Пламя черной Звезды. Великий Отбор

В темных уголках души, погруженных в море боли, зарождается искра магии, способная осветить путь к исцелению.

Падая в бездонный омут темных синих глаз, я тону в обжигающих чувствах страсти и безудержном влечении к абсолютно незнакомому, но так манящему мужчине. Одной рукой Целестин пробирается сквозь запутанные волосы к затылку, углубляя поцелуй, а другой прижимает к себе мое продрогшее тело настолько тесно, что позволяет ощутить каждый удар казалось бы такого черствого сердца. Его мягкие губы накрывают мои, подобно морским волнам, заставляя дрожать от не хватающего воздуха. Теряя контроль покусываю губы гвардейца, наши языки, словно в танце, переплетаются друг с другом, а тела извиваются, явно желая большего.

– Давай не будем торопиться? – шепчет Целестин, разрывая поцелуй.

– Д-да, ты прав, – отстранившись, отсаживаюсь подальше, поправляю сорочку, – П-прости.

– Ты вся дрожишь, я провожу, – Сти протягивает руку, встав с земли.

– Не нужно, спасибо. Мне бы еще немного побыть в лесу... – сделав короткую паузу, продолжаю: – Но не смею тебя задерживать, а то сегодня я отняла слишком много твоего времени.

– Идем, – гвардеец более настойчиво протягивает руку, заглядывая в самую душу.

В мгновение мы оказываемся в зареве транспортирующей сферы, мое еще мокрое тело прижато в плотную к Целестину, а его лицо выглядит таким же серьезным, как и всегда. Подо мной скрипнули половицы, свежий запах влажной земли сосновой коры ударил в нос. Глаза привыкли к полумраку пространства и я поняла, что нас перенесло в небольшую охотничью хижину в близи шумной реки. Комната в которой мы находились, была освещена теплым светом от потрескивающего камина, протянув руки сразу начала греться. Подошедший сзади Сти накрыл меня флокати пропахшее уже знакомым можжевельником. На стенах было несколько сплетенных кожиных гриммуаров, от некоторых исходила темная манна, окно закрыто льняной тканью, а пространство заполняет успокаивающее тиканье часов.

– Я пойду сменю одежду и посмотрю что-то подходящее тебе, можешь осваиваться, – протянув глиняную кружку с горячей жидкостью внутри.

– Спасибо, – едва успела произнести, гвардеец скрылся за огромной завесой из шерсти дикого зверя.

– Тебе ведь тут будет некомфортно, – услышать подобного рода слова от Целестина было крайне неожиданно, – На постели сорочка, должна подойти, свою оставь на полу, позже с ней разберусь.

Договорив, гвардеец отодвинул шкуру, чтобы я смогла войти, опрокинув взгляд, поспешил удалиться. Спальня немного отличалась от прихожей, на небольшой кровати аккуратно лежат комплект мужского нижнего белья и длинная рубаха. Чтобы переодеться, спряталась за массивный темный шкаф, стоящий посередине комнаты и в сумраке ночи вижу на стене несколько своих картин из ранних собраний.

«Да нет, вероятно, просто показалось... Это не могут быть они...» – говорю сама себе, пытаясь убедить.

Сменив одежду, возвращаюсь к гвардейцу, в глазах которого переливаются мягкие языки пламени.

– Ты не против? – присаживаюсь рядом, и протягиваю ноги к камину.

– Что с твоим пальцем? – интересуется Сти.

– Это долгая история...

– Мы ведь не торопимся? – перебил Целестин и я отчего-то мне захотелось ему рассказать свою историю.

– Это моя плата, – проведя по указательному пальцу на левой ноге, продолжаю: – Как ты уже заметил, я живое доказательство, что магия бывает бесполезной. Чтобы выйти из тени матери и жить спокойно испробовала казалось все. Пока в одном из гриммуаров я не наткнулась на один способ, требующий, разумеется, платы. Дело было у Лейвайского леса, помню будто это было вчера, хотя прошел не один цикл... В тот день ветер выл, как стая голодных оборотней. Я долго спускалась вдоль мхом заросшей дороги к Великому Древнему древу друидов, оно было прекрасным, ствол был покрыт морщинистой корой с прожилками золотых вен переходящих в тонкие ветви. В середине же находился живой источник магии Бладистана – пульсирующее сердце. В нем переливалась магическая энергия всех существ нашего мира: от бесшумных теней до могущественных драконов. В качестве платы за магию на черном рынке прикупила кровь разных фейри и окропила этим корневища.

Целестин смотрит внимательно на мое лицо, ожидая продолжения.

– Знаешь, какое-то время я просто стояла и пыталась ощутить внутри себя манну, но ничего не менялось. Искринне не понимала почему я не чувсвуйю изменений, плата же внесена. Самое забавное, что я думала, раз это место силы, то после платы оно как-то насытит меня через кожу или еще как-то... Отчаявшись, стала посещать мысль спалить это чертово Древо. Как вдруг ветви, стали оплетать мое тело. Сначала касались нежно, обманчиво, потом сжимали все сильнее, калеча кости. Связывали руки, ноги, проникали в рот, в глотку, в пищевод, оплетая органы внутри и снаружи сучковым, живым коконом. Мне казалось, что внутри я провела вечность, боль сначала очень изводила, но потом стала частью меня. В какой-то момент все пошло наперекосяк. Ветви начали разрушаться прямо во мне, их пепел плотным слоем покрыл все слизистые оболочки внутри, не забывая разрушать органы. Мать позже высказала, что я не просто недостойная и хватило же мне ума отправиться к священному древу...

Отпив немного из чаши уже остывший отвар, продолжаю рассказ:

– Позже кокон распался, и выпав на землю все моё тело было покрыто смолой и высеченными древними рунами, которые непрерывно кровоточили. Пытаясь подняться с пепелища я падала вновь, пока из-под земли не полезло корневище. Прижав ещё неокрепшее тело к почве под деревом, тонкие ветви потянулись к левой ноге и переплетя средний и указательный пальцы начало тянуть их вверх. От боли я отключилась, а когда пришла в себя, увидела прежнюю «чистую» кожу, но уже без пальца и как земля поглощала кровь. Чудом я добралась до дома... Придя в себя более менее начала пытаться применять простейшие заклинания. Но ничего... Оно и не удивительно, нигде не было сказано как использовать рунную магию и мне приходилось разбираться в одиночку. Через подобные гриммуары, – указываю на полку за спиной Целестина, – Только через время я смогла понять, что руны – это ключ к определенному виду магии. Но чтобы использовать ее, янужно вырезать на своем теле. Поначалу тратила силы на всякую ерунду, по типу уборки дома, быстрого сбора урожая, приготовления ужина, но чем больше использовала руны, тем слабее становилась моя физическая оболочка. Кожа не успевала заживать, глубокие шрамы покрывали все открытые участки и самой их залечить не выходило. В конце концов, впала в сон на неделю, потому что организм истощился и в этот период меня коснулось... Кхм, неважно... Сейчас же я руны использую как можно реже, потому что боюсь, что просто не проснусь или же пробудится нечто худшее проклятие.

Пламя продолжает свой танец в камине, отбрасывая на лицо Целестина мерцающие блики. Его глаза, цвета грозового неба, не отрываясь, следили за игрой огня.

– У любой магии есть цена, – его голос глубокий и ровный, – Я то уж точно знаю... Не думаю, что ты недостойна магии древнейших, иначе бы лес тебя даже не подпустил бы к Древу. Понимаешь? Не каждому дано его увидеть, не то, чтобы с ним войти в такую связь. Мне кажется, ты просто созрела и подобно фее вылупилась из своего кокона.

Я прикусываю губу, обдумывая его слова.

– Ведь раньше я даже не смотрела с этой стороны, – подмечаю, – Ты мудрец, гвардеец. А какой вид магии у тебя?

Целестин ухмыляется, его глаза сверкают в отблесках костра. Он смотрит на меня изучающе.

– Ты все еще не разгадала? Разочаровываешь, Пугало.

– Если бы это было так просто! – Вскидываю руки. – Ты будто под пеленой защиты, сколько бы ни пыталась разглядеть, ничего не выходит.

– Не расстраивайся, у всех есть секреты, которые лучше не знать, – он откашливается, и в голосе появляется какая-то горечь. – Возможно, это и к лучшему.

– Так не честно, ты о моем знаешь! – Наигранно складываю руки на груди.

Целестин самодовольно улыбается, разглядывая мое лицо.

– Ты о родинке на левой ягодице или о родимом пятне над пупком? – спрашивает, улыбаясь

Мое лицо горит. Наглец! Подползаю к нему на коленях, пока между нами почти не остается расстояния.

– Господин Фрейгус, вам не кажется, что вы знаете слишком много о моем теле? Может вам тоже стоит меня посвятить в такие детали?

Целестин застывает, его глаза расширяются.

– Льда, – хриплым голосом произносит он. – Кхм, я маг льда...

Отстраняюсь, задумчиво нахмурившись.

– Хм, наверное, тебе тоже было нелегко... Это редкое проклятие.

– Проклятие? – Удивляется парень.

– Разве магия может быть даром? Для меня она проклятие с рождения, – вздыхаю, разглядывая свои грязные ноги и место, где раньше был палец.

– Один дорогой человек говорил мне: «Магия, рожденная из боли, всегда ярче светит». Не смотри на весь мир через призму низших эмоций и побуждений. Мне тоже она далась нелегко, из-за определенных обстоятельств, спрос с меня на порядок больше, чем с моих братьев. – Он немного замолкает. – Знаешь, я не готов отказаться от всего пройденного пути, потому что могу что-то поменять в будущем... но и не могу отказаться от...

– Не думал, что ты просто хочешь верить, что способен что-то поменять? – выпаливаю я.

Целестин резко поворачивается, его взгляд пронзительный.

– Что ты имеешь в виду?

– Допустим, Отбор, неужели он действительно так нужен? – спрашиваю, чувствуя, как во мне закипает гнев.

– Возможно, не в таком виде... – начинает Сти, но я перебиваю.

– Ах, не в таком... В каком виде можно преподнести лишение свободы и собственного пути? Может, я хотела бы вот так сидеть с мужчиной, которого люблю, а не того, кого назначит кучка кровожадных тварей... – выпаливаю на одном дыхании и отворачиваюсь, чувствуя, что как ком отчаяния подступает.

– Возможно, ты в чем-то и права, но любовь – это приходящее чувство, а вот для равновесия нужен порядок, именно он основа всего. Ты представляешь тот хаос, в который был погружен наш мир без того же Отбора? – Получив отрицательный кивок, Целестин продолжает: – Ты не глупая, историю Бладистана знаешь, но задумывалась ли ты, сколько желающих отправится на пиршество к вампирам в виде главного блюда? В те дни пираты мародерствовали в селах, крали женщин, детей и продавали души за бесценок, чтобы порадовать чревоугодие, как ты выразилась, кровожадных... чудовищ. А сколько кровосмешений было в высших кругах, возможно, где-то это осталось и до сих пор, но на эту лунную фазу не осталось бы и одной здоровой расы... Отбор – это вынужденная жертва во имя порядка.

В голове роятся вопросы, но я не могу остановиться.

– Но почему этой жертвой становятся лишь слабейшие, которые даже не выбирали, кем им стать?

Целестин глубоко вздыхает, запуская руки в спутанные волосы, его лицо непроницаемо.

– Ты не бывала в высших кругах, поверь, там тоже не все так однозначно.

– Мне не нужно бывать среди других сословий, чтобы понимать различие жертвенности. По крайней мере, им не нужно выходить замуж и вечно прислуживать нелюбимому... – обиженно поджимаю губы.

– Как бы не так.

– М? – многозначительно спрашиваю, делая вид, что не расслышала, надеясь, что он промолчит.

– Говорю, как бы не так, – голос Целестина звучит глухо, он сжимает кулаки, зубы скрипят.

В этот момент все внутри меня сжимается.

– Ты обручен? – неожиданно для нас обоих, я задаю вопрос, на который мне не хочется слышать ответ, а ему отвечать.

Пауза оглушительна.

– Да...

Мое сердце падает куда-то в пятки.

– Это был твой выбор или это вынужденный брак? – хриплю, не отрывая взгляда от пола, пытаясь держать себя в руках.

Он молчит, борясь с собой.

– Если бы это имело значение, то я бы рассказал.

– До или после? – резко, холодно спрашиваю, встречаясь с его вопросительным взглядом. – Это не имело для тебя значение до или после того, как ты решил поиграть чувствами наивной низшей?

Вижу, как он вздрагивает.

– Я не это имел в виду... – начинает оправдываться гвардеец, но я его перебиваю.

– Благодарю за гостеприимство, господин Фрейгус. Не могли бы вы сделать портал до ближайшего леса в близи моей лачуги? – сквозь плотный ком в горле, произношу, до конца не осознавая произошедшее за сегодня.

Он делает шаг ко мне, его глаза полны смятения.

– Фел, – аккуратно взяв за кисть, гвардеец хотел было что-то сказать, но я вырываю руку.

– Ах, да, – освободив руку, быстрым шагом отправляюсь в соседнюю комнату, хватаю свою запачканную одежду, возвращаюсь к камину и бросаю вещи в пламя. Портал уже открыт, но я не смотрю на него. – Благодарю за службу, господин Фрейгус, веселой свадьбы.

Немного присев, кланяюсь в реверансе стоящему спиной ко мне гвардейцу.

«И ты опять все не так истолковала.» – проносится знакомый мужской голос, когда спасательный свет уже окутывал мое тело.

В следующее мгновение я оказалась в своей комнате. Кажется будто стены движимы, они сжимаются и давят на сознание. Впервые тишина такая звонкая, сейчас так хочется услышать что-то кроме писка в ушах. Слезы пытаются вырваться, пленить сознание и контролировать чувства, но ком в горле сдерживает их.

«Глупая, глупая девчонка! Как можно было себя тешить фантазиями в очередной раз? Такая, как я, обречена на ужин для вампира или в качестве гувернантки на Острове Проклятых. Да, там мне самое место!» – срываюсь на крик в мыслях.

Сквозь бардак в комнате, подхожу к большому местами выцвелому зеркалу, из него на меня смотрят испуганные глаза с глубокими темными мешками, спутанные волосы больше похожие на солому для телят, худощавое тело, скрытое под мужской сорочкой.

«Вот она заслуживает работы гувернантки, для нее этот путь. Она не я!» – продолжаю разговаривать сама с собой.

Снимаю изувеченный временем амулет и долго рассматриваю его в ладони. Мелкие трещины покрывают его поверхность, скопившаяся грязь забила узкие пространства, а веревка давно посеклась. Какой долгий путь с ним пройден, сколько благодаря ему вылито на меня желчи и помоев, сказано оскорблений – так сразу и не счесть. Боковым зрением замечаю выглядывающую из зеркала куда привлекательнее юную девушку. Её длинные, белоснежные волосы, со спутавшимися вьющимися локонами, обрамляют бледное, как зимнее небо, лицо, а потускневшие холодные серо-голубые глаза выражали лишь разочарование. Веснушки игриво разбросанные по переносице. Вздернутый нос покраснел и распух, выдавая недавние рыдания. Искусанные сухие губы скрывают неровные зубы. А истончённая бледная кожа испещрена незалеченными шрамами от рун.

«Вот в ней что-то есть, быть может не королева, но не служанка точно.» – подчеркиваю во внутреннем диалоге с собой.

Скоро Второй этап, до этого момента нужно успеть собраться. Я больше не буду скрывать себя, если мне суждено умереть от клыков кровожадного чудища – пусть так. Уж лучше, чем жизнь сейчас.