Незримое

Путь предстоял недолгий (покрайней мере, Киара убедила в этом Рабиоль). В воздухе повисла неловкая атмосфера, полная недоверия и нерешительности Буа, а также скрытого за маской доброжелательности и приветливости безразличия Мозэльвуаль. Слова комом застряли в горле Рабиоль, она чувствовала себя такой зажатой и скованной сейчас, будто бы находилась не на свежем воздухе и в абсолютно свободном пространстве, а в кошмаре всех клаустрофобов - маленькой комнатке, стены которой медленно смыкаются. Кажется, будто бы весь мир давит на нее: все эти страшные чудища выглядывают из-под земли, пронзая ее спину голодными и звериными взглядами, думая о том, как скоро они насытятся лакомыми кусочками ее хрупкой души.

Киара же в это время не чувствовала подобного напряжения. Можно сказать, она была совершенно отстранена от прогулки и летала где-то в своих мыслях. Рабиоль казалось, будто бы ее присутствие здесь не имеет никакого значения, что если она вдруг остановится, то Киара даже не заметит пропажи и оставит ее одну. Паранойя Буа медленно нарастала все больше и больше от холодного безразличия Мозэльвуаль. Такое чувство, будто бы с ней играют в горячо-холодно. В один момент Киара отзывается, чтобы спасти Рабиоль от неминуемой смерти, а в другой уже даже не смотрит в ее сторону. Буа чувствовала себя обузой, лишь рябью для спутницы, от которой лучше избавиться, чтобы в лишний раз не нагружать себя. Чем глубже она погружалась в эти негативные мысли, тем тусклее и мрачнее становилась ее аура, начиная медленно сливаться с тьмой мертвых улиц.

– Даже вопросов не задаёшь... Так наивно с твоей стороны пойти с первой встречной, – резко нарушает тишину Киара строгим замечанием. От неожиданности Рабиоль вздрагивает, поднимая на нее замученный взгляд.

– Что? Почему? – в недоумении вопросила Буа, непонимающе похлопав глазами, что показалось Киаре достаточно забавным. С губ Мозэльвуаль вырывается усмешка.

– Сама подумай: это место кишит насильниками, убийцами, маньяками и прочими отбросами общества. Ты думаешь, что доверять таким людям хорошая идея? – Киара звонко рассмеялась. – В это место люди попадают непросто так. По мнению Творца, мы не заслуживаем даже шанса искупить свои грехи в чистилище.

–...то есть ты хочешь сказать, что убила человека? – недоверчиво пробормотала Рабиоль, с нотками ужаса в голосе.

– А чего сразу я? Я просто тебя предупредила. Моя душа оказалась здесь по совсем другой причине, – Киара фыркнула, оскорбленная предположением Рабиоль. Буа было хотела свободно выдохнуть от облегчения, что ее новая знакомая не делала никому больно, но это было бы слишком глупо снова наслово ей верить, после предупреждения об истинной сущности местных душ.

Она лишь молча кивает на слова Киары, не решаясь спросить ее, по какой причине та оказалась в Низшем мире. Вместо этого Рабиоль погрузилась в глубокие размышления: она ведь тоже убила человека, который был способен грустить, любить, радоваться и злиться. Этим человеком была сама она. Рабиоль ведь тоже причинила боль живой, разумной душе, у которой были свои мечты и амбиции. Единственное, что ее отличало от тех же беспощадных убийц или психопатов-маньяков - жертвой был не другой человек, а она сама. Многое ли это меняет? Не будет ли Рабиоль казаться окружающим жалкой, если они узнают правду о ней? По каким другим причинам люди вообще сюда попадают, если не по причине убийства и насильственных действий по отношению к другим людям? Если Киара действительно никому не вредила, то тогда почему она вообще здесь оказалась?

Вскоре улицы снова начали расцветать от света фонарей. Не было ни единого уголка, куда могла бы просочиться мгла. Впервые Рабиоль могла заметить другие души, что беспечно прогуливались по улицам со своими знакомыми и даже чем-то занимались. Оказывается, не такое уж это и мертвое местечко. Жизнь здесь кипела, только не повсеместно, а в отдельных, наиболее благоприятных для нее районах. Рабиоль была этому удивлена. Разве они не чувствуют угрозы, что в любой момент на любую из этих бедных душ накинется какая-то безрассудная тварь, обитающая в более разрушенных и безжизненных местах? Или здесь их совсем нет? Второй вариант показался Рабиоль более логичным. Должно быть, они бояться любого света и методика осветить весь центральный район нацелена на то, чтобы защититься от предположительных нападков заблудших душ и обеспечить комфортную зону для отвергнутых Творцом.

– Осталось еще немного. Ты ведь родом из Фэнтома, верно? – Киара оглядывается по сторонам, будто бы пытаясь вспомнить округи, в которых они находятся сейчас.

– Угу... – тихо пробубнила Рабиоль, невольно копируя ее язык тела.

– Тогда тебе точно известен Храм Великого Творца. Он есть и в этой реальности, только посвящён совсем другому существу, что хочет спасти нас от неминуемой потери рассудка, – серьёзно продолжила Киара, вызвав внутри Рабиоль неподдельное любопытство.

– Кто это? – заинтересованно спросила она

– Не скажу. Сама увидишь, когда мы будем на месте. – добавила Киара, лукаво ухмыльнувшись, пока Рабиоль в свою очередь лишь грустно вздохнула. Теперь эта прогулка будет казаться ей целой вечностью перед достижением непостижимых на данный момент знаний.

Посреди центральной площади стоял обозначитель, который Рабиоль не могла вспомнить при жизни в обычном мире. Буа останавливается, чтобы прочитать указатели: магазин "Чудо магии", центральный парк, портал между реальностями и "Храм имени Данталиона". Рабиоль замерла на месте, вчитываясь в строки, написанных на таблицах, пока Киара продолжала идти вперед. Заметив пропажу, Мозэльвуаль остановилась на месте и оглянулась на задумавшуюся Буа. Закатив глаза, Киара подходит к ней.

Пару минут они стоят молча. Киара ждет, пока Рабиоль проснется и они пойдут дальше, но, видимо, ей придётся самостоятельно нарушить тишину, чтобы привлечь ее внимание.

– Эй, идем, – Киара помахала ладонью перед глазами Буа, чтобы привести ее в чувства.

– Ох, извини. А..тоесть... Тут правда есть портал, который позволяет переместиться в другую реальность? – Рабиоль с робкой любопытность взглянула на Киару.

– Он доступен только для хранителей этого места. Обычным душам туда не попасть, иначе бы реальный мир настигла катастрофа. Конечно, бывают ситуации, когда кто-то пробирается туда, что и создало в обычном мире явление "привидений". Обычно такие души быстро ловят и возвращают сюда. – разъяснила Киара, на что Рабиоль кивнула, затаив в разуме одну безумную, но очень заманчивую идею.

Что если ей попробовать сбежать через этот портал? В реальном мире остался еще один человек, перед которым ей хотелось бы извиниться и объясниться, сказать, как сильно она обо всем жалеет. Может быть, после того, как Рабиоль поговорит с ним, она сумеет успокоиться и смириться с новой реальностью, ведь, все же, она все еще может существовать, разве это не должно быть счастьем?

Киара продолжает идти вперед, выводя Буа из очередного ступора. Она догоняет ее быстрым шагом и снова тихо идет рядом, оглядываясь по сторонам. Что самое необычное Рабиоль заметила - здесь действительно работают магазины. Непонятно, конечно, для чего, но, Буа предполагает, что активная торговая деятельность здесь воссоздана для того, чтобы души не забывали о своей жизни и чувствовали себя комфортнее, как дома. Видимо, тот самый "Данталион" очень заботиться об этом месте и местных жителях. С одной стороны, Рабиоль боялась встречи с ним, ведь уже осознала, куда именно Киара ведет ее, но с другой, внутри она испытывала внутреннее любопытство к его личности.

Спустя десять минут перед глазами Киары и Рабиоль начал виднется огромный собор в готическом стиле. Шпили возвышались высоко к небесам, пытаясь дотянуться до далеких звезд. Здание выглядит немного ободранно и мрачно, что было в репертуаре Низшего мира, но на фоне зданий, которые Рабиоль видела в нескольких километрах от этого места, церковь казалась местным архитектурным прорывом, чем-то не от мира сего. Буа с восхищением разглядывала величественную постройку перед собой, затаив дыхание в зобу. Киара же вновь наблюдала за ней, но на этот раз не с ухмылкой, а с умиленной улыбкой. Ей всегда было приятно наблюдать за тем, с каким восторгом молодые души относятся к культуре нового мира с восторгом.

Те, кто прежде реинкарнировался через чистилище, испытывали лишь ужас при виде этого места, но таким, как Рабиоль, никогда не узнать, что скрывается там – выше. Для них этот несчастный собор - единственный лучик света в непроглядной тьме, последняя надежда на спасение и лучшую жизнь после конца.

– Ты, как ребенок, – подметила Киара, посмеявшись, на удивление, без какого-либо упрека или намеренной издевки, с заботой, нежностью.

– Извини, – пробормотала Рабиоль, тут же залившись легкой краской. Она не думала, что выглядит настолько зачарованно и нелепо, уйдя в свои мысли красоте этого места с головой. С каждой секундой Буа начинает находить все больше и больше плюсов в этой дыре. Хорошо ли это? Вопрос остаётся открытым.

– Да ну тебя. Извини-извини. Тут нет того, перед кем тебе стоит извиняться, – Киара закатила глаза, начиная с легким цокотом каблуков подниматься по мраморным ступеням, придерживаясь за невысокий поручень, что здесь был чисто для красоты.

Рабиоль немного помедлелила, не решаясь следовать за ней, но, в конце концов, преодолев внутреннюю тревогу и неуверенность, тоже делает шаги вверх по лестнице к высокой деревянной двери, на вид выглядевшей очень тяжелой и нагнетающей, будто бы дальше хода нет. Некое сомнение перемешивалось с чувством легкости и свободы в голове. С одной стороны, Киара шла внутрь так беспечно и уверенно, будто бы идет домой, но с другой, она здесь уже довольно давно и привыкла ко всем странностям и прелестям местных обитателей. Вдруг это место не примет Рабиоль, отвергнет и прогонит прочь из единственной жилой части Низшего мира?

Такое происходило с ней всегда и везде: в школе, в семье, да даже в церкви, что являлась для нее единственным местом спасения и умиротворения. Рабиоль никогда нигде не было место. Найдется ли оно тут или все повторится точно также, как и при жизни, что приведёт ее к повторной кончине? Иногда хочется достать мысли из головы, чтобы наконец почувствовать себя хорошо и прекратить бесконечное самобичевание.

Киара всем телом наваливается на деревянные ворота, отворяя их. Двери распахиваются и Мозэльвуаль отходит в сторону, чтобы пропустить подступающую Рабиоль, что неуверенно глядела на свою спутницу и сомневалась стоит ли ей идти дальше. Поднявшись по последним двум ступеням, Буа делает глубокий вдох и наконец преодолевает святой порог, ожидая, что вот-вот подорвется на какой-нибудь невидимой мине. Киара тут же заходит за ней, после чего дверь с громким хлопотом закрывается.

На удивление, громкий удар не привлекает всеобщего внимания. В церкви находилось огромное количество других душ, которые по несчастью попали в это безбожное место. Каждый из них занимался чем-то своим: кто-то просто общался, другой молился у одного из десяти храмов, а третьи, видимо, были местными служителями, что помогали потерявшимся во тьме душам обосноваться в новом мире и принять его, как свой дом. Рабиоль робко складывает руки перед собой, оглядываясь по сторонам и не зная, куда ей идти. Киара же была более вольяжной. Она оглянулась на Рабиоль, чтобы взять ее под руку и повести прямо по храму, чтобы представить ее другим адептам.

– Не стесняйся, мы все здесь большая семья, – Киара мило улыбнулась, заставив Буа немного вздрогнуть.

Рабиоль неуверенно кивает и делает шаг вперед, сжав ее эфемерную ладонь. Киара здесь единственная душа, которую Буа знает хотя бы некоторое время (хоть и всего лишь пару часов), поэтому к ней она старалась держаться как можно ближе. Конечно, Рабиоль неизвестно, что на уме у Мозэльвуаль, но наивное желание доверять хоть кому-то заставляло не думать об истинных намерениях своей новой знакомой.

Посреди церкви стояла небольшая толпа из душ, в сторону которой Киара и повела Буа. Их было не так много, всего несколько человек, которые внимательно слушали центральную душу в обличии юноши с рыжими, словно горячее пламя, волосами и изумрудными глазами. Он важно о чем-то говорил с таким серьёзным видом, будто бы является здесь главным. Его поведение показалось Рабиоль немного надменным и гиперболизированным, но, возможно, это лишь ее первое впечатление. Рано судить людей по одному лишь их внешнему виду.

Одежда этого незнакомца напоминала униформу стандартного служителя церкви, что, в некоторой степени, удивительно. Значит, он имеет какую-то высокую должность здесь, раз обычной душе дозволено доносить до себе подобных истину о природе живых сущностей и нести в массы идеи религиозного характера, представляя их за истину.

Рабиоль на своей памяти верила лишь одному священнику и человеку, которого здесь быть не может, ведь он остался далеко в ее беспросветном прошлом, от чего она ощущала себя гадко. Если бы ее наставник и единственный друг присутствовал здесь, то Буа была бы не против остаться здесь навечно и посвятить себя службе в этом храме. Как бы ей хотелось обратить время вспять. Один лишь вид церкви вызывал внутри такое чувство горькой ностальгии, что Рабиоль терялась в нем, вновь проваливаясь из реальности в размышления о чем-то далёком.

– Иоанн, у нас новенькая, – Киара подводит Буа к скоплению, остановившись.

Рабиоль оторвала взгляд от плитки церкви и взглянула прямо на рыжего парня, что оценочно осматривал ее некоторое время с презрением, после чего с неменьшим высокомерием выдал:

– Ну, и что ты натворила? – Иоанн фыркает, явно обращаясь к Буа.

– Я? – удивлена уточнила Рабиоль, после чего глубоко вздохнула и снова стыдливо отвела взгляд в сторону, не желая делиться причиной своего попадания в это место, – Я не хочу говорить.

– Пф, ну и не говори, – Иоанн усмехается, гордо вскинув голову и сложив руки на груди, – Герцог и так все знает.

– Иоанн, а где Госпожа Джуди? – резко вставляет свои пять копеек в диалог Киара, ловко переводя тему, чему Рабиоль была ужасно рада. Еще минута разговора с этой выскочкой и Буа бы точно разрыдалась от дискомфорта и стыда.

– Она должна вернуться со дня на день, – разочарованно произнес Иоанн, после чего тихо добавил. – Лучше бы подохла от кого-нибудь...

– Эй, что ты такое говоришь, – тут же возмутилась Киара, явно услышав его тихое ворчание. – Джуди, в отличие от тебя, хороший лидер. Рядом с ней новички хотя бы чувствуют себя комфортно, – Мозэльвуаль взглянула на Рабиоль, что в это время тихо слушала из разговор, что медленно начинал напоминать конфликт.

Но, как бы груба речь Киары не была, Иоанна она, кажется, ни капли не задела. Он привык общаться на подобных тонах с Мозэльвуаль, что не видела разницы между душами, даже если они были куда более приближены к десяти Герцогам, чем она сама. Долгое время Иоанна это выводило из себя, но сейчас он принял тот факт, что Киара - потерянный случай и ее душу точно уже не спасти.

– Дружелюбие - работа Герцога, а не моя. Я здесь, чтобы во-первых, заменить Джуди, а во-вторых, познакомить их с местным мировоззрением и идеалами. Поэтому не умничай, Мозэльвуаль, иначе я...

– Доложишь на меня Герцогу. Да-да, сто раз слышала, – Киара закатывает глаза.

– Извините, сэр Иоанн, а не могли бы вы мне рассказать о вашей церкви побольше, пожалуйста? – видя, как разговор начинает из дружеской дискуссии перерастать в нечто более серьезное, Рабиоль вмешивается, да бы не разгорелся самый настоящий конфликт.

– Ого, сама просишь. Ну, раз ты такая вежливая, то присоединяйся к остальным новичкам. В этот раз вас не очень много, но из всех многообещающая тут только ты. Хотя бы "извините" и "пожалуйста" знаешь, – саркастично ответил юнец, рассмеявшись.

В его присутствии Рабиоль чувствовала странное отторжение. Первое впечатление в этом случае было не ложным: Иоанн действительно оказался неприятным и высокомерным человеком, который всюду кичиться своим статусом и активно пользуется всеми благами, что находятся у него в руках. С одной стороны, Киара предупреждала, что в этом мире нет хороших людей и все в той или иной степени запятнаны грехами, но с другой, Буа ожидала, что ее слова окажутся лишь паранойей, а не действительностью. Несмотря на то, что внешне этот служитель выглядел очень опрятно, душа у него все равно была куда более блеклой, чем у той же Рабиоль, осанка кривая, движения неуклюжими и деревянными, а манера речи странной и чудаковатой.

Киара некоторое время молча наблюдает за ними, после чего хлопает Рабиоль по плечу со словами: "ну, мне пора", после чего оставляет ее наедине с Иоанном и другими незнакомыми ей душами. До уходя Мозэльвуаль ситуация была еще более менее стабильной, а сейчас Буа не знала, как ей сдержать свою тревогу и не разрыдаться от растерянности.

– Итак, для с неба свалившихся, – начал Иоанн, явно намекая на Рабиоль, – сейчас я проведу для вас краткую экскурсию по храму и кратко познакомлю вас с каждыми из Герцогов и Герцогинь. Всего хранителей Низшего мира десять: Герцог Вассаго, Герцогиня Бунэ, Герцог Ориакс, Герцог Каим, Герцог Шакс, Герцогиня Кармилла, Герцогиня Раум, Герцогиня Ситри, Герцогиня Лирейе и наш единственный, великий, неповторимый и самый могущественный Герцог Данталион! – представляя Данталиона, аура Иоанна необычно засверкала, пока его голос сразу же стал намного более мягким и торжественным, будто бы он говорит о чем-то, что для него важнее самого существования. На губах служителя расплылась странная, можно сказать, даже аномально широкая улыбка, а дыхание участилось от одного лишь упоминания его господина. В глазах Рабиоль это лишь утвердило его чудаковатость и нелюдимость.

– Кхм, все они были отвергнуты Творцом и свергнуты из лимба. Каждый из них когда-то был приближен к ней, поэтому нам прекрасно известно о том, какие планы у этой самовлюблённой девчонки на этот бряной мир, – его тон мгновенно переметнулся на серьезный, но после Иоанн снова тем же мерзким и одержимым голоском продолжил, – но Герцог Данталион здесь, чтобы спасти всех нас от неминуемой гибели! Только благодаря ему ваши грязные душонки не сожрали, это ясно? Вы все обязаны уважать его, ведь каждый день он спасает ваши недостойные задницы от исчезновения в пустоте!

Рабиоль стало тяжело слушать этот бред душевнобольного. Она начинает оглядываться по сторонам, чтобы получше изучить местный интерьер и сами алтари, посвященные Герцогам. Все обрамлено золотом и оформлено в изящном винтажном стиле. Каждый алтарь возвышали высокие резанные колонны, пока сами алтари были оформлены в стиле каждого из Герцогов. Например, вокруг алтаря Герцога Вассаго было много пушистых подушек и теплых одеял, но, на удивление, люди совершенно не обращали на него внимания. Большинство скапливались у оставшихся девяти алтарей. Рабиоль взглянула на Иоанна, что слишком погрузился в восхваления Герцога Данталиона, после чего сделала пару шагов назад к брошенному алтарю. Почему-то внутри она испытывала жалость и грусть за Герцога Вассаго, что по ее мнению оказался обделен вниманием других душ.

Она молча вглядывалась в фотографию человекоподобного существа на алтаре, присев перед ним на мягкую подушку, немного наклонив голову в сторону. Вассаго не был похож на другие души, которые прежде видела Рабиоль. Он напоминал ей нечто несовершенное, собранное по кусочкам: половина его лица по цвету отличалась от другой, будто бы ее пришили, глаза уставшие, впалые и совершенно безжизненные, подбородок и губы скрыты под объемным грязно-голубым шарфом, из-за чего понять выражение его лица становится невозможным. Но главное, что отличало Вассаго от других людских душ - волчьи поджатые уши и потрёпанный хвост, что скрывался под мешковатой и неопрятной серой накидкой.

Рабиоль решает осмотреть подношения для алтаря, но не увидела ничего, что могло бы показать преданность и любовь к Герцогу со стороны других душ-служителей. Почему-то от этого Буа почувствовала себя опустошенно и разбито. Казалось, будто бы алтарь Вассаго был здесь лишним, словно его существование не имеет смысла и лишь занимает место для чего-то более полезного и значительного. В эту же секунду в глубине ее души загорелось желание поднести к алтарю хоть что-нибудь, чтобы показать важность отчужденного Герцога, от которого отказались другие члены церкви.

– Эй, ты там! Не отставай! – резко послышался знакомый голос Иоанна, выбивая Рабиоль из внутреннего сочувствия и соболезнования Герцогу Вассаго.

Она мгновенно подскакивает на ноги и догоняет толпу из душ и одного сопровождающего. На удивление, Иоанн не начал лекцию о том, что Рабиоль стоит быть внимательней. Вместо этого он наоборот повел их всех к самому обширному и роскошному алтарю: алтарю Герцога Данталиона.

В сравнении с престарищем Вассаго, здесь было настолько много подарков и различных людей, что пробраться к самому алтарю в притык казалось чем-то невозможным. Благо, Иоанн быстро растолкал толпу, грубыми и резкими замечаниями велел разойтись по сторонам и не мешать просвещению душ-делетантов в искусство великого Герцога. Рабиоль показалось странным, как сильно все возвышают Данталиона на фоне других владык церкви. Казалось бы, все они должны быть равны и почитаемы, но при этом здесь, кажется, был свой единственный любимчик. Внутри вновь заиграло любопытство: кто такой этот Данталион, в честь которого назвали сам храм.

– А вот и сам алтарь нашего величайшего Герцога! Ну-ка, преклонились все! – Иоанн тут же делает глубокий поклон, ожидая, что все последуют его примеру. Но за ним повторила лишь одна Рабиоль, другие же стояли в недоумении, все еще пытаясь понять, почему они должны буквально падать в ноги неведомому их божеству.

Поднявшись из положения поклона, Иоанн оглянулся на своих последователей, явно оскорблённым тем, что его энтузиазм разделила одна Рабиоль, что прежде казалась отчужденнее всех. Его лицо тут же покраснело от злости и неуважения, вернув привычный высокомерный вид.

– Что я вам сказал, невежи? А ну быстро поклонились! Или вы хотите сдохнуть где-то в подворотне? Да если бы не Герцог- – уже начал скандалить с вскинутым носом Иоанн, как вдруг его остановил высокий мужчина, элегантного телосложения.

Его лицо было прикрыто полупрозрачной черной вуалью, из-за чего разглядеть выражение было невозможно, но почему-то в его присутствии Рабиоль почувствовала невероятный покой и утешение, как когда-то, когда она все еще ощущала сердцебиение в своей грудной клетке. Иоанн, кажется, замер в мгновение, моментально смягчившись. Больше никакой злости и раздражения на его лице, лишь легкий румянец и сладкая улыбка. Конечно же, он узнал столь любимый и дорогой ему голос, в ином случае, это было бы предательством собственным чувств. Иоанн тут же разворачивается к высокому мужчине, одетому в служебный наряд, после чего со страстью крепко обнимает его, прижимаясь к нему всем телом.

– О мой Господин! – взбудоражено воскликнул юноша, уткнувшись лицом в его грудь, жадно вдыхая его аромат.

– Иоанн, успокойся. Сколько раз я тебе говорил, что веру невозможно привязать строгими нравоучениями? – мужчина заботливым движением укладывает тонкую ладонь с длинными, аристократически белыми пальцами на рыжие волосы служителя, аккуратно проводя по ним вдоль.

Все окружающие души замолкли вмиг, но тишина была вовсе не напрягающей, наоборот, утешающей, успокаивающей, будто бы каждый член церкви только и ждал затишья этого бесконечного гула нелепого вознесения и превозношения неизвестных прежде божеств. Рабиоль же внимательно вглядывалась в черты мужчины, видя в нем нечто знакомое, живое, такое близкое и дорогое. Пара минут ей потребовалось, чтобы понять, что это и есть Герцог Данталион: основная масса его волос так же, как и на фотографии, была черного цвета, пока челка окрашена в блонд, та же темная вуаль на лице, прикрывающая его глаза, та же более торжественная и величественная церковная форма.

– Простите мою невежественность, Господин... Я так не хочу вас разочаровывать, – начал жалобно хныкать Иоанн, вызывая лишь чувство отторжения и стыда за его поведение. Одно лишь его присутствие портило атмосферу умеренности и комфорта, созданную аурой Данталиона.

– Все в порядке, дорогой. Я здесь, чтобы сделать объявление: с завтрашнего дня Джуди возвращается на свой пост Пастера. Первый шаг прошел успешно, мои дорогие последователи. Герцог Вассаго и наши друзья принесли достойную жертву ради создания лучше будущего, где более не будет зла, ненависти и предательства, – Данталион поднял руки вверх, после чего зал вновь разорился шумом, но только уже не обсуждающим все подряд, а ликующим, восторженным.

Рабиоль не понимала в чем дело, но наполнившись общей торжественной радостью толпы, так же с улыбкой захлопала в ладоши. Она не чувствовала ничего, но если все счастливы, то тогда уж и Буа должна соответствовать общественному порядку.

– В честь успешного завершения первой игры, завтра будет проведено специальное учение, на котором мы поясним вам следующий пункт плана. Спасибо, что остаетесь с нами, наши дорогие последователи. Я и другие Герцоги сделаем все, чтобы в конце концов все остались счастливы, – одной рукой Данталион скидывает вуаль со своего лица, чтобы озарить всю церковь своей ясной и искренней улыбкой.

В этот момент Рабиоль наконец замечает его глаза. Глаза, до безумия знакомые ей, те глаза, которые прежде она желала увидеть большего всего на свете, такие неестественные, что Буа всегда считала их носителя нечеловеком (и в конце концов оказалась права): гетерохромия золотого и чёрного цвета, словно гипнотизирующие, такие глубокие, что в них хотелось смотреть вечно. Рабиоль навечно оставила их в своем сердце с теплой и искренней памятью. Вот оно, осознание - Данталион не просто местный Герцог. Это тот же самый человек, что всю ее жизнь проводил заповеди в Храме Имени Творца и наставлял людей на верный путь. Но как странно наблюдать за тем, как некогда прилежный и верный Творцу человек оказался совсем не человеком, секретно готовящий революцию против ее правительства.