Тени расплаты: Схватка с прошлым

 Мужчина рухнул на холодный кафель, но его падение потонуло в оглушительном реве музыки и гипнотическом вихре танцующих девушек у пилонов. Лишь редкие взгляды скользнули по спящему телу, словно по отброшенной кукле, – в этом храме плотских утех и бесстыдной радости чужая трагедия была всего лишь помехой, мимолетной тенью, не достойной внимания. Его тело обмякло, словно марионетка, чьи нити внезапно оборвались. Лицо, искаженное гримасой боли, медленно расплылось в умиротворенной неге, превращаясь в мордочку безмятежно спящего котенка. В полумраке клуба это зрелище казалось скорее частью эпатажного шоу, чем реальной трагедией.

 Один из барменов, протирая стаканы, бросил мимолетный взгляд в его сторону. "Перебрал, наверное," – подумал он, не испытывая ни малейшего желания вмешиваться. В этом месте люди падали часто, поднимались не всегда.

 Девушка, бросив взгляд, скользнувший по неподвижному телу, словно по отброшенной кукле, резко отбила пятерку Рою. В глазах ее плясали чертенята триумфа, а голос, едва слышный, но пропитанный ликующей сталью, прошептал:

Кэтрин — Отлично сработано, Рой! Никаких следов, чисто, как в аптеке. — Рой, в ответ на невысказанное, криво усмехнулся, и, словно фокусник, ловко подхватил стаканы со стойки. Его движения, отточенные временем, напоминали танец с хрупким стеклом, каждое касание - как ласка ветра.

Рой — Опыт, детка, опыт. Не первый год этим занимаемся. — Хрустальный звон бокалов, водворенных под сень барной стойки, стихает, и парень вновь возвращается к девушке.

 Грубер достает из кармана маленький флакончик и распыляет содержимое в воздухе. Аромат лаванды ненадолго перебивает запахи пота и страсти.

Кэт — Хоть какая-то польза от этого олуха, — буркнула девушка, заметив вопросительный взгляд Роя, и с любопытством окинула взглядом неподвижную фигуру на полу. — Мелочь, а приятно.

 Работа оказалась не столько грязной, сколько отвратительной пыткой для души. Кэтрин, скрипя сердцем, плела приторные кружева любезности вокруг этого, вызывающего у нее лишь отвращение, человека. Каждое слово, слетавшее с ее губ, было ядом, а каждая улыбка – маской, скрывающей гримасу отвращения. Ей казалось, будто она тонет в болоте мерзости, где этот тип, воняющий "как старый сыр" был ее личным палачом.

Подобные типы отравляли существование честным людям. И пусть эта мафиозная паутина не простиралась досюда напрямую, тень её всё равно чувствовалась. Ведь мафия, словно безжалостный жнец, косит лишь тех, кто осмеливается перейти ей дорогу, оставляя простых смертных в относительном неведении, хоть и тревожа их своим зыбким присутствием в обществе. 

Правосудие должно свершиться, даже если закон слеп. Девушка верила в это каждой клеткой своего существа. Ей двигала не просто месть за брата, павшего от рук мужчины. Теперь ею руководила жажда лично увидеть, как он корчится от боли.
Недавнее откровение ее знакомого обожгло хуже раскаленного клейма: этот человек, которого она поклялась уничтожить, оказался ее биологическим отцом. Тем, кто много лет назад вырвал у ее матери не только невинность в темном переулке, но и едва не отнял жизнь. Если бы не тот мужчина, которого все эти девятнадцать лет она считала своим отцом.

***

 Она сорвалась с места и ринулась сквозь полумрак заведения к дальнему столику, где, казалось, сама тьма свила свое гнездо. Но ей всего лишь нужна была помощь, нужно было перетащить мертвый груз в комнату.

 Двое мужчин, словно ненасытные демоны похоти, терзали там юные тела. Их движения были лишены всякой нежности, лишь грубая, животная страсть читалась в каждом толчке. Рты девиц были заткнуты грязными тряпками, словно крик их душ пытались удушить в самом зародыше.

Грубер — Ад – это другие, — прошептала она, вспомнив слова Сартра, и заставила себя идти, в самое сердце этой развращенной вакханалии.

 Подойдя к этой не столь прекрасному зрелищу, девушка натянула улыбку и вдалась в вопрос — Простите, если побеспокоила, — пролепетала она, склонив голову, — не могли бы вы помочь... мне? Мой муж... он немного перебрал, и мне тяжело дотащить его до комнаты. —  Ее слова были приторно-сладкими, словно густой мед, а взгляд — робким и просящим. Она умело разыграла роль хрупкой и беспомощной жены, утаивая за этой маской истинные намерения.

 Мужчины бросили на девушку недобрые взгляды, в которых вспыхнуло похотливое желание. Казалось, они готовы овладеть ею прямо на глазах ее так называемого мужа. Под этим давлением те торопливо кивнули, извлекли свои члены из несчастных девушек и, спешно одевшись, поплелись вслед за Грубер.

***

 Подхватив тело Алана под руки, мужчины вопросительно взглянули на девушку, безмолвно спрашивая, куда его нести. Кэтрин, словно пробудившись от транса, наконец оторвала взгляд от телефона и, указав на дальнюю, почти незаметную дверь, бросила — Отнесите его в ту красную комнату. — И, не дожидаясь ответа, направилась вслед за ними, сквозь тусклый свет коридора, в таинственную глубину алых стен.

 Мгновение спустя, тело Рикмана рухнуло на податливую мягкость матраса. Мужчины, волочившие его, грубо отцепили его руки от себя и бросили похотливые взгляды на девушку.

 Пальцы девушки, словно зачарованные бабочки, порхали по экрану телефона, увлекая ее в бездну цифрового общения. Но внезапное прикосновение, вырвало ее из параллельного мира. Она вздрогнула и подняла глаза, встретившись в глазами одного из мужчин, а в ушах болезненно щелкнул дверной замок. Грубер, однако, не была слабой ланью, дрожащей перед хищником, в ее душе пылал огонь, готовый вспыхнуть в любой момент. Она одарила мужчину, сжимавшего ее плечи, фальшивой улыбкой, дабы отвлечь мужчину. Удар по сонной артерии был точным и беспощадным, как выстрел снайпера. Мужчина рухнул к ее ногам. 

 Второй мужчина, ослепленный алкоголем и не усвоивший жестокий урок первого, осмелел и двинулся вперед, будто ведомый тенью обреченности. Девушка встретила его с той же обманчивой приветливостью, но в этот раз в ее глазах мелькнул стальной блеск. Когда пьяные губы коснулись ее шеи, она обрушила на него всю ярость унижения и страха, ударив в самое уязвимое место. Мужчина рухнул к ее ногам, согнувшись от боли, а кончики ее пальцев коснувшись его подбородка, с нежностью приподняли его лицо, утонув в омуте зеленых глаз. В ее кроткой улыбке читалось не прощение, а лишь ледяное презрение к его слабости и жалкости.

Кэтрин — Что ж, сегодня удача отвернулась от тебя, бедняга, — прошептала она с притворным сожалением, в котором едва угадывалась лесть. И прежде, чем он успел осознать произошедшее, её руки, казавшиеся хрупкими, сжали его голову мёртвой хваткой, и мир взорвался болью, когда его череп с глухим стуком встретился с её коленом. Мужчина обмяк и рухнул безвольным мешком на мягкий, словно запекшаяся кровь, бархатный ковер.

  Девушка, проявив верх галантности и уважения к павшему герою, изящно перешагнула через эту живописную инсталляцию и, дабы не заставлять Роя томиться в ожидании, со скоростью улитки поплелась открывать дверь. Наверное, Рой наслаждался свежим воздухом пота и медитативным созерцанием дверной ручки, пока ее наконец не открыла Кэтрин.

Рой — И что это за черепашьи бега? Два сосунка, а ты возишься, будто с драконом! – процедил медленно вошедший Рой. Его взгляд скользнул по валяющимся телам и остановился на Рикмане, безмятежно дремлющем на кровати, словно ангел в логове маньяка. — Ну что ты, Аланчик, развалился тут, как падишах на шелковых подушках? Прямо сердце кровью обливается, глядя на твою беспомощность. Ах, если бы я только знал, что такое эта ваша 'жалость'! Наверное, рыдал бы в три ручья. — Парень, с елейной улыбкой примостившись на изножье, скорчил такую гримасу сочувствия, что хоть сейчас картину писать. Девушка же села ядом с телом и нежно начала гладить шелковистые волосы Алана.

Грубер — Скажи же, есть в нем что-то притягательное, правда? — Прошептала Кэтрин. Ее взгляд, полный невысказанной тоски, скользнул по мужчине, в котором она с такой горечью узнала своего биологического отца, которого была готова стереть с лица земли, но эта ярость сплеталась с мучительной потребностью увидеть его страдания, понаблюдать за агонией его совести

 Рой испепелил её взглядом, полным осуждения, и с горечью воскликнул: — Безумие! Неужели ты действительно можешь испытывать хоть что-то к этому старику, после всего, что он натворил? — Не давая ей опомниться, он лихорадочно принялся шарить по карманам его пальто и брюк, дабы отыскать что-то ценное.

 Парень нащупал паспорт и торопливо швырнул его Кэтрин. Девушка, не мешкая, раскрыла обложку, и перед глазами всплыло полное имя мужчины: «Алан Рикман Хрокмен». Грубер, словно запечатлевая момент, торопливо выудив из кармана ручку, не заметила, как вместе с ней выпорхнула из плена сложенная бумажка и тихо упала на теплый ковер. Небрежно начертав на запястье инициалы, она отбросила паспорт на прикроватную тумбочку.

 Кэт, заразившись азартом Роя, проворно обшарила карманы красавца и вдруг – эврика! – наткнулась на ключи. С победным видом извлекла их, закрутила между пальцами, словно заправский карточный шулер, и, лукаво взглянув на Роя, промурлыкала: — Как думаешь, сегодня мы паиньки? И  позволим бедняге помучиться в неведении за чашкой кофе, прежде чем он отправится куда-то на тот свет? — Девушка, ослепительно улыбнувшись, эффектно бросила ключи Рою, словно горячую картофелину.

 Ребята приняли решение — оставить ключи этому приторному старикашке. Взамен в их руках оказался его бумажник, набитый сотнями долларов — плата за украденную невинность и за растоптанные души. 

Последний раз взглянув на эту багряную комнату, пропитанную болью и грехом, на её несчастных обитателей, они растворились за дверью, оставив мужчин медленно приходить в себя в агонии осознания содеянного.