ЭПИЗОД №8. Марлен
Дождь перешел в ледяную изморось, забивающуюся под воротники, превращающую землю у отстойника в липкую, черную трясину. Орлан и Водопад стояли перед чудовищным металлическим цилиндром, наполовину вкопанным в землю на опушке леса. Размеры бака поражали – не для дачного туалета, а для промышленных нужд. Видимый люк был закрыт массивным навесным замком, блестящим от дождя, несмотря на ржавчину. Петли, вопреки всему, были густо смазаны. Рядом валялись лопаты – они откопали второй люк, как и советовал Пугало из фургона. Теперь он был открыт, зияя черным провалом в земле, откуда тянуло холодом и сыростью.
"Ключ", – протянул Водопад Орлану. Тот взял связку ключей Стоуна, найденную в домике. Металлический стук, щелчок – замок поддался. Орлан откинул массивную крышку видимого люка. Она упала на грязь с глухим стуком. Из темноты вверх ударил волной запах – стоячая вода, гниющая органика, и под этим – сладковатый, тошнотворный душок разложения, смешанный с чем-то... электрическим, озоновым. Запах порога реальности.
"Свет", – сказал Орлан. Его тактический фонарь, прикрепленный к SCAR, вонзился в черноту. Луч выхватил:
Мелководье. Грязная вода, покрытая радужной пленкой. Стены, покрытые слизью и какими-то странными, волокнистыми наростами, похожими на черную плесень, но пульсирующими слабо в свете фонаря. И Ее.
Она сидела, сгорбившись, в дальнем углу бака, по грудь в воде. Марлен. Или то, что когда-то было Марлен Стоун. Тело было обнаженным, скелетообразным, кожа серо-голубого оттенка, обтягивавшая кости, как пергамент. Волосы вырваны клочьями, обнажая пятнистую кожу головы. Ее руки были вязями – пальцы стерты до костей от бесконечного царапанья по металлу. Но самое страшное – ее ноги. Они были неестественно длинными, костистыми, почти лишенными плоти ниже колен, и покрытыми язвами и темной, бугристой тканью, словно сросшейся с дном бака. Они не были человеческими. Они были... корнями. Или щупальцами.
Она подняла голову на свет. Лицо – маска ужаса. Ввалившиеся глазницы, пустые и черные, как бездонные колодцы. Рот без губ, оскал желтых зубов. И голос. Когда она заговорила, это был не хрип и не скрежет. Это был голос Марлен. Точный, теплый, полный боли и надежды, невероятно контрастирующий с тем чудовищем, которое его издавало.
"Кто... кто там? Свет... Боже, свет!" – голос дрожал, рыдал. "Помогите... пожалуйста... Он запер меня здесь... Даниэль ... он сошел с ума от горя... Сделал что-то... ужасное..." Она попыталась пошевелиться, и Водопад услышал мерзкий хлюпающий звук – ее ноги-щупальца отрывались от ила. "Я... я не знаю, что я такое... но я помню... помню любовь... помню Кэсси... Помогите мне выбраться... Я просто хочу увидеть солнце...".
Водопад замер. Этот голос... он бил прямо в его незажившую рану – невинные жертвы, женщины и дети в Афганистане, которых он не смог защитить. Его рука с фонарем дрогнула. "Она... она страдает...", – прошептал он в микрофон рации, больше для себя. "Может... может мы..."
"Не она!" – рявкнул Орлан Его SCAR был направлен в центр массы чудовища. "Смотри на ноги, Олав! Смотри на глаза! Это ловушка!" Он видел не страдающую женщину, а хищника. Но даже его воля дрогнула перед совершенством имитации человеческого голоса.
"Агенты... пожалуйста..." – голос "Марлен" зазвучал еще более жалобно. Она попыталась приподняться, опираясь на свои ужасные конечности. "Дэниэл... он принес сюда что-то... из джунглей... Оно вошло в меня... Оно хочет выйти... Помогите мне сдержать его... Дай мне твою руку... Дай мне силу..." Одна костлявая, облезлая рука протянулась из темноты к краю люка. Пальцы, стертые до костяшек, судорожно сжимались.
Водопад сделал шаг вперед. Разум кричал "Ловушка!", но голос... голос звал к долгу, к спасению. Его рука в перчатке непроизвольно дрогнула, потянувшись навстречу... не руке, а голосу.
"НЕТ!" – Орлан рванул его за разгрузку, оттаскивая назад. В тот же миг из второго, открытого люка выстрелило щупальце!
Не одно, а целый пучок! Черное, блестящее, как мокрая резина, толщиной с руку ребенка, но невероятно быстрое и сильное. Оно обвило ногу Водопада чуть выше щиколотки, как удав. Ледяной холод пронзил броню, судорогой свел мышцы. Щупальце дернуло с чудовищной силой!
"БЛЯТЬ!" – Водопад вскрикнул от боли и ужаса, потеряв равновесие. Его M4 выпал из рук, утонув в грязи. Он упал на колено, цепляясь руками за скользкий край откопанного люка. Щупальце тянуло его в черный провал!
Орлан среагировал мгновенно. Он не стал стрелять – пули могли задеть Водопада или рикошетить в замкнутом пространстве. Вместо этого он рванулся вперед, как разъяренный бык. Его нож сверкнул в тусклом свете. Сталь со свистом рассекла воздух и впилась в основание щупальца у самого люка!
Раздался нечеловеческий визг, идущий одновременно изо рта "Марлен" и, казалось, из самой земли под ними. Звук резал уши, заставляя зубы скрежетать. Щупальце дернулось, ослабив хватку. Черная, густая, маслянистая жидкость брызнула из раны. Она пахла озоном и гниющей рыбой.
"Держись!" – заорал Орлан, впиваясь пальцами в бронежилет Водопада. Он рванул что есть силы , оттаскивая его от люка. Щупальце, истекая черной жижей, судорожно сжалось и скользнуло обратно в темноту второго люка. На ноге Водопада остался синяк в виде четкого кольца, проступивший даже через ткань и броню, и жгучий холод.
"Марлен" в отстойнике завыла. Ее человеческий голос треснул, превратившись в нечто среднее между ревом медведя и шипением тысячи змей. "МОЕ! ОТДАЙТЕ МОЕ! ОН ПРИНАДЛЕЖИТ МНЕ!" Ее тело забилось в воде, ее ноги-щупальца взметнулись, обдавая стенки бака брызгами грязи и слизи. Она рванулась вперед, к открытому люку, ее костлявые руки с крючковатыми когтями вцепились в край металла. Черные, пустые глазницы уставились на них с ненавистью, которая заморозила кровь.
"Пугало! Активируй 'Очистку'! СЕЙЧАС ЖЕ!" – заорал Орлан в рацию, отстреливаясь короткой очередью из SCAR в центр мечущейся фигуры. Пули с гулким стуком впивались в тело, выбивая куски гнилой плоти и черной субстанции, но не останавливая его. Марлен ревела, истекая уже не только водой, но и потоками той же черной маслянистой жидкости, что и щупальце.
Водопад, оглушенный, но собравший волю поднялся. Боль в ноге была адской, но ясность вернулась. Он видел не жертву, а монстра. Его рука потянулась к одной из канистр с бензином, притащенных из сарая. "Люк! Закрой второй люк!" – крикнул он Орлану.
Орлан, продолжая вести отвлекающий огонь, пнул лопатой крышку от второго люка. Она с грохотом захлопнулась. Он набросил на нее трофейный замок Стоуна и щелкнул им. "Готово! ЖГИ!"
Водопад с силой швырнул открытую канистру бензина в открытый основной люк бака. Жидкость плеснулась, разливаясь по поверхности воды и по телу Марлен. Та завизжала с новой силой, но не от боли – от ярости. Бензин был осквернением ее логова.
"Амулет!" – прокричал Пугало в эфир. "Отдай ей его! Пусть сгорит вместе с ней!"
Пугало понял. Амулет – якорь, трофей, источник связи с "Иным". Водопад выхватил из разгрузки зип-лок пакет с костяным диском. На мгновение он почувствовал, как холод артефакта сменяется жаром, как будто кость ожила, почуяв близость хозяйки. Марлен замерла, ее пустые глазницы уставились на амулет с жадностью.
"ХОЧУ! МОЕ! ОТДАЙ!" – ее голос снова стал человеческим, но искаженным нечеловеческой алчностью. Она протянула когтистую руку.
Водопад не колеблясь швырнул пакет с амулетом в люк, прямо к ее ногам. "На, сука! Гори со своим сокровищем!"
"ГРАНАТА!" – Орлан уже держал в руке M67. Он выдернул чеку и бросил ее следом за амулетом, в бензиновое месиво. "Вниз!"
Они бросились на землю, в грязь, за укрытие брошенных канистр. Раздался оглушительный ГРОХОТ! Столб пламени и черного дыма вырвался из обоих люков отстойника. Железо бака вздулось и застонало. Воздух наполнился вонью горящего бензина, горелой плоти и... озона, смешанного с чем-то неописуемо древним и злым.
Из люка вырвался не крик, а ВОЙ. Высокий, пронзительный, разрывающий барабанные перепонки, не принадлежащий ни человеку, ни зверю. Он поднимался вверх по тональности, за пределы слышимого диапазона, но от этого не становился менее ужасающим – он ощущался вибрацией в костях, болью в зубах. Это был крик "Иного", изгнанного огнем из его земной темницы и лишенного якоря-амулета.
Вой длился вечность. Пламя бушевало внутри бака, вылизывая языками края люков, окрашивая дождь в зловещие оранжевые отблески. Постепенно вой стих, сменившись шипением и треском горящего металла и содержимого. Запах гари стал доминирующим.
Орлан и Водопад поднялись. Они были покрыты грязью, копотью, дрожали от адреналина и пережитого ужаса. Они смотрели на пылающий отстойник, ставший погребальным костром для Марлен и "Иного". Никакого облегчения. Только глубокая, леденящая пустота и гул в ушах от того воя.
"Пугало...", – хрипло позвал Орлан в рацию. "Цель... уничтожена. Повторяю... цель уничтожена. 'Очистка' завершена".
В ответ – долгая пауза. Потом голос Пугало, доносившийся из наушников, был таким же опустошенным, как они себя чувствовали: "Принято... Вижу тепловой всплеск. Считайте задачу выполненной". Он видел пожар на тепловизоре. И слышал вой по открытому каналу. Его рассудок скатился ниже критического. Он сидел в фургоне, сжимая голову руками, повторяя про себя: "Хвост... Лиза... теперь точно нужно убрать хвост..." Грехи множились, а пламя в отстойнике казалось лишь временной передышкой перед новым витком кошмара. Они выполнили приказ Организации. Но цена... цена горела в том самом пламени вместе с останками Марлен и амулетом, и была она непомерно высокой.