Глава XIII. Приём на заклание
За улыбкой отца часто скрывается кинжал полководца.
Серый цвет давит здесь особенно сильно. Стены, ковёр, даже обивка кресла кажется серой, словно выцветшей от времени. В приглушённом свете камина, потрескивающего рядом, эта серость становится почти осязаемой. Все тонет в серости, в затхлости. Комната погружается в густую тишину, нарушаемую лишь потрескиванием дров. Отец смотрит на меня изучающим взглядом. Наконец нарушает тишину:
- Фелиция, доченька моя... - голос мужчины звучит мягко, даже немного неуверенно. Он смотрит с робким ожиданием, словно боится спугнуть дикую птицу. - Ты так похожа на Ирию... У тебя ее глаза.
«Я бы предпочла их вырезать, чтобы во мне ничего не было схожего с ней.» - проносится в мыслях. В ответ я лишь пожимаю плечами, стараясь не выдать ни капли эмоций. Внутри все сковано льдом. Я до сих пор до конца не осознаю, что говорю со своим отцом и как правильно себя с ним вести.
- Мне так жаль, что мы не встретились раньше. Ведь я должен был быть рядом, видеть, как ты росла... - в его голосе слышится странная нотка, словно... сожаление? Отчего-то мне сложно ему доверять.
- Что есть, то есть. Не стоит сожалеть о прошлом, его не изменить.
- Ты права. - отец кивает. - Но будущее... Будущее в наших руках. Я хочу, чтобы ты заняла достойное место. Титул, положение при дворе... Ты заслуживаешь этого.
- И что я должна сделать взамен? - выплевываю я вопрос, не желая играть в его игры.
- Ничего. Я просто хочу наладить наши отношения. Хочу... быть отцом. - Кредо улыбается, но в этой улыбке нет тепла. - Это правда всё, чего я хочу.
- А если мне не нужен титул? Как погляжу, - поворачиваюсь к одному из портретов, и киваю на него. - От него взгляд становится обреченно томным. Да и с моими работами будет покончено.
- Доченька, с работой творца будет покончено, если ты из-за своего происхождения вылетишь с этого этапа со скоростью пробки от игристого, - отвечает отец глядя на пламя. - Не спеши отказываться. Подумай. Разве ты не хочешь покоя и уважения? Позволь мне быть твоим отцом.
Этот старый лис не заботится о своей дочери. Он хочет одержать власть, какой бы ценой это ни обошлось. И вот, прежде чем я могу ответить, он обрывает свой рассказ. Отец стоит у окна, его силуэт вырисовывается на фоне бледного неба. Он оборачивается и смотрит на меня изучающим взглядом.
- Долго будешь нами любоваться? Целестин, пожалуй, уже всю округу истоптал, ожидая тебя. Не люблю, когда заставляют ждать, - в его голосе слышится лёгкое раздражение. - Тебе пора на второе испытание, доченька.
Удивленно вскидываю бровь:
- Уже следующий испытание? Так скоро?
- Я приготовил наряд. Сегодняшнее испытание больше похоже на приём, чем на проверку знаний, - отец кивает служанке вошедшей в комнату. - Тебя ждут покои, достойные твоего положения. Прислуга, гардероб, шкатулка с украшениями... Всё к твоим услугам.
- Моего положения? Какого же? - вырывается вопрос.
- Пора оставить детские обиды, Фелиция. Ты моя дочь. Пора занять место, которое тебе положено, - отец хмурит брови.
- Место значит... ну хорошо, я согласна, - отвечаю в том же тоне. - Но с одним условием.
- Ты мне будешь еще ставить условия? Интересно...
- Если ты хочешь, чтобы я осталась, у меня будут условия, - перебиваю. - Я буду жить только в этой комнате. И Ведана должна переехать сюда. Во дворец. К вам. Если, конечно, сама того пожелает.
Отец замирает, словно получив удар. В его глазах мелькает что-то похожее на смятение.
- Хорошо, чего не сделаешь ради дочурки. К твоему возвращению эти покои будут готовы, - Кредо кивает служанке, та ему поклонилась и потянула за собой.
Лепестки роз щекочут кожу, и вода кажется слишком горячей. Меня словно ошпаривает, но служанки проворно намыливают тело и ополаскивают его, не обращая внимания на мои тихие стоны. Они действуют быстро и слаженно, как отлаженный механизм. Я выныриваю, пытаясь отдышаться, но тут же меня заворачивают в жёсткое полотенце и усаживают перед зеркалом. Отражение пугает.
Я успеваю лишь мельком рассмотреть платье до того, как меня усадили за стол и принялись красить. Сейчас, когда я вижу его на себе, мне кажется, что одета слишком вульгарно. Корсет из тёмно-алого бархата, такого насыщенного оттенка, что в полумраке он кажется почти чёрным, облегает мою фигуру, подчёркивая каждый изгиб. Открытый глубокий вырез, на самом его краю поблескивает золотой медальон, от которого до самой талии тянется тонкая нить, украшенная тёмными гранатами. Высокий кружевной воротник цвета старого золота поднимается почти до подбородка. Длинные полупрозрачные рукава, собранные в складки у плеч и на запястьях, прикрывают руки, но лишь намекают на их форму. На рукавах, словно морозные узоры на стекле, вышиты вензеля. Юбка состоит из нескольких слоёв ткани. По бокам ниспадают полосы плотного бархата, повторяющие цвет корсета. В центре - струящаяся ткань светлого, почти белого оттенка. На ней вышиты искрящиеся звёзды, словно россыпь бриллиантов. Вдоль бархатных полос тянется сложная вышивка тёмными нитями, повторяющая узор кружева на воротнике. Будто не на бал готовят, а на заклание*1.
- Интересный выбор платья, - пытаюсь нарушить молчание.
Одна из служанок с лицом, словно высеченным из камня, сухо отвечает: - Господин выбирал.
Приходится замолчать. Девушки начинают колдовать над лицом. Тонкие кисти касаются кожи, нанося румяна, подводя глаза, крася губы в вызывающий алый цвет. Снова молчание.
- Вы давно здесь работаете? - не сдаюсь я, пытаясь хоть что-то узнать.
- Достаточно, - произносит другая служанка, не поднимая глаз.
Больше мне не хочется с ними заводить дружески беседы. Уж лучше б среди них была хоть одна как Астерия. Юная девушка коснулась копны моих волос распутывая колтуны, затем начинает плести сложную причёску, украшая её чёрными жемчужинами и тонкими серебряными нитями. Каждое движение отточено, словно репетировалось сотни раз. Неудивительно, моя сводная сестренка наверняка их уже надрессировала.
- Спасибо вам за помощь. Вы очень хорошо поработали, - смотрю на свое отражения, но себя не вижу.
- Служим Бладистану, - отвечают хором и кланяются.
- Ну, хоть что-нибудь скажите напоследок... Пожелайте удачи, что ли, - смотрю на удаляющихся девушек.
- Да хранят вас Драконы, - отвечает та, что отвечала за мои волосы и тоже поспешила уйти.
Двери отцовского дворца распахиваются, и я ступаю на мощеную камнем площадь Краймдена. Новое платье, хоть и сшито по мерке, сковывает движения. Темно алый бархат сдавливает тело, будто напоминая о том, что меня пытаются втиснуть в чужой образ. Глубокий вырез заставляет поеживаться, словно меня выставляют напоказ. Я делаю глубокий вдох, чтобы унять дрожь. Что ждет меня на этом втором испытании? Не знаю. Но знаю одно - если дам слабину, меня сломают.
Я медленно иду к платформе, стараясь не споткнуться на неровной мостовой. Шлейф платья волочится по земле, собирая пыль и грязь. Какая ирония - нарядить - нарядили, а как в этом передвигаться не сказали. Краймден... Город, в котором я скорее всего родилась и который вижу впервые. Давящая тишина, напряжённые лица гвардейцев, пристальные взгляды из окон. Неловко и некомфортно как-то. Пытаюсь отогнать навязчивые мысли, но они, как назойливые мухи, кружатся в моей голове. Что за испытание меня ждёт? И что же старый хитрый лис задумал?
- Привет, - говорит Целестин. Голос звучит хрипло и сдержанно.
Я встречаюсь с ним взглядом. С трудом подавляю желание кинуться в его объятия.
- Приветствую с открытым сердцем, - отвечаю нарочито официально и слегка кланяюсь, стараясь прикрыть глубокий вырез платья.
Целестин делает шаг навстречу, и я инстинктивно отступаю.
- Только попробуй исчезнуть ещё раз, я места себе не находил. Думал... - он обрывает фразу на полуслове, словно передумывает говорить что-то важное.
Смотрю по сторонам.
- За нами наблюдают, - шепчу я едва слышно. - Сейчас не время и не место для разговоров.
- Хорошо, идем.
Гвардеец протягивает руку стоя перед большой аркой - это магическая платформа. Конечно, я видела изображения в книгах и газетах, но вблизи это зрелище куда более впечатляющее. Огромная, идеально гладкая каменная плита нависает над землёй, словно вырванная из самой горы и причудливо подвешенная в воздухе невидимыми нитями. Стараюсь вести себя сдержано и не выказывать восторга. Ответив Целестину, я ступаю в этот переливающий свет. На удивление перемещения переношу куда лучше, чем от сфер гвардейца.
- Теперь мы можем поговорить? - Фрейгус смотрит прямо в глаза, и от этого взгляда по телу пробегает дрожь.
- Думаю, можем, - шепчу едва слышно, сдерживаясь, чтобы не броситься в его объятия. Святые драконы, как же я соскучилась... Оглядываюсь по сторонам. Сад кажется тихим и укромным, но уверена у него есть глаза и уши.
Целестин берёт мою руку и прижимает к своей груди. Кожа к коже, и я чувствую, как сильно бьётся его сердце. Оно стучит в унисон в такт моему.
- Фелиция, - выдыхает он мое имя с такой нежностью, что я готова растаять. Ветер играет с его волосами, закатное солнце переливается в его темных глазах. Кажется, время остановилось.
- Я очень переживал за тебя, мой поступок был не простительным. Все это время, что искал тебя, - он искал меня... - Я тысячу раз прокручивал его в голове и с каждым разом ненавидел себя всё сильнее. Ты простишь меня? Я тебе клянусь, что больше не причиню тебя вреда и защищу...
Не в силах сдерживаться, крепко прижимаюсь к гвардейцу. Жар его тела согревает от ветра в саду. Его запах сводит с ума. Почему сила притяжения так работает на меня? И почему мне так сильно хочется его поцеловать? Было ли что-то подобное ранее? Нет, пожалуй, нет... Он первый, единственный. Кажется, все мои чувства были заморожены в ожидании его.
- Давай прежде помолчим? - отвечают Целестину, обнимающему меня в ответ. Плевать, если это акт вежливости. Мне это нужно сейчас.
- Фелиция, может забудем о том, что было и попробуем сначала? - в его голосе столько надежды, что сердце сжимается от боли.
Хочу, очень хочу... Но нельзя.
- Сти, - беру его лицо в ладони и смотрю прямо в глаза, стараясь сдержать нахлынувшие чувства. - Я бы всё забыла, сбежала бы с тобой с этого проклятого Отбора, но... Ты обручён. Всё, что мы сейчас делаем, неправильно. Это несправедливо по отношению к ней.
Целестин молчит. Краем глаза вижу, как сжимаются его кулаки. Я продолжаю:
- Знаешь, если бы мы познакомились совсем чуточку раньше твоей избранницы, может тогда все сложилось бы совсем иначе? И тогда еще на этом этапе Отбора мы бы смогли остаться вместе. Хотя... это мои фантазии, ты не имеешь к ним отношения, - отпускаю его лицо и отступаю на шаг, чувствуя, как предательские слёзы подступают к глазам. - Прошу меня простить.
Целестин поднимает голову. В его глазах плещутся боль, отчаяние и... что-то еще? Какая-то непонятная решимость.
- Ты до сих пор ничего не понимаешь... - тихо шепчет сопровождающий, будто разговаривает сам с собой. - Посмотри мне в глаза. Скажи, что ты видишь.
Не знаю, что заставило меня, но я подчиняюсь. Пробираюсь в его сознание, и мир вокруг исчезает. Темнота. Ледяная, давящая... И в ней смутно знакомая пещера. Это же... Страх обжигает горло, не давая дышать. В глубине пещеры вспыхивает глаз. Огромный, злой, испепеляющий. Сердце замирает от ужаса. Я отвожу взгляд, словно коснулась раскаленного железа.
- Святые Драконы... Что это было? - шепчу я, отступая от Целестина. В голове пустота, тело дрожит. Меня начинает тошнить.
Сжимаю виски руками, пытаясь унять нарастающую головную боль.
- Прости, мне нужно ненадолго отлучиться. Проводишь меня в уборную?
Мы шли тихо и быстро. Свет уже зажжённых свечей мелькает перед глазами. Ноги трусятся. Я что-то сделала не так. С момента, как Ус очистил кровь, мне не удалось в полной мере погрузиться не в одно из сознаний. Скорее всего через отражение в его глазах, проникла в себя и ощутила вкус своего страха. Да. Все именно так. Мысли бегали как муравьи в банке, пытаясь найти ответы на вопросы. Делаю глубокий вдох... выдох... Выхожу из уборной, собрав всю свою волю в кулак. Но тут же прячусь за колонной, когда слышу голоса. Целестин и... его невеста. Мне хочется провалиться сквозь землю от стыда. Что я здесь делаю? Невольно прислушиваюсь.
- Милый, что с тобой? - девушка говорит приторно-сладко. - Ты так изменился после... последней встречи.
В ответ - ледяное молчание. Это так характерно для Целестина. Он стоит как безмолвная статуя.
- Почему ты такой холодный? - невеста трётся о него, как котёнок. - Мы же почти муж и жена...
«Я бы этого котенка, за шкирку да в ведро за баней...» - проносится в мыслях...
Целестин отстраняется, и я слышу его сухой голос:
- Будем честны, этот брак - всего лишь формальность. Ты это знаешь, Злата. Ради отца. Не более того.
- Ну, Целести-и-ин, - тянет девушка, и слышу, как она подходит ближе. - Посмотри на меня. Мы же скоро поженимся! Разве ты не хочешь...
Слышу резкий выдох Целестина и вижу, как он отступает от нее.
- Хватит, Злата. - Целестин говорит холодно и отстранённо. - Не стоит строить иллюзий. Я никогда не полюблю тебя.
Девушка недовольно цокнула и снова тянет к нему руки. Я пытаюсь вспомнить объятия, которые были несколько минут назад, его взгляд... Неужели со мной он был таким же?
1. Заклание - ритуальное жертвоприношение (принесение в жертву).