Ты думаешь, я игрушка?
Рабочие дни текли как воск — горячие, липкие, бесформенные. Минхо больше не чувствовал времени. Он двигался в рабочем ритме бара, как заводной - проходил мимо клиентов, делал всё, что требовалось, смотрел в пол, улыбался одними губами. Его тело работало, как костюм, натянутый на куклу. А внутри была пустота и наблюдение.
Джисон не лез. Не трогал. Не давил.
Но он смотрел. Всегда.
Иногда - с другого конца зала, в полутени, сложив руки на груди. Иногда, за барной стойкой, перебирая пальцами бокалы, и вдруг взгляд прямо в глаза Минхо. Хищный. Спокойный. Игровой. Как будто он ждал.
Ли чувствовал, как от этого у него дрожат колени. Не от страха - от чего-то хуже. От влечения. От невыносимого желания понять:
Кто он ему, на самом деле?
Кукла? Игрушка? Или просто ещё одно лицо, которое будет стёрто, как остальные предыдущие?
И всё-таки он взорвался.
Это случилось в конце смены. Поздно. Бар почти опустел, пахло мокрыми салфетками, алкоголем, сигаретами. Минхо переодевался в гримёрке - молча, быстро, стараясь не задерживаться.
Но дверь открылась. И снова - он.
Джисон зашел медленно. Словно не человек, а кошка, ни звука, ни предупреждения. В руках держал свою рубашку - полуоткрытую, с каплями воды на шее, будто только что мылся.
— Эй, — тихо. Легко. Почти мягко. — Мы с тобой сегодня как чужие. Прямо сердце обливается кровью, — он усмехнулся, вставая перед зеркалом рядом с Минхо.
Тот сжал зубы, глядя в своё отражение. Он чувствовал, как ярость копится в груди. Как капля за каплей заполняет сосуд.
— Оставь меня, — хрипло сказал Ли.
— Устал, котик? — игриво. — Или думаешь, если не говорить со мной, я исчезну?
Минхо резко развернулся. Лицо перекосилось от ярости.
— Я сказал: оставь. Меня. В покое.
Джисон поднял брови. Не испугался, не отступил. Только шагнул ближе.
— А если я не хочу? Мне нравится смотреть, как ты злишься. Знаешь, ты такой.. соблазнительный, когда злой. Всё внутри пульсирует, прям сносит крышу.
Он склонился ближе - лицо в нескольких сантиметрах от Минхо.
— Ты ведь хотел, чтобы я пришёл, да? — шепнул он. — Ты ждал. Каждую ночь, каждый день. Ты хочешь знать, что я сделаю с тобой дальше. Ты дрожишь не от страха, а от ожидания.
И тогда Ли ударил.
Со всей силы. Прямо в скулу. Громкий, хлёсткий звук. Хан отшатнулся, упёршись рукой в стену. Капля крови скатилась с уголка губ.
Он вытер её пальцем. Потом взглянул на него. Долго. Глубоко. Тихо.
И улыбнулся.
— Какой злой котик, — прошептал он. — Я знал, что ты сорвёшься В тебе столько огня, Минхо.. Я просто жду, когда он выплеснется наружу.
— Не называй моё имя, — прошипел Ли, тяжело дыша. — Ты.. ты псих! Ты играешь мной, как вещью! Думаешь, я просто кусок мяса? Думаешь, я.. — он замолчал, потому что голос сорвался. Он почувствовал, как в горле сдавило от ненависти, но и от чего-то другого. От сдавленного желания не бояться этого человека, не зависеть от его взгляда.. и от странной части себя, которая каждый раз ждала его прикосновений.
Джисон подошёл ближе снова. Очень медленно.
— Я не думаю, что ты вещь, — серьёзно. Голос без иронии, без ухмылки. Холодный, спокойный. — Я думаю, ты слишком живой. Ты дрожишь, горишь, захлёбываешься чувствами, и тебе от этого страшно. А я - просто зеркало. Я ничего не делаю с тобой, чего ты сам не хочешь.
Он наклонился к уху.
— Но если ты хочешь, чтобы я ушёл.. скажи это.
Молчание.
Минхо стоял, стиснув зубы. Руки тряслись. Он хотел сказать это. Хотел. Но вместо этого закрыл глаза и сжал кулаки.
— Вот и всё, — прошептал Джисон, отступая. — Ты просто не знаешь, чего хочешь. А я научу.
Он развернулся и вышел, не оборачиваясь.
Минхо рухнул на скамейку, чувствуя, как из груди вырывается глухой крик - немой, сдавленный, болезненный. Он прижал ладони к лицу, будто хотел стереть себя.
Но не мог.
Джисон засел в нём, как тень, от которой невозможно избавиться. Он был в каждом взгляде, в каждом вдохе, в каждом чёртовом сне. Минхо мог отводить глаза, пытаться избегать его, но Хан уже был внутри. Глубже, чем разум. Теплее, чем кровь. Опаснее, чем чувство.
И это было невыносимо.