А у меня гуцинь.

Последняя не осмелилась встать из-за стола, но подняла руку, показывая своё местоположение в задних рядах. Доу Пинху сорвался с места, забрал гэ и гуцинь, неведомым образом удерживая их перед собой, после чего вернулся. Обхватив их одной рукой, вторую он с доброй улыбкой протянул Цзоу Чаоян.

— Шимэй?

На этот раз она смущённо опустила взгляд, улыбнулась уже теплее и приняла его помощь.

— Цзоу Чаяон! — растерянно воскликнул Чжао Ушуй и чуть не вскочил за ней, но его вовремя поймала старшая сестра Чжао Унань и заставила остаться на месте.

— Шисюн прав, мы опоздали на праздник и должны извиниться, — виновато прошептала Цзоу Чаоян довольно тихо, чтобы услышали лишь близ сидящие, затем забрала гуцинь из рук Доу Пинху, решительно прошла мимо рядов заклинателей и первой вышла на каменную площадь.

Почёсывая чёрную бороду, император с любопытством наблюдал, как Цзоу Чаяон опустилась на землю боками к нему и остальным заклинателям, спиной — к людским чиновникам и лицом — к главам орденов. Гуцинь положила себе на колени, а протянутый гэ поставила за спиной — тот прижимался к её позвоночнику и едва не скользил по каменной плитке. Доу Пинху встал напротив, вытащил из рукава продольную флейту сяо*, поднёс её к губам и набрал в грудь побольше воздуха.

* Сяо (кит. 箫) или дунсяо (кит. 洞箫) – духовой инструмент, продольная флейта.

Рука Цзоу Чаяон застыла над гуцинем, и повисла тишина, нарушаемая лишь тихим перешёптыванием. Цзоу Чаоян с закрытыми глазами резким движением провела пальцами по струнам, и громкий низкий «цзинь» разнёсся по площади. Все замолчали.

Доу Пинху дунул, и чарующая мелодия наполнила двор перед новым дворцом императора. Поначалу она звучала ровно, но затем юноша стал чаще закрывать отверстия, и музыка немного поменяла ритм. Правой рукой Цзоу Чаяон изредка дотрагивалась до струн, а левой зажимала их, на некоторые надавливала и недолго держала, затем оба ускорились, и мелодия стала более энергичной. Музыканты плавно двигались в такт.

В своём мире Чжао Синьи слушал разную музыку, но предпочтение отдавал электронной и подумать не мог, что однажды его внимание привлечёт игра на традиционных инструментах. Он завороженно смотрел на адептов Чифэн Цзоу, дыхание его перехватило. Почему-то перед глазами всплывали давно забытые воспоминания — друзья из начальной школы и весёлые уроки музыки, где никто не умел петь, первый приготовленный торт и похвала радостных родителей, игра в футбол с одноклассниками, первый гол и ликующие товарищи.

Волна тёплой энергии прошлась по людям, заклинателям, задела и императорскую семью, но никому не навредила, а посеяла в них семена воодушевления. Когда Чжао Синьи очнулся и вынырнул из пучины воспоминаний, Цзоу Чаоян поднялась в воздух, паря над площадью. Ярко-оранжевые одежды и насыщенно-красные перья развевал лёгкий ветер. Не отрываясь от игры, заклинательница уселась на взлетевший гэ в позе лотоса и в очередной раз провела одной рукой по струнам, а второй бережно зажала их. Чжао Синьи показалось, что он видел полупрозрачные бордовые лепестки гигантского цветка, что куполом накрыли Цзоу Чаоян, пряча её от восхищённых и даже завистливых глаз зрителей, затем вновь плавно раскрылись и завертелись вокруг. Неведомая сила и неосознанное желание наблюдать за концертом ближе заставили Чжао Синьи медленно подняться с места и двинуться в их сторону.

Старший брат Чжао Ушуй сам завороженно следил за игрой Цзоу Чаоян и Доу Пинху, однако заметил, как перед глазами мелькнула фигура в белой ткани и начала удаляться. Он вышел из оцепенения и тихо, но сердито шикнул:

— Чжао Умэн, вернись немедленно!

Под неодобрительный взгляд Чжао Унань он поднялся с места и, стараясь ступать тише, последовал за младшим братом. Вместо того чтобы потащить его на место, Чжао Ушуй сам подошёл к первым рядам с самыми старшими заклинателями, где в том числе сидел их дед, и завороженно уставился на выступавших. Чжао Синьи, к счастью, не пытался выйти на просторную площадь, а с восхищением смотрел издалека. Со спины к ним подкрался Цзоу Цзымо, приподнялся на носочки и шепнул:

— Вернитесь на места, вы отвлекаете.

Однако оба брата в белом не обратили на него внимания.

В какой-то момент музыка стихла, Цзоу Чаоян поджала губы и обвела всех своим смущённым взором. Полупрозрачные бордовые лепестки исчезли, гэ медленно опустился к земле, и вскоре девушка в ярко-оранжевом спрыгнула на плитку, крепко прижимая гуцинь к груди. Доу Пинху тоже убрал сяо, приблизился к своей шимэй и с улыбкой забрал гэ, на который у неё уже не осталось рук.

— Это было невероятно, — император первым нарушил тишину, и вслед за ним раздались радостные восклицания.

Наследный принц вытянул губы в подобии улыбки, несколько раз кивнул головой и похлопал — даже ему понравилось выступление адептов Чифэн Цзоу, а он выглядел придирчивым к любым мелочам. Он откинул голову назад, и к нему наклонилась мужская фигура в тёмном.

— Они исполняли Песнь Феникса на пьедестале из красного пиона, — тихо прошептал Цзоу Цзымо, и на этот раз братья Чжао услышали его.

— Разве у вас не только боевые мелодии? — удивился Чжао Ушуй, не в силах оторвать взгляд от улыбающейся и заправляющей выбившуюся прядь за ухо Цзоу Чаоян.

— Эта не совсем боевая... — Цзоу Цзымо продолжал шептать. — Её исполняют во время сражений для поднятия боевого духа. Должно быть, все здесь ощутили прилив энергии и улучшили настроение.

Чжао Синьи жалел, что такую музыку нельзя было записать на диктофон и потом переслушивать в тяжёлые моменты. Включай он подобную на турнирах, всегда бы заряжался позитивом и никогда бы не сдавался.

Цзоу Чаоян кивнула своему соученику Доу Пинху и торопливым шагом двинулась в сторону братьев Чжао. Взгляд её пересёкся со старшим, она вручила ему в руки гуцинь, после чего резко сорвалась с места и кинулась на шею своему младшему брату. Цзоу Цзымо удивился подобному жесту, но всё же улыбнулся, смущённо поднял руки и погладил её по волосам.

— Шицзе, ты потрясающе сыграла.

— Мне так тебя не хватает, — тихо пробормотала она и всхлипнула, после чего встряхнула головой, быстро вернула самообладание и обернулась к Чжао Ушую. — Мой гуцинь, да, пока не забыла.

Она забрала инструмент и поспешила вернуться на место в задних рядах. Чжао Синьи собирался последовать за ней, однако взглядом зацепился за главного героя, сидевшего рядом со своим учителем и Скитальцем. Пусть Чжао Синьи по-прежнему сдерживал замедляющий талисман старшего брата, его всё равно переполняла энергия и решимость. Он сделал шаг в сторону желанной цели — единственного способа вернуться в свой мир, однако в следующий миг плечо его сжала сильная рука Чжао Ушуя.

— Не туда идёшь, Умэн, — раздался строгий голос над ухом.

Заметив Чжао Синьи, Скиталец помахал с добродушной улыбкой и сам попытался подняться с места, как на него сердито шикнула довольно молодая девушка в тёмно-синей форме ордена Хэйлун Тан — Тан Сюэхуа, учитель главного героя. Чжао Синьи застыл в замешательстве, удивляясь, как какая-то заклинательница могла так легко помыкать демонами, один из которых являлся принцем, а второй — и вовсе королём. Он уже встречался с ней во дворце демонов, но тогда на эмоциях пробежал мимо, а теперь всмотрелся в её лицо.

Чжао Ушуй подтолкнул своего брата вперёд и прошептал недовольным голосом:

— Умэн, даже не смей смотреть в его сторону.

Император, почёсывая чёрную бородку, поглядывал в спину удалявшимся заклинателям в белой форме. Чжао Ушуй намеренно не убирал руку с плеча младшего брата и даже не думал снимать замедляющий талисман, а довёл до самого места, прошёл к своему рядом со старшей сестрой Чжао Унань, сел сам и усадил Чжао Синьи, потащив его за широкий полосатый рукав — тот чуть не испачкался в почти пустой пиале от риса и овощей.

Чжао Унань наклонилась через Чжао Ушуя и тихо, но сердито шикнула:

— Умэн, если по твоей вине наш орден потеряет лицо, я лично придушу тебя.

Чжао Синьи не беспокоили её слова — всё равно планировал сегодня же покинуть мир новеллы и вернуться домой. Только сейчас он обратил внимание на ряды людей слева от себя через широкий проход и отметил, что там сидели исключительно мужчины, в то время как среди заклинателей было полно женщин, включая Чжао Унань сбоку и Цзоу Чаоян за спиной — та уже не болтала с братом, а взяла палочки и начала есть давно принесённую еду. Гуцинь стоял сбоку на земле. Чжао Синьи думал, что заклинатели прятали свои инструменты в рукавах или пространственных мешках вроде того, что оказался в красной одежде демонов, который потом забрал Скиталец. У него самого крупных вещей первой необходимости не оказалось — только висевший на поясе меч и бумажные талисманы — последние адепты ордена Цинху Чжао прятали среди слоёв ткани и в обуви. Чжао Синьи бы не удивился, если бы кто-нибудь умудрился запихнуть гуцинь в свой широкий рукав.

— Молодой господин.

Дрожь прошлась по всему телу, Чжао Синьи вздрогнул и чуть не вскочил, но замедляющий талисман не позволял так быстро реагировать. Чжао Ушуй обернулся раньше и собирался прикрикнуть на младшего брата, однако оба увидели молодого человека в чёрной одежде, ткань покрывала не только голову, но также прятала нижнюю часть лица. На них смотрели два больших тёмных глаза, всё остальное было скрыто.

Чжао Синьи сглотнул и мысленно выпалил:

«Система, кто он?»

[Данных нет.]

Руки медленно сжались в кулаки.

«Что значит «данных нет»?!»

[Нет значит нет. (⌒▽⌒)☆]

Если он ничего не путал, то этот человек всё время празднества стоял за троном наследного принца. Чжао Синьи медленно повернул голову в сторону императорской семьи и прищурился — рядом с юношей в светло-золотом никого не находилось. Пока Чжао Синьи пребывал в замешательстве, заговорил Чжао Ушуй:

— Вам что-то надо?

Их старшая сестра Чжао Унань обернулась и с подозрением свела брови, брат и сестра Цзоу тоже притихли, но, к счастью или нет, больше ничьё внимание они не привлекли.

— Вы позволите забрать этого господина?

Человек в чёрной одежде кивнул на Чжао Синьи, из-за чего Чжао Унань и Чжао Ушуй нахмурились и напряглись, излучая недовольную ци, которую ощутили близ сидящие. Заклинательница в белом выпрямилась, задрала подбородок и заговорила:

— Для начала хотелось бы узнать подробнее о Вашей личности — Вы не выглядите как стражник Его Величества — и причине, по которой Вам понадобился наш младший брат.

— Как невежливо с моей стороны. — Тот низко поклонился. — Этого недостойного зовут Сянхэ, я служу наследного принцу, чьё внимание привлёк Ваш младший брат. — Затем он обратился лично к виновнику проблемы. — Его Высочество желает встретиться с Вами, молодой господин.

Вмиг в голове Чжао Синьи созрел гениальный план: он собирался заручиться поддержкой наследного принца для проведения поединка с главным героем Ху Цюэюном, с которым было непросто встретиться без посторонней помощи. Сын наверняка сможет убедить императора, тогда не надо будет беспокоиться о главе Чжао Уцюэ. Усмехаясь про себя, он постарался сделать невозмутимый вид и демонстративно медленно обернулся к старшим брату и сестре с просьбой:

— Отпустите? — Чжао Синьи сделал небольшую паузу и продолжил: — Не хотелось бы расстраивать наследного принца в первое же совместное торжество людей и заклинателей.

После его слов родственнички напряглись и переглянулись с хмурыми лицами.

Чжао Унань вздохнула и коротко ответила:

— Иди.

В мыслях ликующий Чжао Синьи собирался резко подскочить, но замедляющий талисман не позволял быстро двигаться, что заметил внимательный Сянхэ, несмотря на маску и капюшон, и обратился к старшим:

— Снимите... замедление?

Чжао Ушуй усмехнулся, уголки его губ дёрнулись, после чего он вытянул руку, двумя пальцами демонстративно прикоснулся к талисману и сдёрнул его. Тот подсветился и растворился на глазах. Наконец, Чжао Синьи ощутил необычайную лёгкость, словно согревающее пламя не только растопило удерживающее на месте морозящее заклятие, но дало и прирост скорости.

Сянхэ пристально наблюдал за ним, кивнул с одобрением и провёл рукой, приглашая его покинуть площадь перед императорским дворцом.

— Молодой господин.

Теперь Чжао Синьи решительно поднялся с места и прошёл мимо Сянхэ. Ненадолго взгляд его пересёкся с встревоженными братом и сестрой Цзоу — Цзоу Чаяон с подозрением смотрела на слугу наследного принца, но улыбнулась и помахала Чжао Синьи рукой.

Остальные заклинатели, люди, а также главы орденов и сами император с императрицей поглядывали в их сторону, но ничего не говорили. В этот момент снова заиграли музыканты на струнных инструментах, новые танцоры выбежали на площадь перед гостями и пустились в пляс. На этот раз в их руках не было лент, но несколько прекрасных девушек с разрисованными лицами и в ярких одеждах махали веерами над головами.

«Ты у меня получишь, Ху Цюэюн», — мысленно злорадствовал Чжао Синьи, с трудом сдерживая ухмылку.

Система внезапно решила ответить на его мысли, хотя он не обращался лично к ней:

[Чему Вы так радуетесь, Синьи?]

«Скоро увидишь».

Ничто не могло испортить его настроение. В этот день он вернётся домой.

Одна мысль не давала покоя: этот подозрительный Сянхэ сказал, что с Чжао Синьи желал встретиться наследный принц, но при этом они миновали выстроенную по периметру стражу, отходили всё дальше от дворца и вскоре оказались в переполненной людьми столице Минцзин. На площади помимо заклинателей присутствовали влиятельные чиновники и их семьи, остальные же, менее знатные, ходили по городу, но ничуть не унывали.

Поначалу Чжао Синьи спокойно прогуливался мимо высоких каменных стен с изогнутыми крышами: просторные резиденции занимали огромные территории, порой даже создавалось впечатление, будто он шёл вдоль городской стены — настолько длинной и высокой она оказалась. Однако то было жильё влиятельных чиновников. По пути возвышались бордовые флаги с изображением золотого пиона, выведенные или вышитые тонкими, но изящными линиями — точно такими же, что Чжао Синьи заметил у городских врат и неподалёку от императорского дворца. Если поначалу казалось, что у площади столпилось много любопытных зевах — люди решили подсмотреть за приглашёнными заклинателями и торжеством, хотя охрана настойчиво отгоняла их и не подпускала слишком близко, — то вскоре их количество значительно увеличилось. Резиденции уже не обносили столь масштабными стенами, а появились более скромные жилища, где обитали не такие богатые аристократы, но всё ещё знатные люди. Повсюду разносились крики, весёлый смех, появились торговцы с украшенными лавками и высокими табличками над ними — в деревне Лазурных Кустов те выглядели гораздо скромнее. Прохожих активно подзывали и предлагали отведать всевозможные холодные угощения. Когда Чжао Синьи засмотрелся на лянфэнь*, то осознал, что скрывавший лицо Сянхэ вовсе не вёл его в конкретном направлении, а безоговорочно шёл... следом.

* Лянфэнь (кит. 凉粉) – блюдо из бобовых, подаётся холодным.

Поскольку он представился слугой принца, Чжао Синьи — якобы заклинатель из известного ордена — решил разговаривать неформально.

— Сянхэ, куда мы идём?

Дворец и наследный принц остались далеко позади. Маска зашевелилась, пока отвечал человек в чёрном:

— Гуляем по столице Минцзин.

По новеллам — не конкретно этой, а в целом по опыту чтения разных произведений — Чжао Синьи знал, что многие персонажи плели интриги и предавали друг друга, причиняли боль и убивали, поэтому не собирался верить кому попало. Даже дружелюбный Скиталец, не раз выручавший его из беды, казался подозрительным. Кроме того, одна мысль не давала покоя: как в базе Системы могло не быть информации обо всех персонажах новеллы? В большинстве подобных историях она следила за порядком в мире и подталкивала попаданца к конкретным действиям, здесь же Система скорее являлась наблюдателем. Тем не менее, должна была быть в курсе всех персонажей и связей между ними.

«Система, ты не обманула меня?»

В его голове раздался пронзительный механический писк, словно мысленные слова задели собеседника.

[По поводу чего? Эта Система никогда не обманывала Синьи.]

«Как в твоей базе данных может не быть информации о нём?»

Взгляды Чжао Синьи и Сянхэ пересеклись: последний ждал, когда первый сдвинется с места или хоть как-то среагирует, сам он никуда не вёл его.

[Синьи, этот мир сложнее, чем Вы думаете.]

За их короткий разговор Система не использовала ни единого смайлика, а от серьёзного тона холодок пробежал по спине, заставил Чжао Синьи судорожно сглотнуть. Затем он встряхнул головой и попытался взять себя в руки — пусть Система и дальше запугивает его, он сегодня же покинет эту новеллу.

— Мы не пойдём к наследному принцу?

Сянхэ прикрыл глаза и чуть опустил голову в знак согласия, после чего ответил:

— Пойдём, но позже, а пока позвольте угостить Вас.