С чистого листа
Дверной звонок прозвучал неожиданно. Кайя не ждал никого этим утром. Он стоял у окна с чашкой крепкого турецкого кофе в руке, полностью погружённый в свои мысли, когда этот звук выдернул его из собственных раздумий. Медленно подошёл к двери, открыл — и на пороге стояла она.
Лейла.
Без макияжа. В простой чёрной рубашке, джинсах и распущенными кудрями, которые слегка растрепал утренний ветер. Но в её глазах было что-то новое — усталость, решимость... и, возможно, прощение.
— Нам нужно поговорить, — сказала она тихо, не дожидаясь приглашения.
Он молча отступил, давая ей пройти. Она вошла, огляделась. Всё было на своих местах. Только воздух казался другим — будто в этой квартире всё ещё витал запах разбитых чувств и несказанных слов.
— Я долго думала, — начала она, поворачиваясь к нему. — О нас. О том, через что мы прошли. И... я устала воевать. Я не хочу больше жить в прошлом. Я хочу начать с чистого листа, Кайя.
Он смотрел на неё долго, будто не мог поверить. Его сильное лицо на мгновение дрогнуло. Он выдохнул, медленно поставил чашку на стол и подошёл ближе.
— Почему сейчас?
— Потому что я всё ещё люблю тебя. Потому что, несмотря на всё, я поняла одну простую вещь — если мы не дадим себе шанс, мы оба будем несчастны.
Молчание. Тяжёлое, густое, как воздух перед бурей. Он поднял руку, провёл пальцами по её щеке.
— А если я снова тебя раню?
— Тогда ты потеряешь меня навсегда, — уверенно ответила она.
Он опустился на одно колено. Не с кольцом, не с торжественной речью. Просто так, как умеет он: искренне, по-мужски.
— Тогда начнём всё сначала, Лейла. Но на этот раз — по-настоящему.
Она улыбнулась. И в этой улыбке было всё: и боль, и прощение, и новая надежда.
Кайя не отпускал её руку всю дорогу до кухни. Он молча достал чашки, заварил крепкий чай с бергамотом, как когда-то, в начале. Всё было в деталях — он помнил, что она любит без сахара, но с каплей лимона. Она смотрела на него, будто впервые — в его движениях не было спешки, но было внимание. И это внимание пробивало лед, что годами накапливался между ними.
Они сели за стол. За окном лил мелкий дождь, и казалось, будто весь Стамбул затаил дыхание.
— А если завтра всё снова рухнет? — тихо спросила она, обхватив ладонями чашку.
— Тогда мы построим заново. Но вместе.
Она кивнула, и на глаза невольно навернулись слёзы. Но это были слёзы не боли — а облегчения. Впервые за долгое время она не чувствовала одиночества.
Позже они вышли прогуляться под дождём. Он накрыл её своей курткой, как когда-то в самом начале, и купил ей симит на углу улицы, где они впервые случайно столкнулись. Всё будто возвращалось в круг.
Когда они вернулись, дом наполнился уютной тишиной. Он зажёг свечи, поставил старый проигрыватель, и в воздухе зазвучала мягкая турецкая баллада. Лейла не выдержала:
— Сколько лет ты не танцевал?
— С тех пор как ты ушла, — ответил он, обняв её за талию.
И они закружились медленно, словно старая пара, что знает: любовь — не в словах, а в прикосновениях, взглядах, тишине. Он поцеловал её в висок, и она прижалась крепче.
— А вдруг всё это сон? — прошептала она.
— Тогда пусть он никогда не заканчивается.
Они провели этот вечер без телефонов, без прошлого, без лжи. Только он и она. Двое, решившие дать себе ещё один шанс.
Когда стрелки на часах перевалили за полночь, в доме царила та самая тишина, из которой рождаются шепоты. Кайя смотрел на Лейлу, сидящую на краю кровати, с тем самым взглядом — не просто желания, а восхищения. Он медленно подошёл, опустился перед ней на колени, будто признавая: "Ты — моё всё".
— Я столько раз мечтал об этом моменте, — прошептал он, проводя пальцами по её бёдрам. — Но ни один сон не был таким ярким, как ты сейчас.
Он начал с поцелуев — лёгких, почти не касающихся, от ключицы и ниже. Лейла выгнулась, ощущая, как каждая клетка её тела жаждет большего. Он знал, как свести её с ума — неторопливо, уверенно, будто читал её мысли.
Она спустила с него рубашку, ощущая под пальцами знакомую силу, мужественность, ту самую защиту, по которой скучала. И когда она опустилась перед ним, его дыхание перехватило. Он провёл рукой по её волосам, не веря, что этот момент реальный.
Лейла смотрела на него снизу вверх — дерзко, с вызовом, как в их лучших перепалках, только теперь этот вызов был про желание. Медленно, нежно, с полной отдачей она дарила ему наслаждение, а Кайя, стиснув зубы, старался не потерять контроль. Его пальцы скользили по её спине, а голос дрожал от наслаждения.
— Лейла... — хрипло прошептал он, — я больше не могу без тебя...
Он поднял её на руки и уложил на кровать, покрывая тело поцелуями. В эту ночь они не спешили. Каждый вздох, каждый стон был как исповедь. Они были настоящими, уязвимыми, и потому такими живыми. Их тела переплетались, как будто пытались стереть границы между "ты" и "я".
Когда всё закончилось, он прижал её к себе и прошептал:
— Это был не просто секс, Лейла. Это был наш новый первый раз.
Она не ответила — просто улыбнулась, прижавшись к его груди.