Блюз Старого мира

2034 год

Кто я? Что со мной?

Рассудок затуманен. Мысли путаются, словно швейная машинка «Зингер» плетет нити в совершенно хаотичном порядке, не преследуя цели пришить ровную строчку.

Я живой или уже умер? Нет-нет, я жив! Я чувствую, пусть и очень глухо, но я чувствую свои руки, чувствую предметы, когда касаюсь их, чувствую свое лицо, когда глажу его.

Но где я? Зачем я тут? Ничего не помню.

— Ну что, дорогой ты мой, — появившись из ниоткуда, сказал статный мужчина. — Мысли путаются, ничего не помнишь, трудно соображать?

— Да, что со мной? Кто вы?

Он разразился безумно неприятным смехом, обволакивая мой мозг безумием.

— Это тебе знать ни к чему. Пойдем, для тебя есть задание.

Я хотел отказаться от этого предложения, но ни язык, ни мое тело не поддавались мне. Против моей воли мои конечности затрепетали, вскочили сами по себе, как дергает конечности кукол управляющий, и, небрежно шагая, последовали за мужчиной.

В помещении было темно, только горела тусклая лампа в соседней комнате, где боковым зрением я заметил кровавое пятно на полу. Мы проследовали к выходу. Впереди идущий распахнул деревянную дверь, которая тут же взвыла, разрыдалась, закричала своими старыми, ржавыми петлями. Мы оказались на веранде. На улице было темно. Лил дождь, холодный и громкий дождь.

— Как ты, крошка моя? — обратился мужчина к кому-то.

Когда он отошел в сторону и освободил мой взгляд от своей спины, я увидел на улице девушку. Она стояла под дождем без одежды. Вся голая, изодранная, с жуткими синяками на лице и теле, грязная, с кровоподтеками, которые успешно смывал дождь, прикованная одной ногой к земле цепью.

— Знаешь ее? — обратился ко мне мужчина.

— Что здесь происходит? Что со мной?

— А ты помнишь, что это твоих рук дело? — он указал рукой на девушку.

— Что вы такое говорите?! Чушь, бред!

Он озадаченно посмотрел на меня.

— Видимо, речь уже полностью вернулась к тебе. Ну ничего, времени нам хватит, — он повернулся к девушке и закричал: — Да, милая?! — и вновь залился смехом.

Внезапно, словно проглотив язык, он оцепенел и стих. Холодный, морозный взгляд бросился на меня. Он подошел и грубо, хлестко, с размаху взял меня за шею.

— Слушай меня, урод. Ты сейчас подойдешь к ней и со всего размаху, который только возможен, со всей силы, которая только бывает, врежешь ей ногой между ног, — говорил мне на ухо, давясь и брызгая слюнями, незнакомец. — Пошел! — толчок бросил меня на ступени, и я покатился кубарем с веранды.

Мое тело нелепо поднялось и двинулась к девушке. Как бы я ни хотел и как бы ни старался, моему телу было все равно на мои команды, словно теперь оно существовало само по себе, а я оказался несчастным заложником, которого заперли в четырех стенах. Я кричал, кричал, кричал, но меня никто не слышал, мое тело меня не слышало.

Я подошел вплотную к невинной пленнице.

— Дорогуша, раздвинь свои бледные ножки, — раздался голос позади меня.

Девушка стояла трясясь от холода, сомкнув ноги, одна коленка перекрывала другую. Она плакала, вздыхала, хлебала воздух в истерике, шмыгала носом, но не раздвигала ноги.

— НОГИ! — закричал мужчина.

Девушка крикнула и разрыдалась в голос. Она знала, что, если не послушается, будет еще хуже, будет еще больнее, будет еще страшнее и слезы будут с большим порывом литься на ее оскверненное, истасканное тело. Она очень осторожно, медленно раздвинула свои нежные, тонкие ноги, оголив свой центр женского, самого важного для человечества места.

— УДАР!

Как отдали команду собаке, моя нога взмахнула и со всего размаху врезалась в самое сокровенное место всей вселенной. Раздался громкий, звонкий, страдающий, пугающий вопль девушки. Она упала на землю, схватившись за поврежденное место, и рыдала, крича. Она кричала, уже не в силах кричать. Этот крик был вперемешку с плачем, этот крик исходил из ее лона. У нее охрип голос.

— Молодец! — раздался голос из-за спины, а после раздался и смех.

Я смотрел сверху вниз, я стоял как столб, лицо мое было немое, а внутри, глубоко внутри я чувствовал невыносимое нежелание воспринимать происходящее.

Раздались шаги за моей спиной. Мужчина подошел к девушке и начал ее разглядывать, а руки его гладили ее по голове, утопая и цепляясь в узлах ее скомканных мокрых волос.

— Красавица моя, — сказал он.

Он выпрямился и толкнул ногой пленницу в грудь. Девушка упала на спину. Она лежала, сомкнув и согнув колени, спрятав свое женское начало, и плакала, закрывая лицо руками.

Это было жуткое зрелище. Я тоже плакал внутри себя.

— Как тебе, понравилось? — обратился он ко мне.

Я стоял и молчал. Дождь набирал обороты, и одежда была давно уже вся мокрая.

— Отвечать! — крикнул мужчина.

Не в силах отвести взгляд от девушки, я сказал:

— Ничуть.

— Да что ты?

Через мгновение я упал на землю с крутыми звездочками в глазах. Неожиданный удар в голову напоролся на меня со всей силы. Мужчина ударил меня.

— ВСТАТЬ! — невероятно агрессивным и раздраженным голосом сказал он.

Мое тело повиновалось ему.

— Может, тебе понравится нечто другое? — улыбнулся мужчина. — Подними ее.

Я поднял девушку. Она попыталась отдернуться от моих рук, но вспомнила, что ничего не выйдет, вспомнила, что лучше не делать себе хуже. Она стояла голая, мокрая, холодная, заплаканная.

— Поцелуй ее!

Вновь мое тело начало делать нежеланные мной действия. Я подошел, обхватил одной рукой талию девушки, другой ее голову и прикоснулся губами к ее губам. Мой язык, будто непослушная змея в воде, начал лязгать рот беззащитной жертвы. Я чувствовал вкус крови у нее во рту. Я чувствовал на своих губах ее разбитые и опухшие губы. Я даже смог почувствовать, что у нее некоторые зубы отсутствовали. Она же стояла и просто, открыв рот, принимала это невыносимое надругательство.

— Ну что ты как маленький. Возьми ее за задницу!

Мужчина опустил мои руки на попу девушки.

— Вот, вот так. А теперь помни булки, что ты в самом деле, как будто впервые в руках дама. Давай!

Мои ладони начали сжимать пышные, наполненные сладким, молодым соком формы. Она хныкала, она пыталась мне что-то сказать, но не могла, потому что мой собственный рот, который уже совсем и не мой, облизывал ее внутри и снаружи.

— Красота. Все же как вовремя пошел дождь, вы только посмотрите, друзья! Эта свежесть так ласкает тела, это только дополняет наше удовольствие! — он в очередной раз засмеялся.

Находясь взаперти в собственном теле, я говорил про себя: «Нет, нет, нет, нет. Хватит, хватит, хватит, хватит. Приди в себя, приди, приди же в себя. Дурак, дурак, дурак. Это невыносимо. Прости, прости меня, прости...»

— Ну все, хватит. Щас всю ее съешь, даже мне не оставишь. Знаю-знаю, она прекрасна. А мне, поверь, тоже хочется полакомиться таким прелестным созданием.

Мой рот успокоился, и я отошел. Девушка смотрела на меня испуганными глазами.

— Ух ты, да ты весь запачкался. Весь рот в крови! Изумительно! Браво! — восхищался мужчина.

Он откуда-то достал камеру и начал меня снимать.

— Эй, дружок, поздоровайся.

— Здравствуйте, — сказал я.

— Красноречиво. А тут кто у нас? — он направил камеру на девушку. — О, а тут у нас милая дама. Так, так, так...

Он обнял ее, а камеру повернул объективом к себе и снимал уже себя и ее.

— Скажите, мисс, как вас зовут?

Девушка молчала, она все тряслась и тряслась, как дряблый, разваленный советский трактор. Плакала, но уже без эмоций.

— Отвечать! — крикнул он, шлепнув ее по попе.

— Меня зовут Сука, — ответила девушка, еле связывая слова.

— Очень приятно, Сука, а меня зовут Повелитель, — он искушенно облизывал свой рот и улыбался. — А ну-ка, покажи зрителям, как я научил тебя общаться с Повелителем.

Девушка затряслась сильнее. Она смотрела в камеру опустошенными, молящими о помощи глазами.

— Повелитель — мой хозяин, и я буду ублажать его до самой смерти, — она говорила эти слова безумно долго. Ей было больно.

— Отлично! Умница! Эй, придурочный, — он обратился ко мне. — Поснимай нас.

Он отдал мне камеру, и мои руки принялись за дело.

— Четко навел, нас хорошо видно?

Моя голова сама собой махнула, говоря языком жестов «да».

— Словами говори!

— Да.

— Прекрасно. Ну раз будешь меня ублажать, то ублажай, — обратился он к пленнице. — Посмотри мне в глаза, милая.

Она нехотя подняла свой взгляд на него и тут же получила жесткую пощечину и свалилась с ног.

— Вставай, крошка. Но только не полностью, вставай на колени.

Он взглянул на меня, в камеру, улыбнулся и повернулся обратно.

— Расстегни мой ремень и обработай, как ты умеешь, главную часть Повелителя.

Не в силах сопротивляться, девушка, как и я, повиновалась мужчине.