Глава 17. Храм без дверей.
Flame in the Shadow//Tina Mise
Глава 17. «Храм без дверей»
Они выехали до рассвета.
Без свиты. Без флагов. Без звука.
Просто трое — Элайн, Дориан и Тина. Только лошади, мрак и серое небо. Как будто всё само замерло, чтобы не мешать.
— Мы точно идём туда, где что-то есть? — спросила Элайн, когда позади остались последние деревья.
— Мы идём туда, где что-то проснётся, — ответила Тина. — Храм — не место. Это граница. Между тем, кем ты была. И тем, кем ты боишься стать.
Сказать, что Элайн не нервничала, было бы ложью. Но внутри уже не было паники. Только огонь. Тихий. Упрямый.
И рядом — Дориан.
Он не задавал вопросов. Просто держался близко, иногда касался её пальцев, чтобы напомнить: ты не одна.
Через несколько часов дорога закончилась. Просто — исчезла. Деревья раступились, мох стал плотнее, воздух — тише.
Перед ними открылся холм, опоясанный чёрными камнями, будто рунами. Ни дверей. Ни стен. Ни арки. Только... присутствие.
— Храм, — сказала Тина. — Без входа. Без пути.
— Как попасть внутрь? — спросил Дориан.
— Только она может. Только если готова.
Элайн встала перед камнями. Они были холодны. Но изнутри тянуло тепло. Не обычное. Сильное. Как будто её кровь узнала это место первой.
Она положила ладонь на центральный камень — и тот вспыхнул.
Пепельно-серым светом. Тёплым. Живым.
— Дракон, — прошептала Тина. — Впервые за столетия.
Когда Элайн вошла внутрь, её сразу окутала темнота. Но она не была страшной.
Она была — узнаваемой.
Как будто она уже была здесь. Во сне. В памяти. Или в другой жизни.
Камни внутри были гладкие. На полу — символ, что пульсировал с каждым её шагом.
По стенам пробегали огненные линии, будто магия просыпалась от прикосновения.
В центре — алтарь. Но не для жертв. Для истины.
Она подошла.
Сердце билось глухо.
"Ты хочешь знать, кто ты."
Голос был внутри. Не её. Не чужой. Просто... голос. Без тела.
"Ты готова смотреть?"
— Да.
Свет вспыхнул резко. Мир исчез. Она стояла среди пепла.
И напротив — фигура. Человеческая, но глаза были как у неё. Волосы — пепельные. А голос — её же.
— Ты — не просто носитель. Ты — наследие.
— Чего?
— Пламени. Древней магии. Ты — Дракон. Но не как Дориан. Ты не от крови. Ты — от выбора. Ты была создана. Чтобы стать. Чтобы сжечь то, что нельзя исправить.
Элайн дрожала.
— Зачем мне это?
— Чтобы ты поняла: твоя сила — не наказание. Это ответ. На то, что однажды сгорит весь мир. Или спасётся. Через тебя.
Она открыла глаза. Стояла всё так же в храме.
Дориан держал её за плечи. Взгляд тревожный.
— Элайн?
Она не ответила. Только прошептала:
— Я не боюсь.
Когда они вышли наружу, небо уже было другим. Темнее.
Сзади храм исчез. Камни рассыпались в пепел.
— Что ты видела? — спросила Тина.
Элайн посмотрела прямо в её глаза.
— Себя. Но другую. Гораздо древнее. Гораздо сильнее.
Тина кивнула.
— Значит, ты готова.
А Дориан молчал. Он чувствовал, что потерять её можно не только в бою. Но и... в огне, в котором она теперь горела.
И в нём уже начали загораться первые искры боли.
Потому что чем ближе она к себе — тем дальше от всех.
Тишина, в которую они вышли из исчезнувшего храма, не была тишиной.
Это была ждущая пустота.
Элайн чувствовала это кожей. Земля под ногами будто затаилась. Воздух стал плотным, как перед грозой. Но грома не было. Только её дыхание. И сердце. И взгляд Дориана — внимательный, изучающий, тёплый.
— Ты в порядке? — спросил он.
— Нет, — честно ответила она. — Но, кажется, теперь я знаю, кем не хочу быть.
— А кем хочешь?
Она посмотрела вперёд, на иссушенное поле. Там не было ничего — и именно это её тянуло.
— Собой. Даже если это значит — не быть, кем от меня ждут.
Тина шла чуть позади. Она не вмешивалась. Но Элайн знала: Тина видела больше. Всегда. И всегда молчала до последнего.
— Я чувствовала её, — прошептала Элайн, обернувшись. — Ту... другую. Внутри себя. Она говорила... почти как я.
Тина кивнула.
— Потому что она и есть ты. Только освобождённая. Та, что будет, когда ты решишь — всё. Больше не сдерживаюсь.
В лагере их встретили со смешанными взглядами. Слуги не спрашивали, но переглядывались. Лошади нервничали, а одна из служанок, увидев Элайн, уронила посуду. Всё казалось слишком тихим, слишком правильным. Слишком... ненастоящим.
— Они что-то чувствуют, — сказал Дориан.
— Или боятся, — добавила Элайн. — А знаешь, что самое странное? Мне уже всё равно.
Он усмехнулся.
— Это страшно притягательно.
— Что?
— Когда ты наконец становишься собой. Тебя невозможно не любить. Даже если все остальные бегут.
Ночью Элайн снова открыла свою тетрадь. Но не написала ни строки.
Просто держала перо в руке и смотрела на окно. Где отражалась уже не девочка. Не леди. И даже не будущая королева.
А кто-то другой. Кто-то, кто уже идёт.
Кто-то, кто смотрит из пепла. Но теперь — не снаружи.
Он был частью её. Не врагом. Не спасением. Просто... другой стороной.
— Я больше не боюсь тебя, — прошептала она в темноту. — Но если ты хочешь, чтобы я сгорела — ты опоздал. Я уже пламя.
А за стенами лагеря кто-то следил.
Ни маг, ни шпион. Нечто без тела. Только суть.
Оно смотрело. И узнавало её.
Скоро... очень скоро, Империя почувствует, что её трон дрожит не от войны. А от силы, что проснулась не в зале совета.
А в девочке, что не хотела быть королевой.
А стала — Пламенем в Тени
Той ночью всё пошло не так.
Сначала — треснул кристалл в башне Совета. Сам по себе. Потом — исчез свет в одном из коридоров дворца. А затем — тень, тонкая и длинная, скользнула вдоль стен. Она не была ни магией, ни существом. Она была ответом.
Элайн не спала. Но уже не потому, что боялась. Она просто чувствовала, что ночь говорит.
Каждый шорох, каждое движение ветра за окном, каждая искра — это было как зов.
Не внешний. Внутренний.
«Ты больше не просто часть. Ты — пульс этой Империи. Теперь она будет дышать по твоим правилам... или не дышать вовсе.»
Дориан зашёл к ней почти под утро. В рубашке, с мокрыми волосами и в тишине. Он уже ничего не говорил — просто смотрел.
— Ты всё чувствуешь, да? — спросила она.
Он кивнул.
— Ты изменилась. Не в плохую сторону. Но это видно. В тебе теперь не просто магия. В тебе... как будто целый голос древнего мира.
Она села на край кровати. Устало.
— А ты всё ещё здесь.
— Да. Потому что... если я уйду, кто напомнит тебе, кем ты была, когда ещё не умела сжигать всё вокруг?
Элайн улыбнулась. И впервые — заплакала. Без причины. Без слов. Просто потому что он это сказал.
Он подошёл ближе. Обнял. Сильно.
— Если придётся — я буду держать тебя даже тогда, когда ты уже забудешь, что хочешь, чтобы тебя держали.
В другом конце дворца Императрица Сайра стояла у карты.
Ветер колыхал пламя свечей.
— Она вошла в храм, — произнесла она. — Теперь назад дороги нет.
— Мы подготовим магов? — спросил один из советников.
— Нет, — спокойно ответила Сайра. — Мы наблюдаем. И запоминаем. Потому что однажды нам придётся объяснить, почему мы доверяли Дракону. А может — почему мы его предали.
Когда Элайн снова оказалась одна, она пошла в свой тайный сад.
Место, где никогда не было придворных. Где рос старый айвин — дерево, которое, по легенде, хранило силу памяти.
Она встала под ветвями.
Закрыла глаза.
Протянула руку.
Пламя вспыхнуло на ладони. Само. Без заклинания.
Оно было синим. Чистым. Тихим.
Но в нём — жил кто-то. Или что-т
И Элайн впервые не попыталась его остановить.
Она улыбнулась. И прошептала:
— Я не боюсь быть собой. Даже если это значит сгореть.
Но в ответ огонь зашипел мягко. Как будто говорил:
Ты не сгоришь. Ты — тот, кто сжигает.