Санса
«Сколько их?» - она попыталась говорить спокойно и собранно, но вся ситуация расстроила ее до глубины души.
«Мы сбились со счета, ваша светлость», - нынешний капитан ее стражи, Робетт Гловер, стоял перед ней, слегка склонив седую голову. После того, как она взошла на трон, ей нужен был кто-то, кто, как она знала, был верен, опытен и не был наследником. Робетт уже был главой своего дома и несколько раз выступал за ее королевское достоинство, поэтому, несмотря на его решение не сражаться вместе с Винтерфеллом в Великой битве, она взяла его к себе на службу. Однако, похоже, ему не удалось избежать этой конкретной войны.
«А наши запасы драконьего стекла?» - спросила она. Он поднял глаза и покачал головой.
«Мы пытались сделать наконечники стрел как можно меньше, но это не помогает. Мы сжигаем материал быстрее, чем ожидалось».
Она встала, и ее охранники встали рядом с ней: «Отведите меня к наблюдательному пункту и покажите мне».
"Снова?"
«Да, снова. Каждый раз, когда ты говоришь, что это хуже, чем лучше», - она сошла с возвышения, и он пошел рядом с ней. Тормунд, ее тень, повел ее. На самом деле ей не нужно было, чтобы ее проводили к наблюдательному пункту, но она все равно предпочла бы эскорт.
Они перешли из главной крепости через мост и через арсенал. Оттуда они спустились и прошли через небольшой коридор, который соединялся со зданием стражи. Они прошли через главный коридор этого здания, к большому неудовольствию Сансы. Окна, которые обычно делали это здание намного светлее, были полностью заколочены, оставив факелы единственным источником света. Они отбрасывали мерцающие тени на стену и освещали лишь изношенные каменные стены. Слева от нее доски содрогались под тяжестью тел с другой стороны, и Санса слышала их приглушенные крики. Она проигнорировала их, идя вперед сквозь мрак, но она не могла сдержать беспокойство, которое пробиралось по ее позвоночнику.
От сторожевой башни к основанию старой первой крепости был недавно построен проход, который должен был стать линией обороны, если доски на окнах не выдержат. Больше нельзя было войти в Первую крепость или в Зал стражи ни по одному маршруту, кроме того, которым они только что воспользовались. То же самое было и на западной стороне двора, где находился Личиярд и вход в склепы. Проход из Личиярда в небольшой дворик у северных ворот тоже был заблокирован, хотя это было менее сложно. Все арки, которые перемежали внутренние стены, имели двери или ворота, но они потратили время, чтобы тщательно укрепить тяжелые железные ворота, и в них не было ни единой трещины. После ночи, когда на них с Тормундом напали, возвращаясь в крепость, мертвецы не перестали прибывать. Сначала это был ручеек, что дало им время заделать окна и возвести барьеры, но теперь это был поток, и из-под земли с каждым днем выходило все больше и больше мертвецов. В этой земле хранились тела, накопленные за тысячи лет, поэтому недостатка в ходячих мертвецах не было.
Она вошла в Первую крепость, приземистую круглую башню-барабан, построенную давным-давно Браном Строителем. Она все еще была в сносном состоянии, и поскольку ее превратили в наблюдательный пункт и импровизированную военную комнату, мужчины нашли время, чтобы укрепить все слабые места. Они также закрыли все окна и двери на первых трех уровнях, оставив дверь из Зала стражи единственным способом войти и выйти на землю. Была еще одна дверь, но она вела на стены около сломанной башни. Все это служило своего рода ямой, в которой держали мертвецов и позволяли лучникам стрелять по ним. Древесины было предостаточно, но обсидиан становился проблемой. Огонь тоже сработал бы, но они были осторожны, не желая поджечь сам Винтерфелл. До сих пор единственные мертвецы были из кладбища и склепов, и люди в Зимнем городе были в безопасности.
Внутри Первой Крепости также горели факелы, но здесь было больше людей. Кухни крепости были расчищены и снова задействованы, чтобы солдатам, стражникам и ремесленникам, которые занимались этой проблемой, не приходилось далеко ходить за едой и водой. Старый зал также был расчищен, и из Большого зала притащили столы, чтобы дать им место для еды. Все они спали и работали посменно, и поэтому люди постоянно приходили и уходили. Однако на первом этаже задерживались немногие. Звуки мертвецов плыли по коридорам, приглушенные толстыми деревянными досками, закрывающими проемы. Сансе пришло в голову, что это не первый раз, когда некоторые из этих голосов эхом разносились по этому коридору. При жизни это могло быть их домом, пока не были построены Большой зал и Большая крепость, а Первая крепость не была заброшена. Эта мысль заставила ее явно почувствовать себя неуютно, и она поспешила через коридор к ступеням.
Они подошли к лестнице, меньшей по размеру, которую обычно использовали для слуг. Там было много лестничных пролетов, но большинство из них было слишком небезопасно использовать, и как только был выбран этот, остальные были заблокированы, а двери к ним закрыты. Она начала подниматься на следующий уровень, ее рука скользила по новым перилам. Под ногами она чувствовала углубления, пробитые в ступенях тысячами ног. Это был и ее дом, независимо от того, насколько он старый. Он был построен ее семьей, и он был частью Винтерфелла. Поэтому она поднялась наверх, вежливо кивая всем, кого она встречала. Она не пошла через дверь на второй этаж, когда они достигли этой площадки, так как у нее не было причин посещать людей, которые делали стрелы. Третий этаж она тоже пропустила. Там были комнаты, которые были очищены и обновлены для людей, которые обычно не оставались внутри стен или жили в зале стражи. Здесь мертвецы были тише, звуки их ярости затихали, пока она не перестала их слышать вообще. Она поднималась все выше и выше, видя все больше людей по мере продвижения к военному залу.
Наверху лестничного пролета тяжелая деревянная дверь была открыта. Первым вошел Тормунд, за ним Робетт. Санса была посередине, ее двое стражников шли сзади. Комната наверху была большой, занимая весь этаж. Она подозревала, что когда-то это были комнаты королей и королев зимы, потому что пятна краски от фрески все еще держались на мягком куполообразном потолке, а в центре пола была потертая мозаика, изображающая лютоволка ее дома. Четыре тяжелые резные колонны стояли с одной стороны комнаты, как будто они были столбиками кровати, а напротив них находился большой, богато украшенный камин. На полу тоже были толстые линии, которые выглядели как остатки внутренних стен, но если здесь и был какой-то щебень от падения этих стен, его убрали, когда они начали заколачивать окна и делать крепость более пригодной для жилья. Был принесен тяжелый стол, а также набор стульев и маленьких столиков, и теперь он был покрыт бумагами и чернилами. По краям комнаты были сложены стрелы и несколько стоек с луками и стрелами. В камине горел огонь, и большинство окон, хотя и не заколоченных досками, были закрыты ставнями от холода. Он мог бы и не гореть вовсе, потому что Санса все еще слышала, как шумит ветер, и чувствовала холод, а мебель не делала комнату более уютной. Мира, которая отказалась вернуться в Грейвотер-Уотч, когда ее отец пытался приказать ей, сидела в одном из кресел перед огнем, темные кудри были забраны назад в кожаный ремешок, и ее меховой плащ был завернут вокруг нее. Чашка чего-то дымящегося стояла на столе рядом с ней.
Когда вошла Санса, Мира встала и улыбнулась: «Ваша светлость».
«Привет, Мира», - Мира нравилась Сансе, но она не могла заставить себя улыбнуться в ответ. «Покажи мне мертвых, если хочешь».
Когда Джон ушел, он взял с собой почти всех хороших людей, оставшихся на севере. Некоторые присоединились к ним по пути на юг, так как он не стал дожидаться их прибытия, прежде чем помчаться на юг на своем драконе. Это означало, что он оставил позади седобородых и зеленых мальчишек, и очень немногие из них умели обращаться с луком и стрелами. Мира, с другой стороны, была особенно искусна, поэтому большую часть времени проводила на крепостных валах. Санса была глубоко благодарна за это, даже если ей было трудно это показывать.
В дальней стене была дверь, которая вела к высокой внутренней стене, отделявшей кладбище от остального Винтерфелла. Она выглядела старше других стен, с покрытыми лишайником зубцами и гладко отшлифованными камнями под ногами. Она подумала, что это опасно в снегу. Она ступила осторожно и почувствовала, как соль и песок хрустят под ее сапогами. Рядом находилась сломанная башня, названная так из-за осыпающейся верхушки. В нее ударила молния более века назад, и камни местами все еще были черными от повреждений. Наверху гнездились вороны. Именно туда направлялся Бран, когда он... ну, ей не хотелось об этом думать. Вороны все еще жили там, наверху, в сломанных карнизах, и многие из них спускались, чтобы попрыгать по валам, жадно уставившись на массу мертвецов внизу. Когда мертвецы замечали ее, они удваивали свои крики и суету, бросаясь на эту часть стены в попытке добраться до нее. Это происходило каждый раз, когда она приходила сюда, и она не была уверена, почему. Возможно, потому что она была королевой, возможно, потому что она была Старком, или, возможно, потому что ее яркие каштановые волосы выделяли ее. Никто не мог сказать наверняка.
Санса оперлась руками о старые камни и посмотрела вниз. Внизу, в том, что она считала ямой, валялись мертвецы, тела были утыканы стрелами, каждая из которых имела наконечник из драконьего стекла. «Мира, сколько выстрелов нужно, чтобы убить одного?»
«Один», - она сделала паузу, - «Если ты сможешь попасть по голове».
«А», - ответила она. Мало кто из лучников мог это сделать, что объясняло потери. Если бы только их можно было извлечь. Там были груды тел, в основном только кости и сухожилия. Последнее им повезло - это не давало запаху быть слишком сильным. Число тех, кто все еще двигался, было большим, что объясняло, почему они были такими громкими внизу, «Почему так много еще живых?»
«Из-за нехватки, - объяснила Мира, - вы видите, как тела свалены у стен? Они бегут к стене и умирают, и мы не можем их убрать. Остальные бегут прямо к самой высокой куче и бросаются на нее».
«Они... намеренно пытаются проломить стены?» - Санса не смогла скрыть ужас в своем голосе.
«Они всегда были такими», - вмешался Тормунд, и в его грубом голосе прозвучала нехарактерная для него нотка серьезности. «Но как только они поняли, что не смогут прорваться сквозь наши барьеры...»
«Они начали это делать», - закончила за него Мира.
«Я все еще думаю, что мы должны предать их всех огню», - Робетт звучал раздраженно всем этим. Санса знала, что он раздражен тем, что ему вручили эту проблему как часть его обязанностей. Он хотел охранять живых, а не сражаться с мертвыми. Трус.
«Я уже объясняла это раньше», - ответила Санса, позволяя зимнему морозу просочиться в ее голос, «Мы заколотили все окна досками, и мертвецы вспыхивают, как факелы. Я знаю, я видела это», - она пронзила его острым взглядом. Ее послание было ясным. Она уже сталкивалась с этим раньше, а он - нет, «Огонь поглотит баррикады, а затем и остальные здания. Нам повезет, если мы сдержим его в караульном доме и Первой крепости», - она почувствовала странную грусть при мысли об этом, особенно с учетом ее восстановленной функции. Она была первой королевой Винтерфелла за более чем триста лет. Возможно, когда снова наступит лето, она поселится в этой части крепости... если они все еще будут здесь, когда это произойдет, «Он может легко распространиться на богорощу и нашу еду. У нас нет ресурсов, чтобы справиться с таким пожаром».
Один из воронов подпрыгнул поближе, посмотрел на Миру и наклонил голову. « Кукуруза? Кукуруза?» - спросил он своим странным голосом, похожим на карканье.
Она рассеянно скормила ему горсть ячменного зерна из своего кармана. Очевидно, она делала это уже некоторое время, и это заставило Сансу внутренне улыбнуться, напомнив ей о том времени, когда Бран был ребенком и ему нравилось то же самое. Бран, каким он был до того, как отправился в ту пещеру на севере, должно быть, любил Миру. Теперь... теперь ему на самом деле ничего не нравилось. Это было еще одной вещью, о которой она старалась не думать. У нее было слишком много проблем перед ней, чтобы размышлять о собственной печали.
«Итак, - Мира подхватила ход своих мыслей, - мы стреляем в них только тогда, когда они подходят слишком близко к кучам».
«Огонь, драконье стекло, валирийская сталь, - пробормотала она себе под нос. - Если бы только был другой способ убивать мертвых».
Мертвый, мертвый , каркнул ворон, прежде чем вернуться к своей куче кукурузы. Еще несколько слетели с башни, чтобы поклевать ходячий буфет под ними. Какой ворон вообще ест кукурузу, когда есть тела?
«Робетт», - сказала она, немного подумав, - «Вы можете приступить к своим обычным обязанностям».
«Ваша светлость», - признал он, кланяясь. Она могла сказать, что ему не понравилось увольнение, но ей было все равно. Ей нужно было побыть наедине с людьми, с которыми она могла бы поговорить. Он ушел, закрыв за собой дверь.
«Ладно, выкладывай, девчонка», - проворчал Тормунд. В последнее время он стал особенно искусен в чтении ее мыслей, и ей это совсем не нравилось, но она знала, что ему можно доверять, и знала, что он ответит ей честно.
«Мы недостаточно знаем. ДОЛЖНО быть что-то еще, что мы можем сделать, каким-то образом мы можем помочь себе. Мы это сдержали», - она указала на беспорядок в яме, «Но надолго ли? А что насчет Зимнего города?»
«Мы могли бы заменить деревянные ограждения каменными...», - Мира говорила несерьёзно, но это было первое, что пришло ей в голову.
Санса покачала головой: «Зимой раствор не застынет, а пожар может сжечь и крышу», - тяжело вздохнула она. «Я не создана для этого. Лучше буду бороться со змеями в Королевской Гавани, чем с этим. Я не умею махать мечом, стрелять из лука, и я не... я не такая, как Бран. Я недостаточно умна».
«Санса», Тормунд был серьезен, как никогда прежде, «ничего из этого не имеет значения. Ты должна быть достаточно сильной, а ты сильна, как любая одичалая женщина».
Она усмехнулась, понимая, что он имел в виду комплимент: «Спасибо».
«Тебе следует пойти к мейстеру Галлену и попросить его о помощи. У него есть больше навыков, чем просто исцеление», - предложила Мира.
Кость, Кость , каркнул ворон. Это было странно... он не повторял то, что они сказали. Она метнула взгляд на него. Он наклонил голову и моргнул. Затем ей что-то пришло в голову. Она обошла Миру, двигаясь медленно, чтобы не спугнуть его. Он клюнул кукурузу, но не двинулся с места. Может ли это быть...? Она не знала. Она подошла ближе и посмотрела на него сверху вниз, и он не отвел взгляд. Он вел себя странно и... да, казалось, в его глазах был какой-то интеллект. Она протянула ему руку, и он запрыгнул. Он был тяжелее, чем выглядел, но у нее не было проблем с весом.
«Бран...?», - сказала она, колеблясь, глядя на большую птицу. Она чувствовала себя дурой, даже пытаясь сделать это, но она знала, что ее брат мог сделать. Она пыталась отправить ему сообщения неделями, но ни одно не пришло из Королевской Гавани.
«Бран, Бран!» - каркнул он, возбужденно подпрыгивая.
«Я не могу в это поверить», - она тяжело вздохнула и посмотрела в небо. «Семь, спаси меня от козней моего брата, использующего магию. Ладно, выкладывай».
Кость! - повторилось оно. - Кость! Кость, кость!
Она нахмурилась: «В яме полно костей, как это может мне помочь?»
Кость! Он закричал, громко и явно более расстроенно.
«Кость...», - задумчиво произнесла Мира. «Подожди, ты имеешь в виду драконью кость?»
Кость! Кость! Кость! - Он звучал почти счастливо и повернулся на месте на руке Сансы.
«Ну, у нас этого предостаточно», - заявил очевидное Тормунд. Кость была очищена, но они все еще держали ее на складе, не зная, что с ней делать, но не желая выбрасывать что-то столь редкое.
«Вниз!» - каркнул ворон.
«Ты хочешь, чтобы я тебя опустила?», - она начала двигаться к зубцам, и он громко завизжал. Очевидно, это было не то, что он имел в виду. Она посмотрела на него, и он установил зрительный контакт, не моргая. Затем он взлетел с ее руки и полетел вниз в яму. Она наблюдала, как он ненадолго приземлился на входе в склеп, прежде чем полететь обратно к ее руке, «О, вниз . Думаю, ворону будет немного сложно сказать «склеп».
Он покачивался на ее руке, как будто кивал. Она на мгновение закрыла глаза и грустно улыбнулась: «Ты мог бы просто послать мне сообщение, Бран. Почему ты не послал ворона?»
Слово Трэ... оно оборвалось на середине, и на секунду замерло на ее руке, впиваясь когтями в толстую шерсть ее платья. Затем оно издало громкий, сдавленный крик, который звучал почти как человеческий из-за ужаса и боли. Его крылья согнулись, и оно попыталось взлететь, упав на землю и дико хлопая ими. Все трое отступили назад, в ужасе наблюдая, как бедное существо боролось и кричало на камнях. Казалось, оно на секунду обрело рассудок и попыталось взлететь, но оно взлетело так быстро, как только могли нести его крылья, и врезалось головой в зубчатую стену. Треск сломанной шеи был громче, чем должен был быть, а последовавшая тишина была еще громче. Санса тяжело сглотнула, глубоко потрясенная тем, что она только что увидела. Она слышала прерывистое дыхание Миры и Тормунда и знала, что они были так же встревожены, как и она.
«Это неправильно», - почти прошептал Тормунд.
«Очевидно», - тон Миры был едко-саркастическим.
«Нет», Санса повернулась к нему, и он покачал головой, «Я знала оборотней раньше... ну, до твоих братьев. Я знала человека по имени Варамир Шесть-Шкур, из-за шести животных, в которых он мог превращаться. Я видела его однажды, он подрался с другим оборотнем из-за животного, которое им было нужно. И мы... мы не знали, что происходит, пока не услышали шум. Это была кошка, из-за которой они дрались, и она взбесилась, как тот ворон. Бедняжка кричала и царапала когтями, пока не ударилась головой о дерево, и никто из них не получил ее. Он рассказывал эту историю и смеялся, но я была там, когда это произошло, и не было ничего смешного в том, как эта кошка кричала и бегала вокруг. Ничего смешного и в том, как она умерла».
«Ну, он звучит мило», - съязвила Мира. Она была первой из них, кто немного расслабился, и подошла к птице, поднимая безжизненное тело бедняжки с камней. «Я собираюсь сжечь его».
Санса кивнула в знак согласия. Они все знали, что животными можно управлять так же легко, как и людьми. «Тормунд, я собираюсь поговорить с Робеттом и мейстером Галленом. Полагаю, ты пойдешь со мной?»
Он кивнул. Он не отходил от нее ни на минуту с того инцидента в богороще. Он даже спал на диване в ее гостиной. Она пыталась заставить его пойти несколько раз, отправиться на север и проверить своих людей, но Джон попросил, и Тормунд отказался подвести своего друга. Сначала она была раздражена, но к настоящему времени она привыкла к нему, даже находя его присутствие... успокаивающим. И в последнее время казалось, что он был единственным, кто мог иногда вызвать у нее настоящую улыбку. Поэтому она перестала бороться и смирилась с тем, что он будет ее тенью.
«Хорошо, тогда пойдем найдем лорда Гловера», - они вернулись в дом, оставив Миру на крепостной стене с птицей.
Робетт было несложно найти. Ее капитан стражи направился на этаж, где изготавливались стрелы, и отчитывал кого-то, кто выглядел лет на тринадцать и был готов обмочиться. Санса выпрямилась и надела мантию своей короны: «Лорд Гловер, мне нужно ваше внимание».
Он стоял и хмурился, недовольный прерыванием, и она в сотый раз задумалась, сделала ли она правильный выбор с ним. Он бросил на подростка последний уничтожающий взгляд и присоединился к Сансе: «Да, моя королева?»
«У меня есть идея, которую я хотел бы проверить, если это возможно. Можно ли сделать наконечники стрел из костей Визериона?»
Чего бы он ни ожидал, это было не то, и выражение его лица изменилось на искреннее размышление: «Я никогда раньше не работал с драконьей костью, но слышал, что она не так уж сильно отличается от камня. Не вижу, почему нельзя было попробовать».
«Отлично. Пожалуйста, пусть мастера сделают несколько стрел из драконьей кости для Миры, чтобы они попробовали, и приведите меня, когда они будут готовы, если вы не против».
«Как прикажете», - склонил он голову, и она ушла, Тормунд и ее стражники последовали за ней. Она вернулась в Большой замок и поднялась в башню, где находились покои мейстера. Она слегка постучала и подождала, пока он ответит.
Она не стала долго ждать. По ту сторону двери послышалось шарканье, затем грохот и громкое проклятие, а затем шаги. Мейстер Галлен открыл дверь мгновением позже. Он оглядел ее с ног до головы и сказал: «Ваши раны хорошо заживают, ваша светлость».
Это было то же самое, что он говорил ей каждый раз, когда видел ее. Царапины под ее глазами, действительно, хорошо зажили. Теперь они были тонкими, розовыми линиями, и он сказал ей, что со временем они, вероятно, поблекнут до более светлого цвета старого шрама. Но пока тщеславие Сансы все еще не любило розовые линии. Они выглядели как следы особенно жутких слез. Но она все равно поблагодарила его и сказала: «Мы можем войти? Я хотела бы обсудить с тобой кое-что наедине».
Его поведение несколько изменилось, и его взгляд метался между ними: «Конечно».
«Дело не в этом», - пробормотал Тормунд, а Санса нахмурилась, не понимая.
Он открыл дверь в свой кабинет и впустил их, оставив охранников за дверью. Он указал на места перед огнем и спросил: «Хотите чаю? Я поставил чайник в огонь, и он должен быть достаточно горячим».
«Да, пожалуйста. Так холодно», - они сели, и Санса впитала тепло потрескивающего огня, успокоенная обычными звуками мейстера, готовящего им чай. Листья из банки в прочные на вид керамические чашки, скрип крюка, который удерживал чайник с чаем в огне, когда мейстер выворачивал его из пламени. Звон металла, когда он снял его с крюка, обернув ручку толстой тканью, чтобы защитить себя. Мягкий звук наливаемой воды и тихое шипение горячей воды, встречающейся с сухими листьями в чашке. Мягкий стук ложки, помешивающей чай. Она почувствовала себя неизмеримо лучше, и еще лучше, когда она вдохнула ароматный пар и сделала осторожный глоток. Чай был гораздо лучше для тепла, чем сидение у огня.
«Кажется, ты чувствуешь себя немного лучше», - тихо заметил Мейстерн Галлен, дав ей попить несколько минут.
«Да», - ответила она. «Спасибо».
«Но, полагаю, вы пришли ко мне не только из-за моих превосходных навыков заваривания чая».
Она одарила его слабым подобием улыбки: «Нет, не я. Я знаю, что большинство твоих навыков заключается в целительстве, но ты самый образованный человек здесь, и я сама прошла весь путь решения этой проблемы».
«Я полагаю, вы имеете в виду проблему на кладбище?»
Она кивнула: «То же самое. В последний раз, когда это случилось, здесь были Бран, Джон и Сэм, и они знали гораздо больше меня о... обо всем этом, на самом деле. Они принимали решения».
«И все же... они потерпели неудачу», - заметил он.
«Я не думала об этом в таком свете, но да. Они потерпели неудачу. Есть еще кое-что», - колебалась она, все еще неуверенно относясь к магии. Она знала политику, а не магию, но теперь ей приходилось бороться с ходячими трупами. «Мне все еще трудно поверить, что старые сказки правдивы, но доказательства нельзя отрицать. Мой брат, он может, э-э... завладевать животными, понимаешь?»
Мейстер Галлен кивнул: «Старая практика смены кожи. Это слово из языка одичалых. Кажется, северяне называли это варгингом».
«Хм. Да. Мой брат, между прочим, варг. В сломанной башне есть вороны, а мы были на валу около башни ранее. Один из них прилетел к нам, и через некоторое время я понял, что это был не просто ворон, а визит моего брата».
«Это звучит... обескураживающе».
«Это так. Но это не могло быть иначе», - пожала она плечами. «Он сказал мне, что верит, что в склепах есть что-то, что может нам помочь».
«Кажется, это слишком много для птицы», - слегка улыбнулся он.
«Больше того, что он нам показал...», - Санса опустила часть о гибели птицы. Это было достаточно тревожно и не имело никакого отношения к сообщению, которое он передал, «Я понятия не имею, что он имел в виду, но я доверяю ему. Я знаю, что он, вероятно, передает какую-то мудрость из прошлого, но у меня нет знаний, чтобы разобраться, что он имеет в виду».
«А, я понимаю, к чему это ведет», - он откинулся на спинку стула и отпил чая, очевидно, думая: «Цитадель мало знает о склепах, поскольку ваша семья хорошо хранила свои секреты на протяжении многих лет. Она по меньшей мере такая же старая, как и стена, а это значит, что она появилась раньше, чем кто-либо, кто мог записать ее секреты. Однако есть одна вещь, которая всегда казалась мне несколько странной. Почему люди, старые короли зимы, которые знали, что другие реальны, и знали, на что они способны, хоронили свои тела, а не сжигали их?»
«Мы сжигаем свои», - ответил Тормунд. «Мы всегда это делали».
«Также как и некоторые другие северные кланы», - ответил Галлен, кивнув.
«Таргариены тоже, а они никогда не сталкивались с мертвецами», - возразила Санса.
«Мы этого не знаем», - сказал Галлен, - «Валирия пришла через много лет после долгой ночи и падения Великой Империи Рассвета. Некоторые говорят, что валирийцы - потомки тех давно умерших императоров и императриц. Мы никогда не узнаем правду, но некоторые обычаи очень, очень древние. Возможно, «Огонь и кровь» были молитвой, а не обещанием. Страх заставляет людей совершать самые худшие поступки».
Санса не особо интересовалась кровью Старой Валирии, особенно когда ее кузен разъезжал на драконе. Она слегка покачала головой: «Это все равно не объясняет склепы».
«Да», согласился Галлен, «И я взял на себя обязательство разобраться в том, что пережило пожар в библиотеке несколько лет назад, а что нет. Не так уж много осталось нетронутым, и уж точно ничего, что могло бы объяснить склепы. Признаюсь, я связывался с Ночным Дозором, чтобы попытаться восстановить некоторые тома, но есть несколько, с которыми они готовы расстаться. К счастью, большая часть их библиотеки осталась нетронутой. Но Король Ночи прошел сквозь стену далеко не в районе Черного Замка. Но кроме как здесь, в Винтерфелле, единственные ответы, которые можно будет найти, находятся на севере, в их библиотеке или в их старых крепостях».
Санса сделала большой глоток чая, пока думала. Не было никого, кто мог бы отправиться на север вместо нее, не то чтобы она доверяла, и она не могла пойти сама. Даже если бы она могла совершить путешествие, она была бы бесполезна в чтении старых книг и бродила по древним замкам. Учитывая возможность освобождения мертвых, Галлен не мог позволить себе совершить довольно долгий поход. Лучшее, что она могла сделать, это послать одного или двух воронов и надеяться, что из этого что-то выйдет.
«Делай, что можешь. Пошли воронов от моего имени и попроси их о помощи. Надеюсь, у них есть распорядители, которые знают для нас», - попросила она.
«Я их отправлю, но ответные сообщения зашли в тупик. У нас уже давно не было ворон».
Она кивнула: «Я забыла. Ну, делай, что можешь».
«Есть еще одна вещь, которую я чувствую, что должен показать вам. Я не уверен, что это к чему-то приведет, но со всеми этими разговорами о магии... ну, это не повредит», - он встал и пошел в соседнюю комнату. Он вернулся через несколько минут с простой деревянной коробкой длиной около фута и поставил ее на стол рядом со своим стулом. Он принялся разворачивать то, что было внутри, говоря: «Это мне дал великий мейстер перед моим уходом. Он сказал, что это что-то, что он подобрал в Ночном Дозоре, и он хотел вернуть это на север».
Он повернулся и протянул ей предмет. Это был черный рог длиной примерно с ее предплечье. Вокруг него были медные полосы, покрытые старыми рунами, и медный ободок вокруг резного конца. На одной стороне была трещина, что делало его бесполезным для звука, но это был интересный старый предмет. Санса повертела его в руках, наслаждаясь его гладкостью под пальцами. Она более внимательно рассмотрела резьбу на широком конце. В основном деревья, но она заметила среди них чардрево и лютоволка среди стволов сосен-часовых. Она собиралась вернуть его Галлену, когда заметила что-то еще, изображенное на нем. Она почти пропустила это из-за замысловатости резьбы, но теперь, когда она посмотрела, то была уверена. Это было зрелище, которое она хорошо знала: вход в склепы.