Невезучий второй читатель

Вспышка молнии ненадолго осветила деревья, кусты, узкую дорогу. Деревня Лазурных Кустов осталась далеко позади, и взору Чжао Синьи и Скитальца предстал высокий храм с изогнутой по краям крышей, выпирающей на двух этажах. В некоторых местах он обвалился и рассыпался, обломки лежали на земле: некоторые — давно присыпанные, другие — совсем свежие. У входа стояла деревянная фигура льва, во многих местах обгрызенная прожорливыми насекомыми, одну лапу съели целиком. Чжао Синьи удивился, что высекли её не из камня, но не собирался осуждать непредусмотрительных жителей деревни.

Яркая паутина молнии в очередной раз украсила небо своим узором и подсветила храм, тени заходили по стенам, за ней последовали оглушительные раскаты грома. Внутри находилось нечто большее — гораздо крупнее убежавшего человека. Не сговариваясь, Чжао Синьи и Скиталец одновременно ступили на разрушенные временем каменные ступени, давно проросшие травой. Напряжённые, они оставались на чеку, внимательно вглядывались в силуэты во мраке. Капли сильного дождя барабанили по крыше и заглушали посторонние звуки: если кто-то решит устроить засаду, можно было потерять бдительность и не услышать.

Когда очередная вспышка молнии покрыла небо мелкой паутиной, Чжао Синьи разглядел внутри храма огромную и на этот раз каменную статую без головы, что находилась на расстоянии вытянутой руки. Та давно рассыпалась — осколки валялись разбросанными по полу, из столь мелких частей было невозможно восстановить прежнюю форму.

— Чжао Умэн, призови своих муравьёв или подсвети как-нибудь, — раздался шёпот Скитальца у него за спиной. Но Чжао Синьи не умел пользоваться талисманами! И сейчас, в темноте, не сможет отыскать ни на одном ключ огня.

— Талисманы промокли, — нашёлся он с ответом и даже почти не соврал. Вода стекала с него ручьями, капала также и из рукавов, где он всё же припрятал несколько талисманов перед тем, как покинуть орден Цинху Чжао.

По каким-то причинам адепты предпочитали хранить их не только в одежде, но и в высоких сапогах, однако Чжао Синьи чувствовал себя некомфортно, когда что-то сжимало его ноги при ходьбе. Поэтому сам ограничился лишь рукавами, но не знал, какие именно прихватил с собой, и не собирался проверять здесь, когда враг скрывался где-то внутри.

Ещё одна вспышка молнии разрисовала чёрное небо, слабый свет заглянул и внутрь храма. Перед статуей находился пустой невысокий стол, где могла бы стоять курильница или благовония, однако на их месте лежало лишь несколько каменных осколков. Помещение выглядело абсолютно пустым, словно грабители уже давно всё вынесли, попытавшись сдвинуть и статую, но в итоге сдались и ушли. За молнией последовал оглушающий гром, к которому Чжао Синьи уже начинал привыкать. Он щурился, стараясь разобрать в темноте силуэты, но в храме помимо статуи ничего не было. Словно подслушав его мысли, Скиталец сказал следующее:

— Не вижу лестницу.

Чжао Синьи непонимающе обернулся к источнику голоса, смутно видя контуры головы и плеч. Пока он молчал, Скиталец решил пояснить:

— Снаружи явно видно, что у этого места есть второй этаж, но как туда подняться?

Он был прав. Врага и след простыл — в помещении со статуей постороннего либо не было, либо он умело прятался в тёмном углу. Но вполне мог укрыться и наверху, если знал способ пробраться туда.

Чжао Синьи высказал своё предположение:

— Может, лестница внешняя?

Он имел в виду, что её могли построить снаружи храма.

— Я уверен, что человек зашёл сюда, но никого не вижу, как и иного способа выйти.

— Не мог же он сквозь землю провалиться, — нервно посмеялся Чжао Синьи. Или мог?

Сквозь шум дождя до них донёсся топот снаружи, и оба напряглись. В темноте Чжао Синьи увидел, как Скиталец поднёс ко рту руку и, возможно, показал жест «тише», после чего медленно и бесшумно прокрался к стене у выхода.

— Стоять! — раздался звонкий женский голос.

В помещение с рыком ворвались три невысокие фигуры и разбежались по сторонам ровно в тот момент, как гэ, чей наконечник блеснул в свете появившейся на миг молнии, пролетел между промокшими путниками и безголовой статуей, затем вонзился в стену в противоположном конце. Вслед за незнакомцами, словно выпущенная стрела, показалась Цзоу Чаоян, чьи яркие одежды даже в темноте выделялись на фоне всего остального, за ней ворвался Чжао Ушуй. В его руках светился талисман, который он сразу выпустил перед собой. Теперь демон и заклинатель могли чётче разглядеть и разрушенную статую, и обветшалые, во многих местах потрескавшиеся стены, обшарпанный и засыпанный грязью пол.

Трое детей — один совсем мелкий, другие подростки, вряд ли успевшие достигнуть своего совершеннолетия, зарычали и вжались в углы. Талисман подлетел к одному из них, и Чжао Синьи заметил полностью белые глаза. Поначалу решил, что их покрыла пелена, но стоило подойти ближе, как понял, что те просто закатились и подёргивались — тёмная роговица едва была заметна у ресниц. Дети скалились и рычали.

В следующий миг Чжао Ушуй вытащил из рукава ещё три талисмана, подбросил их в воздух. Символы засветились, а сами талисманы стремительно приклеились к груди каждого ребёнка. Дети продолжали рычать, грязными босыми ногами скреблись по деревянному полу, но не могли сдвинуться с места.

В храм влетела девочка в порванной одежде, рот её был перепачкан грязью, размазанной по подбородку. В следующее мгновение талисман оказался и на её груди, и та застыла на месте. За её спиной показался Цзоу Цзымо, не отстававший ни на шаг, и едва не врезался, но успел притормозить.

— Что здесь происходит? — сразу спросил он и внимательно огляделся по сторонам.

— Попались наши яогуаи.

На заклинателя в промокшей белой форме сразу накинулась Цзоу Чаоян:

— Не говори так, Чжао Ушуй, они всего лишь дети!

Она прошла мимо стоявших в стороне Чжао Синьи и Скитальца, приблизилась к забежавшей последней девочке и собиралась сорвать талисман с её груди, но Чжао Ушуй резко схватил её за локоть и оттащил в сторону.

— Ты что делаешь? Пусть и дети, они нападают на людей.

— Что-то должно заставлять их так вести себя. Пусти меня.

Не дожидаясь ответной реакции, она вырвала свою руку и с беспокойством оглядела деревенских детей, но на этот раз не предпринимала попыток избавиться от талисмана. Она близко наклонилась к лицу девочки, та зарычала и клацнула зубами у носа Цзоу Чаоян. Из обвисшего мокрого рукава заклинательница достала бамбуковую флейту, протёрла об одежду и поднесла к губам, дунула. Приятная мелодия наполнила помещение, но дети не обрадовались, оскалились и зарычали.

Чжао Ушуй приблизился к ней, схватил за руку с флейтой и требовательно произнёс:

— Цзоу Чаоян, чего ты добиваешься?

Она скривила губы и сделала недовольное лицо.

— У тебя есть другие предложения, как вернуть их прежнее состояние?

— Молодой господин Чжао, шицзе права, этим детям нужна помощь, — Цзоу Цзымо поддержал свою сестру.

Та вновь заиграла, а её брат обошёл всех по кругу, внимательно осматривая, но держась на расстоянии, так как дети пытались укусить и впиться в него грязными пальцами. Любопытный Скиталец не остался в стороне и составил ему компанию: сложил руки за спину, с любопытством наклонился к самому носу невысокой девочки и вовремя отклонился назад с насмешливой улыбкой, когда зубы клацнули у его лица. Дети выглядели растрёпанными, промокшими, в грязных порванных одеждах. Чжао Синьи усмехнулся про себя, что своим видом мало чем отличался от них.

У единственного среди них юноши волосы были сильно зачёсаны наверх, нижние пряди не выбились из тугой верёвки, и Цзоу Цзымо вдруг произнёс в замешательстве:

— Что это?

Его взгляд был направлен на шею. Чжао Синьи с подозрением приблизился к нему и Скитальцу, как Цзоу Цзымо поддел пальцами нечто металлическое, что сверкнуло в свечении талисмана, и потянул. Деревенский юноша зарычал, попытался вырваться.

На этот раз Цзоу Чаоян заиграла успокаивающую мелодию, влиявшую также и на присутствовавших заклинателей — Чжао Синьи бы сейчас с радостью завернулся в одеялко и улёгся к себе на постель, но не на холодный пол старого храма. Юноша немного расслабился, и Цзоу Цзымо удалось вытащить предмет. Он подошёл к висящему в воздухе талисману — единственному источнику света помимо редкой молнии — и поднёс руку к глазам, внимательно вгляделся, после чего обернулся к остальным.

— Это не игла ордена Байгуй Вэй.

Чжао Синьи с любопытством смотрел на металлический предмет на ладони заклинателя. Если бы не прозвучало слово «игла», он бы принял её за какой-нибудь саморез — та извивалась спиралью подобно ползущей змее. И цвет имела тёмный, хоть и блестела в свете талисмана.

Деревенский юноша издал странный звук, словно захлёбывался, глаза его вернулись в нормальное положение, а он сам с грохотом упал на пол. Цзоу Чаоян бросилась на колени, но не успела поймать. Она с заботой положила его себе на колени, встряхнула за плечи и погладила. Внимательный Цзоу Цзымо наклонился к ней и забрал флейту — точно так же, как до этого вспоминал об оружии гэ, которое сейчас торчало из стены. Сам он продолжал разглядывать иглу.

Скиталец не остался в стороне, по-братски закинул руку на плечо молодого господина Цзоу под его недовольный взгляд и тоже уставился на предмет.

Чжао Ушуй наклонился к одной из девочек, но перед поспешными действиями решил поинтересоваться мнением остальных:

— Может, вытащить иглы из остальных?

— Нет, — сразу среагировал Цзоу Цзымо и предостерегающе посмотрел на него. — Дождёмся, когда он очнётся.

— Если очнётся, — пошутил Скиталец, однако после его слов в храме повисла зловещая тишина, разбавленная лишь непрекращающимся дождём и уже редкими раскатами грома.

Цзоу Цзымо перестал рассматривать иглу и приблизился к Чжао Ушую.

— У ордена Цинху Чжао есть способ распознать яд?

Заклинатель в белых одеждах нахмурился.

— Думаешь, его отравили?

— Не уверен, но предпочёл бы убедиться.

Скиталец решительно выступил вперёд и озвучил своё предложение:

— Дайте мне иглу, я разыщу цзе... то есть, аптекаря Тан и попрошу проверить на яд.

— Нет, — моментально рыкнул на него Чжао Ушуй. Не успели они огрызнуться друг на друга, как юноша на коленях Цзоу Чаоян закашлялся и открыл глаза, всё внимание сразу переключилось на него.

Заметив перед собой заклинательницу в ярком ханьфу, он вздрогнул, попытался вскочить, но не устоял на ногах и грохнулся на пол. Однако ни капли не растерялся, вытянул перед собой руки и уронил на них голову.

— Госпожа бессмертная, я что-то натворил?

Он дрожал и заваливался в бок, не мог ровно кланяться.

— Посмотри на меня, — попросила Цзоу Чаоян, в глазах её засверкали огоньки надежды.

Юноша приподнял голову, но не решался взглянуть в её лицо.

— Не бойся.

Перепачканные в грязи руки тряслись, однако он всё-таки решился: испуганные глаза больше не выглядели белыми, заклинатели увидели обычные чёрные зрачки и, воодушевлённые, ринулись к остальным. Цзоу Цзымо наклонился к самой младшей девочке в углу, бережно поднял растрёпанные волосы и извлёк иглу из шеи, Чжао Ушуй собирался проделать то же самое, однако заклинатель в коричневом ланьшане поспешил остановить его:

— Подожди, лучше я.

— Ты теперь заклинатель Каменных Когтей или как вас там называют? — прищурившись, с подозрением поинтересовался Чжао Ушуй. Между его бровями пролегла морщинка.

Цзоу Цзымо уклонился от прямого ответа:

— Я теперь внутренний ученик, поэтому предоставь извлечение игл мне.

Чжао Синьи не уловил смысла разговора, так как не знал особенностей орденов заклинателей. И не горел желанием узнавать.

Его старший брат не стал спорить с адептом ордена Байгуй Вэй и позволил тому самому извлечь оставшиеся иглы. На этот раз заклинатели не позволили жертвам упасть, а сами аккуратно усаживали их на пол, прислонив спиной к стене. Одну из них, самую младшую, Цзоу Чаоян взяла себе на руки и обратилась к юноше, которого уже не так сильно трясло:

— Ты сын главы Ду?

— Нет, а он тоже пропал?

Возникла проблема — собрать удалось не всех пострадавших, а информацией об их количестве заклинатели не обладали. Они решили сначала помочь этим четверым и уже затем отправиться на поиски других. Ни Чжао Синьи, ни Скиталец не обмолвились, что перед ними некто забежал в храм и исчез.

Цзоу Цзымо собирался спрятать извлечённые иглы между тёмными тканями своего ланьшаня, однако Чжао Синьи, испытывавший слабость к блестящим вещам, прокашлялся и подошёл к нему.

— Предлагаю разделить их между каждым и проверить у себя в ордене.

Не дожидаясь ответа, он забрал закрученную иглу из пальцев Цзоу Цзымо. Тот не стал сопротивляться и послушно кивнул.

— Согласен, так будет лучше.

Одну он лично протянул своей старшей сестре и нос к носу столкнулся со Скитальцем.

— Отдай последнюю мне, — потребовал демонический принц с хитрой улыбкой, не сулившей ничего хорошего. Чжао Ушуй вмиг влез перед ним со словами:

— Я против.

— Демоны и заклинатели заключили мир, — возразил Скиталец и попытался отодвинуть того в сторону, но настойчивый Чжао Ушуй не собирался отступать.

— Откуда мне знать, что ты сейчас не воткнёшь её мне в спину? Я заберу её и лично передам адепту ордена Хэйлун Тан, но не тебе.

— Так ты говоришь с Моим Высочеством? — Скиталец насупился, однако недовольное настроение не продержалось долго, широкая улыбка растянулась на его лице. — Тогда я заберу пятую.

— Почему мне кажется, что ты утаил от нас какую-то важную информацию?

Чжао Синьи решил вмешаться, пока демон и заклинатель не подрались у него на глазах.

— Мы за кем-то следовали, но он от нас скрылся.

Ярость промелькнула в глазах Чжао Ушуя.

— Чжао Умэн, и ты говоришь мне об этом только сейчас?!

От его интонации Чжао Синьи почувствовал себя предателем, скрывшим важные сведения, и виновато отступил к стене, из которой по-прежнему торчал гэ Цзоу Чаоян. На её коленях как раз зашевелилась девочка, ресницы её задёргались, глаза приоткрылись — не белые. Только внимание заклинателей переключилось на деревенских детей, как Чжао Синьи прижался спиной к стене... вернее, собирался это сделать. Но та исчезла.

С грохотом он приземлился на неровный пол и простонал от боли, иглу он сжимал в ладони и радовался, что от падения та не впилась в его кожу.

Его окружал непроглядный мрак.

Чжао Синьи вскочил на ноги и положил руки в место, где только что стояла стена — пальцы прошли насквозь, ни во что не упираясь. Он в панике выглянул и вернулся в освещённый талисманом храм, взгляды заклинателей вмиг приковались к нему, Скиталец не остался в стороне и тоже поставил руки на стену — те прошли, не столкнувшись с препятствием. Он вынырнул обратно и махнул Чжао Ушую:

— Эй, заклинатель, посвети мне талисманом.

Должно быть, давно понял, что старший был полезнее младшего.

— Сам не справишься? — фыркнул тот. С удивлением Чжао Синьи, уже оправившийся от страха, отметил, что Чжао Ушуй хоть и нахмурился, но всё равно приблизился к невидимой стене и зажёг ещё один талисман.

Брат и сестра Цзоу остались с только очнувшимися девочками и успокаивали их, а вот юноша с зачёсанными в пучок волосами тоже с любопытством подошёл.

Вместе со светящимся талисманом Чжао Ушуй осторожно положил руки на стену и прошёл дальше. Пока его младший брат стоял в замешательстве и боролся с нежеланием принимать участие в сюжете, Скиталец тоже скользнул за стену. Чжао Синьи сжал руки в кулаки, проткнул иглой белую ткань, словно та являлась не опасным оружием, а обычной булавкой, затем зажмурился и прошёл следом, оказавшись на потрескавшихся от времени ступенях. Оружие Цзоу Чаоян вошло вовсе не в стену, а вонзилось в одну из ступеней и образовало крупную трещину — скрип разнёсся по всему храму, когда на неё встал Чжао Ушуй и поднялся выше. Его талисман полетел перед ним.

Скиталец подмигнул Чжао Синьи и тоже поднялся, последний поспешил за остальными.

В верхней комнате царил беспорядок. На полу то ли пролили тёмную краску, то ли намеренно пытались стереть изображённое, повсюду были разбросаны клочья волос и крупные комки шерсти вперемешку с грязным тряпьём. Пока Чжао Ушуй мялся у входа, Скиталец прошёл в середину помещения, опустился на корточки, совершенно не боясь запачкать белый низ своей одежды, и внимательно осмотрелся, провёл рукой по полу. Он поднёс пальцы к лицу, отряхнул их и переполз на другой участок.

— Боюсь, если он тут и прятался, то уже сбежал. — Скиталец имел в виду человека, которого они преследовали с Чжао Синьи. — Пятна совсем свежие.

— Куда он мог сбежать? — непонимающе спросил Чжао Ушуй и обошёл комнату по периметру. — Никаких окон или других проходов.

— Может, потайной?

Они услышали топот внизу, и вскоре к ним по лестнице поднялся Цзоу Цзымо.

— Шицзе предлагает вернуть детей в деревню, а потом разбираться со всем остальным.

— Как ни странно, но я согласен с... Цзымо? — Скиталец виновато улыбнулся, неформально обратившись к заклинателю в коричневом ланьшане.

— Цзоу Цзымо, — поправил его тот, и Скиталец повторил с усмешкой:

— Цзоу Цзымо.

Чжао Ушуй смерил их недовольным взглядом, вздохнул и поймал парящий в воздухе талисман.

— Ладно, идём.

Внизу все дети успели прийти в себя. Одна из девочек плакала и просилась к матери, самая младшая прижималась к Цзоу Чаяон и крепко держалась за яркую ткань ханьфу, юноша и ещё одна девочка сидели рядом и смотрели в пол.

За проведённое в храме время дождь успел стихнуть, тёмные облака разошлись, уступив место нежно-розовому предрассветному небу, напомнившему Чжао Синьи о цветущем персике возле ордена Цинху Чжао, а за ним о юных адептах Дин Сю и Ду Яне, приносивших ему еду по утрам. Он собирался выйти наружу, но застыл на пороге, бросил взгляд на статую без головы. Заклинатели с детьми прошли мимо, в то время как Скиталец подошёл впритык, и носы их едва не столкнулись. Последний усмехнулся:

— О чём мечтаешь?

Если бы Чжао Синьи о чём-то и мечтал, то лишь о своей уютной комнате и компьютере с мощным процессором и дорогущей видеокартой, на котором мог играть в любые тяжёлые современные игры. Сейчас же он просто ощущал себя уставшим, словно из него высосали все жизненные соки: две недели в ордене протекали мирно, ненапряжно, в то время как один день в деревне Лазурных Кустов настолько был насыщен событиями, что хотелось завалиться на кровать, накрыться одеялом с головой и просто поспать.

Он отвернулся от Скитальца, прошёл мимо и вышел из храма вслед за остальными заклинателями и детьми. В лицо ударил прохладный ветерок вместе с освежающим запахом леса после дождя, от которого Чжао Синьи сначала прищурился и даже вздрогнул, потёр плечи, чтобы согреться, и встряхнул головой. Усталость как рукой сняло, словно мать бросила попытки разбудить по-человечески и вылила на него стакан холодной воды — такое случалось, когда она нуждалась в помощи в семейном ресторане, а Чжао Синьи всю ночь играл и ложился спать только под утро.

Себе под ноги он не смотрел, поэтому тут же вступил в лужу посреди дороги, и сапог его заскользил. Чжао Синьи замахал руками из стороны в сторону, стараясь удержать равновесие. Впереди раздался смех одной из деревенских девочек — она сидела на руках Цзоу Цзымо, смотрела на него и хохотала, придерживая древко гэ, который также оказался у заклинателя в коричневом ланьшане. Вторую, самую младшую, несла Цзоу Чаоян, вновь оставив своё оружие без присмотра, третья сжимала пальцами ткань её ярко-оранжевого ханьфу, а юноша просто шёл рядом с ними. Скиталец придержал неуклюжего Чжао Синьи со спины с насмешливой улыбкой, обошёл и догнал остальных заклинателей, недовольный читатель поплёлся следом, но уже медленнее. Солнце вскоре начало подниматься над лесом, первые лучи светили где-то сбоку и частично пригревали спины, когда они приблизились к деревне Лазурных Кустов. Женщина, молившая о спасении дочери и не позволявшая даже оказать помощь с раненой рукой, уже проснулась и бродила у домов на окраине. Стоило ей завидеть заклинателей, как она помчалась им навстречу, подбежала к заклинательнице в ярко-оранжевом ханьфу. Из глаз её хлынули слёзы, она еле разборчиво лепетала:

— Спасибо, спасибо...

Раненая рука была перебинтована, но она всё равно потянулась к самой младшей девочке, которую несла Цзоу Чаоян. Та тоже заплакала и воскликнула:

— Мама!

Их голоса разбудили и привлекли внимание других жителей деревни — те выглянули из своих домов и тоже приблизились с любопытством. В сторону заклинателей уже спешил солидный мужчина с высоким пучком, через который проходила блестящая в лучах восходящего солнца шпилька. Он прошёлся взглядом по окружающим, молящим взором уставился на Цзоу Чаоян и заговорил:

— Мой сын...

«Где» так и не сорвалось с его уст, а заклинательница в ярко-оранжевом бережно передала маленькую девочку на руки раненой матери и виновато опустила голову.

— Мы не видели его, глава Ду.

Его взгляд тоже уставился в землю, а руки сжались в кулаки, однако недолго он так простоял. В следующее мгновение глава Ду ринулся вперёд и схватил ни в чём не виноватую Цзоу Чаоян за яркий ворот, она вздрогнула и сделала шаг назад, но мужчина сильно затряс её.

— Найдите моего сына.

— Глава Ду, — прозвучал внезапно холодный голос Цзоу Цзымо, — отпустите мою шицзе.

Девочка, сидящая у него на локте, от страха отпустила древко гэ.

Чжао Ушуй схватил главу деревни за локоть, сильно сдавил, заставляя того разжать пальцы и отпустить заклинательницу. Задетое красное перо с её одежды оборвалось и, подхваченное ветром, унеслось в сторону леса. Когда глава всё-таки отступил, хмурившийся Чжао Ушуй поинтересовался:

— Глава Ду, чей храм стоит возле деревни Лазурных Кустов?

Тот поднял голову и непонимающе посмотрел на Чжао Ушуя.

— Храм? Какой храм?

— Который находится в ли отсюда.

На лице главы деревни застыло замешательство.

— Поблизости нет никаких храмов.

— Глава Ду, не составите мне компанию?

Цзоу Чаяон вежливо сложила перед собой руки и произнесла:

— Чжао Ушуй, мы с шиди проводим детей к их семьям.

Он повторил жест и кивнул на прощание, после чего обратился к младшему брату, напрочь проигнорировав Скитальца:

— Пойдём, Чжао Умэн.

Загипнотизированных детей спасли, хоть врагу и удалось скрыться, но в любом случае Чжао Синьи теперь не видел смысла оставаться. Путь от ордена Цинху Чжао до деревни Лазурных Кустов не показался сложным и запутанным, однако он сомневался, что сумеет вернуться самостоятельно, поэтому, не имея других вариантов, подошёл к старшему брату и главе деревни. Последний выглядел дёрганным и прижимал руки к груди, придерживая одной другую.

Чжао Синьи обернулся в поисках Скитальца, ещё не решив, хотел попрощаться или предложить составить им компанию, однако не заметил юноши в зелёном шэньи с золотым узором. Он огляделся по сторонам — заклинатели Цзоу повели детей и раненую женщину в деревню, одну из девочек на руки подхватил кто-то из жителей и рассказывал что-то успокаивающее, но среди них не оказалось демонического принца. Чжао Синьи обратил внимание на крупную лужу посреди дороги и застыл в замешательстве, гадая, мог ли Скиталец использовать её в качестве портала, но его размышления прервал голос Чжао Ушуя:

— Чжао Умэн, ты сердцем не с нами?*

* Кит. 人在心不在 – «Человек здесь, а сердце не здесь» (витать в облаках).

— Иду я.

Путь до храма прошёл в тишине. Глава Ду ужасно нервничал, вздрагивал, оборачивался на каждый шорох и не пытался заговорить, братья Чжао тоже не нарушали тишину. Чжао Синьи с завистью смотрел на чистую белую форму Чжао Ушуя, чьи штаны немного запачкались внизу возле высоких сапог, но в целом старший брат умудрился сохранить образ величественного бессмертного заклинателя, чем Чжао Синьи похвастаться не мог. Какой дурак вообще придумал носить белые одежды? Он бы предпочёл податься в орден, к которому принадлежал Цзоу Цзымо — в подобной коричневой форме Чжао Синьи ощущал бы себя гораздо комфортнее, чем в монашеской белой. Со своей бледной кожей, как у демонов, он и вовсе призрака мог напоминать со стороны.

По пути он поднёс руку к запачканной ткани и нащупал воткнутую волнистую иглу, напоминавшую саморез. Решил потом перепрятать её в своём домике.

В какой-то момент Чжао Ушуй остановился, поймал на себе непонимающий взгляд главы Ду и проговорил:

— Мы на месте.

— И где ваш храм?

Чжао Ушуй изогнул брови и посмотрел на младшего брата — Чжао Синьи уставился на двухэтажный храм и даже заметил силуэт разрушенной статуи внутри, поэтому молча кивнул. Тогда старший брат вновь обратился к главе Ду:

— Прямо перед вами.

— Господа бессмертные, вы пошутить надо мной вздумали?

Братья Чжао с подозрением переглянулись. Чжао Ушуй сошёл с тропинки и приблизился к ступеням, но порог не переступил.

— Глава Ду, вот же храм.

— И явно стоит здесь не первый год, — поддакнул Чжао Синьи и прищурился с еле скрываемым любопытством.

Мужчина с высоким пучком немного опустил голову, встревоженно подошёл, чуть не споткнувшись, как вдруг его глаза расширились от удивления, словно два круглых озера. Он внимательно вглядывался в потрескавшиеся стены, медленно зашёл внутрь и вскрикнул, заметив статую без головы.

Наконец, глава Ду произнёс с искренним изумлением:

— Откуда здесь это место?