2
Той ночью мне приснился кошмар.
Сейчас при всем своем желании, я не смогу вспомнить, что именно меня напугало, но проснулась я резко, задыхаясь от страха. Я почувствовала холод и по началу не могла понять, что не так. Полусонное состояние и алкоголь в крови не давали быстро соображать. В доме было и без того прохладно. Как я уже написала выше, я укрылась одеялом, но теперь одеяло словно испарилось. Лежать было неудобно и больно и потолок отчего то очень близко. Какая-то твердая, холодная поверхность.
Я не знаю, что пришло раньше – осознание или ужас? Или одновременно? От страха меня словно парализовало. Я слышала бешенный стук своего сердца и ощущала его буквально по всему телу, в каждой клетке. Я не нашла в себе силы, чтобы кричать. Вместо этого я перевернулась на левый бок и взглянула вниз. Одеяло, подушка, отпечаток моего тела на простынях, все осталось на кровать кроме самой меня.
Комнату хорошо освещал лунный свет, льющийся из небольшого окна. Я, онемев от страха, лежала на печи, не представляя, что мне делать и как спуститься вниз. А уж тем более, как я вообще туда забралась.
Кристины в комнате не оказалось. В доме было тихо. Я ничего не слышала. Мне показалось, что прошла целая вечность в тишине. За эту вечность я смогла немного успокоиться и подумать. Ничего путного я не придумала, кроме как перевернуться на живот и попытаться свеситься вниз ногами, а затем спрыгнуть.
На живот перевернулась успешно, остальное пошло не по плану. Внезапно тишину нарушили тяжелые шаги. И все бы ничего, если бы звук не исходил с потолка, то есть с чердака. По ощущениям, кто-то в огромных сапогах с железным каблуком медленно вышагивал наверху. Я застыла на месте. Новая волна ужаса охватила меня. Я физически ощущала свой страх, будто меня ошпарили кипятком, а затем бросили в ледяную воду. Неприятные ощущения. Я зажмурилась и закрыла уши ладонями, пытаясь заглушить шум, но это мало помогало. По щекам катились слезы. Звук прекратился прямо над моей головой.
Я застыла, боясь пошевелиться, хотя и так было понятно, что в доме есть посторонний, который точно знает где я. И тут я сразу же вспомнила всех чертей, которые приходили ко мне в голову днем, при рассказе двойняшек. Все эти мысли только усиливали ужас перед неизвестным. Тишина снова оглушила меня. Как бы я не старалась расслышать хоть что-нибудь, не слышала ничего. Даже себя.
И началась истерика. Я ревела так сильно, словно моей целью вдруг стало затопить весь этот дом. Что-то кричала, но уже не помню, что именно. Не паниковать просто не был сил. Я уже собиралась свалиться с печки, лишь бы хоть как-то выбраться из этого положения. Не успела.
Заскрипела заслонка печи, медленно открываясь и в расщелине я увидела длинные черные когтистые пальцы. Мерзкий запах тухлятины наполнил комнату. Я завизжала от ужаса. Бежать некуда. Я в ловушке. Тот, кто еще недавно вышагивал на верху, начал прыгать прямо надо мной. От грохота я всякий раз вздрагивала и кричала, звала на помощь, но без толку.
Существо из печи высунуло обе руки и голову, и с громким чавкающим звуком оседало на пол. С потолка на меня летела побелка.
Кончилось все проще, чем можно представить. И ужаснее. На мой взгляд.
Я проснулась там же где и засыпала. Рядом лежал драгоценный Константин. От неожиданности я завизжала и сбросила его с кровати. Не скажу, что в состоянии аффекта потому, что удовольствие я получила невероятное. Я была мокрая насквозь от пота и слез, и все еще немного в ужасе. Константин тоже не испытывал восторга. Я долгое время не могла поверить, что это был всего лишь сон, настолько реальным он показался! И запах тухлятины, все еще стоял у меня в носу долгое время после пробуждения. Как ни странно, успокоиться помог пострадавший Константин. Он молча поднялся с пола, взглянул на меня как на умалишенную, но быстро заметил мое состояние и вернулся в кровать. Пределов наглости не было. От неожиданности я забыла все свои страхи на некоторое время.
‒ Кошмар приснился? – голос был мягким и успокаивающим.
К чести его, он не прикасался ко мне. Просто лежал рядом и говорил со мной. Ничего более.
‒ Ты такой проницательный мужчина, ‒ я решила по язвить.
Он усмехнулся в подушку.
‒ Ты извини, что напугал еще больше, ‒ улыбнулся виновато. – Меня выгнали, а спать на диване в гостиной просто невозможно.
Меня его проблемы совершенно не волновали.
‒ Я должна тебя пожалеть?
‒ Нет. Но можешь попытаться понять.
Я не ответила.
‒ Я ничего не сделал. Просто лег рядом. Даже не укрывался, если ты заметила, ‒ оправдания, оправдания, оправдания.
‒ Не заметила, ‒ проворчала я. – Как-то не до того было.
‒ Ничего страшного, ‒ он улыбнулся уголками губ.
«Кроме тебя?»
Я снова оставила свои мысли при себе. Решила, что и без того достаточно груба и почему-то подумала, что уже будет через чур. Неприятный Константин еще не сделал ничего такого, чтобы я его так яростно отвергала. То, что он был мне неприятен, это только мои субъективные ощущения и проблемы тоже мои. И правда же, ничего не сделал. Бросал взгляды пока купались – так я его привлекаю, все очевидно. Я кстати, тоже его рассматривала и ничего. Пытался поцеловать, ну и момент был располагающий. Там грех не попытаться. Будь он в моем вкусе, я бы и не против была. Самый обычный мужчина. В общем, я, Константина в своей голове оправдала практически по всем пунктам. Любить его сильнее не стала, но необоснованная злость поутихла.
‒ Мне здесь тоже кошмары снились раньше постоянно, ‒ Константин пустился в путешествия по воспоминаниям юности своей. – Я к Мишане часто в гости бегал еще когда совсем пацанами были. Я в соседней деревне жил, а потом родители дом продали, и мы в город переехали, стали реже видеться, но не в этом дело. В общем, я у него постоянно с ночёвкой оставался и ничего такого не было. А потом у него бабушка умерла. Она жила в этой комнате и тут же и умерла.
У меня мурашки побежали по коже, а многословный Константин продолжал.
‒ Я уже в городе жил к тому времени, а к Мишке в гости на каникулы приехал. А тут похороны. Вся семья в шоке, ну делать нечего было: вроде и оставаться неудобно, а с другой стороны – Мишке не так одиноко было со мной. В общем, пока я с ним в одной комнате ночевал, все нормально было. А потом, в студенческие годы у него девчонка появилась, и он ее также с собой брал сюда на выходные периодически. Ну и я вместе с ними. Я так, помочь родителям, да с мелкими посидеть, когда нужно и немного присматривал за Мишкой, чтоб глупостей не наделал.
«У тебя у самого девчонка вообще была, несчастный ты мой Константин?»
‒ Ну и естественно, они там своими делами занимались, а я здесь ночевал. Два или три раза такое было. И всегда, как здесь сплю, после смерти бабушки его, кошмары сняться. Вот ни разу не было, чтобы ночь спокойно прошла. То сниться, что она из печки выползает, то я на чердаке просыпаюсь, а там ходит что-то черное, то я на печке проснулся один раз. И каждый раз так реально, как будто взаправду! А тебе что приснилось?
У меня зашевелились волосы на голове и не только, я клянусь! Я думала, что страшнее моего сна ничего для меня сегодня уже не будет, однако Константин полон сюрпризов и горазд дарить новые острые ощущения! Я смотрела на него с нескрываемым ужасом, и он все понял без слов. Понимающе покивал в ответ.
‒ Что-то подобное, верно? – я не ответила. – Даже не знаю, можно ли здесь такое вслух говорить…
Я уже внутри приготовилась сильно бояться. Мое тело одеревенело от страха и напряжения. Я с большим усилием смогла забраться обратно под одеяло и сжаться в маленьких комок человеческого страха. Из такого положения продолжала слушать полуночного Константина.
‒ Это все бабка его, ‒ Мишина, я так поняла. – Говорят, она ведьмой была. С чертями тут отжигала не по-детски в свое время. А потом они за ней и пришли. Люди говорят в ночь ее смерти вой страшный стоял. Не удивительно, что тут такая энергетика.
Я, которая сдержанно молчала все это время и скромно слушала, фыркнула.
‒ Да ты можешь и не верить, ‒ Константин вообще не настаивал. Рассказывал все легко и спокойно, не напрягаясь. – Потом они полицию, скорую вызвали. Дверь в ее комнату долго открыть не могли, а как открыли все в шоке были. Мишка толком не понимал ничего, ну подросток, что с него взять, проскочил вперед всех. Сам мне потом рассказывал. В пополам согнутая бабка из печки только ноги и голова выглядывает. Еле вытащили ее оттуда. Кости все были переломаны. А как она туда попала, одному Богу известно, ну и… ‒ Константин выразительно взглянул на меня и показал пальцем вниз.
Да понятно. Спать здесь я больше не буду. Одна так точно.
Мы лежали молча какое-то время. Константин смотрел в потолок. За окном понемногу светало. Я услышала пение петухов. С наступлением утра почему-то стало спокойнее. Днем в принципе мало что страшно. Наверное, потому что днем легче убедить себя в том, что в мире нет ничего ужасного, что было бы совершено не человеком. Или ощущение безопасности от того, что бессознательно мы знаем, что все твари спят в это время? Ответов у меня не было, только мысли. И Константин. Я с него глаз не сводила, рассматривая каждую черточку на его лице. Даже нашла пару привлекательных, но в целом он мне все также не нравился.
Я так и не смогла уснуть. Когда уже весь дом проснулся, после завтрака я вышла на крыльцо, чтобы не путаться под ногами. Все вокруг суетились – одна я осталась не у дел. Тень от козырька падала на ступеньки, где я и присела. И сама не заметила, как задремала.
Мне ничего не снилось. Когда Кристина разбудила меня, солнце уже склонилось к закату. Спросонья я даже не сразу поняла, где нахожусь и перепугалась. Подруга меня быстро успокоила: сказала, что не хотела будить, но пришлось. Родители Миши укатили с мелкими в город по делам, а сам Миша пригласил всех на костер. Костром в той деревушке называли пятничные гуляния. Каждую пятницу вся молодежь в деревне собиралась у опушки леса. Разводили большой костер, притаскивали алкоголь и мясо, пили, ели и травили всякие байки.
Может быть после дневного сна и тревожной ночи, а может уже тогда плохое предчувствие не давало мне покоя – я не хотела идти. Жутко болела голова и хотелось только снова закрыть глаза. Но, при моем отказе вырисовывалась неприятная перспектива – остаться в этом доме одной. Страх победил и я тут же согласилась. Хоть и не обещала веселиться. Зато в этот раз не забыла прихватить с собой камеру.
Надо сказать, молодежи в этой деревне оказалось очень мало. На полянке ярко горел костер, его было видно издалека. Когда мы приблизились нас встретили двое крепких парней и еще две веселые девчонки – их подружки. Миша конечно же нас всех представил. И я конечно же их забыла. Они настолько неприметные и не играют абсолютно никакой роли в этой истории, что даже не стоит гневить мою память. Далее имена буду писать от себя.
Я отказалась пить, что было принято в штыки. Однако, когда спустя пол часа я все также не сдавалась, меня наконец оставили в покое и перестали уговаривать. Пока компания весело хохотала, я настроила камеру и сделала пару снимков. Ребята принялись позировать и корчить рожицы. В общем получилось парочка неплохих кадров. Но тогда мне показалось странным, что Константин избегал фотоаппарата и сторонился меня, когда я делала снимки. Помню, как решила, что он просто не любит фотографироваться. Нужно было остаться при своем мнении и не нарушать личное пространство другого человека. Не знаю, что мне ударило в голову. Обычно, я не пристаю к людям.
Константин ушел подальше от остальных. Он сидел на бревне, опиравшись локтями о колени, свесив руки вниз, курил и щипал травинки. В его глаза блестело отражение костра, свет плясал на задумчивом лице. Легкий ветер шевелил темные волосы. Ночь служила отличным фоном картины. Он был по-особенному красив? в этот момент. Я не удержалась. Щелкнул затвор. Он бросил на меня сердитый взгляд, и я сделала еще один снимок.
‒ Убери, ‒ глухо выдавил Константин, выдыхая дым.
Еще ни разу я не видела его таким мрачным.
‒ Я больше не буду, ‒ пообещала я. – Кадр хороший.
‒ Удаляй, ‒ потребовал мужчина, не повышая голоса.
Ветер усилился. Со всей этой деревенской мистикой мне стало как-то не по себе. Я попыталась скрыть страх за смехом, но получилось слишком нервно. Константин мне не поверил.
‒ Я еще даже не взглянула, ‒ запротестовала я. – Интересно же, что получилось. Тебе нет?
‒ Нет.
Ветер едва не затушил костер. Ребята отвлеклись от своих шуток и начинали волноваться. Обычно, такой ветер поднимается, когда приближается гроза, но на небе при этом не было даже облачка. Звезды ярко сверкали на темном полотне. Я рассмотрела Ковш Большой Медведицы.
‒ Удаляй не просматривая.
Мне нужно было послушаться его. Но тогда бы я не рассказывала эту историю.
Я открыла сохраненные кадры и едва не выронила камеру. Ноги стали ватными. Я не могла пошевелиться от страха. Я не использовала вспышку, когда делала фото Константина. Решила выиграть на мрачности и контрастах. Света костра было достаточно. И все же, что-то пошло не так. Лицо Константина на фото выглядело по настоящему жутким. От лба до кончика носа залегла черная тень. Только два глаза блестели на меня из камеры. Я не понимала, как такое возможно. Его лицо отлично освещал огонь и вокруг не было ничего, что могло дать такую странную тень.
‒ Кажется, дождь будет. Пойдемте по домам, ‒ предложила одна из деревенских хохотушек.
Я в это время дрожащими пальцами удаляла фотографии Константина. Видеть такое еще раз мне не хотелось. Как только я это сделала ветер утих. Странно? Еще бы!
Я подняла глаза на Константина. Он сидел все в той же позе, совершенно спокойный. Ни о какой мрачности и речи быть не могло. И таинственная красота тоже испарилась, вместе с тем, как истлела его сигарета. Мне захотелось бежать сломя голову. Не важно куда, только бы подальше.
Погода улеглась, настроение вернулось. Остаток вечера мы смеялись и играли. Деревенские забавы весьма увлекательны. Но в тот вечер я думала, что поседею полностью.