1
Завтра я буду уже мертва, но единственное, что меня волнует сейчас - приглушенные звуки фортепиано с верхних этажей. Тонкие стены панельных домов настоящее проклятие, но сегодня это дар. Музыка вселяет в меня какое-то иррациональное спокойствие, а тусклый желтый свет на кухне режет глаза. Мне больно, но это приятная боль. Хочется лечь в постель, положить голову на мягкую прохладную подушку и обволакиваемая теплом от тяжелого ватного одеяла, провалиться в сладкий сон.
Наверное, я должна объяснить, пока еще есть время.
Меня зовут Элина, мне двадцать три года. Я люблю фотографировать закаты и красивых людей. На этом и зарабатываю. У меня довольно скучная жизнь. Почти нет друзей, есть парочка очень хороших. Представлять меня можно как угодно, я вам не помогу. Хотелось бы, чтобы вы создали мой образ в своей голове привлекательным. Не могу же я в предсмертных записках описывать свою внешность? Особенностей никаких. Ни шрамов, ни родинок, ни ямочек, ничего. Волосы покрасила недавно в синий. Цвет уже потихоньку смывается, выгляжу как облезлая кошка.
Историю можно начать, пожалуй, с парня моей лучше подруги Кристины. Его зовут Миша, ему двадцать семь лет было на момент нашего знакомства с ним, сейчас уже двадцать восемь. С Кристиной они познакомились в сети и находились в отношениях уже около трех недель. Она очень хотела познакомить меня со своим рыцарем, но я была завалена работой одно время и все никак не удавалось. И вот настал день Х.
Весна в самом разгаре. Солнце приятно грело, но тем не менее было немного прохладно, и я накинула ветровку поверх белой футболки. На мне были свободные брюки и потертые кроссовки. Волосы я собрала в привычный хвост и захватила с собой камеру. Выглядела обычно, немного по-домашнему. Кристина с Мишей уже ждали меня в парке.
Знакомство прошло по стандарту «очень приятно» ‒ «очень приятно», хотя в воздухе витало напряжение и никому не было приятно, кроме моей подруги. Миша мне не понравился ни по каким параметрам, и я ему тоже, по всей видимости. Кристина была очень красивой девушкой и даже более. Тем типом девушек, которым бонусом к красоте природа дарит мягкий характер и добрую душу. Для меня все еще дико, что она связалась с этой двухметровой несуразностью. Впрочем, ее выбор парней всегда был для меня непонятен. Оно и к лучшему. Было бы куда хуже, если бы он меня привлекал. По-моему, эта самая удачная дружба, когда у вас общее почти все, кроме взглядов на парней. Практически идеальное сочетание.
Мы гуляли около двух часов. Я сделала несколько снимков ребят из вежливости и любви к подруге, и до начала лета я этого душного экспоната не видела. Мы с Кристиной много общались и виделись, все осталось по-прежнему. Мише это не очень нравилось. Он считал меня грубой и глупой, и был против нашего общения с Кристиной. К моему большому облегчению, подруга не собиралась менять меня на него, но осадок от ситуации появился. И когда она пригласила меня поехать с ними к нему в деревню на три дня, я немного напряглась. Миша, думаю, тоже. Сперва я протестовала. Я искренне не понимала и до сих пор не понимаю, если честно, зачем я там была нужна. Кристина же пребывала в каком-то непонятном нервном состоянии. Она объяснила это тем, что боится знакомиться с его семьей и ей очень нужна моя поддержка. Предложение поддерживать ее на расстоянии Кристину не устроили и в конечном итоге я согласилась.
Я покидала в рюкзак все самое необходимое и была готова к приключениям. Ехали на машине. Миша за рулем, Кристина рядом, я на заднем с еще более загадочным мужчиной, чем наш водитель. Меня то и дело клонило в сон, однако с таким соседом я чувствовала себя некомфортно и поспать не удалось. Иногда возникало ощущение, что его прям для этого и прихватили, чтоб мне жизнь медом не казалась. Звали его Константин. Да, именно так и просил называть. Максимально странный.
‒ Эль, подай пожалуйста воды, ‒ попросила Кристина, через двадцать минут в дороге.
Мы с моим соседом оба сидели у окна, а между нами громоздился мой портфель, что меня очень даже устраивало. Я раскрыла его, чтобы достать бутылку с водой и заметила, как дорогой Константин пытается рассмотреть мои вещи. Внутри все сжалось от отвращения. Я как можно быстрее достала воду и закрыла рюкзак. Вот как рядом с таким засыпать? Я глаза закрою, а он будет там в моих вещах ковыряться.
Кристина поблагодарила меня за воду и дальше ехали в тишине, но не долго. Миша решил включить музыку, и я проклинала себя за то, что забыла дома наушники. Высказать мнение о музыкальных пристрастиях Миши я не решалась. Не хотелось накалять ситуацию между нами еще больше. Меня раздражало абсолютно все, я все еще не понимала, зачем я вообще поехала, чувствовала себя лишней и особенно напрягал Константин вышеупомянутый. Так продолжалось до первой остановки.
Через полтора часа от начала путешествия Миша остановился на заправке и к моему большому облегчению, мужская половина компании покинула машину на некоторое время.
‒ Ну какого хрена, Крис? - меня тут же прорвало.
‒ Я же объясняла, ‒ отвечала Кристина.
Она не поворачивалась ко мне, пока Миша не вошел в магазин, чтобы оплатить бензин.
‒ Да, да, да, ‒ кивала я, не в силах сдержать поток недовольства. - Боишься знакомиться с семьей. Знаешь, я тоже боялась знакомиться с матерью Антона. Оказалось, очень даже милая женщина, в отличии от своего сына изменщика!
‒ Я не понимаю, чего ты ворчишь? - она правда не понимала.
Я тоже, на самом деле плохо себя понимала в тот момент. Сейчас я могу сказать с уверенностью, что плохое предчувствие не давало мне покоя. Как будто, что-то внутри знало, чем закончится для меня эта поездка. Надо было прислушиваться к себе тогда. Сейчас уже поздно.
‒ Да бесит все! - я вот так это объяснила тогда. - Музыка эта дурацкая, где он ее откапал? А месье Константин? Ты его видела вообще???
Кристина затряслась от беззвучного смеха. Это меня еще больше разозлило.
‒ О, прошу! Не говори, что это пара для меня!! - взмолилась я.
Кристина захохотала в голос.
‒ Прекрати ржать! - я стукнула по спинке ее сиденья, но это только усилило веселье.
‒ Месье Константин, между прочим, очень воспитанный и умный молодой человек, ‒ задыхаясь, говорила Кристина.
‒ Молодой?
- И если бы... ‒ взрыв смеха. - Если бы ты открыла рот хоть раз... ‒ снова взрыв смеха.
‒ Он бы все в нем рассмотрел, как в моем портфеле! - закончила я.
Кристина все никак не могла успокоиться. Я посмотрела в окно. «Дорогой моему сердцу» Константин, стоял на приличном расстоянии от машины и романтично смотрел в даль. Руки он держал в карманах, во рту сигарета. Я вдруг поймала себя на мысли, что как завороженная смотрю на то, как он обсасывает фильтр тонкими мокрыми губами. Меня передернуло.
‒ А что ты выпендриваешься? Ему, между прочим, двадцать девять, ‒ сказала Крис, когда закончилась истерика. - Молодой мужчина. Хорош собой, работящий...
‒ Стоп.
...‒ курящий, правда, ну ничего ‒...
‒ Пожалуйста!
...‒ если захочешь, бросит.
‒ Умоляю!
Кристина снова расхохоталась и не могла успокоиться, пока мы уже не тронулись с места.
Благодаря несравненному Константину, в машине стоял запах табака. Великолепно. Мне, как человеку не курящему, было невыносимо этим дышать и спасибо, разрешили открыть окно. К чести соседа, надо сказать, в целом пах он вкусно. Какие-то очень приятные мужские духи, которые должны были сражать всех женщин, едва Константин приближался. Если бы он не совал свой нос в мой портфель, не смотрел на меня так, будто собирается отрезать мне груди и пришить к кукле в своем подвале и не облизывал постоянно свои тонкие губы, я может и соблазнилась бы. Но так как ехала я не с завязанными глазами, (хотя, судя по дорогому Константину, ему бы этого хотелось), и он делал все вышеперечисленное, искры между нами не промелькнуло. Собственно, эта история не о нашей с Константином страстной любви.
В дороге я все-таки задремала. Проснулась, когда мы уже подъезжали к деревне, от того что машина интенсивно подпрыгивала на огромном количестве ям. Сон пошел мне на пользу, чувствовала я себя немного лучше, но хорошим настроением насладиться не успела. Нас мотало по всей машине. Несколько раз я ударилась головой и однажды угодила в руки к томному Константину. Тогда не смогла решить, что хуже. А сейчас не так уж и много времени, чтобы рассуждать.
Подъехав наконец к нужному дому, я вывалилась из машины. Все затекло и болело. Нас встречали родители Миши. Очень высокий Григорий Викторович, с сединой на висках и густыми усами. Миша на него очень похож, только без усов. Будь у него усы, вряд ли романтическая история с моей подругой имела бы такой успех. Мама у Миши оказалась очень милой маленькой женщиной, слегка полноватой, с очень яркими голубыми глазами. Мария Федоровна буквально источала тепло и любовь не только по отношению к своей семье, но и ко всем людям в целом. Мне она очень понравилась. В дальнейшем они просили, чтобы мы называли их просто дядя Гриша и тетя Маша, но у меня язык так и не повернулся.
Так же мы сразу познакомились с младшими братом и сестрой Миши. Двойняшки Женьки. Да, так обоих и звали. И это не шутка. Хотя, если взглянуть с другой стороны, возможно и шутка со стороны родителей, только не особо смешная. Мелким не понравилась, сразу скажу. Как я потом узнала от Марии Федоровны, они очень долго не могли узнать пол ребенка и вообще ждали одного. Планировали назвать Женей в любом случае, независимо от пола, ведь имя вполне себе универсальное. А когда им сообщили о двойне, они были мягко скажем в шоке. Долго ломали голову, над именами, а потом махнули рукой. Так появились Евгений и Евгения. По началу они путались в своих же именах, но приноровились со временем. Например, на Женьку отзывался только мальчик, а девочку домашние называли Геней. Им было по двенадцать лет и Геня с нетерпением ждала четырнадцатилетия чтобы с получением паспорта можно было поменять имя.
Дом был не очень большой, но уютный, с просторными светлыми комнатами. Везде лежали старые ковры, а где-то и весели на стенах. Много комнатных растений и книг. Планировку дома даже после смерти помнить буду. Маленькая прихожая, затем кухня, с большим деревянным столом, за которым мы ели, напротив гостиная. Никаких телевизоров, мозги здесь ерундой не забивали. Только книги. По коридору в глубь дома шли жилые комнаты: сначала родителей Миши, напротив мелких, по соседству Мишина и напротив гостевая, куда нас с Кристинкой определили. На улице был туалет, душ и баня.
У нас в комнате стояла старая печка. Ее давно не топили, но почему-то не убирали, хотя места она занимала много. Напротив нее большая кровать, на которой нам предстояло спать, небольшой шкаф для вещей и маленькое окно. Все. Мне стало там немного не по себе, о чем я сразу же рассказала подруге. Крис ответила, чтобы я не страдала ерундой, а переодевалась в купальник. Мы собирались на пруд.
Я бросила на пол портфель и уселась на кровать. Глаз не могла оторвать от чугунной печной заслонки. Мне даже показалось, что за ней что-то шуршит.
‒ Ты ничего не слышала? - я перепугалась не на шутку. Ночевать в этой комнате с каждой минутой хотелось все меньше и меньше.
‒ Нет, ‒ Крис пожала плечами. - Хватит сидеть. Давай переодевайся!
Я вздохнула и принялась копошиться в портфеле пытаясь найти купальник.
‒ Сразу тебя предупреждаю, ‒ начала я. - Меняться комнатами ночью по-тихому не буду. Месье Константин мне в постели совсем не нужен.
Кристина рассмеялась.
‒ Да ладно, мы с Мишей переживем две ночи как-нибудь. А может и нет? - подруга лукаво улыбнулась.
Я не успела ответить. Шум в печке усилился.
‒ Да что там такое?!
‒ Я тоже слышала, ‒ испуганно сказала Кристина.
Я как можно быстрее натянула купальник, затем шорты, и мы пулей вылетели из комнаты. Футболку я надевала по дороге.
‒ Возможно мыши, ‒ спокойно предположила Мария Федоровна, когда я спросила ее про печку.
‒ Нужно поставить ловушки, ‒ задумчиво протянул Григорий Викторович.
На этом разговор закончился.
По дороге на пруд я пожалела, что оставила камеру в доме. Так быстро выскочила, что совсем про нее забыла, а сфотографировать было что. Деревня располагалась на холмах, и мы были на одном из самых высоких. С дороги нам открывался потрясающий вид на цветущие луга и засеянные поля с одной стороны и соседние домики с другой. Вдалеке, за деревней стоял лес, а на свободном промежутке паслись коровы и козы. Солнце припекало голову. Ветра практически не было. Небо ясное, голубое, настолько яркое, что слезились глаза. А может, это у меня от вида полуобнаженного Константина были такие болезненные ощущения. В любом случае местность мне понравилась, и я даже на время забыла о мышах, с которыми предстояло провести ночь, пока двойняшки не напомнили, нагнав на меня страха больше, чем сами мыши.
‒ Я слышала, ты маму про печку спрашивала, - заговорила со мной Генька, пристраиваясь по правую руку. Братик ее шел слева.
‒ Да, я тоже слышал, ‒ сообщил он.
‒ Да, у вас там мыши живут, ‒ отвечала я, загребая тапками песок под ногами.
Кристина с Мишей шли впереди, держась за руки, за ними непривлекательный Константин и я с малышней.
‒ Нет там никаких мышей! - воскликнула Генька.
‒ Нет, совсем нет, ‒ важно кивал головой Женька.
‒ Ну а что же там тогда? - спросила я.
‒ Нам нельзя рассказывать, ‒ Женька помотал головой. - Мама будет сердиться. Но ты там лучше не спи.
У меня глаза чуть не выпали.
‒ А ну ка рассказывайте!
‒ Там черт живет! - выпалила Генька. - Каждую ночь там шуршит, иногда слышно, как ходит и дверь скребет. Очень громко, ‒ девочка перешла на шепот. - А иногда - рычит. Мы обычно эту комнату не открываем, и никто туда не ходит, чтобы черт нас не забрал.
‒ А раньше там бабушка жила, ‒ присоединился Женька. - А потом она умерла и черт теперь там один живет.
Мне стало страшно.
‒ И где тогда спать?! - воскликнула я, чем привлекла внимание вездесущего Константина.
‒ Внимание не обращай на них, ‒ он с усмешкой посмотрел на двойняшек. - Они всех так пугают по началу.
Несмотря на все мое недоверие к Константину, пришлось принять его слова за истину. А судя по детям, так оно и было. Всю оставшуюся дорогу до пруда, я слушала их горячий спор с Константином по поводу черта в печи. Дети успокоились, только когда уже Миша услышал, о чем речь и пригрозил оставить двойняшек в комнате с печкой, а их комнату отдать нам с Кристиной. Они надулись в ответ и замолкли, но ненадолго.
На пруду мы бесились, плескались и по итогу отлично провели время. Там был небольшой деревянный мостик от берега, с которого мы прыгали в воду, пока он насквозь не промок и ходить по нему, а тем более бежать стало просто невозможно. Прежде чем успокоиться и смириться, я пару раз больно приложилась об него. Я старалась не обращать внимание на взгляды похотливого Константина и мне почти удалось. Пару раз хотелось притопить его в пруду, но я справилась с порывами. И когда мы возвращались домой, я конечно же не думала ни о каких чертях, кроме Константина, и настроение было просто прекрасное.
Домой возвращались уже на закате, и я в который раз пожалела, что нет с собой камеры.
Поужинали, поговорили. Самые старшие и самые младшие разошли по кроватям, а мы вчетвером засиделись допоздна. Миша где-то откапал самогон, и мы довольно быстро опустошили бутылку. В какой-то момент веселье и разговоры сошли на нет. Кристина и Миша принялись целоваться, и я почувствовала себя неловко, как это обычно и бывает в таких ситуациях. Страстный Константин решил, что нам тоже срочно надо. Было предпринято несколько попыток склонить меня к близкому общению, но все неудачные. В конце концов, я не выдержала и просто ушла в комнату, забралась под одеяло и провалилась в сон.