Блюз Старого мира

2034 год

Мы ехали по МКАДу, маневрируя и объезжая брошенные автомобили. У некоторых машин виднелась растительность на кузове. Мы проехали ВАЗ-2107, в простонародье «семерка», и я увидел, что у нее в салоне развелся целый сад кустов. Большое количество транспорта было перевернуто. По правую руку как на ладони стояли развалины Москвы. Я увидел торговый центр, который сложился вовнутрь себя и превратился в свалку бетона и железа, к слову, некоторая часть его еще стояла, словно обессиленный последний воин.

— А долго нам ехать? — спросила Алина.

— Полтора-два часа, — ответил Леша, рассматривая карту.

Мы продолжали ехать и уворачиваться от уже приросших к дороге машин, а сама дорога напоминала треснувшую корку шоколада, под которой скрывался пломбир, а пломбир в свое время под солнцем таял и вытекал, именно так виднелась трава на магистрали. Я улетел куда-то в свои мысли, и хоть и смотрел в окно, я ничего не видел, витал, о чем-то размышляя, и мое зрение было устремлено в мои мысли. Так прошло минут десять, а для меня мгновение. Я вышел из этого медитативного состояния, когда услышал слова Алины:

— Какая же жесть творилась на МКАДе, когда все началось.

Мы остановились перед большой развилкой, на которой раскрывались многоэтажки, по правую и левую сторону. Я увидел, как лежал большой четырнадцатиэтажный дом на собственном дворе, на деревьях, его останки долетели даже до МКАДа. Один из длинных домов по ширине выглядел так, как будто его вскопали большой ложкой посередине, после чего небрежно запихивая в рот, конструкции дома сыпались вниз, делая территорию возле грязной, словно стол после бурной ночки. В некоторых местах виднелись напрочь вырванные из земли детские площадки, деревья и много чего другого. Но спустя время это уже начало зарастать, и весьма успешно. Это можно было описывать вечно, каждый дом выглядел уникально, каждый дом был изуродован так, что можно было привести невероятные сравнения, целую тучу сравнений, чтобы показать ужас последствий войны.

Мы тронулись с места, и только тогда я решил посмотреть вперед, вспоминая слова Алины. Я испугался, это выглядело невероятно неприятно. Останки людей с примесью вывернутых наизнанку машин, с примесью бетона и земли. Они начали зарастать травой. Двигаясь на малой скорости, я отчетливо смог рассмотреть труп, который мог показаться целой картиной искусства на выставке самых сумасшедших авторов. Он сидел уперевшись спиной на бетонный разделитель, который отсоединял встречное движение. Череп его полностью оброс мхом, а из глазницы раскрывался одуванчик.

— БУ! — крикнул и толкнул, дотянувшись до меня, Леша.

Машину чуть повело, но в секунду все вернулось в норму. Я вовсе не испугался, только чуть пошатнулся и посмотрел на Лешу взглядом недопонимания.

— Не пугай меня! — сказала Алина.

Она так увлеченно вела автомобиль, что практически полностью абстрагировалась от нас, собственно, как и я.

— Да я тебя и не собирался.

— Ну и жуть на улице, — сказал я.

— Это еще что, я однажды видел, — увлеченно ухватился Леша за рассказ, — как мужику снесло чуть ли не полголовы, и он несколько секунд шел дальше, когда все содержимое его разума и интеллекта катилось ему же под ноги.

— Ну фу! Леша! — скривилась Алина.

Он засмеялся, да и я поддался улыбке от ее женской реакции.

Продолжая наш путь, я задумался и спросил:

— Лех, а как так вышло, что ты лидер своей группировки?

— Ну, во-первых, не группировки, а...

— Да знаю-знаю, — перебил я его, — просто надо же как-то классифицировать и называть ваше содружество.

— Кстати, содружество звучит неплохо, мне нравится. А во-вторых, с чего ты взял, что я главный?

— Это трудно было не заметить. Судя по общению с Марком и остальными ты выглядел как человек, который выше их.

— Я тоже думала, что ты глава содружества, — Алина посмотрела на Лешу и улыбнулась.

— Ладно-ладно, вы правы. Да не знаю, как так вышло. Изначально я был один, а после находились люди, которым нужна была помощь, и так потихоньку набирался народ, и он же сам и решил, что я главный.

— Ну да, логично, — ответил я.

Мы замолчали и ехали в тишине, только оглядываясь по сторонам, и с каждым разом как будто легче шокировались увиденным, чем раньше. К слову, Алексея и вовсе уже ничего не удивляло, а по Алине все же, несмотря на ее саркофаг стойкости, иногда пробегали мурашки.

Мы ехали-ехали, все так же изгибаясь от оставленных машин. Впереди начал виднеться мост, который находился над дорогой, казалось, еще чуть-чуть — и он обрушит весь свой вес и бетон вниз, и тогда не будет никакой поездки, не будет никаких разговоров, не будет нас.

Машина остановилась, не доехав до моста несколько метров.

— Ну и чего мы встали? — Леша вопросительно посмотрел на Алину.

— Как-то стремно под ним проезжать, учитывая, что под ним и трупов немало.

— В наше время везде останков полно. Ничего не случится, поехали.

Мы тронулись тихим ходом, словно на цыпочках, мы пробирались под большим мостом, пытаясь не потревожить его сон. Мы тащились целую вечность под ним, уступая дорогу все тем же брошенным автомобилям. Под колесами послышались трески, стуки, неприятные звуки. Машина падал то на левый бок, то на правый. Когда мы миновали мост и прибавили скорость, я взглянул назад и увидел, что мы проехали по куче когда-то живых людей.

— Да не парься, Макс. Им-то уже все равно.

— Да, я понимаю. Просто все это как-то необычно, странно.

— Привыкнешь. Может, пока едем, истории потравим? — сказал Леша.

— Какие истории? — ответил я.

— Свои истории, истории из жизни, лучше смешные.

— Можно.

— Тогда Али начинает, — сказал Леша и положил свою ладонь ей на плечо.

— Эй, нет, спасибо. Я за рулем.

— Ну ладно, я начну, так и быть. Это было еще до войны. Ох, это уж совсем даже давно было. Мне было тогда лет двадцать. Поехали мы с моим другом ко мне на дачу, надо было отцу помочь бетон залить. Я думаю, Вася бы просто так не согласился, если бы я не упомянул местный сельский клуб, в котором по пятницам и субботам проходят дискотеки. Мы приехали в субботу утром, целый день до вечера заливали бетон. Вечером уже помылись, поели, взяли с собой полтора литра водки, насколько я помню, и двинулись в путь. А клуб этот находился в соседней деревне, идти надо было не так много, километр или полтора, но все равно надо было шагать. К слову, на улице уже стемнело и было сыро, осень, что ли, была, не помню, но что-то такое. В общем, пока мы шли до клуба, мы, конечно, попутно разогревались водочкой. Самое забавное, что, когда мы подходили к клубу, естественно, там какой-то народ у входа стоял и курил, но я не об этом, когда мы подходили, какого-то парня просто на руках вынесли, так сильно тот накачался. Короче, мы подошли, я встретил знакомого и его компанию, и какое-то время мы стояли и делились с ними выпивкой. Нас с Васей по каким-то изумительным причинам водка не брала, и мы все это время с ним возмущались по этому поводу, но как только пришло время перекура, мы сразу же ощутили резкое повышение шкалы опьянения. Вообще, события в самом клубе не особо запомнились. Да мы там особо много времени и не провели. Что-то зашли пару раз, потанцевали, с кем-то поговорили, да и все. В чем суть истории-то, самое интересное. В какой-то момент мы, уже достаточно выпившие, стояли на улице и курили. Слева от клуба, метрах в двадцати, стояла пожарная часть, которая очень сильно меня заинтересовала, и у меня появилось непреодолимое желание зайти в нее и поговорить с пожарными. В итоге так и случилось, какие-то ребята, с которыми, видимо, я в ту ночь познакомился, но уже забыл их, пытались меня отговорить и не верили, что я настроен серьезно и действительно это сделаю. Я постучался в ворота, открыл мужик, я поздоровался и сразу начал что-то спрашивать, что-то ему рассказывать, и он вовсе не противился, кажется, для него, наоборот, это было развлечением. И в какой-то момент он приглашает зайти в часть, я соглашаюсь, и мы, наверное, около часа просто стояли в части и разговаривали. Это было интересно. Проходит время, и забегает какой-то молодой парень, который знал меня, а я опять же совсем позабыл и не знал его, и говорит: «Лех, там Васю бьют». Я попрощался с пожарным и выбежал, когда подошел к крыльцу клуба, все уже было спокойно. Стоял Вася, а напротив него несколько пацанов. На мой вопрос, что случилось, парни отвечали, что все нормально, просто «друган твой напился и приборзел». Оказалось, что Василий, зачем-то одного из пацанов легонько похлопал по щеке, естественно, деревенскому парню такое не понравится. В итоге его просто пару раз толкнули, и он упал...

— Большая у тебя история, — сказал я.

— Я, конечно, мог перейти сразу к самому смешному, — оправдывался Леша, — но я хочу, чтобы вы знали все детали событий.

— А как так вышло, что тебя в пожарку пустили? — спросила Алина.

— Я же говорю, мы с мужиком разговорились, и он впустил меня, чтоб на улице не мерзнуть. К тому же это была Московская область, а в области все намного хуже. Мне кажется, там и начальника части не было, максимум начальник караула имелся, такая она маленькая была и облезлая.

— Ну давай к сути, что дальше было? — спросил я.

— Дальше уже все начали расходиться, уже было поздно, все веселья отвеселили. И нам предстояла нелегкая дорога домой по мокрой и холодной улице. Вася был совсем пьяный, я же еще мог ходить и соображать. Мы шли-шли, почему-то по проезжей части, когда справа был тротуар с перилами, а слева от дороги, естественно, находился овраг, а внизу оврага находилась река. Я все это время придерживал Васю и вел его до дома. В какой-то момент он перестал быть в моем хвате и решил двигаться самостоятельно. Он был немного впереди меня, и я наблюдал, как он косится в сторону оврага, тут же я ему говорю: «Вась, бля, только не упади туда». И в этот же самый момент Василий, как на кровать, в полный рост падает в овраг. Я подбегаю к обрыву и вижу, что он лежит недалеко, повезло, он не покатился дальше вниз. Я начинаю его поднимать, а Вася был крупный пацан, увесистый, поднимаю-поднимаю и поскальзываюсь на мокрой листве, благодаря чему мы вместе летим дальше по склону, просто летим во тьму. Я приземляюсь лицом в крапиву, Вася летит дальше. Еле поднявшись и устояв на склоне, я вижу, что мой друг упал в какую-то нору, которая спасла его от реки. Еще бы пара метров, и он сорвался бы с еще одного обрыва, который бросил бы его в реку. И там фиг его знает, что было бы. С большим трудом получилось его достать оттуда, еле вскарабкавшись наверх, мы продолжили путь и уже благополучно пришли домой. Наутро у него болела нога, но ничего серьезного. Он обнаружил, что потерял кошелек, ключи, дорогую зажигалку и документы. Сначала мы подумали, что это пацаны его пьяного обнесли или, может, в клубе потеряли, но придя в клуб и узнав, что ничего никто не находил, мы уже разочаровались. Но нам пришла в голову идея поискать ту нору, может быть, там будут лежать вещи. Долго бродили мы по дороге, вспоминая, как выглядел нужный нам отрывок обрыва, мы все же нашли его, нашли нору, и да, вещи были в ней. Больше Василий со мной на дачу не ездил.

— Молодая история молодых парней, — сказал я.

— Дураки. Зачем же так пить, — сказала Алина, пристально наблюдая за дорогой.

— Дураки. Но зато есть что вспомнить, — улыбнулся Леша. Че, Макс, давай теперь ты.

— Ага, щас, только переключатель на «вспомнить» переведу.

— А, точно, — расстроился Леша. — Алин?

— Да нет у меня смешных историй.

— Али-и-ина, — протянул Леша.

— Ладно-ладно. Есть история, но расскажу, когда приедем. За рулем неудобно, отвлекаться буду.

— Договорились.

Мы замолчали. На большой магистрали, по ее бокам, теперь стоял лес. Я оперся головой на стекло, достал из кармана фотографию дочери и начал рассматривать. Удивительно, какая она красивая. Удивительно и то, что ты есть, а я тебя совсем не помню. Как же так. Но чувствовать страх и ответственность за нее я не прекратил. Отцовский инстинкт? Или же мне вовсе навязали данную информацию и я воспринимаю иллюзию как действительность? Да ну, бред. К тому же она мне снилась, значит, я ее точно знаю.

Дорога стала посвободней.

— Хоть чуть-чуть пространства появилось, — с облегчением сказала Алина. — Сколько нам до поворота?

— Еще минут тридцать, — Леша проводил пальцем по карте, чтобы не потерять маршрут, и сравнивался с оставшимися указателями на дороге, — может, чуть меньше.

Мне что-то послышалось, и я взглянул назад:

— Ребят, к нам приближается какая-то машина.

— Что?! — Леша подскочил и обернулся назад. — Это еще кто?

— Он нас явно догоняет, причем быстро!

— Алина, поднажми!

— Не кричи на меня! Я так только хуже справлюсь.

Мы пытались оторваться как могли, но автомобиль, кажется, нива, напоминал гибридного монстра, который ни перед чем не остановится. Тот умелец, который сидел за рулем, был тем еще механиком. К машине прицепили большие колеса, что делало ее высокой и устрашающей. На бампер повесили кусок металла, словно таран. На окнах были решетки. Какое-то время мы петляли среди брошенной техники на МКАДе, но устрашающий зверь постепенно нас догонял.

— Он совсем близко, — сказал я, уставившись в заднее окно. — Там один мужик за рулем!

— Больше никого не видно? — спросил Леша.

— Да, больше никого нет.

— Он совсем-совсем близко? — не в силах отвлечься на зеркала, сильно нервничая, спросила Алина.

— Он вот-вот нас поцелует, — сказал я.

В то же мгновенье зверь российского автопрома словно включил режим берсерка и резко прибавил скорость. Он протаранил наш автомобиль, и нас занесло. Мы были на развилке, и машину понесло в поворот направо, который вел в Москву. Пыхтя и скребя зубами, Алина выруливала, заставляя нашего железного друга издавать визг колесами. Через секунды движение восстановилось, Алина остановила джип, тяжело дыша. Я взглянул назад и увидел, как нива пролетела дальше по МКАДу и тоже встала, но начала медленно сдавать назад.

— Алина, поехали! — крикнул я.

— Алина?! — крикнул Леша.

Мы тронулись. Справа от дороги стоял пятиэтажный паркинг.

— Давай на парковку, пока мы у него не в поле зрения, сможем скрыться.

Когда-то железный забор у дороги, служащий защитой для пешеходов, для деревьев, был повален на землю, что позволило нам свернуть не по проезжей части и быстро скрыться от незнакомого преследователя. Мы проехали по земле, и выехали на дорогу, прилегающую к домам, и завернули на первый этаж парковки, заглушив машину.

— Всем тихо, — сказал Леша, открывая дверь.

Мы замолчали и прислушивались к окружению. Послышалась настигающая работа двигателя, а после убывающая. Машина миновала и поехала дальше, в глубь города. Мы удачно скрылись.

Леша вышел из машины:

— Что это за хрен еще?

Я последовал его примеру. Встав возле въезда в парковку, я упер винтовку прикладом в плечо и использовал прицел как бинокль. Но рассмотреть движение преследователя мне не удалось, мешал ландшафт города и вновь брошенные автомобили. Опустив недовольно винтовку, я цыкнул.

— Ладно тебе, Макс. Кто бы это ни был, он пошел на хер, — Леша ухмыльнулся.

Я подошел к машине и взглянул на Алину, которая все еще сидела за рулем.

— Ты как, нормально?

— Да.

— Не переживай так, он уехал.

— Мне вовсе не свойственно так нервничать. Просто я долгое время не водила автомобиль, из-за чего не была уверена в своих действиях, — Алина вернулась в свое постоянное состояние сдержанного и холодного человека.

— Макс, давай садись, пора уезжать, — сказал Леша.

— Это еще почему?

— Ну как, этот придурочный вполне может сюда вернуться.

— И какой шанс, если он вернется, что он заглянет на эту парковку? Как по мне, если он и вернется, то поедет дальше по МКАДу, и шанс встречи у нас будет гораздо выше, так что предлагаю на какое-то время сделать перерыв и пообедать. И если он будет проезжать, мы это услышим.

— Думаешь?

— Думаю, — ответил я.

— Ну хорошо, давай пообедаем.

Леша постучал по крыше автомобиля ладонью и сказал:

— Али, проедь чуть дальше, чтобы машину видно не было.

— Хорошо.

Алина тронулась, а мы двинулись тихим шагом за автомобилем.

— Ну че, у вас че-то есть с Алинкой?

Я посмотрел на Алексея с удивлением, а он, как всегда, с улыбкой.

— Неожиданное ты время выбрал для такого вопроса. А с чего ты взял?

— Ну, как я вас оставил в лагере вдвоем, с тех пор вы и не расходились. Должно быть, нашли общий язык?

— Язык общий нашли, но все, что нас связывает, — это пережиток прошлого и поездка за дочкой.

— Понял-понял, не дурак. Но если я ошибаюсь в том, что между вами как минимум есть симпатия, то я съем свои носки.

Он засмеялся и хлопнул меня по спине ладонью, а после побежал к багажнику автомобиля.

— Я запомню, — сказал я ему вслед.

Я подошел к багажнику.

— Значит, смотрите, здесь лежит розжиг...

— Какой розжиг, Леха, если мы разведем огонь, мы выдадим себя дымом.

— Аа, точно-точно. Прости, просто на клапан давит, трудно мыслить. Короче, вы разбирайтесь, а я на пару минут в кусты.

— Умеешь ты время подбирать.

— Организму не прикажешь, — он убежал.

Вместе с Алиной в тишине мы начали разбирать свои сумки. Кажется, придется довольствоваться холодной тушенкой.

— Слушай, Алин...

Я повернулся к ней, но она уже смотрела на меня. Не дав мне закончить свою мысль, она быстрым движением взяла мою ладонь, встала на носки и поцеловала. Как самая громкая и неожиданная гроза в солнечный день, как пришедшие родители в разгар вечеринки, как внезапный автомобиль на скорости 200 км/ч, сбивший человека. Так и я был сбит внезапным порывом прекрасной девушки. Мы целовались, целовались страстно, словно этого ни за что нельзя было делать, а всегда хотелось. И вот наступил момент, когда дали разрешение на эти действия.

Она опустилась с носков, и мы прекратили этот порыв.

— Алина?

— Прости. Прости-прости, — она отвернулась, махнув косой, и впопыхах начала рыться в сумке.

— Нет, что ты. Все хорошо. Просто это было неожиданно.

— О-о-о-о-ой, е-мое!

Алина вздрогнула и оглянулась. Вошедший на парковку Леша издавал звуки облегчения. Она закрыла свое лицо ладонью, словно ей было стыдно, как будто она про себя думала: «Какая же я дура». Я хотел прикоснуться к ее плечу в знак поддержки и утешения, когда в тот же момент она развернулась и пошла к выходу со словами:

— Я курить.

— Давай-давай, — сказал Леша, подходя к багажнику. — Ну чего вы, еще не определились с обедом?

Я задумался и наблюдал за Алиной, наблюдал за ее походкой и думал, почему же ей стало так неловко.

— Ау!

Леша вывел меня из раздумий:

— Ты чего завис?

— Да, что?

— Говорю, что хавать будем, еще не определились?

— А чего тут думать, костер разжигать нельзя, стало быть, будем кушать холодные консервы.

— Получается так. Ну ладно, ничего страшного, у меня, кстати, хлеб есть. Так что нормально поедим.

На моем лице отразилась улыбка. Я смотрел в сумку на консервы, опять уйдя далеко в свои мысли, и прокручивал в голове момент поцелуя. Мне все еще казалось, что этого не может быть, словно я герой какой-то сказки, где ребята впервые и неожиданно для себя ощутили такую близость. Я не мог в это поверить, и в то же время меня это безумно радовало. Не знаю, как у меня было с девушками раньше, да я особо об этом и не думал, и не мечтал. Но признаться, Алина зацепила с первых минут знакомства. Нет-нет, я не грезил об этом и похабных мыслей не крутил, мне просто она была симпатична как физически (лицом и телом), так и душой.

— Там кто-то едет! — Крикнула и подбежала к нам Алина.

Я стянул винтовку с плеча и побежал к стене парковки, благо стены были с большими окнами и было видно все, что происходит за парковкой.

Я прислушался. Поняв, с какой стороны издается звук, я прицелился и начал водить прицелом, как клюшкой по льду, когда ведешь шайбу. Я искал источник звука и наконец нашел. Зверь российского автопрома возвращался обратно. Это наш неизвестный преследователь. Я попытался прицелиться в лицо водителя, но у меня ничего не получалось. Эта ржавая решетка и блики от солнца создавали удивительные помехи, так что невозможно было разглядеть ничего.

Машина проехала парковку, вернулась на МКАД и поехала дальше, прямо.

— Наш маньяк?

— Да, та же машина. Словом, как я и говорил, он вернулся и поехал дальше по МКАДу, а мы теперь в безопасности.

— Браво-браво. Пойдемте уже есть.

Я посмотрел на Алину, она стояла возле машины и глядела на меня. Когда наши взгляды встретились, она отвела глаза и начала доставать консервы. Мы подошли с Лешей, каждый выбрал по консерве, и каждый взял по ложке, кроме меня.

— У вас не будет еще одного прибора?

— Как же ты обходился без него раньше? — удивленно спросил Леша.

— Ел ножом либо руками.

— Резонно.

Алина молча и не глядя на меня протянула мне складной прибор, куда, помимо ложки, входили еще нож, открывашка и много всего другого.

— Спасибо.

Мы разложились на капоте автомобиля. Алексей открыл ножом всем консервы, раздал небрежно оторванные куски хлеба, и мы принялись за трапезу. На этот раз я лакомился сайрой в томатном соусе. К слову, для меня было лакомством все, кроме тушенки.

«Хорошо, когда у всех разные консервы», — подумал я.

Холодная рыба не ощущалась как неразогретая пища. Она была в самый раз, прохладная, залитая красным соусом, с остринкой, заливала рот, обволакивала каждый миллиметр полости рта, небо, зубы, десна, щеки, а после и глотку.

Я вновь посмотрел на Алину, в этот раз ее взгляд я не встретил. Она увлеченно употребляла пищу, так быстро и так аккуратно, словом волшебно. Ее коса с белой резинкой на конце свисала через плечо и касалась груди. Она легонько подергивалась каждый раз, когда девушка подносила ко рту ложку с едой. Ее глаза закрывала кепка. Как удивительно некоторые вещи подходят некоторым людям. Это кепка так сильно дополняла Алину, что я представить не мог ее без нее. Как будто кепка подчеркивала все ее лицо, глаза, нос, губы, лоб, да всю ее, целиком.

На мгновение воцарилась глухая тишина, и слышно было только скрежет ложек по банкам, чавканье и вздохи. Мы молча уплетали обед.