Глава 9
Мутило. Гвалт стоял такой невыносимый, что слезились глаза. Чай. Это всё чай.
— Что это?
— Первый этап, — Лизз всё так же сидела в зеркале, но от былой нежности и хрупкости в движениях и взгляде, не осталось и следа. Сейчас она глядела на меня диким зверем, сумасшедшим исследователем с безумным огоньком в глазах.
— Этап чего? — стиснув зубы, прошипела я.
— Пробуждения, — коротко ответила, устраиваясь поудобнее, пока я стояла на коленях посреди старого ковра в проплешинах.
— Я же не дала согласия!
— Мы знали, что ты скорее всего не согласишься, поэтому мы с ректором приняли такое решение. Будет лучше, если ты будешь говорить о своих ощущениях.
— Чёрта с два я что-то вообще скажу! — нервно выкрикнула я, снова зажимая уши руками.
— Так нужно.
— Ага, разбежалась.
Голоса стенающих духов становились только громче. Сколько же смертей здесь было и почему они так и не смогли найти покоя?
Они все говорили наперебой, выли и всхлипывали. Я пыталась выцеплять хоть какие-то фразы, но всё было полнейшей бессмыслицей, последними эмоциями с которыми они умирали.
Слишком много несчастных случаев и слишком много смертей. Прорвавшись сквозь визг и гвалт, появилась, но тут же погасла шальная мысль: «А не хочет ли ректор моими руками упокоить все эти души?», но думать при таком шуме было невозможно.
Очередной вскрик резанул по барабанной перепонке левого уха.
— Соберись, — советовала Лизз.
Мне хотелось засунуть эти советы ей в зад. Я очень злилась, но мои ресурсы стремительно истощались, пока я пыталась поставить магическую блокировку. Она могла бы помочь с одним вопящим духом, но точно не с десятком. В обычной жизни та давалась мне скверно, но и нужды отгораживаться от призраков у меня не было, потому что разговоры с ними часть моей работы. Они могли передать последнюю просьбу, рассказать о том, что с ними случилось. Зачастую какого-то цельного разговора с ними не выходило, оборванные куски рассыпающихся во времени клочков воспоминаний.
Конечности точно налились свинцом, я едва могла пошевелить пальцами. Мутило. Даже хуже, чем при переходе через прослойку.
Хотелось, чтобы всё закончилось.
И, наверное, я произнесла это вслух, потому что Лизз неспешно проговорила:
— Тебе нужно сконцентрироваться. Большая часть магии, спавшая внутри тебя, наконец проснулась. Это как задействовать все возможности своего мозга разом, когда всю жизнь использовался лишь небольшой процент. Понимаешь?
Я кивнула. Но сконцентрироваться не получалось. Всё стремительно меркло, погружая меня в кричащую тьму.
Бруклин 2019 год
Между мной и коридором была только звенящая тишина, закутанная в вельветовое одеяло мрака. В моих руках подрагивает керамическая кружка с потрескавшимся от времени глянцем покрытия, снова судорогой сводит запястья, а в голову проникает вкрадчивый шёпот.
До академии я никогда его не слышала. Но после пробуждения, чувства стали острее, а прослойка вокруг меня подергивалась рябью каждый раз, стоило мне перенапрячься.
Шёпот, как обычно, шёл из-за закрытой двери под бюро, из могильной темноты и прохлады, где дожидался последних приготовления клиент — грузный мужчина шестидесяти лет, умерший от инфаркта позавчера.
Этим вечером я в подвал не спущусь. Бывают особенные ночи, когда всё становится ярче, вкуснее, опаснее. Сегодня как раз такая.
Закуриваю сигарету возле открытого маленького окна в ванной комнате, усевшись на краешек ванны из кварила. Вода в ней давно остыла, а нежная пенка растаяла, её остатки болтались светлыми болотными кочками с запахом лаванды.
Перехотелось. Достаю пробку из слива. Трубы зарычали, всасывая спускающуюся воду.
Делаю последнюю горькую затяжку, задерживаю дыхание и закрываю глаза. Завтра будет лучше.
Пять лет назад
Академия Гриммор
Что-то разбудило меня. Под щекой пахнущая плесенью и сыростью подушка для кресла, а тело накрыто старым покрывалом (и не менее вонючим, чем подушка).
— Лучше? — поинтересовалась Лизз откуда-то сбоку.
— Иди к чёрту, при всем уважении, — злобно отозвалась я, кряхтя из-за боли в ногах, как если бы я пробежала марафон длиной в сто миль.
— Не вредничай, это для твоего же блага, дорогая, — она больше не походила на заботливую наставницу, нет. Теперь она казалась хищной птицей, что скинула вниз свою добычу, чтобы та перестала трепыхаться. Так я себя и чувствовала — полевой мышью в когтях ястреба или той же самой мышью, но размозженной по мостовой.
— Вставай уже.
— А потом? Что тебе уже от меня нужно?
— Чтобы ты научилась слышать их.
— О! Так я уже слышу. Сотню, а может и две замученных студентов, которые все кричат о том, как им плохо! — я тоже сорвалась на крик, вторя голосам призраков.
— Не их тебе надо научиться слышать, а себя.
— В любом случае, это так не делается. Тебе нужно было моё согласие.
— Согласие лишь рамки приличия. Но ведь и бывает так, что можно обойтись без него. Так что... — она закусила губу. — Я решила, что это как раз тот случай, когда согласие не нужно.
— Вот же... — с языка рвались ругательства, от которых во рту был кислый привкус.
— Ну-ну, потише. Ты же не хочешь, чтобы сюда набежало всякое разное?
— Всякое? — переспросила я.
— Разное, — кивнула Лизз, но понятнее мне не стало.
Я встала.
— Почему так паршиво?
— Побочные действия есть у всего, даже у леденцов, когда на зубах появляется кариес, но леденцы приносят радость, — она хмыкнула и небрежно повела плечом.
— Ты меня отсюда не выпустишь, да?
— Иди, если хочется.
— Серьёзно?
— Только ответь на один вопрос. Ты готова потерять всё, но уйти? — на её губах мелькнула кривая ухмылка.
Она знала куда давить и нашла самую болезненную точку в этой пародии на акупунктуру.
— Всё ещё хочешь уйти?
И пусть моё сердце сгорало в пламени злобы, пусть внутри скручивалось напряжение и пылала ярость, я выдохнула через нос и раздражённо покачала головой.
— Молодец.
— Что дальше?
— Чай. Теперь обычный.
— С чего мне тебе верить?
— И правда... — она притворно вздохнула. — Сегодня пробуждение и попытки контроля. На наших последующих занятиях концентрация магии в твоих жилах будет усиливаться.
— Но я и без этого могу управлять бюро. Для чего это?
— Совет мне не докладывает. Ставит задачу, а я выполняю.
— Как скучно, — теперь вздыхала уже я.
— Как есть. Приступим через неделю, — из потрёпанного рюкзака она достала пару толстых книг с пожелтевшими от времени страницами и протянула их мне.
— Это? — я подняла бровь.
— О таких, как ты. Я не могу показать тебе магические приёмы и заклинания, но ты можешь изучать их сама, а практиковать при наших встречах. Это будет твоей внеурочной деятельностью.
— Так себе кружок по интересам, я бы лучше записалась в скауты, — пробурчала я, принимая книги, которые оказались легче, чем выглядели.
— Тебе удобно будет встречаться дважды в неделю?
— О-о-о, так теперь ты заботишься о моём удобстве? Как мило! — саркастично взъелась я.
— Удобно или нет? — Лизз не отреагировала на мой выпад и снова задала вопрос.
— Нет. У меня помимо этого есть ещё занятия и домашняя работа.
Домашняя работа которую я почти не делаю, потому что каждый раз что-то происходит. Или вечеринки, или их последствия. Радует, что пока в академии всё спокойно. Вывесили афишу прослушиваний в постановку. Я особо не вчитывалась. Да и себя актрисой никогда не считала, всячески игнорируя даже школьный театр, предпочтя его лакроссу.
Лизз объяснила, что пока эффект от чая временный, но потом будет становиться всё сильнее. Мои способности к блокированию сознания от криков духов ожидает увидеть совет, когда я выпущусь из академии Гриммор. Но мне кажется, что тут подошло бы больше — если я выпущусь. Пока прогнозы неутешительные.
Я потягивала горячий кофе, смотря, как первые жаворонки выбираются из своих кроватей, чтобы пробежать по лужайке, сверкая торсами.
Я поёжилась, представив, как им (полуголым) должно быть холодно.
Уже три дня моросит дождь. В такую погоду хочется свернуться калачиком возле камина, а не носиться, как сумасшедшая, сбивая колени на мраморных лестницах учебного крыла. А эти ещё и пробежки устраивают, чтобы потом на занятиях сидеть потными, фу!
— Ро-Ро, не спится?
Я подняла кружку, надеясь ответить на этот вопрос без слов.
— Пойдёшь на прослушивание?
Я скривилась.
— Не лицедейка я, но посмотреть буду рада, — стараясь звучать поэтичнее, приложила ладонь к груди.
Арчибальд долил себе остатки кофе из кофейника и устроился рядом со мной, позаимствовав уголок пледа. Он прочистил горло и тихо, едва слышно, только для меня проговорил:
— В лоб тебя целую я,
И позволь мне, уходя,
Прошептать, печаль тая:
Ты была права вполне, -
Дни мои прошли во сне!
— Не Шекспир?
— Нет, но не менее талантливый человек, — Арчибальд глотнул кофе, мечтательно прикрывая глаза.
И как ему удавалось так захватить внимание, чтобы внутри трепетало что-то так смутно напоминающее надежду. На что? Я и сама не знала, но тепло этого чувства разлилось по всему телу начиная от замершего в ожидании сердца.
— Воркуете? — из-за фиолетовой двери показалась взъерошенная голова Лукаса.
— А то! Гони сюда, у Ро-Ро ещё есть плед, но не кофе.
— Эй! Мне он тоже нужен, — я схватилась за оставшийся кусочек махровой ткани цвета оливок.
— Поздно! — холодный Лукас сел по другую сторону от меня и вытащил кружку из моих рук, тут же отхлебывая.
Я притворно надулась и коснулась Лукаса холодными пятками. Тот вздрогнул, едва не пролив на себя горячий напиток.
— Будешь знать.
— Ледышка! — воскликнул он. — Специально ноги не грела, нас ждала?
— Да, высунула их из окна, ожидая вашего пробуждения, лорд Лукас, — я закатила глаза. — Ни минуты покоя.
Арчибальд запалил самокрутку, дым тягуче окружил меня, обволакивая сладким запахом.
— У тебя и своё общежитие есть, всё время тут торчишь, — буркнула я на Лукаса, когда тот начал устраиваться поудобнее.
— Кого из нас ты ревнуешь? — он нахально подмигнул.
Я всплеснула руками, насупилась и отвернулась. Бред.
— Очевидно, что меня, — самодовольно хмыкнул Арчи. — Будешь? — он протянул мне самокрутку.
— В шесть утра? — я покосилась на него.
— Самое время, чтобы раскуриться, когда рассвет уже ласкает горизонт... — мечтательно протянул он.
— Откажусь, — я цокнула и покачала головой, откидываясь на спинку дивана.
Оба взъерошенные воробушки этим промозглым утром. До последнего надеялась, что занятия отменят, и я вернусь в постель, потому что уже хлюпала носом, а в горле саднило.
— Выглядишь неважно, покуришь?
— Твоя бы воля, ты бы все болезни травкой лечил, — снова цокнула я.
— Не просто травкой, а с капелькой магии.
— Отстань уже, — Лукас со смехом попытался дотянуться до него.
— Но-но-но! — Арчибальд отодвинулся. — Произведение искусства руками трогать не положено.
— Тогда я тебя пну. Про ноги разговора не было ведь, — Лукас навалился на меня, чтобы отвесить поджопник вскочившему Арчибальду, а я закряхтела под его весом.
— Раздавишь ведь, — я пыталась вылезти из-под него, как гусеница.
— Хотел бы, то уже раздавил бы, — он взъерошил мне волосы.
***
Дождь теперь лил не переставая с пятницы по среду. Казалось, что ещё немного и всё покроется плесенью, я в том числе. Но сегодня утром я обнаружила, что дождь прекратился. Настали первые заморозки. Я вообще заметила, что на территории академии как будто прохладнее, хотя мы находимся примерно где-то около Нью-Йорка.
Сейчас я изо всех сил старалась не опоздать к началу практического занятия, но начала обходить кампус не с той стороны, из-за чего увеличила время прибытия.
Сорвалась на бег, когда на часовой башне раздался звон колокола. И когда я добежала, то хотелось выплюнуть лёгкие, а сердце стремилось прорвать грудную клетку и выпрыгнуть на заиндевевшую траву.
— Ты не опоздала, всё в порядке, — темноволосая девушка похлопала меня по плечу
— Я Роуз, — я протянула руку.
— Марта, — она пожала мою ладонь, аккуратно, почти невесомо.
— Ты всё время выбираешь места возле окна, да? — я прищурилась, напрягая память.
— Да, я. А ты та, кто тусуется с алхимиками, — она улыбнулась.
— Ага. Давно ждёшь?
— Нет, недавно подошла. Пока все не соберутся, будем ждать. Без них не начнут.
Студенты прибывали, сонно потирая глаза и заразительно зевая. Я устала зевать, поэтому отвернулась в сторону леса, чтобы больше не принимать эстафету зевков.
— Все в сборе? — мужчина в вельветовом пиджаке энергично хлопнул в ладоши, разрушая сонную магию пасмурного утра.
— Это профессор Норт, — прошептала мне Марта, закалывая волосы красной заколкой с маленьким цветком.
— Сегодня задание практическое. На одном из прошлых занятий с моим коллегой вы изучали поисковые заклинания. Вашей задачей будет по части предмета отыскать его половинку. Ничего сложного, если правильно применять чары. Но... — он поднял руку, призывая обратить на него всё своё внимание. — Вы не будете видеть что именно искать, полагаясь только на магию.
Мужчина открыл рюкзак, который доверху заполнен был маленькими бархатными мешочками, зашнурованные шпагатом. И раздал каждому по одному.
— Только магия, лес огромен. У каждого предмета своё место. Удачи, — напутствовал профессор, пока студенты и студентки разбредались в разных направлениях.
Заклинание холодило пальцы. На смену прохладе пришло покалывание, которое усиливалось, если я поворачивалась в другую сторону.
Когда я была маленькой, то думала, что подобные чары, буквально, указывают путь, как в видеоиграх, но магия появилась раньше компьютеров, так что следую за покалыванием.
Тропки петляли, приходилось идти через бурелом. В кустах что-то зашевелилось.
— Кто здесь? — спросила я, но ответа не последовало.
Водятся ли тут дикие животные?
С другой стороны тоже послышался шум. На всякий случай, я приготовилась бить или бежать.
— О! — воскликнула Марта, выбираясь из колючих кустов.
Я облегчённо выдохнула, помогая ей снять колючки с одежды.
— Заблудилась? — спросила я.
— Наверное, — пожала плечами она. — Сначала шло всё бодренько, потом всё больше петляла, пока не оказалась здесь. И повторно чары не могу наложить, — она грустно вздохнула.
— Можем попытаться вместе, чтобы не бродить по лесу в одиночестве.
— Будет здорово, — улыбнулась Марта.
Спустя полчаса, нашёлся мой мешочек со второй частью искомого предмета. Как раз, когда я полезла за ним на дерево, чары Марты, наконец, отозвались.
— Я пойду заберу и будем уходить, окей?
— Да, конечно, — прокряхтела я, пытаясь дотянуться до маленького тёмно-зеленого мешочка, который издалека можно принять за мох.
Меня распирало любопытство, но я решила посмотреть на то, что искала уже вместе со всеми. Поэтому убрала всё в карман и пошла в ту же сторону, куда ушла Марта.
Той нигде не было. Может с заклинанием что-то?
Я двинулась дальше, зовя её по имени, но мне лишь вторило собственное эхо, разносившееся по лесу.
Тревожно дрожали ветви над головой, скрипя под порывами ветра, нагонявшим грозу. Беспокойная тишина леса, разрывающаяся только случайным криком птицы, нагнетала обстановку.
Поиски казались бессмысленными, ведущими лишь глубже в тьму леса.
Заросли колючего кустарника в которых запутались оборванные ленты паутины, заставили меня повернуть назад и искать обход.
Когда я вышла из-за холма, то споткнулась обо что-то мягкое. На земле лежала обычная сумка кросс-боди, содержимое которой валялось рядом. Несомненно, это всё принадлежало женщине: пара помад, заколки, складная расческа.
Сумка казалась мне знакомой. На всякий случай, я не стала ничего трогать. Осмотрелась. За кочками было что-то ещё. Ярко-красная заколка на темных волосах.
Марта...
Она лежала лицом вниз, как будто упала и в этот самый момент время замерло, заморозив её в этом положении.
Я занервничала. Мы совсем недавно разделились, что произошло? Первой мыслью было, что это всего лишь задание, просто игра. Но количество происшествий, случившихся прежде... говорило, нет, кричало об обратном.
— Марта? — позвала я, осторожно делая шаг ближе.
Ответа не последовало. Приблизившись достаточно, я увидела, что она не двигается и не дышит.
— Марта? — позвала снова я, а после попыталась нащупать пульс на шее.
Ничего. Она была тёплая. И это повергло меня в ужас. Я перевернула её на спину, надеясь, что ещё можно попытаться запустить её сердце. Но зрелище зияющей дыры в груди тут же скинуло меня на землю. Ей уже нельзя помочь. Запускать нечего. Сердца просто не было. Её призрака не было тоже.
— Вдох. И выдох, просто осмотреть, как обычно, это поможет в будущем, — напомнила я себе выдыхая.
Я развернула края рубашки, осматривая увечье. Края колото-резаных ран ровные. Ширину клинка отражает основной разрез. По краю одной стороны раны заметно узкое полулунное осаднение, он рукояти и самой сжатой руки. Движения были быстрыми, уверенными. Мог ли кто-то выслеживать её? Нас? И дожидаться пока мы разделимся?
Запах крови никогда не вызывал во мне такую удушающую тошноту, как сейчас. Раньше казалось просто необходимостью чувствовать ради работы. Но сейчас я оказалась здесь против своей воли.
Бедная Марта. Это больше не похоже на несчастные случаи и неудачные эксперименты.
— Помогите! — крикнула я, надеясь, что практическое задание с поиском предметов закончится.
Потому что я нашла совсем не то, что собиралась.
— Помогите! — снова прокричала я, задрав голову.
Я кричала до хрипоты, нервничая и задыхаясь, ожидая хоть кого-нибудь. Я понятия не имела, как забрела сюда и как выходить.
Сгущались сумерки, становилось холоднее. Изо рта вырвалось облачко пара.
Шуршание листвы и треск веток, заставили меня подскочить и начать нервно озираться. Никого рядом не было, но звук назойливо проникал в уши.
Заряда на мобильном осталось совсем мало, я посветила в темноту. Корни дерева ожили. Извиваясь дикими змеями, они опутывали тело Марты, медленно таща её к стволу.
Я схватилась за куртку Марты, потянув на себя, но десяток корней оказался проворнее. В моих руках остался лишь лоскут, а Марту затягивало под землю. Я различила хруст костей и чваканье плоти, сдавленной поглощающей корневой системой.
Когда тело девушки почти полностью скрылось под землёй у самого основания дерева, из её рта пробился один из корней, вылетевший с такой силой, что выбил ей несколько зубов. Брызги крови попали мне на лицо и одежду.
Белизна зубов на вспаханной почве была неуместной. От тела Марты ничего не осталось. Выбитые зубы с ошметками мяса сияли в свете фонарика, как бусины из разорванного жемчужного ожерелья.
В голову приходят мысли о зубных феях, но больше вспоминаются страшные сказки о них же, которые рассказывала нам с Хизер тётушка, если мы дурно себя вели.
Веточкой я подтянула лежащие зубы к себе, всё ещё находясь в шоке. Ещё ни разу я не видела, чтобы дерево вело себя так. Нет, магические деревья имеют место быть, но такие... о них ведь даже в учебниках не пишут. Носовым платком подобрала зубы, завернула их в него же и спрятала в карман.
Сырость пробирала до костей, из-за увиденного ломило челюсть. Чужие зубы неприятно оттягивали карман. Сердце Марты было вырезано. Сомневаюсь, что деревья умеют орудовать ножом.
Недавно я подумала о том, что всё прекратилось. Сглазила. Кончики пальцев я уже не чувствовала, тщетно пытаясь согреть их, просунув глубже в рукава, растирая друг об друга, дыша на них.
Причина по которой я не могла сдвинуться с места, была проще некуда — я не помнила с какой стороны пришла и я не знала одно дерево такое или все остальные тоже готовы вонзить в мою плоть свои корни. И что хуже, мне было неизвестно, что именно там под землей ждёт, алчущее крови.
Я пыталась отправить сообщение Арчибальду и Лукасу, но появлялись только бесконечные восклицательные знаки, обозначающие, что отправка не удалась.
Рыкнув от бессилия, я пнула камешек, который отлетел в ствол одного из деревьев, глухо ударился и отскочил куда-то в темноту. Я сжалась, ожидая лесной ярости, но нервно выдохнула, когда ничего не произошло.
Зря.
Сразу после этого из земли стремительно вынырнули извивающиеся корни.
Я сорвалась с места и понеслась прочь, подгоняемая животным ужасом, клокотавшим чуть повыше груди. Шнурки «Мартинсов» развязались и металлические удлиненные эглеты лупили меня по щиколоткам.
Позади меня шуршал и бесновался лес, я не оборачивалась, боясь оступиться и упасть, ведь тогда шансов у меня было немного. Грохотало, скрежетало и шипело за спиной. Ветер и морось не давали вздохнуть.
Я не знала куда я бегу, но надеялась, что успею выскочить из леса, чтобы меня не постигла участь бедной Марты. Ведь если я умру, кто будет разбираться во всем, что происходит в этой чёртовой академии?
Небо окрасилось яркими всполохами, слепящими вспышками молний, которые паутинкой трещин раскалывали небеса. Неистовство природы во всей своей красе. Влажная почва чавкала под ногами, а бушующий ветер спутывал волосы, создавая хаос на голове.
Плотоядные ветви деревьев жадно тянулись мне навстречу. Каждый вдох был испытанием. Расколотое небо казалось живым существом, ревущим от гнева.
Впереди замаячил свет, и ускорившись из последних сил, прорвалась через колючие кусты терновника, больно обдирая бедра и живот чуть повыше тазовых косточек. На рубашке не доставало пуговиц, она распахнулась, и я бежала почти что голая и промокшая до нитки.
Вырвавшись из цепкой хватки голодного леса, упала на траву, тяжело дыша, хрипя и дрожа от избытка адреналина.
Пульсировало всё тело, в висках болезненно стучало.
Чьи-то руки поднимали меня, вокруг шум, кто-то кричал и звал Марту.
— Мисс Роу, с вами... — преподаватель осёкся, так и не закончив фразу, опустился на колени, накидывая мне на плечи плед.
— Не всё в порядке, да, — нервно хихикнула я.
— Что случилось, Ро-Ро? — только сейчас я поняла, что Арчибальд обнимал трясущуюся меня за плечи. — Я пришёл встретить тебя с первого практического, но вернулись все кроме тебя и твоей партнёрши.
— Мисс Мэрроу была с вами? — спросил преподаватель, хмурясь.
— Марта... она... — я сглотнула.
Началась череда расспросов. Долгие разговоры с ректором академии Гриммор. Я отдала ему то, что осталось от Марты — зубы и красная заколка. В подробностях рассказала о том, как я нашла тело и что стало после.
— Всё ещё будете утверждать, что это один из несчастных случаев? — я скрестила руки на груди, чтобы чувствовать себя увереннее.
— Обстоятельства складываются неважные, но нам нужно всё проверить, чтобы знать наверняка, мисс Роу. Вы простая студентка. И я настоятельно не рекомендую лезть в то, что потенциально может вам навредить. Вы не в книге, где герои непременно находят ответы на все вопросы, — с нажимом закончил он.
— Могу идти? — я начала вставать.
— Будьте осторожны, мисс Роу.
— Обязательно, — я выдавила из себя подобие улыбки, касаясь в кармане двух резцов в носовом платке.
В коридоре меня ждал Арчибальд, разговаривающий с Лукасом.
— Ну? Как всё прошло? — спросил он, поправляя кудри нервным жестом.
— Как обычно бывает. Запретил глупеньким детишкам лезть в то, что они не понимают, — цокнула я, когда мы отошли на достаточное расстояние, чтобы нас не могли подслушать.
— А ты? — уточнил Лукас.
— А я имею на этот счёт своё мнение, — улыбнулась я.
***
Магия крови была под запретом долгие годы, оставаясь запрещенной даже сейчас. Слишком нестабильна, непонятна и губительна. Всего одной капли крови достаточно для подчинения воли человека, внушив ему всё, что только взбредёт в голову.
Одна из моих прародительниц заключила сделку с демоном, чтобы овладеть тайным знанием, наказать обидчиков и основать бюро. Но она обманула его, отправив через врата без платы. С того времени каждая из семьи Роу носила в себе частичку проклятия.
Поэтому врата в бюро отзываются на кровь.
Я не могу того, что могла моя бабушка (очень много "пра"), но самый минимум воспроизвести сумею.
В склянке переливается моя кровь, на столе начерчены формулы древних заклинаний из семейной поваренной книги, горящие знаки по краям правильного многоугольника в виде пятиконечной звезды сияют переливами цветов, маленький ланцет аккуратно вложен между страниц старого дневникового фолианта.
Я надеюсь, что отголоски прошлого нашепчут мне имя убийцы Марты, раз я не смогла отыскать её призрак. Пока искрящиеся капли красной жидкости медленно впитываются в бумагу, комната вокруг мерцает, теряя свою насыщенность, разграничивая реальность.
Я не знаю, что будет, если меня застукают, но хочу справиться быстро.
Пальцы подрагивают, в нос бьёт запах металла, смешивающийся с ароматической свечкой для маскировки. Магия крови очень смрадная. Настолько, что с непривычки слезятся глаза.
Помимо крови нужны ещё прочие материалы из человеческого организма. Два резца покойной Марты, надеюсь, прольют свет на произошедшее. У меня уже есть приблизительное представление об оружии, которым вырезали её сердце, но этого мало.
Шёпот ворвался в комнату, едва я прошептала последние слова призыва заклинания наследия.
— Что случилось? — спросила я, перекладывая окровавленную ладонь в центр начерченного знака.
— Искала... хотела справиться... удар...
— Ты видела лицо? Кто это был?
— Нет... улыбка и шёпот...
— Шёпот? Что он сказал?
— Что я ничего не почувствую... солгал... было очень больно...
— Больше ничего?
— Забрал... моё... забрал... всё...
— Что забрал?
— Дорогое... дн... дне...
Шёпот стал тише, пока не затих совсем.
Я и не ждала, что она назовёт имя, но чтобы вообще ничего? Я схватилась за голову. Всё было зря. Хотелось вгрызться в столешницу, вырывать волосы от бессилия, воя бешенной койотихой.
Зубы рассыпались пылью, свечи погасли, а кроме того, что убийца что-то забрал, я так ничего и не узнала.
Я открыла окно, чтобы проветрить комнату, пока не вернулась Энни. Воняло, как на скотобойне.
Дышать было невыносимо, раскалывалась голова из-за всплеска непривычной магии.
Проследив за тем, что всё выветрилось, наконец, я покинула комнату. У меня всё ещё есть заколка Марты. Надо бы придумать, как узнать о том, кто её убил.