Незримое

Неоновые лучи вывесок вызывали в глазах фантомное чувство жжения, словно при лазерной коррекции. Внутри пробуждалось чувство сомнения, перемешанное с подозрением по поводу всего происходящего здесь. С одной стороны, этот мир полон разных красок, которые прежде никогда не встречались в реальной жизни, но с другой - весь этот ансамбль цвета походит на фальшивую обертку, за которой скрывается грязь и желчь дыры мертвецов.

Но самое пугающее - полное отсутствие чувствительности в теле. Это вполне логично, ведь теперь душа Рабиоль не имеет физического сосуда, который дарил многие привелегии по типу ощущения вкусов, запахов и осязания. Несомненно, данный факт безумно удручал и без того сломленную и потерянную душу Буа. Больше она никогда не почувствует сладкий вкус клубничного мороженого, ласковый аромат розовых духов, не тронет мягкой и пушистой шерсти кота. Потерять такие незначительные, совсем крохотные лучики радости среди непроглядной тьмы проблем и ненависти - самое ужасное, что могло произойти, если не учитывать существование жизни после смерти.

Сейчас Рабиоль осознала, что не понимала истинную сущность последствий ее решения. Несправедливо, что гадкие чувства и мрачные мысли остались с ней. Рабиоль в первую очередь хотела убежать от ненависти и страха в новый, идеальный мир без зла и насилия, о котором грезила с ранних лет, но в итоге прыгнула в самый эпицентр всех невзгод.

Ее взор томно и апатично тянется вверх, потеряв надежду в лучшее будущее и настоящее. Небо здесь другое: оно переливалось от глубокого фиолетового оттенка в цвет чистейшего изумруда, напоминая северное сияние. Рабиоль никогда в живую не имела возможности увидеть это прекрасное природное явление, потому переливающийся атластный пласт над головой вызывал в ней странное ощущение восхищения. Но перламутровый маскарад оказался единственным, что украшало небосвод этой реальности; золотистого сияющего Солнца здесь не было, также как и таинственной Луны.

Рабиоль возвращается к изучению города. Медленно перебирая ногами, она вовлеклась в изучение местной культуры и архитектуры, медленно погружаясь в атмосферу мертвых улиц. Магазины пустые, нет ни полицейских, ни уборщиков, ни обычных прохожих. Кажется, будто бы город уже давно уничтожил судный день, и теперь здесь не осталось ничего, кроме слабоработующих фонарей и пылких вывесок различных лавок и организаций.

В переулках творился хаос; жуткие черные чудища с нечеловеческими пропорциями и лицами рылись по помойкам в поисках еды или чего-то на нее похожего. Кто-то решал голодную проблему проще - сжирал себе подобных, чтобы насытиться темной энергией. Монстры все время меняли свою форму так, будто бы они вовсе не духи, а какая-то непонятная черная жидкость; то облочаться в что-то человекоподобное, то примут вид огромнейших диких волков с неестественно большими лапами и клыками. То самое "пожирание" сородича выглядело так, будто бы амёба поглощает подобных себе одноклеточных, например: инфузорию туфельку. Жуткая картина. В голове стояла лишь одна мысль: "Главное - не попасться им на глаза, иначе они точно сожрут меня".

Физика этого мира помогала Рабиоль скрываться от жутких существ. Вся материя здесь фантомна. Рабиоль может попасть куда захочет, так как стены здесь не являлись ограничителями пространства. Пространство здесь вообще вещь удивительная: вроде как оно есть, ведь по чему-то же Рабиоль ходит и не проваливается вниз под землю, но при этом все сооружения, построенные антропогенно, еще в другой реальности, будто бы бесфизические игровые оболочки, в которые можно спокойно пройти и при этом даже не застрять, будто бы все, что Буа видит в этой реальности - несуществующее, лишь фантазия, обычная иллюзия.

Время здесь идет замедленно, если вовсе не стоит на месте. Листья на таких же мёртвых деревьях не колышатся, цифры на электронных часах, что висят над некоторыми лавками, не меняются. Все показатели замерли на одном значении: 0:00. Полночь. Возможно, это что-то значило, но пока Рабиоль не могла разглядеть какой именно скрытый смысл таился за этой незаметной загадкой.

Пробираясь через помещения полуразрушенных магазинов, Рабиоль надеялась, что монстры не учуют присутствие только что прибывшей души в этих забытых Творцом округах. Сейчас ее главная цель - найти врата в лимб и переродиться. Не может же душа оставаться в месте, полном тварей?

С самых ранних лет Рабиоль глубоко верила в существование ада, рая, чистилища и лимба, благодаря своей бабушке, что верно следовала одной религии на протяжении всего взросления Буа и учила этому свою внучку. Нередко вместе они посещали самую крупную и авторитетную церковь своего города, чтобы помолиться за упокой покойных родителей девочки и выслушать очередное учение местных отцов. Все это Рабиоль вспоминала с теплой ностальгией. Бабушка смогла подарить Буа нескончаемое озеро надежды одной своей верой в перерождение и путешествие между различными мирами после смерти. Жаль только, что сущность бытия оказалась совсем другой. Вместо нового яркого мира Рабиоль столкнулась с более мрачной и безнадежной интерпретацией привычной ей реальности.

Чем дальше районы располагались от центра столицы, тем хуже и беспорядочнее они выглядели. В основном архитектура напоминала французский стиль серебряного века - рококо, только в разы безобразнее, будто бы вылезший из фильмов ужасов. Ободранный фасад с дырами прямо в стенах разрушали королевскую эстетику средневековых зданий. Крыши, выложенные из черепицы, так же не выделялись своей опрятностью и давно требовали ремонта. Если бы такие дома существовали в обычной реальности, то точно были бы признаны непригодными для жизни людей.

И чем ближе Рабиоль приближается к центральной площади, тем современнее, однообразнее и шаблоннее становятся здания. Роскошный классический стиль в перемешку с рококо сменялся на модерн, теряя детализацию и искры индивидуальности в своих чертах, оставляя на себе лишь те гадкие и несуразные разрушения и потрескавшуюся краску, что, возможно, и покажется кому-то по-особенному эстетичным, но точно не для Буа. Атмосфера безнадежности и отчаянности подкреплялась медленным исчезновением заблудших душ с улиц города.

Рабиоль пыталась себя успокоить, что не проведет остаток вечности в этой яме, полной отчаяния и безнадеги. Невозможно смириться с последствиями собственной глупости. Что было бы, если бы Рабиоль не решилась пойти на этот шаг? Что если бы она перетерпела все те муки, продолжала страдать ради будущих нелепых надежд, что точно себя не оправдают? Бороться с тяжестями в одиночку - невыносимо тяжело и, в конце концов, Рабиоль скорее всего провалилась бы под землю также, как и сейчас. Все это было лишь вопросом времени. Грязные чувства обиды и заблуждения вынуждали Рабиоль лишь сильнее и сильнее уничтожать и ненавидеть себя за содеянное.

Но при этом невозможно себя не оправдывать и жалеть, иначе уж совсем голова пойдет кругом. Ведь Рабиоль жила по справедливости, верно следуя за идеями более важных личностей, пренебрегая собой, старалась слушать исключительно свою совесть и голос близких, быть идеальной в глазах всех, чтобы добраться до того заветного счастья, которое ей обещала бабуля. Так почему мир так жестоко обошёлся с ней, сначала забрав родителей, потом настроив сверстников против нее, а после отняв единственное дорогое, что у нее было - ее любимую бабушку?

Вдали виднелся высокий столб света, рассекающий горизонт ввысь к небосклону. Возможно, это лифт в лимб, в который она так рвется. Это ее спасение и последний луч надежды. От мысли, что через пару сотен метров она получит шанс на перерождение, Рабиоль начинает искриться от надежды. Ноги медленно и неподвластно начинают идти на свет, будто бы та мотылек, что так одержим любым свечением. Шаг постепенно сменяется бегом, а мысли улетучиваются, игнорируют все происходящее вокруг.

Внутри горит лишь предвкушение: интересно, а как выглядит тот мир за золотыми дверьми? Может быть, именно о нём говорила ее бабушка? Рабиоль впервые чувствует такой прилив энергии м энтузиазма за последний год, а то и несколько лет. Если все так, как она представляет, то значит Буа отчаялась слишком рано. Вдруг бабушка, мама и папа ждут ее там - за золотыми вратами? Сможет ли она снова испытать то неописуемое счастье, как и в детстве, когда рядом были все самые дорогие люди, а с лица не сходила наивная детская улыбка?

Постепенно на горизонте Рабиоль наконец смогла обнаружить очертания дверей, разделявшие низший мир от лестницы в лимб. Она ускоряет свой темп, спотыкаясь о собственные ноги и чуть ли не падая от волнения и нетерпения. Ни единой мысли сомнения о том, что ее не примут и прогонят прочь в царство тьмы в ее голове не было. Должно быть, весь этот страшный и мрачный мир - испытание перед тем, как подняться в лимб и получить заслуженное перерождение. Подбежав к двери, Рабиоль тяжело переводит дыхание, ожидая, когда они распахнуться магическим образом и ее озарит яркий божественный свет.

Но ничего не происходит. Врата все еще держатся запертыми, а Рабиоль с надеждой смотрит на них в ожидании чуда. Спустя некоторое время она глубоко вздыхает и робко делает шаг вперед, прикладывая дверь к золотому покрытию, давя всем весом, в попытке открыть их. Но вновь ничего. Тогда Рабиоль решает постучать. Может быть, тогда что-то перемениться? Она делает вежливых три стука, ожидая какого-то отклика. Но в ответ идет одна лишь тишина и никакой реакции. Рабиоль продолжает стоять, с надеждой глядя на запертую дверь и не понимая, что же она делает не так и почему врата не отпираются. Для чего они вообще здесь находятся, если в лимб невозможно попасть через низший мир?

Когда Рабиоль было хотела уже отчаяться, вдруг ее ослепляет яркий свет, заставляя тут же отступить назад, прикрыв глаза рукой. Она ошеломленно вздыхает, не понимая, что происходит. Когда ее зрение более менее возвращается в сторой, Рабиоль поднимает взгляд и видит перед собой две странные фигуры, настроенные к ней явно недружелюбно: невысокие девушка и парень, что отличались от душ, которые Буа прежде встречала на улице.

Юноша, чьи глаза были прикрыты повязкой, а в руках находилось святое копье, был облачен полностью в белые и чистые одеяния с некоторыми золотистыми элементами. У него отсутствовала возможность видеть, из-за чего он даже не понял, что перед ним находится не очередная заблудшая душа, пытающаяся проникнуть туда, куда не надо. Выражение его лица не отображало никаких эмоций. Казалось, он просто выполнял свою работу, игнорируя факторы, происходящие вокруг. Стиль его одежды казался элегантным и чем-то подобным тем святым с икон в церкви, которые сразу же отобразились в памяти Рабиоль, когда она увидела его: длинная мантия, скрывающая руки, немного мешковатые белоснежные брюки с золотыми узорами, уходящими в пол. При этом обуви на его ногах не было. Зачем она, когда незнакомец буквально левитировал в воздухе? Его белоснежные волосы казались Рабиоль немного неряшливыми и растрепанными, что придавало живости его холодному и отстраненному образу.

Невысокая девушка рядом с ним наоборот могла видеть, но при этом, кажется, не имела возможности слышать и говорить. Рабиоль подметила, что на фоне с ее фарфоровой кукольной кожи очень контрастировали ее черные, словно полночь, длинные кудрявые волосы, уходящие немного ниже колен. Наряд ее был более невинный и простой, с которым можно было повстречаться и в повседневности: винтажное платье, что было немного выше колен, в черно-белых оттенках, такие же гетры и белые перчатки на руках. Обуви на ее ногах также не было. В отличии от своего напарника, девушка оказалась намного более эмоциональной и чуткой. Она тут же хлопнула парня по плечу, чтобы тот опустил копьё. Ее выражение лица показалось Рабиоль изумленным. Видимо, они оба не так часто встречали еще разумные души в этом месте.

- В чем дело, Вита? - незнакомец сжал копье в руках сильнее, явно обращаясь к своей спутнице, что ничего не могла ответить ему.

Вместо этого она стала перед ним, ухватилась за его лицо ладонями и начала негативно вертеть его из стороны в сторону, будто бы пытаясь ему передать, что нельзя нападать.

Парня это явно немного разозлило. Он убрал копье за спину и убрал ладони Виты со своего лица, тяжело вздохнув. Кажется, он догадался, что перед ними не заблудшая душа, раз уж его сестра реагирует так эмоционально.

- Кто ты и что тебе надо? - спросил он у Рабиоль, опустив голову, таким образом показывая, что он обращается к ней.

Буа испуганно оглядывается по сторонам, хоть и понимала, что говорят с ней. Наличие оружия и враждебный настрой заставлял ее нервничать еще сильнее. Вдруг если она скажет что-то не так, то в это же мгновение Рабиоль останется без головы на плечах или того хуже исчезнет в секунду по одному лишь желанию этих двоих.

- И-извините... Я Рабиоль Буа и мне нужно попасть в лимб, - робко пробормотала девушка, потупив свой взгляд в грязный асфальт, что светился от блеска золотых ворот.

- Ты не можешь пройти дальше, - с тяжелым вздохом ответил ей парень. - Я - Ромс, а это моя сестра Вита. Мы защитники лимба и жители низшего мира не могут проникнуть внутрь. Раз ты оказалась здесь, то значит совершила один из страшнейших грехов, которые Творец отнесла в перечень непростительных. Я удивлен, что ты еще жива, потому что обычно около врат огромное количество безрассудных тварей, но если ты хочешь просуществовать подольше - тебе лучше уходить. Их привлекает яркий свет, - после этих слов Ромс отворачивается от Рабиоль и медленно скрывается за золотыми вратами.

Вита же осталась на некоторое время, молча смотря на Рабиоль. Буа была уверена, что она хотела ей что-то сказать, но из-за невозможности могла лишь наблюдать за ней с сочувственным взглядом. Простояв так молча некоторое время, в конце концов Вита оставила Рабиоль одну, предварительно помахав ей рукой на прощание, скрывшись за золотыми воротами так же, как и Ромс.

Буа же осталась одна в недоумении и непонимании, почему именно ей запрещено пройти в святую зону. Она никогда не совершала ничего, что противоречило морали: не воровала, не врала и никому не вредила, так в чем же именно заключается тот страшный грех, который лишал ее возможности начать жизнь с чистого листа. Лишь через пару мгновений Рабиоль заподозрила основную причину. Единственное, что она совершила, противоречащее нормам Библии и церковным заветам - самоубийство. Медленно Рабиоль начала осознавать, почему именно этот поступок мог посчитаться таким непростительным и любящим: покончив с собой, она обесценила все старания Творца по воссозданию ее души и будущего жизненного опыта, за что и так тяжело поплатилась.

Рабиоль уже была готова разрыдаться от внутренней горечи отчаяния и безвыходности, как вдруг почувствовала чье-то присутствие рядом, точнее, услышала цокот каблуков. Буа даже не захотела оглядываться от стыда и бессилия. Негативные мысли полностью высосали из нее все силы, оставив внутри лишь пустоту. Ей так хотелось увидеть свою бабушку снова или хотя бы просто сбежать из этого места. Рабиоль закрывает глаза, пытаясь убежать в свой внутренний мирок от страшной реальности. Может быть, если она представит, что все происходящее страшный сон, то ей удастся проснуться?

- Эй, ты в порядке? - послышался незнакомый женский голос за спиной.

Рабиоль негативно качает головой, начиная резко отчаянно рыдать. Эмоции выплеснулись сразу же, как только рядом оказался хоть кто-то. Обычно Рабиоль запрещала себе показывать чувства на людях, но сейчас они были настолько сильными, что она ничего не могла с собою сделать. Сдержать эту невыносимую боль и муки внутри было невозможно. Сердце разрывалось на малейшие кусочки от собственной ничтожности и тяготы существования, от глупости и отчаянности своего положения. Рабиоль убила себя не потому что окончательно потеряла надежду в этот мир, вовсе нет. Она надеялась на то, что этим действием сможет изменить мир в лучшее сторону, желала переродиться в кого-то более великого и значимого, чтобы подарить людям ту веру и счастье, которые не получила сама.

Незнакомка заметила тяжёлое состояние Рабиоль, поэтому решила не давить. Она лишь молча положила ладонь на ее плечо, не зная, как помочь в этой ситуации. Рабиоль робко взглянула на нее заплаканными глазами и не могла не удивиться тому, какой же очаровательной оказалась эта девушка: багровые волосы, собранные в низкий и небрежный пучок, золотые уставшие глаза, спрятанные под тонким стеклом очков. В то время стиль ее одежды показался Буа очень элегантным и при этом достаточно роскошным, хоть и минималистичный: официальная белая рубашка с объёмными рукавами, обтягивающие брюки клёш с небольшим разрезом на левой ноге, крупные золотые серьги, а также кольца с огромными рубинами.

- Меня зовут Киара, а тебя? Что ты тут делаешь? - Киара заботливо улыбалась ей, удивляя Рабиоль таким доброжелательным отношением.

Буа не привыкла, чтобы к ней относились так мягко и мило. Киара напомнила ей милых сестер из церкви, в которую она часто ходила вместе с бабушкой. Обычно они всегда также доброжелательно улыбались, ласково о чем-то болтали, спрашивали о ее дне и напоминали о том, как сильно Творец любит каждого из своих детей, в чем сейчас Рабиоль начала очень сомневаться. Если бы эти чувства были искренними, то она смогла переродиться несмотря ни на что, но к сожалению, это оказалось невозможным.

- Я..не знаю. Я хотела попасть в лимб, но у меня не получилось..неужели я так и останусь здесь? - Рабиоль отчаянно посмотрела на Киару, из чьих губ вырвался тяжёлый вдох.

- Ты хочешь переродиться, верно? - Киара задумчиво взглянула вниз, не дожидаясь ответа. - Я могу помочь тебе. Просто пойдем со мной и я покажу тебе место для таких же, как ты и я, - Киара по-доброму улыбнулась, заставив Рабиоль взглянуть на нее с ноткой надежды.

- Хорошо...пойдем, - не задумываясь ответила Рабиоль.

Однажды ее наивность и доверчивость явно сыграет с ней злую шутку. Но Рабиоль как обычно не хотела об этом думать, предпочитая убегать от реальности и жить розовыми фантазиями и надеждами, обманывая саму себя и пытаясь убедить себя в том, что все хорошо.

- Так, как тебя зовут? - Киара протянула ей ладонь для рукопожатия в знак приятного знакомства.

- Рабиоль.. Рада знакомству, - она пожимает руку Киары, не имея возможности сдержать мягкой улыбки, уже воображая, как в будущем они станут близкими и хорошими друзьями.

- Я тоже рада знакомству, - Киара улыбается ей в ответ, после чего направляется в сторону центра города.