Offertorium. Книга 1

Loge:

Ihrem Ende eilen sie zu,

die so stark in Bestehen sich wähnen...

Zur leckenden Lohe mich wieder zu wandeln,

spür' ich lockende Lust:

sie aufzuzehren, die einst mich gezähmt

statt mit den Blinden blöd zu vergehn,

und wären es göttlichste Götter!

Nicht dumm dünkte mich das!

Bedenken will ich's: wer weiss, was ich tu'!<40>

R. Wagner, "Das Rheingold", WWV 86 A (München, 1869).

***

Уже впоследствии, когда я снова и снова перебирала в памяти рассказ Шульца, мне всякий раз приходила в голову одна и та же мысль: не пытайтесь заключать сделки с судьбой. Это все равно что заключать их с дьяволом – так или иначе, вы окажетесь в проигрыше. Именно это со мной и случилось. Я так стремилась забыть то, о чем не хотела знать, что судьба пошла мне навстречу и отняла у меня память – забыв, однако же, предупредить, что придет время, и она начнет возвращать мне отнятое с лихвой.

Это она продолжает делать и по сей день.

Я до сих пор не могу решить, что же мне делать с этими знаниями. Впрочем, неважно. Время у меня еще есть. Я поразмыслю над этим, говорил Логе, глядя в спину бессмертным богам, отвернувшимся от собственного преступления, – и кто знает, на что еще я решусь...

Пожалуй, я последую его примеру.

В тот день я поняла еще одну вещь: неважно, почему я запоминаю все, что вижу и слышу. Что бы ни было тому причиной – травма, полученная на Кронплатце, или же что-то еще, куда более ненормальное, – гораздо хуже другое. Я не умею забывать. Мне кажется, на самом деле я никогда ничего не забывала: я просто не хотела ничего помнить. Я могла сколько угодно кричать на Шульца и обвинять его во лжи – но это все были пустые слова. В глубине души я знала: он говорит правду. На самом деле, сейчас мне это кажется даже забавным: Юрген Шульц, человек, который лгал всем и всегда, оказался единственным, кто не стал меня обманывать. Абсурдно, не правда ли?

Конечно, он не рассказал мне всего. Он ограничился той частью правды, которую знал сам, – или же которой, по его мнению, должно было хватить мне. Впрочем, даже если и так, я не держу на Шульца зла. Я знала, что он играет на моей стороне – отчасти потому что и впрямь возлагает на меня определенные надежды, а отчасти просто потому что любопытен и любит разгадывать загадки не меньше, чем я.

Проблема, однако, состояла в том, что ответы на большинство этих загадок не сулили нам ничего хорошего.

***

6 сентября 2010 года, 8:46, трасса D977BIS, Морванский заповедник, департамент Ньевр

- ...ну да, конечно! Как будто вы бы поверили мне, начни я вам все это выкладывать еще в Ле-Локле! Что я, первый день вас знаю? Нет уж: я решил, что всему свое время, – и, как видите, не ошибся.

Скажу больше: может быть, я и сейчас не стал бы посвящать вас во все это, но дело уже зашло слишком далеко. К тому же вы хоть и сумасшедшая, но далеко не дура, и до каких-то вещей, я полагаю, уже успели додуматься самостоятельно. Если вообще не увидали их во сне – или где там вы обычно видите подобные штуки. Я ведь прав, Лоренца?

Нет, я не знаю, что такое этот ваш лабиринт. Да и никто, по-моему, не знает. У него масса названий: ноосфера, информационное поле, вселенский эфир, Хроники Акаши – да только всем им грош цена, потому что все равно никто не способен внятно объяснить, что стоит за всей этой дурацкой терминологией. Единственным, кто на моей памяти сумел дать более-менее толковое определение этой штуке, был один из ваших собратьев по «Вергилию». «Это библиотека, – говорил он. – Там можно найти книги обо всем на свете, если знать, что именно ищешь. Вот только все они заканчиваются плохо, поэтому лучше триста раз перерезать себе глотку, чем их читать». Думаю, парень знал, о чем говорил. В проект он попал из психушки – шизоаффективный психоз с суицидальным синдромом, шестнадцать попыток за пять лет. Обычная история для таких, как вы.

Да, вы все правильно понимаете: это нечто вроде психического расстройства. По большому счету, механизм ваших видений мало чем отличается от онейроидных галлюцинаций у шизофреников – одна моя знакомая-психиатр даже считает, что это и есть какая-то малоизученная разновидность шизофрении... Права она или нет, понятия не имею. Но то, что большинство ваших собратьев Сомини притащил в проект из психиатрических лечебниц – вот это чистая правда. Я видел нескольких таких ребят: они были безумны, как мартовские зайцы. Большую часть времени развлекались тем, что пытались наложить на себя руки – как тот мой знакомец, что рассказывал о библиотеке. Этот, кстати, оказался весьма живуч: в «Вергилии» он протянул года полтора, пока наконец-то не ухитрился улучить момент, чтобы выколоть себе глаза шариковой ручкой. Надо полагать, не худший способ больше не видеть того, что ему приходилось видеть всю жизнь.

Не буду лгать: о проекте я знаю меньше, чем хотелось бы. Это было любимое детище Сомини – посторонних он и близко к нему не подпускал. Даже в верхах о нем знали немногие... нет, я не имею в виду руководство Интерпола – забудьте об Интерполе, это всего лишь удобная вывеска. Вопрос стоял куда серьезнее: речь шла о коллективной безопасности нескольких не самых последних в этом мире государств, так что размах затеи вы можете себе представить.

Как все это выглядело? Как нечто среднее между DGSE<41> и спиритическим кружком мадам Блаватской. Вам задавали вопросы, и вы на них отвечали. Уж поверьте, при правильном подходе к делу такие, как вы, способны увидеть ответ практически на любой вопрос... Да, вы все правильно поняли: практически на любой. Да, и кто заказал убийство Кеннеди, в том числе – хотя это-то как раз давно не секрет...

Главная сложность была в том, как отыскать этот правильный подход. Попадая в эту потустороннюю библиотеку – или же лабиринт, если вам так больше нравится, – ваши собратья обычно совершенно не склонны выяснять, кто пристрелил какого-то там президента или что сейчас поделывает очередной глава «Аль-Каиды». Куда больше их заботит, как побыстрее оттуда выбраться, и тут я могу их понять – местечко это, судя по всему, не из приятных. Конечно, по дороге эти бедолаги успевают навидаться всякого, но практическая ценность этих видений почти всегда равна нулю.

Впрочем, ваш супруг нашел выход. Он называл это «методом проводника»: подопытного вводили в гипнотический транс и мысленно вели в нужном направлении, заставляя описывать все, что он при этом видит. При таком подходе человек переставал хаотично метаться по своим ментальным вселенным и вместо беспорядочных откровений выдавал ответ на конкретный вопрос, а после выхода из транса забывал все увиденное к чертовой матери – что для таких как вы, надо понимать, было большим благом. В конце концов, это ведь был секретный проект, а не богадельня, и, могу вас уверить, вас там заставляли смотреть не на цветочки с бабочками...

Здесь, надо сказать, Сомини крупно повезло. В отличие от истинных шизофреников, большая часть ваших собратьев оказалась чертовски гипнабельна: для мелких озарений обычно хватало даже легкого транса. Кстати, ввести в него не так уж сложно: достаточно каким-то образом выбить человека из колеи – например, неожиданно напугать. Или чем-нибудь шокировать. Нечто подобное я проделал с вами сегодня ночью, когда заставил угадать, что у меня в кармане, – надеюсь, вы извините меня за этот маленький эксперимент?

Что касается настоящих видений – с осознанным путешествием по лабиринту и прочими мистическими штуками, – то тут все сложнее. Насколько я понял, этот «метод проводника» не так уж и безотказен: во всяком случае, применять его толком получалось только у самого Сомини и у еще одного парня, его ассистента. Да и у них не всегда все выходило гладко. Судя по отчетам, за последний год существования «Вергилия» по меньшей мере четверо ваших коллег скончались, так и не дотянув до конца сеанса. С другой стороны, таким, как вы, все равно не светит умереть от старости...

10:20, улица Жана Жореса, Невер, департамент Ньевр

- Черт, да не дергайтесь вы так! Плевать им на нашу колымагу – не видите, эти флики еще даже завтракать не закончили... В этой глуши всем на все плевать, поэтому не портьте себе нервы зря. Если уж нам и стоит кого-то бояться, так это точно не местных полицейских. И, ради всего святого, возьмите из бардачка платок: вы так хлюпаете носом, будто у вас там Ниагарский водопад. Нашли время простудиться, нечего сказать!..

Да, вы не ослышались: такие, как вы долго не живут. Прискорбно, но факт. Во всяком случае, даже в «Вергилии» с его медицинской базой подопытные мерли как мухи... От чего? По-разному, Лоренца. Но в основном либо от ишемического инсульта, либо от прогрессирующих мозговых опухолей – последнее, похоже, для вас нечто вроде профессионального заболевания. Прибавим сюда же суицидников и тех, кто погиб от несчастных случаев... Впрочем, о несчастных случаях, думаю, придется рассказать подробнее.

Оговорюсь сразу: лично я понятия не имею, чем все это объяснить. Я просто расскажу вам то, что знаю, а вы уж сами думайте, какие из этого можно сделать выводы. Как вы догадываетесь, система безопасности в «Вергилии» была на высоте. Участников держали под круглосуточным наблюдением – вас это, правда, не касалось, однако к этому деликатному моменту мы еще вернемся... Так вот: несмотря на все это, по меньшей мере семеро пациентов умудрились скончаться от причин, которые иначе как идиотскими случайностями не назовешь. Один поскользнулся на ровном месте и ударился затылком о край письменного стола – умер мгновенно, не хуже, чем от удара кастетом в подворотне. Второй у всех на глазах подавился костью во время ужина – асфиксия плюс кровотечение из проколотой трахеи, бедолага не продержался и трех минут. Третья девица, судя по записям камер наблюдения, решила открыть окно и зацепилась шарфом за ручку на оконной раме. От сквозняка окно резко распахнулось, и этот рывок переломил ей шею. Я видел результаты вскрытия: не знай я, что случилось на самом деле, я бы решил, что ее подвесили на длинной петле – между вторым и третьим позвонком чуть ли не палец можно было просунуть...

Нет, я ведь уже сказал вам – я не знаю, чем все это объяснить. Сомини эти смерти точно были не с руки: он и без того трясся над каждым подопытным, словно курица над яйцом – слишком уж сложно было их отыскивать. Может быть, это и не такой уж редкий талант, но похоже, что дожить с ним до сознательного возраста – скорее исключение, чем правило. Если судить по «Вергилию», то по меньшей мере треть из вас должна погибать еще в детстве – если не от несчастных случаев, то от какой-нибудь дряни вроде скоротечной глиобластомы. Остальные, надо понимать, перекочевывают на кладбище уже из психиатрических клиник. Так что раз уж вы лично до сих пор живы и пребываете в относительно здравом уме – считайте, вам крупно повезло. К концу прошлого года из сорока трех участников эксперимента в живых осталось только пятеро, причем от троих уже не было никакого проку – кататоническая шизофрения со всеми вытекающими последствиями. Не знаю, живы ли они и по сей день, но если и живы, то общей картины это не меняет...

11:13, трасса D976 (Невер – Бурж), департамент Шер

- ...ваши гражданские права? Нет, ей-богу, вы просто великолепны! Кому какое дело до ваших прав? Да любое правительство балуется чем-то подобным, если только может себе это позволить... Просто «Вергилий», как своего рода совместное предприятие, был помасштабнее прочих – ну и, пожалуй, что потолковее. Я не поклонник всей этой мистики, но, отдать вашему мужу должное, он действительно ухитрялся получать неплохие результаты.

Впрочем, Сомини не единственный, кто добился подобных успехов. Есть и еще один человек. Косвенным образом вы с ним уже сегодня познакомились – это его шестерки в нас стреляли.

Нет, к правительству он отношения не имеет – напротив, этот человек, можно сказать, сам себе правительство... В определенных кругах он известен под фамилией Амори. Жиль Амори, если быть точным – впрочем, будьте уверены, это имя не настоящее. Настоящего не знает никто, да и вообще о нем мало что известно. Людей, имевших с ним личные контакты, раз-два и обчелся, причем большинство из них, подозреваю, уже покинули этот мир...

Известно о нем, повторюсь, до обидного мало. На него и вышли-то случайно – открыли, как Нептун, на кончике пера. В свое время кто-то из интерполовских умников решил изучить историю стычек между ближневосточными синдикатами – дела давности едва ли не двадцатилетней. Не знаю, что именно он рассчитывал там найти, но результат превзошел все ожидания. Оказалось, пока эти милые ребята с черными бородами отправляли друг друга к Аллаху, кто-то очень умный строил на их трупах личную героиновую империю – да так удачно замаскированную, что в Интерполе долгое время считали, что имеют дело с независимыми кланами.

Однако в конце концов им пришлось отказаться от этой приятной иллюзии. У господина Амори оказался широкий размах: когда клубочек начали разматывать дальше, выяснилось, что ниточки тянутся от Ближнего Востока до Боливии, от Китая до Панамы, от Москвы до Вашингтона. Речь шла уже не только о героине: что героин – чепуха, мелкий приработок, занятие для полуграмотных арабов, мечтающих купить себе «роллс-ройс» и вставить полон рот золотых зубов! А здесь на мелочи не разменивались. Дело запахло финансированием терроризма – в разных частях света и совершенно разного идеологического толка. Прибавим сюда подкуп высших должностных лиц в Евросоюзе и за его пределами – кстати, вы бы сильно удивились, узнав, кто числится в этом списке... Ну и, наконец, неподтвержденную, но вполне правдоподобную информацию о спонсировании всяких любопытных разработок вроде экспериментов по созданию ядерного оружия не в той стране, где нужно.

И за всем этим стоял один-единственный человек, о котором достоверно известно только то, что несколько раз он засветился с канадским паспортом на имя Жиля Амори.

Долгое время Интерпол разрабатывал его практически вслепую – пока Сомини не настоял, чтобы к делу подключили его любимую игрушку, то есть «Вергилий» со всей его когортой психов-ясновидцев. Да, и с вами в том числе – вас тоже не миновала чаша сия. Кстати, мне до сих пор любопытно: уж не вы ли, случаем, вывели своего супруга на мою скромную персону? Впрочем, кажется, на моей роли в этой истории придется остановиться поподробнее.

Несколько лет назад мне довелось поработать на людей из окружения Амори – в качестве, скажем так, вольного художника. Подробности этого сотрудничества пусть вас не интересуют: кто умножает познания, умножает скорбь, как говаривал мудрый Екклесиаст. Скажу только, что очень скоро у меня появились веские мотивы желать, чтобы господин Амори переселился в мир иной – причем, желательно, еще до того как узнает о моем существовании... Нет, я не гуманист, и на моральную сторону его бизнеса мне плевать. Просто у меня есть основания считать, что вдвоем на этом свете мы с Амори не уживемся. А моя шкура мне гораздо дороже, чем его.

Однако, как я уже сказал, добраться до этого замечательного человека было совершенно невозможно. Поэтому я отложил свои планы до лучших времен и занялся другими делами. Не спрашивайте, какими – иначе мне снова придется цитировать Екклесиаста... В конце концов одно из этих дел привлекло внимание ведомства вашего супруга, и нам пришлось встретиться лицом к лицу. К тому времени Сомини уже знал о моих связях с группой Амори, поэтому предложил мне стать двойным агентом – причем, со свойственными ему тактом и дружелюбием, изложил свое предложение в такой форме, что от него было сложно отказаться.

Для полной ясности уточню, что наша дипломатическая встреча проходила в Санте<42>. Тамошний воздух, простите за каламбур, не слишком полезен для моего здоровья, но все же кое-какие перспективы у меня были. Если бы речь шла о чем-то другом, я нашел бы способ вежливо отклонить это предложение.

И все же я решил этого не делать. Ваш супруг хотел добраться до Амори – я хотел того же. К тому же эта работа позволяла получать доступ к сведениям, которые для человека моего образа жизни могли оказаться очень полезными.

К моему разочарованию, когда я освоился в своей новой роли, то понял, что сильно переоценивал возможности этой конторы. Расследование шло без особых успехов, и даже «Вергилий» не мог сдвинуть дело с мертвой точки. Подопечные Сомини могли указать на людей Амори, могли даже предсказать их действия, но вычислить, где находится человек, который за всем этим стоит, не мог никто. Кроме вас.

Впрочем, вы тоже этого не делали. Собственно, ваше положение в «Вергилии» с самого начала вызвало у меня множество вопросов. Прежде всего, потому что впервые о вашем существовании я узнал не в заведении вашего мужа, а гораздо раньше – еще когда только начинал работать на ребят Амори. Конечно, они не были настолько глупы, чтобы со мной откровенничать, но совать нос не в свои дела – это, в своем роде, моя специализация... Тогда мне удалось узнать следующее: во-первых, вас по каким-то причинам считали слабым местом Сомини. Что мне, кстати, до сих пор не совсем понятно – как я выяснил позже, он вышел на вас только через полгода после того, как мне досталась эта информация... Во-вторых, вы, судя по всему, несколько раз встречались с Амори лично и, похоже, он использовал вас точно так же, как позже использовали вас в «Вергилии». Я ведь говорил вам: ваш супруг – не единственный, кто умеет извлекать практическую пользу из таких, как вы...

12:36, трасса D2060, департамент Луара

- Слушайте, либо вы сейчас успокоитесь, либо, ей-богу, я закачу вам оплеуху. Очень помогает от женских истерик, можете быть уверены. Угомонились? Ну, слава богу. Вот, хлебните воды, если хотите, и слушайте дальше.

Самым логичным было предположить, что вы – такой же двойной агент, как и я, внедренный либо для слежки, либо для слива дезинформации. В какой-то момент я готов был заподозрить, что Сомини и сам в это замешан: в гипнотическом трансе из вас можно вытряхнуть все что угодно, но ваш супруг этого так и не сделал. Со стороны это выглядело полным абсурдом: в его распоряжении был подопытный, который лично встречался с Амори – а для таких, как вы, это все равно что ключ от квартиры разыскиваемого, – и этот идиот так и не добился никакого результата! Более того: как я выяснил, ваше имя вообще не проходило по внутренним спискам «Вергилия», вас не держали взаперти, как прочих участников – вы жили обычной жизнью и из всего персонала проекта имели контакты только с Сомини и ни с кем больше.

Нет, я не знаю, зачем он на вас женился. Это вы можете потом спросить у него самого – думаю, вам еще не раз представится такая возможность... Черт возьми, а как вы полагали – он оставит вас в покое? Потрясающая наивность! Кстати, я тоже не собираюсь спускать вас с крючка – правда, в отличие от Сомини, мотивы у меня несколько иные. Однако об этом позже.

Итак, оценив ситуацию, я понял, что единственный способ что-то узнать – это подобраться к вам поближе. Тем более что как раз к этому моменту мне подошло время менять шкуру: в своих прежних ипостасях я уже успел намозолить глаза кому не надо, поэтому пора было задуматься о перемене обстановки.

Поразмыслив, я решил выбрать своим новым местом жительства Вену – на тот момент вас еще не носило по всей Европе, и Штаатсопер была, в сущности, единственным вашим пристанищем... Да, кстати, я вам не солгал: я действительно скрипач. По крайней мере, это было первой карьерой, которую я попытался сделать в своей жизни. Признаюсь честно: не столько из любви к музыке, сколько потому что скрипка на тот момент была моей единственной возможностью перебраться из лап дерьмовых соцслужб в интернат для одаренных подростков. Позже, уже в консерватории, мне пророчили неплохое будущее, но к тому времени я уже понял, что для того, чтобы жить, как я хочу, вовсе не обязательно становиться новым Менухиным. Поэтому я решил направить свои таланты в другую сторону – однако по неопытности слишком сильно засветился и вместо консерваторского диплома получил три года исправительной тюрьмы... Впрочем, думаю, эта часть моей биографии для вас не слишком интересна, поэтому вернемся к тому моменту, когда я появился в Штаатсопер.

Конечно, чтобы туда попасть, пришлось приложить кое-какие усилия. Я немного изменил внешность, подчистил документы и превратился в Юргена Шульца Кальдеру, этнического немца из Аргентины, скрипача в одном из провинциальных оркестров. Моя новая личность мне нравилась: по-испански я говорил достаточно бегло, чтобы не бояться встреч с новоиспеченными земляками, а что до той дыры, которая якобы была моим прежним местом работы, то ни одна сволочь не смогла бы доказать, что все мои рекомендации оттуда – чистая липа.

Проделав эти нехитрые манипуляции, я принял участие в конкурсе на место второй скрипки в оркестре Штаатсопер, благополучно получил его – хвала бывшей alma mater! – и начал присматриваться к своему новому окружению. Прежде всего, разумеется, к вам.

Со стороны вы выглядели как чокнутая фанатичка, которую не интересует ничего, кроме собственной карьеры. Типичный повзрослевший вундеркинд, который лезет из кожи вон, чтобы его приняли всерьез. Честно говоря, со стороны это выглядело очень забавно: не обижайтесь, но более воинственной физиономии, чем та, с которой вы становились за пульт, мне в жизни видеть не приходилось! Тем не менее, могу сделать вам комплимент: вы действительно неплохой дирижер. Во всяком случае, у вас есть все шансы подняться довольно высоко – если, конечно, сумеете остаться в живых...

В то время для меня было главной задачей понять, насколько эта маска одержимого юного дарования соответствует вашему истинному лицу. Поэтому я начал подбираться к вам поближе. Делать это приходилось очень осторожно: вы всегда были параноидальной психопаткой и любую попытку сблизиться с вами воспринимали с крайней подозрительностью. К счастью, вы считали меня неплохим музыкантом, и это облегчило мою задачу. Через пару месяцев я добился своего: начав с обсуждения чисто рабочих вопросов после репетиций, мы постепенно перешли к дружеской болтовне за чашечкой кофе у «Дона Феличе». Не могу сказать, что вы стали мне доверять, – чего не было, того не было, – но, по крайней мере, в ваших глазах я был приятным и ненавязчивым собеседником. А большего мне было и не надо.

Довольно скоро я понял, что свою первоначальную версию мне придется отринуть. Ни один идиот в мире не стал бы делать из вас двойного агента: вы бы провалили свою миссию, не успев ее начать. Не сочтите за обиду, но для такой работы у вас не хватило бы ни ума, ни фантазии. Вы ведь прямолинейны как асфальтоукладочный каток. Для вас единственный способ правдоподобно солгать – это вообще не раскрывать рта, потому что когда вы начинаете врать, то более жалкого зрелища трудно себе и представить. Ваше счастье, что Сомини не успел вернуться в Ле-Локль до вашего побега – не сомневаюсь, вы бы не продержались и пяти минут, прежде чем выложили бы ему все напрямик...

Короче говоря, мне стало ясно, что если Амори и продолжает вас использовать, то исключительно вслепую. Как и ваш муж, кстати. О своем участии в «Вергилии» вы тоже ничего не знали. Вы искренне считали, что страдаете провалами в памяти, и это вас очень беспокоило. Впрочем, я ведь вам уже говорил: никто из подопечных Сомини не помнил, что происходило во время сеансов. Я подозревал, что Амори использует похожую методику, так что рассчитывать на вашу откровенность не приходилось: даже если бы вы и захотели, то все равно ничего никому не смогли бы рассказать. Во всяком случае, в тот момент.

Это меня не слишком обрадовало. Однако делать было нечего. Других ниточек у меня все равно не было, поэтому оставалось только сидеть и ждать: рано или поздно господин Амори должен был выйти на вас снова. Тем более что мне и самому лучше было пока оставаться в тени, не возвращаясь к прежним занятиям.

Итак, я зажил жизнью венского оркестранта, попутно стараясь по мере сил приглядывать за вами и вашим окружением. Фактически в этот период вы жили под двойным наблюдением – моим и тех ребят, что пристегнул к вам Сомини. Нет, о их существовании вы не догадывались – что вы, они ведь все-таки профессионалы... Хотя, как показало будущее, ваш супруг мог бы выбрать и кого-нибудь потолковее. Насколько я понимаю, он не раз предлагал вам перебраться под его крыло, но вы отказались наотрез, а действовать силой он почему-то не рискнул. Нет, я не знаю, что там между вами происходило – если хотите, расспросите своих братьев, они вашей личной жизнью интересовались гораздо больше, чем я. Меня же в то время куда сильнее беспокоило, как не попасться на глаза вашему супругу. Вместе вы не жили, но в Вену он наведывался регулярно и, в отличие от своих парней, мог опознать меня при личной встрече.

Так прошло несколько месяцев. Все было тихо, и я уже начинал думать, что зря теряю здесь время. Однако осенью затишье закончилось: в начале октября вас едва не сбила машина на Йоханнесгассе. Случай был странный: вы же знаете, улочка эта довольно тихая, а по вечерам там и вовсе почти никто не ездит... Через два дня вы сами попали в аварию: у вашей «ауди» отказали тормоза. По счастью, дело было в Гринцинге, и у вас хватило ума дотянуть до леса и съехать на обочину. Тогда вы отделались парой синяков, но я понял, что звоночек уже прозвенел.

Я наведался в мастерскую, где рихтовали вашу «ауди»: оказалось, обе тормозных системы выведены из строя вместе с ручником. Из вас паршивый автомобилист, Лоренца, но довести машину до такого состояния естественным путем не могли даже вы. Оставалось два варианта: либо с вами начинало твориться то же, что и с вашими собратьями в «Вергилии», либо вас просто начинали по-тихому убирать. Я поставил на вторую причину – и не ошибся.

За аварией последовало еще несколько неприятностей – впрочем, вы, на ваше счастье, о них даже не узнали: одну из них предотвратили ребята Сомини, а остальные пришлось устранять мне. В довершение всего через месяц в Париже пристрелили парня, с которым вы закрутили роман, чтобы позлить своего супруга. Убийц так и не нашли, хотя под подозрением оказались многие. В том числе и вы – у вас в те дни была «Тоска» в Бастилии. Кроме того, рядом с телом нашли какую-то вашу побрякушку – но, тут, впрочем, Сомини быстро надавил на нужные рычаги, так что лично для вас все обошлось.

Нет, вы действительно были здесь ни при чем. Во-первых, в момент убийства вы находились совсем в другом месте, а во-вторых, я знаю, кто его прикончил... Кстати, к этому времени я уже раскрыл перед вами свои карты. Вышло это почти случайно: мы с вами засиделись, ковыряясь в партитуре «Тангейзера», и у вас внезапно начался припадок. Не знаю, что именно вы тогда увидели в этом своем лабиринте, но, кажется, это перепугало вас до смерти. К счастью, мне вовремя удалось до вас достучаться. Чистое везение, по правде говоря – ведь о том, что с вами происходит, я имел лишь чисто умозрительное представление...

Однако все обошлось благополучно. После этого мы с вами долго беседовали по душам и в итоге заключили сделку: я пообещал устроить так, чтобы вы остались живы, а вы – выдать мне всю информацию об Амори, до которой сумеете докопаться. К этому времени ваши стертые воспоминания уже начинали понемногу оживать, хотя вы пока еще не понимали ни их смысла, ни значения. К сожалению, тут я вам мало чем мог помочь – эту работу могли выполнить только вы сами. К тому же у меня и без того была масса дел. В частности, мне предстоял визит к вашему супругу...

***

Примечания

<40>. Логе:

Они спешат навстречу своей гибели, считая себя всесильными...

Как же мне хочется снова превратиться в трепещущее пламя:

уничтожить тех, кто меня укротил,

вместо того чтобы погибать вместе со слепыми глупцами,

будь то хоть сами боги!

Что ж, это было бы неглупо!

Я подумаю об этом: как знать, что я предприму!

<41>. Direction générale de la Sécurité extérieure – Главное управление внешней безопасности (служба внешнеполитической и военной разведки Франции).

<42>. Санте (prison de la Santé) – тюрьма в Четырнадцатом округе Парижа. Получила название в честь расположенной рядом одноименной улицы (Rue de la Santé – букв. «улица Здоровья»).