Сэмвелл
«Мне нравится запах книг», - сказал Сэм, подняв глаза. Пыль кружилась в ярком полуденном солнце, льющемся из окон, расположенных наверху этой конкретной библиотеки. В цитадели их было много, но Сэму нравилась эта. Много старых книг и много мест для чтения, и обычно не так много людей. Сидевший рядом с ним аколит, худой молодой парень со смуглой кожей, вьющимися волосами и мягким дорнийским акцентом, нежно ему улыбнулся.
«Я и предположить не мог», - ответил он, - «учитывая, сколько времени ты проводишь в библиотеке».
«Ну, я еще и читать люблю».
«Да. Я думаю, что, возможно, мы все так делаем. Вот почему вы проводите так много времени здесь, я думаю, а не в Королевской Гавани или на Хорн-Хилле».
«Ну, я просто мешаю в Роговом Холме», - он действительно делил свое время. Джилли недавно родила их ребенка, здорового маленького мальчика, которого они назвали Диконом. Со временем Маленький Сэм и Дикон унаследуют Роговой Холм, но пока это было убежище для его целительницы. Его мать и сестры тоже были там, хотя его сестры уже почти достигли возраста, когда можно выйти замуж; и, предположительно, его работа заключалась в том, чтобы найти им мужей. Сэм не любил думать об этом, поэтому он пришел в цитадель. Ему все еще нужно было наладить много связей, несмотря на то, что Бран выбрал его Великим Мейстером. Аллерас, мальчик, сидевший с ним, решил, что Сэм представляет большой интерес, и взял на себя обязанность следовать за Сэмом.
«Понятно. А как вообще у тебя сын?»
Как могло случиться, что никто не объяснил этого мальчику? Сэму стало не по себе от этой мысли, но кто-то же должен был это сделать: «Ну, когда мужчина и женщина встречаются, они...»
Еще одна улыбка мелькнула. Остальные называли Аллераса Сфинксом, и его быстрая улыбка была частью причины для прозвища: «Не эта часть, глупый. Ты брат Ночного Дозора, и к тому же мейстер. Два набора обетов, которые гласят, что ты не можешь иметь детей. Или земель, если на то пошло».
«А, это. Король Бран освободил меня от обетов Ночного Дозора из-за смерти моего отца и брата. Сказал, что я заслужил свою свободу, и я не сделал ничего плохого с самого начала. Что касается другого, технически вам не нужно быть присягнувшим мейстером, чтобы стать Великим мейстером. Ничто в законе не говорит об этом, это просто титул в Малом совете. Так что я еще не принял обетов мейстера. Я даже не закончил свою цепь».
«Не правда ли, это изящный пример навязывания правил?»
Сэм проигнорировал комментарий, переадресовав его: «Ты пришел сюда в поисках чего-то?»
Темно-карие глаза мальчика загорелись. Сэм уже хорошо знал этот взгляд. Он нашел что-то интересное или примечательное, что взволновало его мысли. Он постучал по тяжелому тому наверху стопки рядом с ними на столе: «Да! Я заметил кое-что очень интересное. Я работаю над своей бронзовой связью, поэтому я читал «Трактат об исторических погодных и климатических моделях», том 17...»
«Звучит как захватывающее чтение».
Аллерас пожал плечами и продолжил: «Могло быть и хуже. В любом случае, мейстер Гарт упоминает в нем, что нашел старый текст, в котором говорилось о погоде. Он был на конклаве и был особенно образован в вопросах времен года, понимаете, поэтому его интересовали эти вещи. В некоторых других текстах говорится, что он был довольно хорош в своей работе, так что его одержимость послужила ему. Он читал, что в эпоху Рассвета времена года были короткими и регулярными. Предсказуемыми».
Теперь это привлекло внимание Сэма. Тайны обычно привлекали. Тайны в книгах были еще лучше: «Нашел ли он еще какие-нибудь доказательства?»
Глаза Аллераса вспыхнули от интереса, и он в волнении наклонился вперед: «Он это сделал. Он ссылается на это в томе 18, говоря, что написал целый другой том, посвященный этой теме».
«Думаю, я понимаю, к чему это приводит».
«Конечно, знаешь, на то ты и Великий Мейстер», - Сэм заерзал и нервно улыбнулся. Наверняка не поэтому он и был Великим Мейстером. «Это в закрытом разделе, который мне пока не разрешают изучать».
«И ты хочешь, чтобы я достал ее для тебя?» Лучшим преимуществом должности великого мейстера было то, что Сэм имел доступ к любой книге, которую только мог пожелать.
«Конечно, знаю, но я еще не рассказал вам самого интересного».
«Тогда продолжай».
«Это в разделе о мистицизме вместе с другими текстами, используемыми при изучении ссылки на валирийскую сталь».
«Что делает текст о погоде в ограниченном магическом разделе?»
«Я не знаю, но я знал, что ты захочешь узнать это так же сильно, как и я», - конечно, Аллерас был прав. Сэм теперь был действительно заинтересован.
«Ладно», - он встал, его стул заскрежетал по каменному полу. «Тогда пойдем».
Несколько часов спустя солнце взошло и зашло. Они сожгли несколько свечей, и книги были сложены так высоко по обе стороны от них, что они едва могли видеть друг друга. Им пришлось перенести все на больший стол, чтобы все это разместить. Том, о котором идет речь, оказался тонким, но хорошо снабженным ссылками, и каждая последующая книга уводила их все дальше и дальше в их исследования, пока они не оказались в совершенно другом месте, чем начали. Несколько часов назад приходил и уходил слуга с их последней едой. Глаза Сэма болели, а его мозг был перегружен. Он был голоден, устал, и ему хотелось в туалет. Но сейчас все это не имело для него значения. Прямо сейчас он собирал части огромной, огромной головоломки. Она охватывала века, культуры и мифы. Он извел несколько стопок бумаги и три четверти банки чернил, просто делая заметки. У Аллераса было еще два свитка сверх этого.
Аллерас потер глаза и посмотрел на Сэма: «Сколько времени прошло, а?»
«Ничего конкретного, но, похоже, весь цикл примерно коррелировал с годом. Но это было так давно. Мы не можем быть уверены. Практически ничего не сохранилось с тех пор», - разочаровывающая правда заключалась в том, что люди не всегда записывали вещи, и некоторые истории предшествовали письменному слову. Затем были короли, такие как Бейелор Благословенный, который уничтожил столько работ септона Барта, сколько смог заполучить. Слова септона Барта были в голове Сэма, потому что фрагменты его книг, которые остались, были среди стопки на столе.
«Что мы знаем наверняка в первую очередь?»
«Свидетельства регулярных сезонов прекращаются, когда начинается долгая ночь. Мы точно знаем, что другие пришли во время долгой зимы», - Сэм содрогнулся при их упоминании. Он не забыл этот ужас, и никогда не забудет.
«Да, а еще есть», Сэм перебирал бумаги в поисках записки, «мейстер Йонрей, который собрал устную историю из Кварта о том, что есть вторая луна. Ах, да, вот она: «Когда-то было две луны, но одна треснула, и пришли драконы. Однажды другая луна тоже коснется солнца, и драконы вернутся».
«Верно, но драконы вернулись, и у нас все еще есть луна, и это только устная история».
«Устные рассказы, как известно, точны, Аллерас. Не стоит их недооценивать. Люди дорожат историями, которые рассказывают, чтобы держать ночь в страхе. Они их защищают, а Квартинцы - древний народ. Они не единственные, у кого есть такая история. Есть несколько упоминаний о красных жрецах из Эссоса, которые говорят, что была вторая луна, и что она раскололась. Луна не раскололась, когда Дени вылупила драконов, но была красная комета».
Аллерас нахмурился и тут же пристально посмотрел на книги: «Подожди, я читал в одной из астрономических книг, что иногда кометы цикличны. Они приходят и уходят по регулярному графику, как и планеты. Но во много-много раз дольше».
«Итак, комета, еще одна красная комета. Она пришла во время долгой зимы, а на этот раз она пришла во время долгого лета».
«Да, и это первый раз, когда мы слышим истории о других. Именно тогда была построена стена и основан дом Старков».
«Что-то не сходится», - Сэм нахмурился, задумавшись, и еще один кусочек встал на место: «Барт говорит, что валирийцы создали драконов с помощью магии крови, но это не может быть правдой. Фригольд был основан через несколько тысяч лет после окончания Долгой Ночи, а это значит, что драконы появились раньше валирийцев».
«То есть это естественные существа, а не магические?»
«Возможно. Я не могу сказать наверняка. Возможно, магическая связь между драконом и всадником, а не сами драконы».
«Это значит, что другой миф о сотворении мира, рассказанный валирийцами о драконах, пришедших из Четырнадцати Пламен, также не может быть правдой».
«Когда впервые упоминаются драконы?»
«Истории о них приходят со второй луны. Но мало что и меньше сохранилось от того, что было до Долгой Ночи. То, что это первое упоминание, не означает, что это начало их», - Сэм устал, но волнение от тайны было на нем, и все его боли были проигнорированы в пользу нити истории.
«Истории о других, драконах и изменчивых временах года появляются одновременно».
«Насколько мы можем судить. Есть еще одна история, которая повествует о том, что они пришли из Теней».
«И есть история от Йи Ти о том, что Долгая Ночь и Другие пришли, когда их призвал император», - Аллерас перебрал бумаги. «Император Кровавого Камня убил свою сестру и начал поклоняться «черному камню, упавшему с неба»».
«Асшай построен из черного камня», - сказал Сэм, зевнув так, что челюсть треснула. Это было небрежное замечание, сделанное усталым умом, но Аллерас ухватился за него.
«Ты имеешь в виду город, ближайший к тому самому месту, откуда, как говорят, приходят драконы?», - в их лихорадочном разговоре наступила пауза, пока они оба переваривали информацию. Когда Аллерас снова заговорил, его голос был тихим: «Сэм, а что, если это не камень?»
«Я не понимаю».
«Когда я был ребенком, мой отец показал мне маленькую вещь. Это был знак на удачу, на самом деле, но он назвал ее драконьей костью. Она была черной и чувствовалась как камень, и была твердой и крепкой, как алмаз», Сэм не мог спорить с этим. Он видел черепа в подвале Красного замка во время уборки, и он знал, что Аллерас говорит правду. Драконьи кости были черными и твердыми, и после полировки они выглядели как камень. Хотя он и не мог предположить, где отец бастарда раздобыл драконью кость, «И в своих исследованиях я видел некоторые из сохранившихся скелетов, хранящихся в цитадели. В основном животных. Некоторые плохо чистятся перед тем, как их сохраняют, и вы знаете, что с ними происходит? Они жирные».
«Масляный», - тихо сказал Сэм, понимая, куда ведёт Аллерас, - «Как камень в Асшае. Ты думаешь, чёрный камень - это драконья кость? Как это может быть? Его нужно вырезать, его нельзя расплавить, и некоторые из древних чёрных камней сплавлены».
«Если только у вас не было драконьего огня. У валирийцев было много драконов, и у них был Драконий камень. Драконий камень определенно похож на сплавленный черный камень».
«Да, но какое отношение все это имеет к погоде?»
«Подумай об этом, Сэм. Если камень - драконья кость, то драконы живут на нашей планете дольше, чем кто-либо другой».
«Но времена года не начинают меняться до тех пор, пока не наступит долгая ночь, когда прибудут Другие».
«И стало еще хуже после вымирания драконов. Что, если контроль над погодой не астрономический, а магический, и другие прервали магию, которая поддерживала ее в равновесии?»
«Это интересная теория, но все упирается в то, что этот черный камень - драконья кость. Это единственное доказательство того, что драконы появились намного раньше других существ».
«Если бы только поблизости было что-то, что мы могли бы изучить, и кто-то с полномочиями получить к нему доступ», - ухмылка, расколовшая лицо Аллераса, была более плутовской, чем Сэму полностью нравилось. Хайтауэр, в центре города, в котором они сейчас находились, был построен на основании из древнего черного сплавленного камня. Он был старше, чем кто-либо знал, и содержал гораздо больше секретов, чем кто-либо мог себе позволить. Даже Хайтауэры не знали их всех.
«О нет, конечно нет. Это слишком много политических маневров для научного начинания. Слишком много бюрократии. Учеба - это одно, Сфинкс, но мы не можем просто пойти в Хайтауэр и начать откалывать куски от стены для изучения».
«Конечно, можем. К тому же, нам это нужно».
«Нет, мы не хотим, мы хотим . Нам это не нужно ».
«Да, мы это делаем».
«И почему это? Скажи мне, о мудрый послушник», - голод и истощение Сэма начинали раздражать его. Он был не в настроении просить себе путь в замок Хайтауэров просто ради удовлетворения любопытства.
«Потому что, Сэм. Прошли месяцы. Есть один дракон, и нет Иных, и нет никаких признаков весны. Так что либо мы ошибаемся, либо...», - Аллерас замолчал, зная, что Сэм достаточно умен, чтобы прийти к тому же выводу, к которому пришел он.
«Или мы не победили остальных».