Изнанка | 16+

— Скажи, Сильвия, как такая хрупкая девушка решилась на побег?

— А как такой молодой парень создал целый цирк и объединил всех этих людей? — я демонстративно оглядываю комнату.

Итан молча хмыкает, не сводя с меня глаз. Его острые скулы слегка сокращаются, приподнимая уголки губ. Затем он берёт столовые приборы и приступает к ужину. В знак понимания его реакции, я делаю тоже самое.

— Давай заключим сделку? Я предлагаю никогда не лгать друг другу. Не принуждаю тебя молчать или говорить, хочу лишь правды. — Говорит Итан.

— Не лгать, не значит скрывать и недоговаривать.

Парень растягивает верхнюю пуговицу чёрной рубашки и ладонью потирает шею.

— Я не трону твои секреты прошлого, но если захочешь рассказать, то говори правду, или честно откажись.

В ответ я молча соглашаюсь, и чтобы подкрепить взаимное желание, протягиваю руку.

— Сейчас прикосновения дороже слов? — спрашивает он.

— Так сделкам придают важность и уважение.

Итан медленно протягивают руку, и его холодная ладонь сжимает мою. Он замирает, проводя большим пальцем по моей кисти, затем резко отдёргивает руку, и неловко поправляет манжеты.

— Мы не знаем друг друга, и скорее всего, в будущем и не встретимся. Насколько мне известно через месяц у тебя именины, а значит ты сможешь спокойно уйти, куда вздумается. Доверять незнакомцу порой гораздо разумнее, чем тому, кого называешь другом.

— Наверное, ты прав. — Недолго думая, я соглашаюсь. — И всё же, в моей истории нет ничего интересного.

— Ну же, Сильвия, в каждой жизни присутствует драма, а девушки и вовсе любят время от времени изливать её.

— Не многое ты знаешь о девушках. — Ухмыляюсь я.

— В этом ты права. В моей жизни имела смысл лишь одна дама, как видишь, не всё можно привязать к вечности.

Итан опускает вдумчивый взгляд. Медленно он облокачивается о спинку кресла, перекидывает ногу на ногу и складывает обе руки на колено.

— Она тоже жила здесь? — интересуюсь я.

— Давай сыграем в игру. — Итан подвигает кресло ближе к столу. — Ты отвечаешь на мой вопрос, затем я на твой. Без лукавства и лжи.

Итан владеет устной речью красноречиво и плавно, не обладая излишней жестикуляцией. Особенно подкупает его умение говорить загадками, порой неясно, с намеками, но именно эта способность придаёт сказанному особую изюминку. Я понимаю, что он мог выгнать нас, даже не слушая, мог бы призвать полицию в любой момент. Но не сделал этого. Может я и вправду зря пытаюсь найти подвох в благородном поступке.

— Два года назад мои родители погибли. Их тела нашли на берегу озера, около маленького домика, куда они поехали отмечать годовщину. С тех самых событий, никакой подробной информации об их смерти не было известно. Дело вроде как до сих пор ведут, но ничего не меняется. Попечительство надо мной взял дядя Карлос. Вместе с отцом они открыли ранчо несколько лет назад. ​Отец помог ему с деньгами, когда его брат поставил всё на аукцион, который в дальнейшем себя не оправдал. Карлос потерял всё. Забрав меня, он решил, что его долг выплачен. Затем женился на девушке, на пару лет старше меня. Она залетела, и возненавидела девочку сиротку ещё больше. Жёнушка дяди удачно промыла ему мозги о том, что нервничает, парочку раз схватилась за живот, которого ещё не было видно, и Карлос отправил меня в Лонтес, под предлогом, что это всё только ради меня. Я сбегала тысячу раз, смогла сбежать и из академии. За мной увязался Уильям, благодаря моей подруге, которая всё разболтала. Мы запрыгнули в поезд, проснулись в городе, увидели купола цирка, и вот я здесь.

— Я же говорил, весьма драматично.

Итан берёт бутылку красного вина с неизвестным названием, и разливает по хрустальным бокалам.

— Ты первый, кто не сказал, как сочувствует. — Удивляюсь я.

— А ты хочешь, чтобы я сочувствовал?

— Это уже второй вопрос, моя очередь.

Итан усмехается, поднимая бокал.

— Ответ на твой вопрос – да. Она тоже жила здесь.

— Так не пойдёт, мистер. — Возражаю я. — Вы сами выдумали эту игру, а теперь нарушаете правила.

— Ты задала вопрос, я на него ответил. — Итан пробует вино на вкус, и одобрительно хмурит брови, делая вид, что не замечает моих протестов.

В ответ я изображаю обиженную гримасу, которая всё же его смешит.

— Ладно, ладно. — Он ставит бокал на стол, устраиваясь на кресле поудобнее. — В поиске новых идей, я решил, что вынужден объединить цирковые направления. Тогда этот каламбур казался мне новым взглядом, неким открытием в искусстве. Воссоединить красоту и уродство, поставить крест на вечном соперничестве династий в едином искусстве. Я пригласил цирк Ла́цио для совместного шоу. Риски полностью оправдались, событие принесло фурор и груды оваций.

— Подожди, — перебиваю я его с восхищением, — цирк Лацио... я знаю их ещё с детства. Кажется, они славятся акробатами и гимнастами. Их декорации внеземные, а состав буквально поражает всеми этими...

— Да. Всё это цирк Лацио. — Недовольно поглядывает на меня Итан.

— Прости, продолжай.

— Шоу и вправду поразило публику. Рекламные афиши ещё долго висели на улицах города, а люди скупали всё, где красовались имена двух известных цирков. Как ты и сказала, Лацио превозносятся выступлениями воздушных акробатов. Одной из них была Делайла – прима цирка Лацио. В тот день она не только оживила это место, но и воскресила моё творческое истощение. После знакомства с Делайлой я искал с ней встречи, а вскоре она и сама посещала Боттичелли, пока вовсе не решила покинуть Лацио. Пораженный слепой любовью я принимал глупые решения. Лайла выступала с нами, работала на износ, пока публика не перестала видеть в ней упоение. На манеже, под звуки фанфар и световых огней, она была прекрасна, но как только ступала за кулисы её образ сменялся пылкой импульсивностью. Смотря на пустые места, она желала большего, и требовала этого от меня. Но эта страсть в ней только сильнее ослепляла, пока Дирдре не застала её перед открытым сейфом в моём кабинете. Я доверял Лайле все тайны, за что и поплатился. Дирдре отпустила её с сумкой, набитой деньгами. И хоть я не слышал их беседу в тот вечер, но я слишком хорошо знаю Ди, и уверен, что она сама помогла ей уйти, не застав меня. Так она защитила меня от эмоций, от правды и открытого предательства. Делайла забрала то, что ей было всегда нужно. Я не видел её глаза в тот день, не смог задать вопросов и найти ответы, но зато я наблюдал взгляды своей семьи. Тогда я убедился, что нет ничего важнее семьи.

Итан отпивает большой глоток вина и расплывается в лукавой улыбке. Его голос не излучал ни малейших разочарований, скорее наоборот, в каждом слове он бездушно глумился над собой, но понимающе рассказывал о поступке возлюбленной. Кажется, он до сих пор восхищается предательством, или же своими выводами на этот счёт.

— Надеюсь, эти деньги устроили ей желаемую известность. — Подыгрываю я настроению Итана.

— Я не видел Делайлу больше года, но слышал, что бывшая прима пала до блошиного цирка.

— Тогда понятно почему наше появление вызвало такой восторг, особенно у Дирдре. — С сарказмом говорю я, делая глоток кислого вина.

— Пока я не до конца понимаю вашу жажду к приключениям, но уверен, что деньги вас не интересуют.

— Да-да, мы дети богатых родителей. Кому, как не тебе знать, какого носить это клеймо.

— Ты видела фотографии Боттичелли, и думаешь, что детям из цирковых династий переходит всё наследственно, так ведь? — ехидно спрашивает Итан, потирая переносицу носа под маской.

— Это твой следующий вопрос? — приподнимаю я брови от удовольствия, ответив его же стратегией.

В ответ Итан встаёт, подходит к секретеру и возвращается за стол с длинным буклетом в руках.

— Гастон ведь успел рассказать тебе, что династия Боттичелли пала много лет назад? — ухмыляется Итан, — мне едва исполнилось пять, когда я оказался с десятками беспризорных детей. Тогда я получил первые уроки выживания в месте, где непослушание каралось синяками на теле. Через тринадцать лет я вернулся к пустому месту, которое когда-то называл домом.

— Я не знала подробностей. — Оправдываюсь я.

Каждый в итоге, возвращается домой, Сильвия. — Выразительным взглядом, Итан пристально смотрит в мои глаза. Его зрачки бегло изучают лицо, а губы поджимаются в тяжёлом дыхании.

— Только если есть то, что тебя там держит. — Шёпотом произношу я, едва шевелив губами.

Неожиданно с улицы раздаются оживлённые голоса Безобразных. Даже на расстоянии я чувствую тревогу. Итан резко отрывает взгляд, и лихорадочно прикасается пальцами к наручным часам.

Что-то явно не так.

Внезапно шатёр озаряют красно-синие вспышки. Звук сирены заставляет замереть на месте. Я касаюсь груди, пытаясь успокоить бешено стучащее сердце. Бросаю панический взгляд на Итана и чувствую, как ударной волной кидает в горячий пот.

— Что... что происходит? — тревожно недоумеваю я.

— Каждый выполняет свою работу, не более того. — Спокойно отвечает управляющий, наблюдая за моим замешательством.

Даже через маску на его лице становятся заметны изменения из-за нависших бровей. Глаза Итана сужаются, приобретая угловатую заострённую форму. Он не спеша натягивает чёрные перчатки, после чего, также вальяжно подкуривает сигарету, делая долгие затяжки одну за одной и выдыхая едких дым, в миг охвативший комнату.